1. Уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость. Уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.
2. Если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом.
- Статья 9. Действие уголовного закона во времени
- Статья 11. Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на территории Российской Федерации
Комментарий к ст. 10 УК РФ
Комментируемая статья устанавливает и исключение из общего правила о том, что преступность деяния и его наказуемость определяются законом, действующим на момент его совершения. Исходя из принципа гуманизма, УК РФ предусматривается возможность распространения действия нового уголовного закона на деяния, совершенные до его вступления в силу, но только в тех случаях, когда новеллы уголовного закона тем или иным образом улучшают положение виновного.
Подобное гуманное отношение к лицам, виновным в совершении преступления, одобрено международным сообществом и базируется на положениях ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах, принятого под эгидой ООН. В частности, в указанной статье говорится о том, что, если после совершения преступления законом устанавливается более легкое наказание, действие этого закона распространяется на данного преступника <1>.
--------------------------------
<1> Международное публичное право: Сборник документов. Т. 1. М.: БЕК, 1996. С. 483 - 485.
Положение об обратной силе закона нашло свое отражение и в ст. 54 Конституции РФ, где установлен запрет на придание обратной силы закону, устанавливающему или отягчающему ответственность, и обязательность применения нового закона, устраняющего или смягчающего ответственность.
Это конституционное положение закреплено в ч. 1 ст. 10 УК РФ, где говорится, что уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, т.е. распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость. Уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.
Здесь следует обратить внимание на то обстоятельство, что обратная сила уголовного закона будет иметь место не только в случае декриминализации деяния или смягчения наказания, но и во всех иных случаях, когда изменения уголовного закона так или иначе связаны с улучшением положения виновного. Таким улучшением может быть, например, смягчение условий условно-досрочного освобождения, сокращение сроков давности освобождения от уголовной ответственности, установление возможности назначения менее строгого вида исправительного учреждения, исключение квалифицирующего признака и т.д. Варианты улучшения положения виновного законом не ограничены, и принятие любого из них означает необходимость применения положений об обратной силе уголовного закона.
Применение на практике положения об обратной силе уголовного закона сопряжено с необходимостью определения наличия ухудшения или улучшения положения виновного новым законом. Это обусловлено тем, что новым законом, как показывает практика, нередко изменяются и нижние, и верхние пределы санкций статей Особенной части УК РФ. При этом если происходит снижение и тех и других пределов или снижение верхнего предела при оставлении прежним нижнего, то можно уверенно сказать, что законом наказание смягчено. Не так однозначно решался на практике вопрос о смягчении наказания в случаях, когда повышался нижний предел санкции и понижался верхний. К примеру, по старому закону нижний предел санкции составлял один год лишения свободы, а ее верхний предел - десять лет лишения свободы. Новым законом нижний предел увеличен до трех лет лишения свободы, а верхний понижен до восьми лет лишения свободы. Каким образом в такой ситуации установить, имело место смягчение наказания или его ужесточение? При этом давать оценку положений нового закона можно и с учетом нижнего, и с учетом верхнего предела санкции. В литературе предложения по этой проблеме были неоднозначны. Колебалась и практика применения наказания. Однако за последние годы установилась общая позиция, в соответствии с которой строгость закона сопоставляется по высшему, а не по низшему пределу санкции, поскольку исходя из принципиального установления об улучшении положения виновного при таком подходе более строгое наказание по сравнению с новым законом ему не может быть назначено, а увеличение нижнего предела санкции при необходимости может быть нивелировано назначением наказания ниже низшего предела или наказания иного, более мягкого вида.
В отдельных случаях сопоставление строгости или мягкости нового уголовного закона зависит от подхода к оценке положений законодательных актов других отраслей права или иных нормативных правовых актов. Особенно актуально решение этого вопроса, когда речь идет о так называемых бланкетных нормах, где содержание положений иных отраслей права определяет содержание объективной стороны, а в отдельных случаях предмета соответствующих составов преступлений. Но эта же проблема может иметь место и в других случаях. К примеру, в ст. 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ) неоднократно вносились изменения, касающиеся размера мелкого хищения (изменялось количество МРОТ, определяющих этот размер, а в настоящее время установлена сумма в абсолютном денежном выражении). Такие изменения оказывали влияние на применение ст. 158 УК РФ. В зависимости от них уголовно наказуемой кражей считалась кража то более крупного, то более низкого размера стоимости похищенного предмета. В этой связи возникал, например, вопрос о том, является ли увеличение стоимостного выражения похищенного предмета смягчением уголовного закона, поскольку при этом варианте большее число краж подпадает под действие не уголовного закона, а законодательства об административных правонарушениях?
Думается, верный ответ на этот и подобные вопросы был дан в Определении Конституционного Суда РФ от 10 июля 2003 г. N 270-О, где говорится о том, что декриминализация тех или иных деяний может осуществляться не только путем внесения соответствующих изменений в уголовное законодательство, но и путем отмены нормативных предписаний иной отраслевой принадлежности, к которым отсылали бланкетные нормы уголовного закона, либо ограничения объема уголовно-правового регулирования в результате законодательного признания какого-либо деяния не представляющим общественной опасности, свойственной именно преступлениям, и влекущим на данном основании административную или иную более мягкую ответственность.
"Такое истолкование положений, содержащихся в части первой статьи 3 и статье 10 УК Российской Федерации и пункте 13 статьи 397 УПК Российской Федерации, по мнению Конституционного Суда РФ, согласуется как с требованием Конституции Российской Федерации о необходимости придания обратной силы любому закону, устраняющему или смягчающему ответственность (часть 2 статьи 54), так и с провозглашаемыми ею принципами справедливости и соразмерности ограничений прав и свобод конституционно значимым целям (преамбула; часть 3 статьи 55)" <1>.
--------------------------------
<1> Вестник Конституционного Суда РФ. 2003. N 5. См. также: Определение Конституционного Суда РФ от 16 января 2001 г. N 1-О "По делу о проверке конституционности примечания 2 к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Скородумова Дмитрия Анатольевича", где излагается несколько иная позиция. В частности в Определении отмечено, что минимальный размер оплаты труда, исходя из которого определяется такой квалифицирующий признак, как крупный размер хищения, устанавливается не уголовным законом, а законом иной отраслевой принадлежности. Его изменение не влечет изменение нормы уголовного закона, действовавшей на момент совершения преступления, поскольку по своей правовой природе минимальный размер оплаты труда является единицей расчета, которая определяется федеральным законодателем с учетом социально-экономических факторов и на определенный период, что в данном случае исключает возможность применения конкретного минимального размера оплаты труда в уголовно-правовых отношениях, возникших до его установления. Иное могло бы привести - вопреки воле законодателя - к декриминализации общественно опасных деяний и к нарушению принципа справедливости, предполагающего обеспечение соответствия наказания и иных уголовно-правовых мер характеру и степени общественной опасности совершенного преступления (Вестник Конституционного Суда РФ. 2001. N 3).
Таким образом, из сказанного можно сделать вывод о том, что изменения положений норм иных отраслей права также могут влиять на содержательную наполняемость норм уголовного закона и, следовательно, в установленных законом случаях влечь применение обратной силы уголовного закона.
Еще одним случаем, требующим применения положений об обратной силе уголовного закона, являются случаи выделения новым уголовным законом специальных норм, устанавливающих уголовную ответственность за деяния, которые по старому уголовному закону квалифицировались не по специальной норме, а по общей. В подобных ситуациях происходит не криминализация деяния, а уточнение его правовой оценки. Такая оценка может влечь за собой как улучшение положения виновного, так и ухудшение. Поэтому вопрос о применении обратной силы уголовного закона в таких случаях следует решать на основе сопоставления санкций общей нормы и новой специальной нормы. Обратная сила уголовного закона может при этом иметь место только в благоприятном для виновного случае.
Частью 2 ст. 10 УК РФ установлено положение, согласно которому если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом.
Реализация этой позиции с практической точки зрения предполагает прекращение уголовных дел, их пересмотр, переквалификацию действий виновных, сокращение сроков наказания и т.д. Рассматриваемое положение сформулировано как императивное указание, адресованное прежде всего государству в лице соответствующих органов, которые призваны обеспечивать реализацию закрепленной в ст. 45 (ч. 1) Конституции Российской Федерации гарантии государственной защиты прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации и от которых зависит решение вопроса, какая именно ответственность может наступать за те или иные правонарушения.
Тем самым предполагается, что законодатель, принимая закон, устраняющий или смягчающий уголовную ответственность и, следовательно, являющийся актом, который по-новому определяет характер и степень общественной опасности тех или иных преступлений и правовой статус лиц, их совершивших, не может не предусмотреть - исходя из конституционно обусловленной обязательности распространения действия такого рода законов на ранее совершенные деяния - механизм придания ему обратной силы, а правоприменительные органы, в том числе суды, управомоченные на принятие во исполнение этого закона юрисдикционных решений об освобождении конкретных лиц от уголовной ответственности и наказания или о смягчении ответственности и наказания, оформляющих изменение статуса данных лиц, не вправе уклоняться от его применения.
Предписание, содержащееся в ч. 2 ст. 10 УК РФ о смягчении назначенного по приговору суда наказания в пределах, предусмотренных новым уголовным законом, предполагает применение общих начал назначения наказания, в силу которых в такого рода случаях смягчение наказания должно осуществляться в пределах, определяемых всей совокупностью норм УК РФ - не только Особенной его части, но и Общей.
Иное, ограничительное истолкование ч. 2 ст. 10 УК РФ, а именно как допускающей возможность снижения назначенного осужденному наказания только до верхнего предела санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ не соответствует буквальному смыслу данной нормы и не вытекает из положений Конституции РФ, предопределяющих ее содержание и значение в системе действующего уголовно-правового регулирования. При этом является недопустимым изменение в худшую сторону положения осужденного в связи с решением вопроса о приведении вынесенного в отношении его приговора в соответствии с новым уголовным законом, смягчающим ответственность за совершенное преступление, поскольку при этом искажались бы сама сущность такого закона и выраженная в нем воля законодателя <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. N 4-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2006. N 3.
Применение обратной силы уголовного закона в отношении осужденного, отбывающего наказание, должно осуществляться и тогда, когда окончательное решение о наказании принимается не судебными, а иными органами, например на основании акта о помиловании. Так, если назначенное судом в соответствии с УК РСФСР наказание в виде смертной казни было заменено в порядке помилования наказанием в виде лишения свободы сроком на двадцать пять лет, а УК РФ установил за совершенное преступление возможность назначения только лишения свободы на определенный срок, на наш взгляд, должны быть применены положения об обратной силе уголовного закона.
Требования ст. 10 УК РФ носят универсальный характер и должны применяться во всех случаях, когда новый уголовный закон улучшает положение виновного. В этом и заключается сущность обратной силы уголовного закона.
Судебная практика по статье 10 УК РФ
В надзорной жалобе осужденный Чичков, не оспаривая вывода суда о его виновности в совершении преступлений, просит о смягчении ему наказания. В обоснование указывает, что судом были установлены смягчающие наказание обстоятельства, предусмотренные п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, при этом отягчающих наказание обстоятельств не установлено. Следовательно, на момент рассмотрения уголовного дела в кассационном порядке подлежал применению в соответствии с ч. 1 ст. 10 УК РФ новый уголовный закон (ч. 1 ст. 62 УК РФ в редакции Федерального закона от 29 июня 2009 г. N 141-ФЗ), улучшающий его положение, чего не было сделано судом кассационной инстанции. В связи с этим, имеются основания для смягчения ему наказания по ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29 июня 2009 г. N 141-ФЗ). Кроме того, судами первой и кассационной инстанций, по его мнению, не было учтено такое смягчающее наказание обстоятельство, предусмотренное п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ, как наличие у него малолетнего ребенка, что также дает основание для смягчения ему наказания, в том числе по ч. 2 ст. 209 УК РФ.
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26.12.2017 N 44-УД17-34
в кассационной жалобе осужденный Найдин просит о пересмотре постановления президиума, указывая, что суд кассационной инстанции не в полной мере применил положения ст. 10 УК РФ при приведении приговора от 10.04.1996 г. в соответствие с действующим законом, а именно: не учел изменения, внесенные ст. 6 Федерального закона "О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации"; не обсудил вопрос об изменении категории преступления - кража, а также не принял во внимание, что по фактам кражи имущества на сумму 400 и 170 рублей по приговору от 25.06.1998 г. действия его не подлежат уголовной ответственности. Считает, что допущенные нарушения привели к назначению ему наказания в порядке ст. 70 УК РФ, а также повлияли на размер назначенного ему наказания, которое является суровым.
Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 20.06.2018 N 64П18
- в приговор от 20 февраля 1996 г., по которому действия осужденного Черненко переквалифицированы со ст. 15, ч. 2 ст. 144 УК РСФСР на ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ со смягчением наказания до 2 лет 10 месяцев лишения свободы, по ч. 1 ст. 149 УК РСФСР освобожден от наказания в порядке п. 13 ст. 397 УПК РФ в соответствии со ст. 10 УК РФ, окончательное наказание, назначенное на основании ст. 40 УК РСФСР смягчено до 2 лет 10 месяцев лишения свободы;
Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 14.06.2018 N 89-УД18-7
В кассационной жалобе осужденный Шмидт М.А. оспаривает постановление президиума Тюменского областного суда от 7 августа 2014 года, считая его незаконным, несправедливым и подлежащим изменению. Отмечает, что в силу ст. 10 УК РФ из восьми преступлений суд переквалифицировал только семь преступлений; преступление от 31 октября 2010 года ошибочно не переквалифицировано на новый закон. Полагает, что президиум смягчил назначенное ему наказание по каждому преступлению на один месяц, а по совокупности преступлений всего на два месяца, в то время как наказание должно быть смягчено на восемь месяцев лишения свободы. Обращает внимание на то, что по ряду преступлений ему назначено одинаковое наказание, как за оконченное преступление, так и за покушение на преступление. Указывает, что 4 декабря 2009 года из нотариальной конторы было совершено хищение на сумму 1000 - 1200 рублей, исключающую уголовную ответственность за это преступление. Просит пересмотреть состоявшиеся судебные решения и смягчить назначенное ему наказание.
Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27.06.2018 N 44-УД18-16
в кассационной жалобе осужденный Брезгин просит о пересмотре постановления президиума, указывая, что суд кассационной инстанции не в полной мере применил положения ст. 10 УК РФ при приведении приговора от 16.02.2005 г. в соответствие с действующим законом, а именно: не принял во внимание, что по трем эпизодам кражи имущества на сумму 722 рубля 53 копейки, действия не являются уголовно наказуемыми. Считает, что допущенные нарушения привели к необоснованному назначению наказания в порядке ч. 5 ст. 69 УК РФ, а также по правилам ст. 70 УК РФ.
Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 27.06.2018 N 201-АПУ18-21
В обоснование жалоб указывают на то, что выводы суда об участии Абдыманапа в деятельности террористической организации вплоть до его задержания, т.е. до 28 марта 2017 г., не подтверждаются исследованными доказательствами. В частности, свидетели Т. и В. подтвердили только факт участия Абдыманапа в деятельности террористической организации в 2014 - 2015 годах, в том числе в собрании, которое проходило 25 января 2015 года. При таких данных суду необходимо было руководствоваться положениями ст. ст. 9, 10 УК РФ и квалифицировать действия Абдыманапа по ч. 2 ст. 205.5 УК РФ (в редакции Федерального закона от 5 мая 2014 г. N 130-ФЗ), в пределах санкции которой назначить ему наказание.
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27.06.2018 N 44-УД18-18
В соответствии со ст. 10 УК РФ приговор Индустриального районного суда г. Перми от 12 декабря 2006 года в отношении Кузеева С.В. и все последующие судебные решения подлежат изменению, действия осужденного переквалификации на ч. 4 ст. 111 УК РФ в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ, которым убран нижний предел санкции части четвертой указанной выше статьи, чем улучшено положение осужденного.
Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 02.07.2018 N 10-АПУ18-2
в апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденная Каторкина Е.В., выражает несогласие с приговором в части назначенного наказания. Указывает, что вину осознала, полностью раскаивается в содеянном, просит учесть все смягчающие обстоятельства, применить положения ст. 10 УК РФ, изменив приговор со смягчением наказания. Также обращает внимание, что судом в приговоре в неточно отображены ее действия в части удушения погибшей. Указывает, что ее руки непроизвольно оказались под веревкой на шее погибшей, не приняты во внимание судом и ее показания о том, что Звездочетов заставлял брать на себя всю ответственность за убийство. Выражает несогласие с суммой гражданского иска.
Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 28.06.2018 N 201-АПУ18-22
Кроме того, осужденный и адвокат полагают, что при квалификации действий Назарова по ч. 1 ст. 205.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ) судом допущена ошибка и необоснованно не применены положения ст. 10 УК РФ, поскольку в действующей редакции уголовного закона из ч. 1 ст. 205.1 УК РФ исключены действия, связанные с вовлечением лица в совершение преступлений, предусмотренных ст. ст. 205 и 205.5 УК РФ.
Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 19.07.2018 N 58-О18-2
В соответствии со ст. 10 УК РФ уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость.
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25.07.2018 N 4-УД18-20
Принимая решение о смягчении Лякишеву Р.В. наказания в указанных пределах, президиум Московского областного суда тем самым устранил последствия учета судом первой инстанции при назначении наказания не предусмотренных законом обстоятельств, ухудшающих положение осужденного. Однако, смягчив таким образом наказание осужденному по сравнению с тем, как оно было определено в приговоре, президиум фактически проигнорировал то, что к этому времени, а именно 3 сентября 2012 г., Октябрьским районным судом г. Тамбова в приговор в отношении Лякишева Р.В. на основании ст. 10 УК РФ были внесены улучшающие его положение изменения, в силу которых постановлено считать Лякишева Р.В. осужденным по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 8 годам 6 месяцам лишения свободы, по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ - к 10 годам лишения свободы, а на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к 14 годам 6 месяцам лишения свободы. Именно из этих, установленных в соответствии с постановлением Октябрьского районного суда г. Тамбова от 3 сентября 2012 г., размеров назначенных Лякишеву Р.В. наказаний как за отдельные преступления, так и по их совокупности, следовало исходить, смягчая наказание в связи с исключением из приговора указания об учете при назначении наказания осужденному мнения государственного обвинителя и потерпевших, настаивавших на строгом наказании.