ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 12 октября 2017 г. N 46-АПУ17-13
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Ситникова Ю.В.,
судей Земскова Е.Ю., Дубовика Н.П.
при секретаре Табашовой О.Е.
рассмотрела в судебном заседании дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Негуляева В.М., апелляционным жалобам осужденных Бучина Н.В., Бугаева И.Г., Кандыкова А.П., Кондратьева Е.Н., адвокатов Иерусалимова С.В., Токаревой Л.И., Левшина А.А., потерпевших Е., П. адвоката Мухтарова М.Р. в интересах потерпевшего Д. на приговор Самарского областного суда от 10 мая 2017 г., по которому
Кондратьев Евгений Николаевич, < ... > судимый:
02.06.2004 г. Октябрьским районным судом г. Самары по ч. 2 ст. 162 (3 эпизода), п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к 6 годам лишения свободы;
05.07.2004 г. Самарским районным судом г. Самары по п. "в" ч. 4 ст. 162, ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений к 10 годам лишения свободы;
17.11.2004 г. Ленинским районным судом г. Самары по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к 3 годам лишения свободы. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ присоединено наказание по приговору от 05.07.2004 г., окончательно назначено 11 лет 6 месяцев лишения свободы и штраф в размере 3000 рублей;
Постановлением Новокуйбышевского городского суда Самарской области от 11.07.2011 г. действия Кондратьева Е.Н. по приговору от 02.06.2004 г. переквалифицированы с ч. 2 ст. 162 (3 эпизода), п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ (в редакции ФЗ от 08.12.2003 N 162-ФЗ) на ч. 2 ст. 162 (3 эпизода), п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ (в редакции ФЗ от 07.03.2001 N 26-ФЗ), назначено 5 лет 10 месяцев лишения свободы; по приговору от 05.07.2004 г. Кондратьев Е.Н. считается осужденным по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 8 годам лишения свободы; на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений с приговором от 02.06.2004 г. назначено 9 лет 10 месяцев лишения свободы; по приговору от 17.11.2004 г. действия переквалифицированы с п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ (в редакции ФЗ от 08.12.2003 N 162-ФЗ) на п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ (в редакции ФЗ от 07.03.2001 N 26-ФЗ), назначено 2 года 10 месяцев лишения свободы; на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений с приговором от 05.07.2004 г. окончательно назначено 11 лет лишения свободы. Освобожден 16.03.2015 г. по отбытии наказания,
- осужден по ч. 5 ст. 33, п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ к лишению свободы на 5 лет в исправительной колонии особого режима с ограничением свободы на 1 год. Срок наказания исчислен с 10.05.2017 года с зачетом в срок отбытого наказания времени содержания под стражей с 02.09.2015 года по 10.05.2017 года.
Взыскано с Кондратьева Е.Н. в счет компенсации морального вреда в пользу Д. 400000 (четыреста тысяч) рублей,
Жуков Евгений Николаевич, < ... > несудимый,
- осужден по п. "з" ч. 2 ст. 112 УК РФ к 3 годам лишения свободы,
по п. "в" ч. 3 ст. 158 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения Жукову Е.Н. назначено наказание по совокупности преступлений в виде 5 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима.
Срок наказания исчислен с момента взятия под стражу, с зачетом в срок отбытого наказания времени содержания под стражей с 06.09.2015 года по 04.03.2016 года.
Бучин Николай Васильевич, < ... > несудимый,
- осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ на 2 (два) года лишения свободы,
по ч. 1 ст. 222.1 УК РФ на 2 (два) года лишения свободы со штрафом в размере 40000 (сорок тысяч) рублей,
по ч. 3 ст. 162 УК РФ на 7 (семь) лет лишения свободы.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения Бучину Н.В. назначено наказание по совокупности преступлений в виде 8 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 40000 (сорок тысяч) рублей в доход государства.
Срок наказания исчислен с 10.05.2017 года с зачетом в срок отбытого наказания времени содержания под стражей с 04.09.2015 года по 10.05.2017 года,
Кандыков Александр Павлович, < ... > судимый:
13.07.2006 г. Оренбургским областным судом по ч. 2 ст. 162, ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 222 УК РФ, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к 7 годам лишения свободы.
27.08.2007 г. Оренбургским областным судом по ч. 3 ст. 30, п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ к 10 годам лишения свободы. Освобожден 28.01.2015 г. по отбытии наказания,
- осужден по ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 162 УК РФ к 5 годам лишения свободы в исправительной колонии особого режима.
Срок наказания исчислен с 10.05.2017 года с зачетом в срок отбытого наказания времени содержания под стражей с 03.09.2015 года по 10.05.2017 года,
Бугаев Илья Георгиевич, < ... > несудимый,
- осужден по ч. 3 ст. 162 УК РФ к 7 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Срок наказания исчислен с 10.05.2017 года, зачтено в срок отбытого наказания время содержания под стражей с 23.11.2015 года (фактическое задержание) по 10.05.2017 года. В связи с прекращением уголовного дела по ч. 3 ст. 222 УК РФ за Бугаевым И.Г. признано право на реабилитацию.
Мязова Тамара Николаевна, < ... > несудимая,
- осуждена по ч. 4 ст. 33, п. "г" ч. 2 ст. 111 УК РФ к 4 годам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно, с испытательным сроком 3 (три) года, с возложением в соответствии с ч. 5 ст. 73 УК РФ обязанностей: не менять постоянного места жительства по адресу: < ... > без уведомления уголовно-исполнительной инспекции; не покидать место своего жительства в ночное время - в период с 22 часов до 6 часов, если это не связано с выполнением трудовых обязанностей; не посещать рестораны, кафе, бары, кинотеатры, развлекательные клубы позднее 22 часов.
С Мязовой Т.Н. взыскана компенсация морального вреда в пользу Д. в сумме 900000 рублей.
Студеникин Александр Николаевич, < ... > несудимый,
- осужден по ч. 4 ст. 33, ч. 1 ст. 112 УК РФ к ограничению свободы сроком на 1 (один) год с установлением в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ ограничений;
по ч. 1 ст. 119 УК РФ к наказанию в виде 200 часов обязательных работ, от наказания по ч. 1 ст. 112 и ч. 1 ст. 119 УК РФ на основании п. 3 ч. 1 ст. 24; ч. 8 ст. 302 УПК РФ Студеникин освобожден в связи с истечением срока давности уголовного преследования;
по ч. 4 ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ к 2 годам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 3 (три) года, с возложением на основании ч. 5 ст. 73 УПК РФ обязанностей: без уведомления уголовно-исполнительной инспекции не менять постоянного места жительства по адресу: < ... > не покидать место своего жительства в ночное время - в период с 22 часов до 6 часов, если это не связано с выполнением трудовых обязанностей; не посещать рестораны, кафе, бары, кинотеатры, развлекательные клубы позднее 22 часов.
По делу осужден также Ильясов Руслан Равилевич в отношении которого приговор не обжалуется.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда РФ Земскова Е.Ю., выслушав мнение представителя Генеральной прокуратуры РФ прокурора Саночкиной Е.А., поддержавшей апелляционное представление и не согласившейся с доводами апелляционных жалоб осужденных, их защитников, потерпевших и представителя потерпевшего; выступление осужденных Кандыкова, Кондратьева, Бучина, Бугаева, Жукова, защитников Герасимова О.Д., Хабаровой Я.Г., Кожинова В.Н., Котовского В.В., Есеновой З.Р., поддержавших доводы апелляционных жалоб в защиту осужденных, возражения осужденных Кандыкова, Кондратьева и их защитников против доводов апелляционного представления, осужденных Жукова, Студеникина, Мязовой и их защитников Тараборина Д.А., Свистунова А.В., Хабаровой Я.Г. против доводов жалоб потерпевших и представителя потерпевшего, Судебная коллегия
установила:
в соответствии с приговором Ильясов Р.Р., Бучин Н.В., Бугаев И.Г. совершили разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.
Кандыков А.П. совершил приготовление к разбою, то есть нападению в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.
Ильясов Р.Р. совершил незаконное ношение огнестрельного оружия и боеприпасов.
Бучин Н.В. совершил незаконные хранение и перевозку огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывных устройств;
Жуков Е.Н. совершил кражу, то есть тайное хищение чужого имущества группой лиц по предварительному сговору в крупном размере.
Он же совершил умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека, не повлекшего последствий, указанных в статье 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия.
Мязова Т.Н. совершила подстрекательство к умышленному причинению тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, по найму.
Студеникин А.Н. совершил угрозу убийством при имеющихся основаниях опасаться осуществления этой угрозы.
Он же, Студеникин А.Н., совершил подстрекательство к покушению на умышленное уничтожение чужого имущества, влекущее причинение значительного ущерба, совершенное путем поджога.
Он же, Студеникин А.Н. совершил подстрекательство к умышленному причинению средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека, не повлекшего последствий, указанных в статье 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья.
Кондратьев Е.Н. совершил пособничество в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, по найму, организованной группой, с применением оружия.
Преступления совершены в период с сентября 2014 по 2 сентября 2015 года в Самарской области, г. Бугуруслане Оренбургской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В апелляционном представлении государственный обвинитель Негуляев В.М. оспаривает квалификацию действий Кандыкова, который осужден за приготовление к разбойному нападению в составе группы лиц по предварительному сговору, в то время как государственный обвинитель считает, что Кандыков действовал в составе организованной группы, в связи с чем его действия должны быть квалифицированы по ч. 1 ст. 30, п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ. В обоснование данной позиции государственный обвинитель ссылается на установленные по делу обстоятельства, такие как осведомленность Кандыкова о применении оружия, его участие в слежке за потерпевшей, обсуждение планов нападения с применением оружия.
Кроме того, государственный обвинитель высказывает несогласие с изложением в приговоре обоснования назначения Кандыкову и Кондратьеву вида исправительного учреждения - исправительной колонии особого режима, указывает на отсутствие в приговоре ссылок на судимости осужденных и вид рецидива, хотя не оспаривает наличие в действиях осужденных особо опасного рецидива и назначенный вид исправительного учреждения.
В апелляционных жалобах и дополнениях к ним:
осужденный Бучин оспаривает вывод суда об отсутствии добровольной выдачи им боеприпасов и оружия, просит снизить срок назначенного наказания, который он считает чрезмерно суровым, указывает, что суд не в полной мере учел смягчающие обстоятельства, фактические обстоятельства преступлений и участие в нем подсудимых; полагает, что совершенные им действия по приготовлению оружия, наблюдению за потерпевшей и блокировке ее автомобиля свидетельствуют о том, что непосредственного участия в завладении ее имуществом и причинении вреда ее здоровью он не принимал; полагает в связи с этим, что суд неправильно оценил общественную опасность его действий, а также отсутствие отягчающих обстоятельств, судимостей, наличие хронических заболеваний, смягчающих обстоятельств, его возраст, частичные признание вины и возмещение ущерба, мнение потерпевшей С. относительно наказания; оспаривает вывод суда о возможности его исправления только в условиях изоляции от общества; указывает, что при назначении наказания по совокупности преступлений суд вышел за пределы, предусмотренные ч. 3 ст. 69 УК РФ; просит смягчить назначенное наказание;
осужденный Бугаев, не оспаривая фактические обстоятельства дела и квалификацию разбойного нападения на С., за которое он осужден, высказывает несогласие с назначенным наказанием; ссылается при этом на отсутствие у него отягчающих обстоятельств, принятие мер к заглаживанию вреда, причиненного потерпевшей С., полагает, что эти обстоятельства суд мог признать исключительными и применить ст. 64 УК РФ, тем более, что об этом же просил представитель потерпевшей в прениях, и изменить категорию преступления в соответствии со с ч. 6 ст. 15 УК РФ; просит об изменении приговора и смягчении наказания;
осужденный Кандыков оспаривает выводы суда о том, что ему было известно о применении оружия при совершении преступления и об этом имелась договоренность между его участниками, ссылается при этом на показания подсудимых П., Бугаева, Ильясова, собственные показания и лица, с которым заключено соглашение о досудебном сотрудничестве; высказывает несогласие с оценкой суда доказательств, позволившей суду прийти к противоположному выводу; критикует доказательственное значение детализации телефонных соединений в этом вопросе; считает, что его действия должны быть квалифицированы по ч. 1 ст. 161 УК РФ, а не по ч. 3 ст. 162 УК РФ, при этом срок лишения свободы, по его мнению, не должен превышать 3 лет 6 месяцев; считает, что суд при назначении наказания не учел требования ст. 66 УК РФ, его роль, фактическое участие, наличие на иждивении малолетнего ребенка, постоянного места жительства и работы, высказывает несогласие с назначенным видом исправительного учреждения, полагает возможным отбывание им наказания в исправительной колонии строгого режима; просит переквалифицировать его действия в соответствии с ч. 1 ст. 30, ч. 2 ст. 161 УК РФ и назначить наказание, не превышающее трех лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима;
адвокат Иерусалимов в защиту Кандыкова оспаривает выводы суда о фактических обстоятельствах преступления, совершенного в отношении С. полагает, что Кандыков виновен не в приготовлении к разбойному нападению, а в приготовлении к грабежу группой лиц в крупном размере, поскольку не знал о применении оружия и о его наличии у соучастников преступления; все обвинение строится на показаниях Бучина (т. 21 л.д. 142 - 147), согласно которым якобы при обсуждении плана нападения присутствовали П., Кандыков, Ильясов, Бучин и Бугаев, который сообщил о применении в ходе нападения травматического пистолета и электрошокера, с чем все согласились; однако это обстоятельство не подтверждает Бугаев, а Кандыков по показаниям Бучина только привез П. и сразу ушел; про оружие Кандыков не знал и никогда его не видел; Ильясов забрал оружие из автомашины перед нападением на С. когда Кандыков уже был задержан полицией; показания Кандыкова в этой части полностью подтверждаются показаниями П., Бугаева, Ильясова (т. 21 47 - 53, т. 28 л.д. 81 - 93); просит приговор изменить, переквалифицировать действия Кандыкова на ч. 1 ст. 30, п. п. "а", "д" ч. 2 ст. 161 УК РФ, смягчив назначенное наказание;
осужденный Кондратьев оспаривает квалификацию преступления, так как умысла на тяжкий вред здоровью не имел, полагает, что его действия подпадают под ст. 112 УК РФ, не согласен с квалификацией его действий по признаку организованной группы, так как его действия с Т. не были согласованы, они импровизировали, что подтверждает и Т.; между ним, Т. и Ш. не было длительных доверительных отношений; из показаний Т., К. и П. следует, что подготовка к преступлению проходила в его отсутствие; решение прострелить ногу Д. Т. и Ш. принимали без его участия; переданный ему травматический пистолет он не применял и применять не намеревался; критикует достоверность показаний потерпевшего Д., утверждает, что в момент нападения Д. его не видел, в связи с чем не мог его опознать, в том числе видеть названные им приметы; оспаривает результат данного следственного действия; высказывает несогласие с назначенным наказанием, поскольку имеет явку с повинной, участвовал в боевых действиях в Чечне, вину не отрицал, участвовал в следственных действиях, его роль менее активная, при этом наказание более строгое, чем у его соучастников;
адвокат Токарева Л.И. в защиту осужденного Кондратьева оспаривает выводы суда об участии Кондратьева в организованной преступной группе, ссылаясь при этом на показания Т., который сообщил лишь об осведомленности Кондратьева об оружии, но не говорил про его членство в группе, на приговор суда в отношении П. где участниками организованной группы признаны Т. и Ш., суд не дал оценки признакам устойчивости и организованности группы; суд не учел показания Т. о том, что предложение Ш. прострелить ногу Д. они обсуждали вдвоем без Кондратьева, на вопрос последнего, зачем необходимо оружие, Т. ответил, что в случае потасовки Кондратьев выстрелит в воздух; К. также возражал против применения силы, ссылаясь на Мязову; из показаний Кондратьева следует, что применение оружия явилось для него неожиданным; по показаниям Т. умысел был на причинение вреда здоровью средней тяжести; договаривались поговорить, припугнуть или избить; суд не дал оценки доводам об эксцессе исполнителя у Т.; просит приговор изменить, действия осужденного переквалифицировать, смягчив наказание;
адвокат Левшин А.А. в защиту осужденного Жукова просит смягчить назначенное наказание, полагая, что суд должным образом не учел такие обстоятельства, как признание вины, отсутствие судимости, явку с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, наличие малолетнего ребенка, наличие места работы и жительства, удовлетворительную характеристику, отсутствие сведений о нахождении на учетах в наркологическом и психиатрическом диспансерах; усматривает основания для применения ст. 73 УК РФ, о чем и просит в своей жалобе;
потерпевший Е. просит об изменении приговора в отношении Жукова, считая, что преступление, за которое тот осужден, он совершил в составе организованной вооруженной группы, которая была устойчивой, действовала длительное время, имела внутреннюю структуру, иерархию, дисциплину, конспирацию, транспорт, средства связи, поэтому представляла собой банду, при совершении нападения на него Жуков использовал в качестве оружия баллонный ключ, его действия представляли опасность для его жизни, в связи с чем просит квалифицировать действия Жукова и по ч. 2 ст. 209 УК РФ;
кроме того, потерпевший Е., а также в своей жалобе потерпевшая П. высказывают несогласие с квалификацией действий Студеникина, указывают, что он является организатором совершенного преступления, что они просят учесть в качестве отягчающего обстоятельства, считают, что им совершено умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью в связи с осуществлением потерпевшим служебной деятельности, а также организованной группой лиц, ссылаются при этом на приговоры, вынесенные в отношении П. С. и Т.; потерпевший Е. ссылается также на наличие у Студеникина обстоятельств, отягчающих наказание, таких как совершение преступления в составе организованной группы, особо активную роль в совершении преступления, совершение преступления в отношении лица или близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности; потерпевшие Е. и П. просят приговор изменить и назначить Студеникину более строгое наказание;
представитель потерпевшего Д. адвокат Мухтаров просит об усилении наказания Мязовой, ссылаясь на недооцененные судом характер и степень общественной опасности совершенного ею подстрекательства к умышленному причинению тяжкого вреда здоровью, по найму, поведение осужденной после совершения преступления, последствия преступления для потерпевшего, который вынужден был изменить образ жизни и изменить место жительства вместе с членами своей семьи, считает, что исправление Мязовой, а также восстановление социальной справедливости невозможны без изоляции от общества; просит назначить ей наказание в виде реального лишения свободы на максимальный срок, назначить дополнительное наказание в виде ограничения свободы, увеличить размер компенсации морального вреда до 1 500 000 рублей с Мязиной и 1 000 000 рублей с Кондратьева.
На поданные апелляционные представление и жалобы поступили возражения государственного обвинителя, адвоката Тараборина Д.А., осужденного Бучина Н.В.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалоб, Судебная коллегия приходит к следующим выводам.
Выводы суда о виновности Студеникина в угрозе убийством Е., в подстрекательствах к причинению вреда здоровью средней тяжести Е. и покушению на уничтожение его автомобиля, о виновности Жукова Е.Н. в причинении Е. вреда здоровью средней тяжести стороной защиты не оспариваются. Осужденные Студеникин и Жуков, защитник Студеникина жалоб не подавали. Адвокат Левшин, действующий в интересах Жукова, в своей апелляционной жалобе также фактические обстоятельства и квалификацию преступлений, совершенных Жуковым, не оспаривает.
Выводы суда о фактических обстоятельствах указанных преступлений подтверждаются доказательствами, которые суд привел в приговоре: показаниями осужденного Жукова Е.Н., согласившегося на предложение Ж. за денежное вознаграждение избить Е. что им и было сделано 28.02.2015 года во дворе дома Е. показаниями об обстоятельствах избиения Е. покушения на уничтожение его автомобиля и угрозы убийством в отношении его сына Е. которые даны С. Т. П. потерпевшими Е. и Е. П. заключением судебно-медицинской экспертизы о причиненных потерпевшему Е. телесных повреждениях и другими доказательствами.
Исходя из установленных фактических обстоятельств дела и с учетом требований ст. 252 УПК РФ о рассмотрении дела в пределах предъявленного (поддержанного) обвинения действия осужденных по факту причинения вреда здоровью средней тяжести Е. квалифицированы правильно, поскольку квалифицирующий признак применения предмета, используемого в качестве оружия, исключен из обвинения Студеникина государственным обвинителем, который мотивировал свою позицию, в связи с чем она была обязательной для суда в силу ч. 8 ст. 246 УПК РФ, а для квалификации действий Студеникина и Жукова по квалифицирующим признакам, предусмотренным п. "г" ч. 2 ст. 112 УК РФ, по признаку совершения преступления группой лиц по предварительному сговору, о чем просил государственный обвинитель, не имелось оснований. В данном случае по смыслу ч. 1 ст. 35 УК РФ не было группового преступления, так как Жуков являлся единственным исполнителем преступления, и такая квалификация противоречила бы ч. 1 ст. 35 УК РФ, на что обоснованно указал суд в приговоре.
Доводы жалобы потерпевшего Е. о наличии у Студеникина умысла на лишение жизни, совершение преступления в связи с осуществлением потерпевшим служебной деятельности, в составе организованной группы, не соответствуют обвинению осужденного, в пределах которого уголовное дело рассматривалось судом и было поддержано государственным обвинителем, в связи с чем не являются основанием для их удовлетворения.
В связи с изложенным, доводы потерпевших о переквалификации действий осужденных удовлетворению не подлежат.
В силу требований ст. 252 УПК РФ не подлежат удовлетворению также доводы о квалификации действий Студеникина как организатора преступления.
Также являются необоснованными доводы о признании отягчающим наказание обстоятельством роль Студеникина как организатора преступления, так как Студеникин за такие действия не осуждался, а статья 63 УК РФ не предусматривает в качестве отягчающего наказание обстоятельства участие лица в преступлении в качестве его организатора.
Оснований для признания в действиях Студеникина особо активной роли как обстоятельства, отягчающего наказание за преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ, Судебная коллегия также не усматривает с учетом того, что осужденный не являлся исполнителем данного преступления, а по остальным преступлениям вопрос о наличии в его действиях обстоятельств, отягчающих наказание, лишен смысла, поскольку Студеникин от наказания освобожден.
Доводы потерпевшего Е. об изменении приговора в отношении осужденного Жукова, о квалификации его действий, связанных с нанесением ударов баллонным ключом и причинением ему вреда здоровью средней тяжести, также по ч. 2 ст. 209 УК РФ Судебная коллегия признает необоснованными.
Как следует из приговора использование Жуковым баллонного ключа для нанесения телесных повреждений Е. нашло отражение в квалификации преступления, совершенного Жуковым, который осужден, в том числе, по квалифицирующему признаку, предусмотренному п. "з" ч. 2 ст. 112 УК РФ - "с применением предметов, используемых в качестве оружия".
Доводы потерпевшего о квалификации действий Жукова по ч. 2 ст. 209 УК РФ противоречат его обвинению.
Обосновывая свою позицию в прениях, государственный обвинитель Негуляев указал, что отсутствуют основания для квалификации действий Жукова по ч. 2 ст. 112 УК РФ по квалифицирующему признаку совершения преступления организованной группой, поскольку Жуков Е.Н., как указано в обвинении, не входил в банду, то есть организованную вооруженную преступную группу, не был ее участником. Потерпевший Е. выступая в прениях, с позицией государственного обвинителя относительно квалификации действий Жукова согласился.
Исходя из содержания обвинения в силу ст. 252 УПК РФ у суда отсутствовали основания для осуждения Жукова по ч. 2 ст. 209 УК РФ.
В связи с изложенным оснований для отмены либо изменения приговора по доводам жалоб потерпевших не усматривается.
Вместе с тем приговор подлежит изменению в отношении Студеникина, а осужденный - освобождению от наказания со снятием судимости за преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ, совершенное 27 января 2015 года, на основании п. п. 9, 12 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 24.04.2015 года N 6576-6 ГД "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов".
Оснований для изменения либо отмены приговора в части осуждения Бучина за действия, связанные с незаконным оборотом огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывных устройств, Судебная коллегия не усматривает. Фактические обстоятельства дела, заключающиеся в том, что Бучин незаконно перевозил и хранил огнестрельное оружие, боеприпасы и взрывное устройство (граната Ф-1), которые были изъяты у осужденного, судом установлены правильно и в апелляционной жалобе им не оспариваются. Доводы Бучина о том, что указанные предметы, хранение и перевозка которых запрещена законом, он выдал добровольно, получили оценку в приговоре. Суд в приговоре правильно указал, что не имеется оснований считать выдачу указанных предметов добровольной, поскольку они были изъяты в ходе обысков по месту жительства Бучина и П. согласие Бучина выдать оружие было вынужденным, а согласно примечанию к ст. 222 УК РФ не может признаваться добровольной сдачей предметов, указанных в статье 222, а также в статьях 222.1, 223 и 223.1 УК РФ, их изъятие при задержании лица, а также при производстве следственных действий по их обнаружению и изъятию.
Выводы суда в приговоре по указанному вопросу мотивированны, не согласиться с ними Судебная коллегия оснований не усматривает.
Выводы суда об участии в преступлении, совершенном в отношении потерпевшего Д., осужденных Мязовой, Кондратьева соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Роли Мязовой как подстрекателя и Кондратьева как пособника преступления в апелляционных жалобах и представлении не оспариваются. Мязова также не оспаривает выводы суда о фактических обстоятельствах совершенного ею преступления, заключающиеся в том, что она из-за неприязни к Д. пообещав исполнителям денежное вознаграждение, инициировала применение к потерпевшему физического насилия, конкретный способ которого не обговаривался, что привело к причинению Д. тяжкого вреда здоровью.
Выводы суда первой инстанции о том, что Кондратьев в качестве пособника преступления участвовал в преступлении против Д., во время которого Кондратьев отвлекал потерпевшего, а Т. трижды выстрелил ему в ногу, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и осужденными не оспариваются.
Вместе с тем выводы суда в отношении Кондратьева, согласно которым умыслом Кондратьева охватывалось применение в отношении потерпевшего огнестрельного оружия и совершение преступления организованной преступной группой, основаны на противоречивых доказательствах.
В подтверждение виновности Кондратьева суд сослался в приговоре на показания Т. на предварительном следствии (т. 4 л.д. 47 - 55) и в суде, явку с повинной Кондратьева.
При этом, оценивая показания Т., суд пришел к выводу, что его показания на предварительном следствии и в суде отличаются лишь в отношении действий П., а в остальном Т. поддержал показания, данные в ходе предварительного следствия.
Между тем, как следует из показаний Т. на следствии и в суде относительно роли Кондратьева и его осведомленности о применении оружия против потерпевшего, в них имеются существенные противоречия.
При ответе на вопрос, подтверждает ли Т. показания на следствии в целом, последний заявил, что отказывается их комментировать и заявил, что в суде он рассказал то же самое (т. 46 л.д. 51).
Между тем из сопоставления вышеуказанных показаний вывод о том, что Т. "рассказал то же самое", своего подтверждения не находит.
Из показаний Т. в судебном заседании следует, что он уклонился от ответа на вопрос о соответствии действительности его показаний на следствии. При этом из этих показаний следовало, что Кондратьев знал заранее о применении оружия против потерпевшего. В суде же Т. показал, что вопрос о применении оружия обсуждался в отсутствие Кондратьева, от которого намеренно скрыли это обстоятельство, чтобы он не отказался от участия в преступлении.
Таким образом вывод суда о том, что Т. в отношении роли Кондратьева дал аналогичные показания, не соответствует действительности.
При этом в судебном заседании вопросы по указанным противоречиям не ставились, причины их не выяснялись, противоречия в показаниях Т. судом не устранены.
В такой ситуации при наличии противоречивых показаний суд обязан был указать, по каким основаниям суд принял одни доказательства и отверг другие (п. 23 ст. 389.16 УПК РФ), что им сделано не было. Вместо этого суд привел показания Т. выборочно, лишь в части осведомленности Кондратьева о наличии оружия, умолчав о показаниях Т. в суде, согласно которым с Кондратьевым была договоренность применения оружия не для причинения вреда потерпевшему, а в целях устрашения иных лиц, которые могли помешать соучастникам.
Об аналогичных обстоятельствах сообщил суду Кондратьев, который отрицал свою осведомленность о применении оружия.
Из обстоятельств дела следует, что Кондратьев не стрелял, и это также подтверждает показания Т. в суде и показания Кондратьева о наличии указанной договоренности.
В явке с повинной Кондратьева обстоятельства изложены так, как они стали известны к моменту окончания преступления. Вопрос о наличии либо об отсутствии договоренности на применение оружия против потерпевшего в ней не отражен. Поэтому показаний Т. в суде и показаний Кондратьева содержание его явки с повинной не опровергает.
Других доказательств в подтверждение вывода о виновности Кондратьева в применении оружия суд в приговоре не привел.
В связи с изложенным вывод суда о том, что показания Кондратьева опровергаются другими доказательствами, представляется неубедительным.
При этом показания Т. в той части, в которой они свидетельствуют в пользу Кондратьева и соответствуют его показаниям, судом оставлены без внимания, в приговоре не приведены и оценки не получили, недостоверными не признаны.
Таким образом, учитывая, что иных доказательств, которые бы опровергали совокупность показаний Т. и Кондратьева по указанному вопросу, не имеется, а все сомнения, которые не представляется возможным устранить, исходя из презумпции невиновности толкуются в пользу обвиняемого, Судебная коллегия приходит к выводу о необоснованности вывода суда о доказанности умысла Кондратьева на причинение вреда здоровью Д. путем производства в него выстрелов, то есть с применением огнестрельного оружия.
Исходя из обстоятельств известных Кондратьеву на момент начала нападения, при наличии конкретной договоренности об использовании оружия не для целей причинения вреда здоровью, сама по себе осведомленность Кондратьева о наличии оружия, на что сослался суд в приговоре, указанных сомнений в виновности Кондратьева в части применения оружия против потерпевшего не устраняет.
При этом под применением оружия по смыслу ст. 111 УК РФ понимается его непосредственное применение для причинения вреда здоровью, а не для иных целей.
Судебная коллегия не может также согласиться с выводом суда о том, что Кондратьев являлся пособником организованной группы, совершившей преступление в отношении Д.
Как следует из показаний Т. в судебном заседании, Кондратьев кроме него и еще одного знакомого никого из участников преступления не знал.
Согласно выводам суда о фактических обстоятельствах дела, нападение на Д. изначально планировали члены устойчивой, вооруженной, организованной группы, Т. и лицо, находящееся в розыске, под руководством П.
Как следует из установленного судом, сговор на причинение вреда здоровью Д. возник до привлечения к преступлению Кондратьева. Последний не был членом организованной группы, являлся знакомым Т., и тот предложил ему участвовать в преступлении за денежное вознаграждение.
По смыслу закона в соответствии с частью 3 статьи 35 УК РФ под организованной группой понимается устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Организованная группа отличается наличием в ее составе организатора (руководителя), стабильностью состава участников группы, распределением ролей между ними при подготовке к преступлению и непосредственном его совершении.
Из установленного судом следует, что Кондратьев знал только о совершении преступления Т. и еще одним лицом (которое находится в розыске), и перед началом нападения видел у них оружие.
Между тем данные обстоятельства являются недостаточными для вывода о том, что умыслом Кондратьева охватывалось причастность к действиям организованной группы, поскольку ему не было известно о составе участников группы, о взаимоотношениях между ними, о ранее совершенных преступлениях и т.п., а наличие оружия само по себе не является отличительной чертой организованной группы.
Таким образом суд, мотивируя свой вывод о пособничестве Кондратьева организованной группе, не привел достаточных оснований, подтверждающих данный вывод.
Согласно ч. 1 ст. 5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.
В связи с изложенным Судебная коллегия считает выводы суда о квалификации действий Кондратьева по квалифицирующим признакам ч. 2, 3 ст. 111 УК РФ "с применением оружия" и "организованной группой" необоснованными.
Судебная коллегия приходит к выводу о том, что исходя из содержания умысла Кондратьева, он принимал участие в совершении преступления по предварительному сговору группой лиц, в которой помимо него самого были два исполнителя, распределивших свои роли до начала совершения преступления. При этом роль Кондратьева в соответствии с предъявленным обвинением, в пределах которого суд рассматривал дело, сводилась к пособничеству преступлению.
Поскольку в отношении последствий преступления, к числу которых относится фактически причиненный тяжкий вред здоровью потерпевшего, имел место неопределенный умысел, доводы Кондратьева о переквалификации его действий на ст. 112 УК РФ являются необоснованными. Действия Кондратьева Судебная коллегия, с учетом изложенного, квалифицирует по ч. 5 ст. 33, п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ как пособничество в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, по найму, группой лиц по предварительному сговору.
Выводы суда о фактических обстоятельствах преступления совершенного в отношении С. подтверждаются доказательствами, которые суд привел в приговоре: показаниями П. о договоренности с Ильясовым, Бугаевым, Кандыковым, Бучиным совершить 2.09.2015 года нападение на автомобиль, в котором потерпевшая будет перевозить деньги; показаниями С. о состоявшемся на нее нападении с применением оружия, электрошокера, причинении ранения в ногу и похищении пакета с деньгами, об участии в нападении Бучина и Бугаева; протоколом об опознании Бугаева; показаниями Б. осведомленного об обстоятельствах нападения со слов потерпевшей С.; показаниями свидетелей - медицинских работников Д., П. и заключением судебно-медицинской экспертизы о телесных повреждениях, причиненных С.; протоколами следственных действий об изъятии пули, извлеченной из раны потерпевшей, видеозаписей с видеорегистратора и с камеры наружного наблюдения у офиса потерпевшей, протоколами их осмотров, протоколом осмотра автомобиля с повреждениями, на котором перевозились деньги, изъятия металлических фрагментов, которые по заключению эксперта являются фрагментами пули и патрона, используемых в пистолетах ПМ, АПС и т.п., заключением о наличии на осколках стекла крови потерпевшей С., показаниями на предварительном следствии Бучина и протоколом проверки его показаний об участии в преступлении его самого, Бугаева, Ильясова, которые непосредственно участвовали в нападении, а также П., Кандыкова, которые не смогли участвовать в связи с их задержанием сотрудниками полиции; показаниями Кандыкова об участии в наблюдении за потерпевшей, которое вели они совместно с П. а также Бучин, о задержании его самого и П. до нападения на потерпевшую; показаниями и протоколом проверки показаний Ильясова об участии в преступлении его самого, Бугаева, П., Кандыкова, Бучина, об обстоятельствах нападения; протоколом обыска об изъятии по месту жительства Ильясова денежных средств в пачках; заключением эксперта об обнаружении на шапках-масках, тюбетейки запаха и следов пота Бучина; протоколами обыска и выемки об изъятии по месту жительства П. автомобиля ВАЗ и денег в сумме 322 500 рублей; показаниями П. о том, что автомобиль и деньги были оставлены Бучиным; показаниями Бучина, подтвердившего данное обстоятельство; сведениями о принадлежности изъятого автомобиля ВАЗ Б. показаниями свидетеля под псевдонимом П. о подготовке нападения Ильясовым и П.
На основании совокупности доказательств суд правильно установил фактические обстоятельства дела и правильно квалифицировал действия осужденных.
Вывод суда о том, что Ильясов, Бучин, Бугаев, Кандыков совершили преступление группой лиц по предварительному сговору мотивирован в приговоре и соответствует фактическим обстоятельствам дела, а в отношении Ильясова, Бучина, Бугаева также позиции государственного обвинителя в суде первой инстанции.
Обстоятельства, на которые государственный обвинитель ссылается в представлении в отношении Кандыкова, такие как осведомленность Кандыкова о применении оружия, его участие в слежке за потерпевшей, обсуждение планов нападения с применением оружия, соответствуют выводам суда о том, что в рассматриваемом случае действовала группа лиц, участники которой заранее договорились о совершении вооруженного разбойного нападения и распределили между собой роли в нем.
Наличие в преступлении стадии его подготовки не является отличительным признаком организованной группы.
По смыслу закона, в соответствии с частью 3 статьи 35 УК РФ под организованной группой понимается устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Организованная группа отличается наличием в ее составе организатора (руководителя), стабильностью состава участников группы, распределением ролей между ними при подготовке к преступлению и непосредственном его совершении.
В апелляционном представлении не содержится достаточных данных, позволяющих сделать вывод о стабильности состава участников группы, о наличии в ее составе организатора.
Из установленного судом следует, что Кандыков участвовал лишь в одном преступлении. В группе, которая намеревалась его совершить, все участники были задействованы как соисполнители - либо в слежке за потерпевшей, либо непосредственно в нападении на ее автомобиль.
При таких обстоятельствах считать, что вывод суда о квалификации действий Кандыкова не соответствует фактическим обстоятельствам дела, как об этом ставится вопрос в апелляционном представлении, Судебная коллегия оснований не усматривает.
Вопрос об осведомленности Кандыкова о наличии оружия у соучастников и намерении его использовать в ходе нападения на С. судом разрешен правильно, исходя из доказательств, указанных в приговоре. Оснований для изменения приговора по доводам жалоб Кандыкова и его защитника в этой части Судебная коллегия не усматривает.
При назначении наказания осужденным суд учел все имеющие в соответствии со ст. 6, 60, 61, 62, 63 УК РФ значение обстоятельства, в том числе характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, роль каждого из осужденных в их совершении, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.
Все смягчающие обстоятельства из числа предусмотренных ч. 1 ст. 61 УК РФ, которые усматриваются по материалам дела, суд учел.
Оснований для смягчения наказания осужденным Бучину, Бугаеву, Жукову, Кандыкову равно как и оснований для усиления наказания Студеникину и Мязовой Судебная коллегия не усматривает. Оснований для применения ст. 64 и ч. 6 ст. 15 УК РФ, как об этом просит осужденный Бугаев, Судебная коллегия также не усматривает.
По доводам апелляционного представления о недостаточной мотивированности приговора в части определения вида исправительного учреждения осужденным Кандыкову и Кондратьеву оснований для изменения приговора не усматривается, поскольку указанный вопрос разрешен судом правильно и это обстоятельство в апелляционном представлении не оспаривается.
Осужденный Студеникин на основании п. п. 9, 12 Постановления ГД ФС РФ от 24.04.2015 N 6576-6 ГД "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов" подлежит освобождению от наказания, назначенного по ч. 4 ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ, со снятием судимости.
Гражданские иски судом разрешены правильно в соответствии с требованиями гражданского законодательства с учетом обстоятельств, указанных в приговоре. Оснований для изменения приговора в этой части Судебная коллегия не усматривает, в том числе и в связи с вносимыми в него изменениями, касающимися квалификации действий Кондратьева, поскольку данные изменения не касаются вопроса причинении вреда здоровью потерпевшего Д.
Руководствуясь ст. 389.15, 389.18, 389.20, 389.26, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Самарского областного суда от 10 мая 2017 года в отношении Кондратьева Евгения Николаевича и Студеникина Александра Николаевича изменить.
Исключить из осуждения Кондратьева по ч. 5 ст. 33, п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ указание на пособничество в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, организованной группой и с применением оружия, считать его осужденным по ч. 5 ст. 33, п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ за пособничество в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, по найму, группой лиц по предварительному сговору, назначенное наказание смягчить до 4 лет 6 месяцев лишения свободы, с ограничением свободы на 1 год.
Осужденного Студеникина на основании п. п. 9, 12 Постановления ГД ФС РФ от 24.04.2015 N 6576-6 ГД "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов" освободить от наказания, назначенного по ч. 4 ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ, со снятием судимости.
В остальном приговор в отношении Кондратьева, Студеникина и этот же приговор в отношении Мязовой Тамары Николаевны, Жукова Евгения Николаевича, Бучина Николая Васильевича, Кандыкова Александра Павловича, Бугаева Ильи Георгиевича оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя и апелляционные жалобы осужденных, потерпевших, защитников и представителя потерпевшего - без удовлетворения.