Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 03.10.2017 N 205-АПУ17-32сп

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 3 октября 2017 г. N 205-АПУ17-32сп

Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Крупнова И.В.,

судей Воронова А.В., Сокерина С.Г.

при секретаре Жиленковой Т.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Зиринова С.А., Асланяна К.М., Тильгерова А.Н., адвокатов Ставицкой А.Э., Толстых А.Б., Шляго С.С., Звягина О.А., Карпинского Р.С., Андреевой М.В., потерпевших М., Н., Ж., С., С. ( < ... > ), Б., Н. на приговор Северо-Кавказского окружного военного суда с участием присяжных заседателей от 11 октября 2016 г., по которому граждане

Зиринов Сергей Андреевич, < ... > несудимый,

осужден к лишению свободы по ч. 1 ст. 209 на срок 13 лет с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев; по п. п. "а", "е", "ж", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ на срок 19 лет с ограничением свободы сроком на 1 год 7 месяцев; по ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на срок 14 лет с ограничением свободы сроком на 1 год 5 месяцев; по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ) на срок 7 лет, а по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ - на срок 22 года в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 2 года, которое заключается в ограничениях и обязанностях, указанных в приговоре;

Паладьян Эдуард Григорьевич, < ... > несудимый,

осужден к лишению свободы по ч. 2 ст. 209 УК РФ на срок 9 лет с ограничением свободы сроком на 1 год; по п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на срок 14 лет с ограничением свободы сроком на 1 год 3 месяца; по ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на срок 12 лет с ограничением свободы сроком на 1 год; по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ) на срок 4 года, а по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ - на срок 16 лет в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев, которое заключается в ограничениях и обязанностях, указанных в приговоре;

Асланян Карник Мкрдычевич, < ... > несудимый,

осужден к лишению свободы по ч. 2 ст. 209 УК РФ на срок 10 лет с ограничением свободы сроком на 1 год; по п. п. "а", "ж", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ) на срок 14 лет; по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ) на срок 5 лет, а по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ - на срок 16 лет в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 год, которое заключается в ограничениях и обязанностях, указанных в приговоре;

Тильгеров Анастас Николаевич, < ... > несудимый,

осужден к лишению свободы по ч. 2 ст. 209 УК РФ на срок 9 лет с ограничением свободы сроком на 1 год; по п. п. "а", "ж", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ) на срок 12 лет; по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ) на срок 4 года, а по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ - на срок 15 лет в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 год, которое заключается в ограничениях и обязанностях, указанных в приговоре.

По этому же приговору Александрович Евгений Роландович, родившийся 10 июля 1976 г. в г. Краснодаре, несудимый, оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 209, п. п. "а", "ж", "з", "к" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 222 УК РФ, ввиду вынесения коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта за его непричастностью к совершению данных преступлений. Приговор в отношении Александровича Е.Р. не обжалован.

С Зиринова С.А. и Паладьяна Э.Г. в пользу потерпевшей Б. в возмещение имущественного вреда взыскано в солидарном порядке 85 000 рублей.

С Зиринова С.А. в порядке компенсации морального вреда взыскано в пользу каждого из потерпевших С. ( < ... > ), Ж., М., Б., Г., С., Н., Н., С., С. 1 000 000 рублей, а в пользу потерпевшего Н. - 400 000 рублей.

С Асланяна К.М. и Тильгерова А.Н. в порядке компенсации морального вреда взыскано в пользу потерпевшей С. ( < ... > ) по 900 000 рублей с каждого.

С Паладьяна Э.Г. в порядке компенсации морального вреда взыскано в пользу каждого из потерпевших Ж., М., Б., Г., С., Н., Н. 1 000 000 рублей.

За гражданскими истцами С. ( < ... > ), С., С., Н. признано право на удовлетворение гражданских исков о возмещении имущественного вреда к осужденному Зиринову С.А., а вопрос о размере возмещения передан на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Решены вопросы о мере пресечения, начале срока отбывания осужденными наказания, процессуальных издержках, судьбе имущества, на которое наложен арест, а также вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Воронова А.В., выступления осужденных Зиринова С.А., Паладьяна Э.Г., Асланяна К.М., Тильгерова А.Н. с использованием систем видеоконференц-связи в поддержку доводов апелляционных жалоб, поданных в их защиту, выступления адвокатов Ставицкой А.Э. в защиту Зиринова С.А., Карпинского Р.С. и Звягина О.А. в защиту Паладьяна Э.Г., Шляго С.С. в защиту Асланяна К.М., Лучкиной Т.А. и Южакова С.В. в защиту Тильгерова А.Н., адвоката Кржечковского Р.Г., потерпевших М., Н., Н., Б. с использованием систем видеоконференц-связи, потерпевшей С. ( < ... > ), представителя потерпевших С. и С. - адвоката Постанюка В.Д. по доводам апелляционных жалоб, мнения государственного обвинителя Коробейникова А.В. и прокурора Бойко С.И., полагавших необходимым приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации

установила:

в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей признаны виновными и осуждены:

Зиринов за создание устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан и руководство такой группой (бандой); за убийство более двух лиц общеопасным способом организованной группой, сопряженное с бандитизмом, с целью скрыть другое преступление; за покушение на убийство более двух лиц общеопасным способом организованной группой, сопряженное с бандитизмом; за незаконные хранение, перевозку, ношение огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенные организованной группой;

Паладьян за участие в устойчивой вооруженной группе (банде); за убийство двух лиц общеопасным способом организованной группой, сопряженное с бандитизмом; за покушение на убийство более двух лиц общеопасным способом организованной группой, сопряженное с бандитизмом; за незаконные хранение, перевозку, ношение огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенные организованной группой;

Асланян за участие в устойчивой вооруженной группе (банде); за убийство двух лиц организованной группой, сопряженное с бандитизмом, с целью скрыть другое преступление; за незаконное хранение огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенное организованной группой;

Тильгеров за участие в устойчивой вооруженной группе (банде); за убийство двух лиц организованной группой, сопряженное с бандитизмом, с целью скрыть другое преступление; за незаконное хранение огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенное организованной группой.

Преступления совершены в г. Анапе Краснодарского края при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Осужденный Зиринов и его защитник - адвокат Ставицкая в апелляционных жалобах и дополнениях к ним просят отменить приговор и направить дело на новое рассмотрение. Ими также ставится вопрос об отмене постановления суда от 9 сентября 2015 г. об освобождении адвоката Ставицкой из процесса. По мнению Зиринова и адвоката Ставицкой, судом нарушены нормы уголовно-процессуального закона, регламентирующие производство в суде с участием присяжных заседателей. Приводя в обоснование свою оценку относимости, допустимости, достоверности имеющихся в деле доказательств, осужденный и его защитник утверждают, что председательствующий необоснованно отказал стороне защиты в исследовании в присутствии присяжных заседателей доказательств, не признанных недопустимыми, а именно в исследовании: CD-дисков, содержащих переговоры Нестеренко; вещественного доказательства - чехла от одежды; файла "0025WOV", являющегося составной частью файла "0026WOV"; поступивших из полиции Франции документов, касающихся обстоятельств пребывания там С. ( < ... > ) и М.; заключений специалистов от 18 ноября 2014 г. N 995/14, от 19 ноября 2014 г. N 994/14, от 22 декабря 2014 г. N 1031/14 в области баллистики, от 24 ноября 2014 г. N 286, от 6 февраля 2015 г. N 21 в области медицинской криминалистики и в допросах специалистов в области автотехники Н., в области медицинской криминалистики Ф., в области баллистики Л.; в исследовании письма Н. и в полном объеме текстов соответствующих решений судов по гражданским делам. Данные нарушения лишили присяжных заседателей возможности реализовать право на исследование всех обстоятельств уголовного дела и не могли не сказаться на объективности принятого ими решения. В присутствии присяжных заседателей исследовались недопустимые доказательства - показания свидетелей С. ( < ... > ) и М., полученные в ходе предварительного расследования. Из ответов из следственного изолятора на запросы адвокатов Игнатьева и Белоногова (приложены к апелляционной жалобе Ставицкой) следует, что данные показания получены с нарушениями уголовно-процессуального закона, указанные в протоколах лица, в том числе защитники, в соответствующие дни обвиняемых не посещали. Во время прений сторон председательствующий допускал относительно некоторых доказательств высказывания, которые могли быть расценены присяжными заседателями как мнение судьи, высказанное по существу предъявленного обвинения, и повлиять на их ответы на поставленные перед ними вопросы. Утратив беспристрастность, он также прерывал Зиринова во время его выступления. Приговор постановлен на основании неясного вердикта присяжных заседателей относительно того, заслуживает ли Зиринов снисхождения, содержание вердикта не соответствует результатам голосования.

Адвокат Ставицкая также полагает, что судом нарушено право Зиринова на защиту. Подробно излагая свою позицию по данному вопросу, она утверждает, что защитники Зиринова адвокаты Головинская и Ткачев, назначенные судом, не были ознакомлены с материалами дела, им предоставлен лишь один месяц на изучение дела. Защитники присутствовали в судебных заседаниях формально, позицию со своим подзащитным не согласовывали, юридическую помощь ему оказывали неквалифицированную, отказ Зиринова от этих защитников судом необоснованно не принят. В адрес адвокатов Головинской и Ткачева суд вынес частное постановление, что также свидетельствует о несоблюдении права Зиринова на защиту. Право Зиринова на защиту нарушено и в связи освобождением из процесса избранного им защитника (адвоката Ставицкой), которое является неправомерным, так как не предусмотрено законом. На момент освобождения от участия в деле председательствующий сделал ей лишь 13 замечаний, в то время как государственным обвинителям сделано в общей сложности гораздо больше замечаний. Ее действия при этом не являлись какими-либо нарушениями. Вопрос о ее освобождении от участия в деле на обсуждение сторон не ставился. Кроме того, на присяжных заседателей оказывалось давление с целью вынесения обвинительного вердикта. Об этом свидетельствуют приложенные к ее апелляционной жалобе заявления присяжных заседателей Г., Б., И., А., Б., в которых также говорится об оказании воздействия на присяжных заседателей С., Г., Ч. В нарушение требований закона председательствующий не отстранил от участия в деле присяжных заседателей С. и Г., в отношении которых возник вопрос об утрате ими беспристрастности ввиду попытки оказания на них незаконного воздействия со стороны неизвестных лиц. Председательствующий лишил сторону защиты права заявить отвод указанным присяжным заседателям. Отвод, заявленный им 16 августа 2016 г., в протоколе судебного заседания не отражен. Вердикт вынесен незаконным составом коллегии присяжных заседателей. Присяжные заседатели Р. и Г., зарегистрированные в г. Ставрополе, в нарушение требований закона в списки кандидатов в присяжные заседатели для Северо-Кавказского окружного военного суда администрацией г. Ставрополя не вносились, в средстве массовой информации данной администрации - газете "Вечерний Ставрополь" соответствующие списки опубликованы не были. В опубликованном указанной газетой списке присяжных заседателей для Ставропольского краевого суда названные присяжные заседатели также отсутствуют.

Адвокаты Ставицкая и Андреева в совместной апелляционной жалобе выражают несогласие с освобождением из процесса по данному уголовному делу адвоката Ставицкой, полагают, что текст соответствующего постановления не отвечает требованиям обоснованности и мотивированности. Вопрос об освобождении адвоката Ставицкой из процесса на обсуждение сторон не ставился, УПК РФ не предусматривает право суда освобождать адвоката от участия в деле, лишение Зиринова защитника нанесло ущерб судебному разбирательству и повлекло нарушение его права на защиту. Действия адвоката Ставицкой, связанные с участием в исследовании доказательств, не нарушали регламент и порядок судебного заседания.

Защитники осужденного Паладьяна - адвокаты Звягин и Карпинский в апелляционных жалобах и дополнениях к ним просят отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство. По их мнению, судом нарушен принцип состязательности процесса и равенства сторон, ограничено право стороны защиты на представление доказательств, необоснованно отказано в допросе свидетелей К., И., Р., З., С., явившихся в суд, в повторном допросе свидетеля З., в исследовании протоколов допросов неявившихся свидетелей Б., Б. и иных следственных действий с их участием. Неправомерно отклонены ходатайства стороны защиты о признании недопустимыми протоколов проверки показаний Паладьяна на месте от 9 и 24 апреля 2013 г., предъявления для опознания от 12 апреля 2013 г. в связи с получением этих доказательств в результате применения к Паладьяну незаконных методов ведения следствия.

Адвокат Звягин помимо этого утверждает о нарушении судом требований закона при формировании коллегии присяжных заседателей. Это выразилось в том, что в судебном заседании выяснились обстоятельства, предусматривающие исключение кандидатов N 8 и N 34 из списка кандидатов в присяжные заседатели, поскольку кандидат N 8 ранее проходил службу в ФСБ РФ, а кандидат N 34 - в органах внутренних дел. С момента их увольнения прошло менее 5 лет, однако председательствующий допустил их к дальнейшему участию в отборе. Мотивированные ходатайства стороны защиты об отводе данных кандидатов судом необоснованно отклонены. Присяжным заседателям незаконно были предъявлены протоколы следственных действий с участием понятого К., являющиеся недопустимыми доказательствами. При допросе свидетеля У. председательствующий задавал ему наводящие вопросы, которые дискредитировали показания свидетеля и представляли собой их оценку судьей с точки зрения достоверности. Вердикт присяжных заседателей является неясным и противоречивым. Отвечая на вопросы N 3, 9, 12, 15 о том, виновны ли Зиринов, Асланян и Тильгеров в совершении действий, описанных в вопросах N 1, 2, 8, 11, присяжные ответили "Да, доказано", то есть не дали ответы на поставленные вопросы.

Адвокат Карпинский также считает, что председательствующим необоснованно отклонены мотивированные отводы кандидатов в присяжные заседатели N 8, N 34, работавших ранее в правоохранительных органах. Состояние здоровья Паладьяна не позволило ему в полной мере реализовать процессуальные права при формировании коллегии присяжных заседателей. При допросе свидетелей С. ( < ... > ) и М. допущены нарушения, ограничившие процессуальные права стороны защиты. Председательствующий необоснованно запретил задавать им вопросы по обстоятельствам дела, незаконно допустил к исследованию перед присяжными заседателями показания этих лиц в ходе предварительного следствия, которые подлежали исключению из числа доказательств. Судом нарушено право стороны защиты на представление доказательств, а именно описательно-мотивировочных частей решений судов по спору между Н. и П., протоколов следственных действий с участием Б. и Б., допросе К., дополнительном допросе З. С участием присяжных заседателей исследовались и другие доказательства, полученные с нарушением закона, а именно документы, полученные в рамках запроса о международно-правовом сотрудничестве; данные о телефонных соединениях по эпизоду убийства Н.; заключения экспертов N 17/746-э от 11 апреля 2013 г., N 17/1415-э от 11 апреля 2013 г., N 17/1416-э от 11 апреля 2013 г., N 17/193-э от 15 августа 2013 г.; протокол предъявления свидетеля С. для опознания свидетелю Ч. от 28 декабря 2013 г.; показания свидетелей Р., Б., П. Вердикт содержит неясности и противоречия. Вопросный лист составлен с нарушениями закона. Вопросы об одном событии включали совокупность событий по другим эпизодам. Положительные ответы о событии предопределяли положительные ответы о причастности и виновности. В вопросный лист включены заголовки с указанием фамилий подсудимых и вменяемых им действий. Нарушения при формулировании вопросного листа повлекли сложность в восприятии вопросов присяжными заседателями, тенденциозность ответов. Ответы на вопросы содержат неустранимые неясности и противоречия. Имеются перечеркнутые ответы, не ясны результаты голосования. Председательствующий утратил объективность и беспристрастность, с его стороны имели место случаи "непроцессуального" общения с государственными обвинителями.

Осужденный Асланян в апелляционной жалобе и дополнениях к ней высказывает просьбу об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство. В обоснование утверждает, что вердикт присяжных заседателей относительно того, заслуживает ли он снисхождения, является неясным. В ходе производства по делу нарушен принцип состязательности сторон, ограничено право стороны защиты на представление доказательств, председательствующий занял сторону обвинения. Судом необоснованно отказано в допросе специалиста Ф. и ряда других специалистов. Вердикт вынесен незаконным составом коллегии присяжных заседателей. Коллегия присяжных должна быть сформирована из граждан, постоянно проживающих на территории Краснодарского края, то есть того субъекта Российской Федерации, в котором совершены преступления. В нарушение этого в состав коллегии присяжных заседателей вошли граждане, проживающие в Ростовской области, Волгоградской области, Республике Дагестан, Кабардино-Балкарской Республике, Ставропольском крае. Приговор постановлен с нарушением требований уголовно-процессуального закона о территориальной подсудности. Предусмотренных ст. 35 УПК РФ оснований для изменения территориальной подсудности уголовного дела не имелось. Председательствующий необоснованно отказал стороне защиты в допросе свидетеля Р., расследовавшего уголовное дело в отношении С., который мог опровергнуть версию обвинения о мотиве убийства последнего.

Адвокат Толстых в апелляционной жалобе, поданной в защиту осужденного Асланяна, ставит вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство в Краснодарский краевой суд. Защитник полагает, что по уголовному делу нарушена его территориальная подсудность, дело рассмотрено незаконным составом коллегии присяжных заседателей. В число присяжных должны были войти граждане, постоянно проживающие на территории Краснодарского края, однако данное требование закона выполнено не было. Судом нарушена состязательность процесса, необоснованно отказано в допросе свидетелей А., Т. и других свидетелей, приглашенных стороной защиты и явившихся в суд, в том числе Р. Председательствующий необоснованно исключил из вопросного листа указание на использование Асланяном автомобиля марки "Ауди", изменив обвинение. Председательствующий утратил беспристрастность, имело место его "непроцессуальное" общение с государственными обвинителями, о чем свидетельствуют действия судьи при решении вопроса об этапировании свидетелей С. ( < ... > ) и М. Кроме того, отправка телеграмм с требованием о явке свидетелей осуществлялась за подписью заместителя председателя Северо-Кавказского окружного военного суда, который отношения к рассмотрению дела не имел.

Защитник осужденного Асланяна - адвокат Шляго в апелляционной жалобе просит отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство, полагая, что при рассмотрении дела допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона. По его мнению, судом неправомерно запрещено стороне защиты задавать вопросы свидетелю С. ( < ... > ), хотя именно эти показания легли в основу вердикта присяжных заседателей. Судом нарушена состязательность процесса, принцип равенства сторон, ограничено право стороны защиты на представление доказательств, неправомерно отказано в допросе свидетелей. При составлении вопросного листа председательствующий необоснованно внес изменения в обвинение в части использования Асланяном автомобиля марки "Ауди". Аналогичным образом в вопросном листе был изменен период участия Асланяна в банде - исключено время после 24 марта 2002 г.

В дополнениях к апелляционным жалобам защитники Толстых и Шляго, кроме того, заявляют, что в присутствии присяжных заседателей исследовано недопустимое доказательство - пистолет 6П9, вердикт содержит неясности и противоречия в части решения вопроса о снисхождении к Асланяну, Зиринову. Сторона обвинения в ходе судебного заседания допускала нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на данные присяжными заседателями ответы. Председательствующий во время прений сторон и выступлений с репликами необоснованно останавливал защитника Шляго, а подсудимый Асланян в нарушение закона прерывался во время последнего слова.

Осужденный Тильгеров в апелляционной жалобе и дополнениях к ней просит отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство в Краснодарский краевой суд. Утверждает о нарушении территориальной подсудности уголовного дела, отсутствии предусмотренных ст. 35 УПК РФ оснований для ее изменения и о необходимости рассмотрения дела Краснодарским краевым судом. Председательствующий неправомерно отказывал в удовлетворении ходатайств стороны защиты о представлении доказательств, вызове и допросе свидетелей, специалистов, в связи с чем право стороны защиты на представление доказательств было ограничено. По мнению осужденного, необоснованно отказано в исследовании CD-дисков, содержащих переговоры Нестеренко, заявлений свидетелей П. и Ч. в допросах свидетелей Б., С., специалиста Ф. С нарушением закона в судебном заседании были оглашены показания неявившихся свидетелей Л. и З., данные ими в ходе предварительного следствия. В ходе судебных прений и выступлений с репликами председательствующий неправомерно прерывал адвоката Южакова, а также его, Тильгерова, во время последнего слова.

Потерпевший Н. в апелляционной жалобе высказывает свое несогласие с назначенным осужденным Зиринову, Паладьяну, Асланяну и Тильгерову наказанием, которое считает несправедливым вследствие чрезмерной мягкости. Указывает, что при назначении наказания осужденным суд должным образом не учел их личность, обстоятельства дела и тяжесть содеянного ими. Полагает, что у суда имелись все основания для назначения осужденным более строгого наказания, вплоть до пожизненного лишения свободы. Просит приговор изменить, назначить осужденным Зиринову, Паладьяну, Асланяну и Тильгерову более строгое наказание.

В апелляционных жалобах потерпевшие Н. и Б., представляющая также интересы потерпевших С., Г., Н., с учетом дополнений к жалобам просят приговор изменить, назначить Зиринову наказание в виде пожизненного лишения свободы, Паладьяну - более суровое наказание, взыскать в пользу каждого из указанных потерпевших в счет компенсации морального вреда: с Зиринова 3 000 000 рублей, с Паладьяна 2 000 000 рублей. По их мнению, судом при решении вопроса о размере наказания не учтены обстоятельства совершенных осужденными преступлений, их общественная опасность, иные обстоятельства дела, в связи с чем назначенное наказание является чрезмерно мягким. Также не может быть признан справедливым размер взысканной с осужденных компенсации морального вреда.

Потерпевшие М. и Ж. в апелляционных жалобах, а М. и в своих дополнениях к жалобе приводят в целом аналогичные доводы, полагают, что при назначении наказания суд не учел обстоятельства дела, возможность гибели при совершении преступлений посторонних лиц, непризнание осужденными вины, отсутствие раскаяния в содеянном, статус Зиринова. Считают необоснованно низким размер компенсации морального вреда, взысканной с осужденных, просят назначить Зиринову наказание в виде пожизненного лишения свободы. Потерпевшая М. также просит назначить Паладьяну более суровое наказание, взыскать в ее пользу в счет компенсации морального вреда с Паладьяна 2 000 000 рублей, с Зиринова 3 000 000 рублей, а потерпевший Ж. просит взыскать в порядке компенсации морального вреда с Паладьяна 1 500 000 рублей, с Зиринова - 3 000 000 рублей.

Потерпевшая С. ( < ... > ) в апелляционной жалобе и дополнениях к ней полагает назначенное наказание чрезмерно мягким, а компенсацию морального вреда заниженной, просит изменить приговор, назначить Зиринову наказание в виде пожизненного лишения свободы, взыскать в ее пользу с Зиринова 3 000 000 рублей, с Асланяна и Тильгерова - по 2 000 000 рублей.

Потерпевший С. в апелляционной жалобе и дополнениях к ней просит приговор отменить, направить дело на новое рассмотрение. С. полагает, что его процессуальные права как потерпевшего были нарушены в ходе рассмотрения дела. Уведомления о дате и времени судебных заседаний, месте их проведения он не получал, они направлялись на ненадлежащий адрес. Его право на участие в прениях, доведение до суда своей позиции по делу также необоснованно ограничено.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденных и их защитников государственные обвинители Коробейников и Барсукова считают жалобы несостоятельными, просят приговор оставить без изменения.

На апелляционные жалобы осужденных и их защитников также поданы возражения потерпевших Н., Б., М., С. ( < ... > ), в которых высказывается просьба об отклонении жалоб ввиду необоснованности.

Рассмотрев материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений на них, выслушав стороны, Судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Нарушений уголовно-процессуального закона в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства, влекущих в соответствии со ст. 389.27 УПК РФ отмену приговора, постановленного судом с участием присяжных заседателей, не допущено.

Вопрос об изменении территориальной подсудности уголовного дела разрешен вступившим в законную силу постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 8 апреля 2015 г., законность которого не подлежит проверке в рамках апелляционного производства по настоящему делу.

С доводами жалоб о незаконности состава коллегии присяжных заседателей согласиться нельзя, так как они не основаны на законе.

Как следует из материалов дела, отбор кандидатов в присяжные заседатели проходил в соответствии со ст. 328 УПК РФ с участием сторон, которым председательствующим была обеспечена возможность задать кандидатам вопросы, заявить мотивированные и немотивированные отводы, а кандидатам в присяжные заседатели - возможность заявить самоотвод.

Никто из кандидатов в присяжные заседатели не скрывал информацию, которая выяснялась сторонами в целях формирования состава коллегии, способной вынести объективный вердикт.

В состав коллегии присяжных заседателей не были включены лица, которым запрещено быть присяжными заседателями в соответствии со ст. 3 Федерального закона от 20 августа 2004 г. N 113-ФЗ "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации".

Предусмотренных ст. 7 указанного Закона обстоятельств, препятствующих участию по данному уголовному делу в качестве присяжных заседателей граждан Р. (кандидат N 8) и С. (кандидат N 34), на которых ссылаются в жалобах адвокаты Звягин и Карпинский, не имелось.

Как видно из протокола судебного заседания, кандидаты в присяжные заседатели Р., уволенная с военной службы по контракту из органов федеральной службы безопасности менее пяти лет назад, и С., уволенный со службы в органах внутренних дел менее пяти лет назад, при формировании коллегии присяжных заседателей не ссылались на наличие обстоятельств, препятствующих им исполнению обязанностей присяжных заседателей, самоотвод не заявляли.

Не содержат материалы дела и сведений о подаче указанными лицами соответствующих письменных заявлений в высший исполнительный орган государственной власти субъекта Российской Федерации в порядке п. 2 ст. 7 Федерального закона от 20 августа 2004 г. N 113-ФЗ "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации".

С учетом этого председательствующим судьей были правильно разрешены мотивированные отводы данным лицам.

Утверждения осужденного Асланяна и адвоката Толстых о том, что коллегия присяжных заседателей по настоящему уголовному делу должна была быть сформирована из граждан, постоянно проживающих на территории Краснодарского края, не основаны на требованиях ч. 1 ст. 9.1 Федерального закона от 20 августа 2004 г. N 113-ФЗ "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации", в соответствии с которой коллегия присяжных заседателей для окружного (флотского) военного суда формируется из списков кандидатов в присяжные заседатели, направленных высшими исполнительными органами государственной власти субъектов Российской Федерации, на территориях которых действует данный окружной (флотский) военный суд, что в силу закона и имело место по делу.

Доводы адвоката Ставицкой о незаконности коллегии присяжных заседателей в связи с нахождением в ее составе граждан Р. и Г. также несостоятельны.

В материалах дела имеются сведения о том, что присяжные заседатели Р. и Г., зарегистрированные в г. Ставрополе, внесены в списки кандидатов в присяжные заседатели Северо-Кавказского окружного военного суда от Ставропольского края, то есть от субъекта Российской Федерации, которые составлены и в установленном порядке представлены высшим исполнительным органом государственной власти данного субъекта Российской Федерации в Северо-Кавказский окружной военный суд.

Это соответствует ч. 1 ст. 9.1 Федерального закона от 20 августа 2004 г. N 113-ФЗ "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации", в связи с чем заявление адвоката Ставицкой о том, что Р. и Г. не вносились в списки кандидатов в присяжные заседатели по г. Ставрополю, не свидетельствует о незаконности их вхождения в состав коллегии присяжных заседателей, как и ссылка на то, что в газете "Вечерний Ставрополь", являющейся средством массовой информации администрации г. Ставрополя, не были опубликованы соответствующие списки с информацией об указанных гражданах.

Судебная коллегия также учитывает, что при формировании коллегии присяжных заседателей стороны располагали списком кандидатов в присяжные заседатели, сформированным в порядке ст. 327 УПК РФ, и никто не препятствовал им получать информацию о данных кандидатах. Заявлений о том, что имело место ограничение в праве отбора присяжных заседателей, также не делалось и ничто об этом не свидетельствует.

Согласно правовой позиции Европейского Суда по правам человека, сформулированной, в частности, в Постановлении от 23 октября 2012 г. по делу "П. против Российской Федерации", факт неопубликования списка присяжных заседателей не делает состав суда незаконным.

Утверждение адвоката Карпинского о том, что подсудимый Паладьян по состоянию здоровья не мог участвовать в формировании коллегии присяжных заседателей, противоречит материалам судебного разбирательства.

Как усматривается из протокола судебного заседания, Паладьян реализовал право на участие в формировании коллегии присяжных заседателей, присутствовал в зале судебного заседания и имел возможность изложить согласованную со своим защитником позицию относительно возможности включения в коллегию присяжных заседателей того или иного кандидата, а также участвовать в разрешении иных вопросов, возникших при формировании коллегии. Результатами медицинского осмотра Паладьяна подтверждено, что по состоянию здоровья он может участвовать в судебном заседании, никаких медицинских противопоказаний, препятствующих этому, не имеется.

Судебное следствие проведено с соблюдением положений ст. 335 УПК РФ, определяющей его особенности в суде с участием присяжных заседателей.

Из протокола судебного заседания следует, что председательствующий судья руководил судебным заседанием в соответствии с требованиями ст. 243 УПК РФ, принимая все предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон с учетом особенностей судопроизводства с участием присяжных заседателей. Данные о том, что председательствующий высказывал свое мнение в поддержку какой-либо сторон, в деле отсутствуют.

Председательствующий судья создал сторонам необходимые условия для выполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Стороны активно пользовались правами, представленными законом, в том числе исследуя доказательства и участвуя в разрешении процессуальных вопросов. Заявленные ходатайства разрешались в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, основанные на законе ходатайства удовлетворялись. Принимались судом во внимание также обоснованные мнения и возражения сторон.

В материалах дела отсутствуют сведения, подтверждающие доводы адвоката Толстых о заинтересованности председательствующего в исходе дела.

Распорядительные действия судьи, связанные с разрешением вопроса об этапировании отбывающих наказание свидетелей С. ( < ... > ) и М., внесенных в порядке ч. 4 ст. 220 УПК РФ в приложенный к обвинительному заключению список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, об этом, вопреки мнению защитника, не свидетельствуют, как и направление подписанных одним из руководителей суда телеграмм о вызове свидетелей для их допроса в судебном заседании.

Ни на чем не основаны и носящие характер предположений утверждения в ряде жалоб о "непроцессуальном" общении председательствующего судьи с государственными обвинителями.

Заявленные стороной защиты отводы судье разрешены в порядке, предусмотренном ст. 65 УПК РФ. Все отводы рассмотрены председательствующим в совещательной комнате с вынесением мотивированных и обоснованных постановлений.

Поскольку в силу требований ст. ст. 335 и 252 УПК РФ с участием присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ, а судебное разбирательство может проводиться в пределах предъявленного обвинения, в судебном заседании обоснованно не исследовались обстоятельства, выходящие за рамки предъявленного обвинения, не относящиеся к предмету судебного разбирательства по делу, а также связанные с процессом получения доказательств.

Так, председательствующим обоснованно отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты об исследовании CD-дисков, содержащих телефонные переговоры потерпевшего Н., на что ссылаются осужденные Зиринов, Тильгеров и адвокат Ставицкая в жалобах, поскольку имеющаяся на них информация не относилась к фактическим обстоятельствам дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями.

При этом содержание телефонных переговоров потерпевшего Н., которые относились к делу, в частности, касались конфликта на реке Анапка и взаимоотношений потерпевшего с Зириновым, доведено присяжным заседателям. Как следует из протокола судебного заседания, в присутствии присяжных заседателей по данным фактическим обстоятельствам были исследованы изъятые в ходе обыска в служебном кабинете Н. материалы проверки в отношении Н., оглашены составленные Н. справки оперативно-розыскных мероприятий, включавшие в себя стенограммы относящихся к событиям уголовного дела телефонных переговоров Н. с различными лицами, протокол проведенного с участием потерпевшего осмотра и прослушивания изъятых из кабинета Н. CD-дисков с записями телефонных переговоров, а также другие относимые доказательства.

Что касается ссылок осужденного Зиринова и его защитника на то, что на упоминаемых в жалобах CD-дисках содержалась информация, свидетельствующая о возможной причастности к покушению на убийство Н. других лиц, то, исходя из требований ст. ст. 73, 243, 252, 334, 335 УПК РФ, в ходе судебного разбирательства с участием присяжных заседателей недопустимо выяснять вопросы, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, в том числе о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми, что также правильно учтено председательствующим при разрешении указанного ходатайства.

В связи с этим обоснованно не предъявлены присяжным заседателям также протоколы допросов неявившихся свидетелей Б., Б. и иных следственных действий, произведенных с их участием, на которые ссылаются в жалобах адвокаты Звягин и Карпинский, поскольку содержащаяся в них информация касалась результатов проверки версии органов следствия о возможной причастности к убийству потерпевшего Н. лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу.

Вопреки доводам жалоб осужденного Зиринова и адвоката Ставицкой, не подлежали оглашению перед присяжными заседателями документы, поступившие из полиции Франции (т. 48, л.д. 46, 47 48, 84, 86), на исследовании которых настаивала сторона защиты, поскольку они отражают вопросы процессуального характера и порядка сбора доказательств, что в соответствии с требованиями закона не может доводиться до сведения присяжных заседателей.

Вместе с тем результаты деятельности правоохранительных органов по данным вопросам, отраженные и закрепленные в соответствующих доказательствах, имеющихся в деле, наряду с иными доказательствами, касающимися обстоятельств пребывания С. ( < ... > ) и М. во Франции и действий с пистолетом 6П9, были предъявлены присяжным заседателям.

Следует согласиться с решением председательствующего об отклонении ходатайства подсудимого Зиринова о дополнительном осмотре с участием присяжных заседателей чехла от одежды, в котором был обнаружен автомат "ВАЛ", так как присяжным заседателям уже была представлена совокупность доказательств, относящихся к обстоятельствам, на которые ссылаются Зиринов и его защитник, а именно протокол осмотра места происшествия от 30 марта 2013 г., протокол осмотра предметов от 31 марта 2013 г., фототаблица, содержащие детальное описание и полное изображение данного чехла, что соответствует оглашенным в присутствии присяжных заседателей показаниям свидетеля М. о нахождении указанного огнестрельного оружия в чехле от одежды.

В удовлетворении ходатайства подсудимого Зиринова об осмотре с участием присяжных заседателей файла "0025WOV", мотивированного тем, что он является составной частью ранее предъявленного присяжным заседателям файла "0026WOV", обоснованно отказано ввиду того, что этот файл, не относящийся к исследованному в присутствии присяжных заседателей доказательству, не содержал информацию, подлежащую оценке присяжными заседателями при вынесении вердикта согласно их компетенции.

По той же причине не исследовались в присутствии присяжных заседателей ответ ЗАО "Агрофирма " < ... > " и справки ООО "Курортные предприятия культуры города < ... > ", а судебные решения по искам потерпевшего Н. и семьи П. в связи с изложенным выше правильно были оглашены только в части, относящейся к фактическим обстоятельствам, оцениваемым присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями.

Утверждения осужденных Асланяна, Тильгерова, адвокатов Толстых, Шляго, Звягина, Карпинского о незаконном ограничении права стороны защиты на представление доказательств в связи с отказом в допросе в присутствии присяжных заседателей явившихся в суд свидетелей Р., К., И., З., С., А., З., Т., Б., С. также не могут быть признаны обоснованными исходя из следующего.

В ходе допроса в отсутствие присяжных заседателей следователя Р., расследовавшего в 2002 году не связанное с рассматриваемым делом уголовное дело в отношении потерпевшего С., установлено, что Р. ввиду своего участия в расследовании указанного дела располагает сведениями о С., не относящимися к предмету судебного разбирательства по настоящему уголовному делу и способными вызвать предубеждение к потерпевшему присяжных заседателей, то есть данными, которые недопустимо доводить до их сведения.

При допросе без участия присяжных заседателей свидетелей З., С., К., А., Б. и С. также выяснилось, что эти лица не располагают информацией о фактических обстоятельствах уголовного дела, доказанность которых устанавливается коллегией присяжных заседателей в соответствии с полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

В допросе в качестве свидетеля И. председательствующим правомерно отказано, поскольку к моменту заявления стороной защиты ходатайства о допросе И. установлено, что И. до этого присутствовал в зале судебного заседания при представлении присяжным заседателям доказательств по делу, в связи с чем его показания, не отвечающие требованиям допустимого доказательства, не могли быть предъявлены присяжным заседателям.

Свидетели З. и Т. были допрошены в судебном заседании с участием присяжных заседателей. Стороны имели возможность задать им любые вопросы, направленные на выяснение фактических обстоятельств дела. Этим стороны реально воспользовались, в связи с чем оснований для повторного допроса свидетеля З. о чем в дальнейшем ходатайствовала сторона защиты и на что обращается внимание в жалобах адвокатов Звягина, Карпинского, не имелось.

Правильно не представлялось присяжным заседателям письмо Н., на которое ссылаются осужденный Зиринов и адвокат Ставицкая, поскольку оно было получено не в установленном уголовно-процессуальным законом порядке, то есть не отвечало требованиям ст. 74 УПК РФ, предъявляемым к доказательством по уголовному делу, а также содержало основанные на предположениях высказывания его автора об обстоятельствах, не относящихся в предмету судебного разбирательства, а именно о покушении на убийство лица, в чем осужденные не обвинялись.

Нельзя согласиться с доводами апелляционных жалоб, в которых оспариваются решения председательствующего об отказе в удовлетворении ходатайств стороны защиты о допросе специалистов в области баллистики - З. и Л., в области судебной медицины - К., Ф., в области автотехники - Н. и исследовании соответствующих заключений.

В силу ч. 1 ст. 58 УПК РФ специалист - лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

Из указанной нормы Закона следует, что в вопросах производства экспертизы полномочия специалиста определяются рамками постановки вопросов эксперту.

Как усматривается из материалов дела, вопросы, которые исследовали специалисты З., Л., К., Ф., относятся к компетенции судебно-медицинской и баллистической экспертиз и касаются установления причин смерти потерпевших, механизма и способа причинения телесных повреждений, обнаруженных на их трупах, то есть обстоятельств, для выяснения которых согласно ст. 196 УПК РФ требуется обязательное назначение и производство судебной экспертизы.

Сторона защиты в ходе производства по уголовному делу имела возможность реализовать права, предусмотренные ст. ст. 46, 47, 53, 195, 198, 205 - 207 УПК РФ, в том числе знакомиться с материалами дела, связанными с вопросами экспертизы, заявлять отводы экспертам или ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении, ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов соответствующих лиц либо о производстве судебной экспертизы в конкретном экспертном учреждении, ходатайствовать о назначении дополнительной либо повторной экспертизы.

В уголовном деле имеются заключения экспертов, а также иные доказательства по данным вопросам, которые были предъявлены присяжным заседателям в совокупности, достаточной для разрешения присяжными заседателями вопросов, входящих в их компетенцию.

При этом сторона защиты не ссылалась на обстоятельства, подтверждающие недопустимость, неотносимость или иную неприемлемость данных доказательств как отдельно, так и в их совокупности и материалы дела об этом не свидетельствуют.

Кроме того, в соответствии с ч. 2 ст. 58 УПК РФ вызов специалиста и порядок его участия в уголовном судопроизводстве определяются статьями 168 и 270 УПК РФ, что в отношении указанных лиц не соблюдено.

При таких данных председательствующий обоснованно не усмотрел оснований для допроса в качестве специалистов З., Л., К., Ф. и оглашении их заключений, отражающих мнение этих лиц о законности и обоснованности заключений экспертов, являющихся доказательствами по уголовному делу.

Судебная коллегия учитывает и то, что у присяжных заседателей при обсуждении поставленных перед ними вопросов необходимость в дополнительном исследовании указанных выше обстоятельств не возникла, за соответствующими разъяснениями к председательствующему они не обращались.

По ходатайству стороны защиты о допросе в присутствии присяжных заседателей специалиста в области автотехники Н. и исследовании его заключения также принято правильное решение, основанное на материалах дела и мотивированное обстоятельствами, аналогичными изложенным выше.

Помимо этого было учтено, что специалист Н. согласно его пояснениям в судебном заседании при даче заключения не располагал содержащимися в деле материалами, ему, в частности, не предоставлялся на исследование автомобиль, который по версии следствия использовался при совершении преступления, и не исследовался маршрут движения этого автомобиля.

Поэтому основанные на предположениях суждения данного лица о том, могли ли на автомобиле, который им не исследовался, перевозиться трупы двух человек в соответствующих дорожных и погодных условиях, как способные ввести присяжных заседателей в заблуждение при вынесении вердикта не подлежали доведению до их сведения.

Как не относящиеся в соответствии со ст. 74 УПК РФ к числу доказательств обоснованно не исследовались в присутствии присяжных заседателей заявления свидетелей П. и Ч., на которые ссылается в жалобе осужденный Тильгеров.

Несостоятельны доводы апелляционных жалоб адвокатов Звягина и Карпинского о том, что в присутствии присяжных заседателей исследованы недопустимые доказательства - протоколы проверки показаний Паладьяна на месте от 9 и 24 апреля 2013 г., протокол предъявления Паладьяну предмета для опознания от 12 апреля 2013 г.

Согласно материалам дела данные доказательства недопустимыми не признавались и основания для этого отсутствовали, поскольку доказательства получены с соблюдением порядка, установленного уголовно-процессуальным законом.

Отклоняя ходатайство стороны защиты об исключении протоколов проверки показаний Паладьяна на месте от 9 и 24 апреля 2013 г. из числа доказательств, председательствующий обоснованно принял во внимание, что следственные действия произведены с участием защитника и понятых, то есть в условиях, исключающих применение недозволенных методов ведения следствия, что подтверждено заключениями эксперта психолога от 31 марта и 10 апреля 2014 г. об отсутствии признаков негативного психологического воздействия на Паладьяна со стороны участников следственных действий, а также отсутствием в самих протоколах каких-либо замечаний и жалоб.

Что касается предъявления Паладьяну предмета для опознания, то следственное действие произведено, а соответствующий протокол составлен с соблюдением требований ст. ст. 166, 167, 193 УПК РФ. Паладьян в присутствии защитника и понятых опознал предъявленный ему предмет (автомобиль) в группе автомобилей одной модели, одного цвета, то есть однородных предметов, а автомобиль был опознан по целому ряду признаков.

Доводы стороны защиты, повторяемые в апелляционных жалобах, о недопустимости предъявленных присяжным заседателям доказательств: пистолета 6П9; протоколов следственных действий с участием понятого К.; содержащихся в томе 48 дела материалов, полученных в рамках запроса о международно-правовом сотрудничестве; данных о телефонных соединениях по эпизоду убийства Н.; заключений экспертов N 17/746-э от 11 апреля 2013 г., N 17/1415-э от 11 апреля 2013 г., N 17/1416-э от 11 апреля 2013 г., N 17/193-э от 15 августа 2013 г.; протокола предъявления свидетеля С. для опознания свидетелю Ч. от 28 декабря 2013 г.; показаний свидетелей Р., Б., П. были исследованы в судебном заседании в установленном законом порядке в отсутствие присяжных заседателей и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку каких-либо данных о получении этих доказательств с нарушением закона, влекущих их недопустимость, из материалов дела не усматривается.

Постановления председательствующего судьи, внесенные по результатам разрешения ходатайств об исключении указанных доказательств, надлежаще мотивированы, основаны на материалах дела, а также правильном применении закона, регулирующего судопроизводство с участием присяжных заседателей.

Не основанными на законе следует признать заявления адвокатов Шляго и Карпинского о нарушении председательствующим права стороны защиты на допрос в судебном заседании свидетелей С. ( < ... > ) и М., поскольку, как следует из протокола судебного заседания, свидетели С. ( < ... > ) и М. отказались дать показания, воспользовавшись положениями статьи 51 Конституции Российской Федерации, в том числе после оглашения в присутствии С. ( < ... > ), М. и их защитников - адвокатов Игнатьева и Белоногова показаний этих свидетелей, полученных на предварительном следствии в ходе допросов и производства иных следственных действий с их участием.

По смыслу ч. 4 ст. 281 УПК РФ и в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной, в частности, в определении от 2 апреля 2009 г. N 477-О-О, оглашение судом данных в ходе предварительного следствия показаний свидетеля со стороны обвинения, воспользовавшегося в судебном заседании свидетельским иммунитетом, исключает возможность стороны защиты допросить этого свидетеля, что соблюдено в судебном заседании, в том числе и в отношении стороны обвинения, которая, как и сторона защиты, не допрашивала свидетелей С. ( < ... > ) и М. Не выяснялись фактические обстоятельства дела у них и судом.

Стороны, таким образом, находились в равном положении при допросе в судебном заседании свидетелей С. ( < ... > ) и М.

Протоколы следственных действий с участием свидетелей С. ( < ... > ) и М., на которые ссылается адвокат Ставицкая, обоснованно использованы в качестве доказательств.

Материалами дела подтверждено, что показания, изложенные в этих протоколах, С. ( < ... > ) и М. давали в ходе предварительного следствия в присутствии защитников, в начале каждого следственного действия С. ( < ... > ) и М. разъяснялись процессуальные права, они предупреждались о том, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств по делу в случае последующего отказа от них. Сведений о применении к С. ( < ... > ) и М. недозволенных методов ведения следствия материалы дела не содержат.

Правильность отраженных в протоколах показаний и сведений о времени, месте производства следственных действий и участвующих в них лицах удостоверена подписями участников и не опровергнута в судебном заседании самими С. ( < ... > ) и М. по результатам исследования в их присутствии данных доказательств.

В суде С. ( < ... > ) и М., кроме того, не заявили о даче оглашенных показаний под принуждением, об их недостоверности либо о наличии в протоколах каких-либо искажений и иных неточностей.

При таких данных ссылки адвоката Ставицкой в жалобе на полученные из мест содержания С. ( < ... > ) и М. по запросам адвокатов Игнатьева и Белоногова сведения, отражающие вопросы оформления посещений лиц, находящихся под стражей, и их перемещений, не могут свидетельствовать о недостоверности и недопустимости указанных доказательств.

Поступившее в суд апелляционной инстанции ходатайство С. ( < ... > ) от 12 апреля 2017 г. о признании недопустимыми этих доказательств со ссылками на аналогичные обстоятельства с учетом изложенного также не опровергает данный вывод.

Безосновательными являются утверждения адвоката Звягина о том, что при допросе свидетеля У. председательствующий задавал ему наводящие вопросы. Из протокола судебного заседания усматривается, что вопросы судьи, адресованные свидетелю, носили уточняющий характер, задавались в отношении той информации, которая уже содержалась в его показаниях. Не свидетельствуют формулировки заданных вопросов, как об этом утверждается в жалобе, о дискредитации показаний свидетеля и их оценке судьей.

Решение об оглашении показаний неявившихся свидетелей Л., местонахождение которого принятыми мерами установить не удалось, и З., не имевшей по объективным причинам возможности явиться в суд, вопреки доводам осужденного Тильгерова, принято в соответствии с положениями ст. 281 УПК РФ.

Сторона защиты в ходе предварительного расследования не была лишена возможности оспорить данные показания, равно как и представить доказательства в суде, опровергающие их. Установленные вердиктом фактические обстоятельства, относительно которых дали показания свидетели Л. и З., основаны на совокупности доказательств, предъявленных присяжным заседателям, то есть оглашенные показания единственными доказательствами, которые оценивались присяжными заседателями при вынесении вердикта, не являлись.

Доводы адвоката Ставицкой о незаконности решения председательствующего не отстранять от дальнейшего участия в деле присяжных заседателей С. и Г. являются несостоятельными, поскольку оснований для их отвода, предусмотренных ст. 61 УПК РФ, не имелось.

Не свидетельствует о наличии таких оснований и заявление присяжного заседателя Б. об имевшихся, по ее мнению, случаях незаконного воздействия на присяжного заседателя С., на которое ссылается адвокат Ставицкая.

Как следует из материалов дела, присяжные заседатели С. и Г. исполнили возложенные на них ст. 333 УПК РФ обязанности, сообщили о попытке неизвестных лиц повлиять на их мнение при вынесении вердикта, о чем председательствующим было доведено до сведения сторон, и что получило надлежащую оценку суда.

Данное обстоятельство, как это стало известно от самих присяжных заседателей С. и Г. и что следует из материалов судебного разбирательства, не повлияло на их объективность и беспристрастность, о необходимости своего устранения от участия в производстве по уголовному делу они не заявили, в связи с чем правомерно продолжили участвовать в деле, для чего препятствий не было.

Заявлений о попытках оказания на них воздействия присяжных заседателей, С. и Г. больше не делали, сведения о невозможности этих присяжных заседателей в дальнейшем участвовать в производстве по делу отсутствуют.

При таких данных ссылка адвоката Ставицкой на необходимость вынесения на обсуждение сторон вопроса о дальнейшем участии в судебном разбирательстве в качестве присяжных заседателей С. и Г., выполнивших предусмотренные ст. 333 УПК РФ обязанности, не основана на законе.

При этом сторона защиты не была лишена возможности заявить отвод присяжным заседателям С. и Г. на протяжении всего судебного разбирательства по делу, чем не воспользовалась.

Утверждения в апелляционных жалобах о заявлении 16 августа 2016 г. такого отвода не соответствуют содержанию протокола судебного заседания, замечания на который, поданные стороной защиты с соблюдением требований закона, рассмотрены в соответствии со ст. 260 УПК РФ.

Что касается замечаний на протокол судебного заседания осужденного Асланяна, адвокатов Звягина, Андреевой, Карпинского, Толстых и Шляго, поданных ими с пропуском установленного ч. 1 ст. 260 УПК РФ срока и не содержащих ходатайства о его восстановлении, то ссылки в этих замечаниях на заявленный стороной защиты 16 августа 2016 г. отвод присяжным заседателям С. и Г. противоречат содержанию протокола судебного заседания и не подтверждены какими-либо доказательствами и материалами дела.

Не могут быть признаны состоятельными доводы адвоката Ставицкой о незаконном воздействии на присяжных заседателей Г., Б., И., А. и Б. со стороны неизвестных сотрудников правоохранительных органов, на что, по мнению С., указывают заявления этих присяжных заседателей.

Из содержания заявлений присяжных заседателей Б. и И., являвшихся запасными и не участвовавших в вынесении вердикта, а также присяжных заседателей из основного состава А. и Б. усматривается, что лично на них никто не оказывал воздействия, которое, как они предполагают, оказывалось на присяжных заседателей Г., Ч., Г. Однако помимо этих заявлений каких-либо объективных данных, их подтверждающих, суду не представлено, и таковые в материалах дела отсутствуют.

Присяжные заседатели Г. и Ч. о каком-либо воздействии на них не заявляли и ничто об этом не свидетельствовало.

Не сообщал об этом в ходе всего судебного разбирательства и присяжный заседатель Г. Составленное Г. 16 марта 2017 г., то есть после рассмотрения дела, заявление о его беседе с неизвестным ему лицом не содержит каких-либо конкретных данных о доведении до Г. информации, которая повлияла на его объективность при вынесении вердикта.

Согласно протоколу судебного заседания после каждого перерыва в судебном заседании, в том числе после последнего перерыва перед удалением коллегии присяжных заседателей для вынесения вердикта, председательствующий выяснял у коллегии, оказывалось ли на нее или на кого-либо из присяжных заседателей воздействие и может ли коллегия присяжных заседателей быть объективной.

Старшина присяжных заседателей утвердительно отвечала на вопрос об объективности коллегии присяжных заседателей и не заявляла об оказании воздействия на присяжных заседателей Г., Б., И., А. и Б. в связи с отсутствием каких-либо данных об этом. Указанные присяжные заседатели подобных заявлений по этой причине также не делали.

При таких обстоятельствах, а также с учетом отсутствия в деле предусмотренных ст. 61 УПК РФ оснований для отвода присяжных заседателей Г., Б., И., А. и Б., ссылки адвоката Ставицкой в жалобе на указанные выше заявления последних, исследованные в суде апелляционной инстанции, не могут явиться основанием для отмены приговора.

Прения сторон, реплики и последнее слово подсудимых проведены в соответствии с требованиями ст. 336 УПК РФ.

Прерывание председательствующим выступлений защитников Южакова, Шляго и подсудимого Зиринова в прениях сторон и во время реплик, на что обращается внимание в жалобах осужденного Тильгерова, адвокатов Ставицкой, Толстых и Шляго, нельзя расценить как нарушение закона. Такие действия председательствующего судьи, как это усматривается из материалов дела, были основаны на требованиях ч. 5 ст. 292, ч. 7 ст. 335, ч. 3 ст. 336 УПК РФ, в соответствии с которыми председательствующий вправе останавливать участников процесса, в том числе подсудимого и защитника в случаях, когда обстоятельства, излагаемые последними, не имеют отношения к делу или не подлежат рассмотрению с участием присяжных заседателей.

Как следует из протокола судебного заседания, адвокаты Южаков, Шляго и подсудимый Зиринов в ходе своих выступлений в прениях сторон и с репликами допускали высказывания, требующие такого реагирования со стороны председательствующего. Ссылки адвоката Ставицкой на то, что председательствующий при этом давал свою оценку доказательствам, противоречат протоколу судебного заседания, который таких сведений не содержит.

Вопреки доводам жалоб осужденного Тильгерова, адвокатов Толстых и Шляго, председательствующий, руководствуясь требованиями ст. ст. 293, 337 УПК РФ, правомерно прерывал подсудимых Тильгерова и Асланяна во время последнего слова, когда Тильгеров в своей речи касался вопросов, связанных с порядком получения доказательств, а Асланян ссылался на характеризующие его данные, что недопустимо доводить до сведения присяжных заседателей.

Ссылки в жалобах стороны защиты на то, что в ходе судебного заседания государственные обвинители допускали нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на ответы присяжных заседателей и влекущие отмену приговора, не основаны на материалах судебного разбирательства, из которых не усматривается таких нарушений со стороны государственных обвинителей.

Вопросный лист по делу составлен с учетом результатов судебного следствия, прений сторон и в соответствии с требованиями ст. ст. 252, 338, 339 УПК РФ. Включенные в него вопросы основаны на предъявленном обвинении, которое исследовалось в судебном заседании. Формулировки вопросов конкретны, понятны, противоречий не содержат. В них отсутствуют положения, требующие от присяжных заседателей юридических познаний или предрешающие ответы на поставленные вопросы. Возможность высказать замечания по проекту вопросного листа сторонам была предоставлена.

Вопреки доводам жалобы адвоката Карпинского, содержание первого вопроса, в котором сформулированы обстоятельства, относящиеся к событию преступления без указания его конкретных участников, не свидетельствует об объединении в нем вопросов о событиях по другим инкриминируемым деяниям, как и об объединении вопросов о событии преступления и доказанности участия в этом деянии.

Указанием в заголовках вопросов фамилий подсудимых и инкриминируемых им деяний требования закона нарушены не были, поскольку какого-либо обсуждения, принятия решения по заголовкам вопросов от присяжных заседателей не требовалось.

Утверждение адвоката Шляго о том, что в вопросном листе изменено время участия Асланяна в банде, несостоятельно, поскольку вопрос N 8 о доказанности участия Асланяна в банде, в том числе его формулировка, отражающая время совершения преступления, не противоречит предъявленному обвинению, согласно которому банда, участником которой являлся Асланян, действовала по конец марта 2013 года.

При этом присяжные заседатели, которые в силу ч. 6 ст. 343 УПК РФ вправе изменить обвинение в сторону, благоприятную для подсудимого, не установили иного периода участия Асланяна в банде.

То, что в вопросном листе председательствующим не указано об использовании Асланяном автомобиля марки "Ауди", на что обращается внимание в жалобах адвокатов Шляго и Толстых, также не противоречит предъявленному обвинению, как и положениям ст. 339 УПК РФ о содержании вопросов присяжным заседателям.

Напутственное слово председательствующего и вердикт присяжных заседателей отвечают требованиям ст. ст. 340, 343 УПК РФ.

Вердикт подписан старшиной присяжных заседателей, в нем отражены результаты голосования. Ответы на поставленные перед присяжными заседателями вопросы не содержат неясностей и противоречий.

Внесенные коллегией присяжных заседателей изменения в вопросный лист в соответствии со ст. 345 УПК РФ заверены подписью старшины и оговорены. Оснований утверждать о неясности результатов голосования не имеется. После оглашения вердикта никто из присяжных заседателей не высказал несогласия с правильностью отражения старшиной результатов голосования.

Доводы адвоката Звягина о том, что присяжные заседатели не дали ответы на вопросы N 3, 9, 12, 15, не основаны на вердикте, поскольку из формулировок вопросов N 3, 9, 12, 15, содержания ответов присяжных заседателей на данные вопросы, а также результатов голосования следует, что присяжные установили виновность осужденных в соответствующих преступных деяниях.

Не содержат каких-либо неясностей ответы присяжных заседателей по вопросу о том, заслуживает ли Асланян снисхождения. Утверждения Асланяна об обратном в связи с этим являются несостоятельными.

Необоснованными являются также заявления защитника Ставицкой о несоответствии содержания вердикта результатам голосования.

Из содержания вердикта следует, что вопросы о снисхождении в отношении подсудимого Зиринова сформулированы в соответствии с ч. 4 ст. 339 УПК РФ, на них присяжные заседатели дали отрицательные ответы, что нашло подтверждение в результатах подсчета голосов при ответах на эти вопросы. Исправления, внесенные в вердикт, в соответствии со ст. 345 УПК РФ заверены подписью старшины по каждому из поставленных вопросов.

Обвинительный приговор в отношении Зиринова, Паладьяна, Асланяна и Тильгерова постановлен в соответствии с требованиями ст. ст. 348, 350, 351 УПК РФ на основании вердикта присяжных заседателей, который для председательствующего является обязательным.

К обстоятельствам дела, как они были установлены вердиктом коллегии присяжных заседателей, уголовный закон в отношении осужденных применен правильно. Юридическая оценка действиям осужденных судом дана верная в соответствии с доказанными вердиктом обстоятельствами.

Судом проверено психическое состояние Зиринова, Паладьяна, Асланяна и Тильгерова. С учетом выводов судебных психолого-психиатрических экспертиз, данных о личности осужденных, их поведения на предварительном следствии и в судебном заседании правильно установлено, что Зиринов, Паладьян, Асланян и Тильгеров совершили преступления вменяемыми.

Нельзя согласиться с доводами жалоб осужденного Зиринова, адвокатов Ставицкой и Андреевой о нарушении права на защиту осужденного Зиринова в связи с освобождением адвоката Ставицкой из процесса по уголовному делу на основании постановления суда от 9 сентября 2015 г., которое, вопреки заявлениям в жалобах, является законным и обоснованным.

Данная процессуальная мера воздействия была обусловлена необходимостью обеспечения порядка в судебном заседании в суде с участием присяжных заседателей, принята председательствующим при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 258 УПК РФ, и с соблюдением ее положений, которыми не предусмотрено предварительного выяснения мнений сторон о возможности принятия судом данного решения, как об этом ошибочно утверждается в жалобах.

Согласно ч. 2 ст. 258 УПК РФ при неподчинении защитника распоряжениям председательствующего слушание уголовного дела может быть отложено, если не представляется возможным без ущерба для уголовного дела заменить данное лицо другим. Одновременно суд сообщает об этом в адвокатскую палату.

Материалы дела, в том числе протокол судебного заседания, подтверждают обоснованность выводов суда, содержащихся в постановлении от 9 сентября 2015 г., о том, что адвокат Ставицкая, в частности, систематически нарушала порядок в судебном заседании, не подчинялась правомерным распоряжениям и требованиям председательствующего, в присутствии присяжных заседателей выясняла обстоятельства, которые, в соответствии со ст. ст. 252, 335 УПК РФ не могут быть исследованы в присутствии присяжных заседателей, не реагировала на замечания председательствующего.

С учетом изложенного суд пришел к обоснованному выводу о том, что нарушение защитником требований уголовно-процессуального закона, неподчинение председательствующему препятствуют рассмотрению дела в судебном заседании и могут повлиять на объективность присяжных заседателей при принятии решения по делу, вследствие чего данный защитник был освобожден от дальнейшего участия в процессе по уголовному делу.

Применение такой процессуальной меры воздействия осуществлено после того, как судом были использованы иные меры, оказавшиеся неэффективными. Это, в частности, многократные замечания в адрес защитника и разъяснения ему требований закона о недопустимости такого поведения, оказывающего воздействие на присяжных заседателей, вынесение 21 августа 2015 г. частного постановления с доведением информации о ненадлежащем поведении защитника до сведения президента Адвокатской палаты г. Москвы.

Предпринятая судом мера процессуального воздействия не повлекла нарушения права подсудимого Зиринова на защиту, поскольку судом приняты меры к назначению ему защитников в порядке ст. 50 УПК РФ, что было реализовано, а также предоставлена возможность пригласить для участия в уголовном деле в качестве защитника другого адвоката.

При таких обстоятельствах оснований к допуску адвоката Ставицкой для дальнейшего участия в деле, на что ссылаются Зиринов и его защитник в жалобах, у суда не имелось.

Безосновательными являются доводы жалобы адвоката Ставицкой о нарушении права на защиту Зиринова в связи с участием в деле адвокатов Головинской и Ткачева, назначенных судом в качестве защитников Зиринова, поскольку данных о ненадлежащем исполнении адвокатами Головинской и Ткачевым своих обязанностей по защите Зиринова либо о действиях защитников, противоречащих интересам своего подзащитного, не имеется.

Согласно материалам уголовного дела адвокаты Головинская и Ткачев участвовали в заседаниях суда, обеспечивая квалифицированную защиту интересов подсудимого Зиринова.

Как видно из протокола судебного заседания, указанным адвокатам (Ткачеву - с 15 сентября 2015 г., Головинской - с 22 сентября 2015 г.) судом предоставлено достаточно времени для ознакомления с материалами уголовного дела, определения и согласования позиции стороны защиты с подсудимым Зириновым. В дальнейшем защитникам по их ходатайствам предоставлялось дополнительное время для ознакомления с материалами дела.

Адвокаты Головинская и Ткачев, таким образом, ознакомились с материалами уголовного дела в том объеме, который необходим для надлежащего осуществления защиты, о чем они пояснили в прениях сторон.

Материалами дела также подтверждено отсутствие противоречий между позицией защитников и позицией подсудимого. Об этом, в частности, свидетельствует то, что 31 августа 2016 г. после выступления Зиринова в прениях сторон адвокат Головинская полностью поддержала доводы последнего, а 30 сентября 2016 г. при обсуждении последствий вердикта защитники Головинская и Ткачев выступили с речами в прениях сторон по вопросам, предусмотренным ст. 347 УПК РФ, приняв во внимание мнение своего подзащитного Зиринова.

При таких обстоятельствах, а также с учетом требований ст. 51 УПК РФ отказ подсудимого Зиринова от защитников Головинской и Ткачева обоснованно не принят судом.

Не свидетельствует о нарушении права подсудимого Зиринова на защиту вынесение судом в адрес адвокатов Головинской и Ткачева частного постановления, поскольку в нем обращено внимание на обусловленные позицией защиты действия адвокатов во время судебного заседания, которые нельзя расценить как невыполнение ими своих профессиональных обязанностей по защите интересов подсудимого.

Утверждения потерпевшего С. о нарушении судом его права на участие в судебном разбирательстве являются безосновательными, так как какие-либо данные об ущемлении права последнего лично участвовать в судебном заседании и иметь представителя, а также права на предъявление гражданского иска в соответствии с ч. 2 ст. 44 УПК РФ в деле отсутствуют.

Как усматривается из материалов дела, все потерпевшие, указанные в обвинительном заключении, в том числе С., которым в ходе предварительного расследования разъяснялись процессуальные права, были извещены о дате, времени и месте предварительного слушания, судебного заседания по формированию коллегии присяжных заседателей, а в последующем - судебных заседаний, в ходе которых уголовное дело рассматривалось по существу.

В судебном заседании интересы потерпевшего С. представляли адвокаты Постанюк, Овчаров и Баласян, которым также была обеспечена возможность в полной мере реализовать свои процессуальные права.

Явившемуся в судебное заседание потерпевшему С. были дополнительно разъяснены его права, а также особенности рассмотрения дела судом с участием присяжных заседателей, предусмотренные ст. ст. 42, 44, ч. 6 ст. 230, 259, 260, 268, 335 - 339, 346 - 351 УПК РФ, в том числе право на участие в прениях сторон, а также последствия отказа от реализации указанных прав. С. подтвердил, что разъясненные права ему понятны.

Извещения о последующих судебных заседаниях направлялись судом потерпевшему С. и его представителям по сообщенным ими адресам, в частности, С. - по адресу, указанному также в обвинительном заключении, являющемуся, как пояснил в суде он сам, адресом его места жительства. Одновременно с этим С. и его представители извещались посредством телефонной связи, что потерпевшим в жалобе не отрицается.

Так, извещение о времени и месте судебных прений, направленное по указанному С. адресу, согласно телеграфному уведомлению получено его родственником для передачи потерпевшему, а извещение об этом, направленное представителю С. - адвокату Овчарову по адресу места работы последнего, вручено одному из адвокатов для передачи Овчарову (т. 99 л.д. 48, 52).

Вначале С. и его представители являлись в судебные заседания по этим извещениям. Однако в дальнейшем, несмотря на то, что извещения продолжали направляться по тем же адресам, С. и его представители перестали являться в суд, не представляя при этом сведений о невозможности своего участия в судебном заседании по какой-либо уважительной причине.

В судебных заседаниях, на которых С. присутствовал и был допрошен, он не был ущемлен в возможности довести до сведения суда свою позицию по делу и реализовать другие процессуальные права, предъявленные им исковые требования судом разрешены.

Таким образом, судом принимались все необходимые меры для вызова в судебное заседание потерпевшего С. и его представителей с целью предоставить потерпевшему возможность реализовать свои права как лично, так и через представителей, а доводы жалобы потерпевшего С. о нарушении его процессуальных прав, влекущих отмену приговора, противоречат материалам дела.

Гражданские иски разрешены судом в соответствии со ст. ст. 1064, 1080, 1094, 151, 1099 - 1101 ГК РФ.

При разрешении исков о компенсации морального вреда судом обоснованно приняты во внимание требования разумности и справедливости, характер физических и нравственных страданий, причиненных потерпевшим, а также степень вины осужденных в совершенных преступлениях, их материальное положение, иные подлежащие учету обстоятельства, приведенные в приговоре. Оснований не согласиться с указанными в приговоре размерами компенсации морального вреда не имеется.

При назначении наказания осужденным судом учитывались обстоятельства дела, данные о личности каждого, наличие смягчающих наказание обстоятельств, которые полно приведены в приговоре, в отношении Зиринова отягчающее наказание обстоятельство.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей Паладьян и Тильгеров по инкриминированным преступлениям признаны заслуживающими снисхождения, а Асланян признан заслуживающим снисхождения за совершение преступления, предусмотренного п. п. "а", "ж", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ).

В отношении Зиринова и Асланяна судом также в полной мере учтены характер и степень общественной опасности содеянного каждым.

Назначенное Зиринову и Асланяну наказание нельзя признать ни чрезмерно строгим, ни, вопреки мнению потерпевших, чрезмерно мягким.

Вместе с тем приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

Согласно положениям п. "г" ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если после совершения особо тяжкого преступления истекло пятнадцать лет, при этом сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу.

С учетом изложенного Зиринов подлежит освобождению от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности уголовного преследования за преступные действия, выразившиеся в создании устойчивой вооруженной группы (банды), поскольку вердиктом коллегии присяжных заседателей установлено, что создание банды было завершено 24 марта 2002 г.

Таким образом, после постановления приговора, но до вступления его в законную силу истекли предусмотренные п. "г" ч. 1 ст. 78 УК РФ пятнадцать лет.

В то же время сроки давности уголовного преследования Зиринова за руководство устойчивой вооруженной группой (бандой), что предусмотрено ч. 1 ст. 209 УК РФ и за что также осужден Зиринов на основании вердикта присяжных заседателей, не истекли, поскольку в соответствии с вердиктом деятельность руководимой Зириновым банды продолжалась до конца марта 2013 года.

Вносимые в приговор изменения влекут смягчение наказания Зиринову, назначенного ему по ч. 1 ст. 209 УК РФ и по совокупности преступлений.

Кроме того, в соответствии с ч. 4 ст. 78 УК РФ вопрос о применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, за которое предусмотрено наказание в виде пожизненного лишения свободы, разрешается судом.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей установлено, что относящееся к таким преступлениям убийство С. и И. Зиринов, Асланян и Тильгеров совершили 24 марта 2002 г.

После постановления приговора 11 октября 2016 г., но до вступления его в законную силу истекли сроки давности уголовного преследования, предусмотренные п. "г" ч. 1 ст. 78 УК РФ, в связи с чем в соответствии с ч. 4 ст. 78 УК РФ вопрос о применении сроков давности к Зиринову, Асланяну и Тильгерову разрешается судом апелляционной инстанции.

Судебная коллегия не находит возможным освободить Зиринова, Асланяна и Тильгерова от уголовной ответственности за совершение данного преступления в связи с истечением сроков давности, несмотря на наличие у них смягчающих наказание обстоятельств, а также признание Асланяна и Тильгерова присяжными заседателями заслуживающими снисхождения.

При этом Судебная коллегия учитывает фактические обстоятельства дела, характер и последствия преступления, которые предполагают неотвратимость ответственности для достижения целей уголовного законодательства, указанных в ч. 1 ст. 2 УК РФ.

Судом первой инстанции допущена ошибка при назначении наказания Паладьяну за преступление, предусмотренное по ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ (покушение на убийство Н., совершенное 22 февраля 2013 г.).

Как следует из вердикта коллегии присяжных заседателей, Паладьян за покушение на убийство Н. заслуживает снисхождения. Суд назначил Паладьяну за указанное преступление 12 лет лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 год. Однако в соответствии с требованиями ст. 65 УК РФ основное наказание ему следовало назначить не более двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершение этого преступления.

Срок наказания согласно ч. 3 ст. 66 УК РФ за покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей за оконченное преступление.

Таким образом, срок наказания Паладьяну за указанное преступление не может превышать 10 лет лишения свободы, в связи с чем наказание, назначенное ему по ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, подлежит смягчению.

Судебная коллегия считает необходимым изменить приговор и по иным основаниям.

В силу ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ обвинительный приговор, определение, постановление суда первой инстанции могут быть изменены в сторону ухудшения положения осужденного не иначе как по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего, частного обвинителя, их законных представителей и (или) представителей.

В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 389.26 УПК РФ при изменении приговора и иного судебного решения в апелляционном порядке суд вправе усилить осужденному наказание или применить в отношении его уголовный закон о более тяжком преступлении.

В апелляционной жалобе потерпевший Н., указывая на несоответствие назначенного осужденным, в том числе Паладьяну и Тильгерову, наказания их личностям, обстоятельствам дела и тяжести содеянного ими, просит о назначении им более строгого наказания.

Об усилении наказания Паладьяну ввиду несправедливости постановленного в отношении его приговора ставится вопрос в апелляционных жалобах потерпевших М., Н., Б.

Согласно приговору наказание по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ) назначено Паладьяну и Тильгерову в виде лишения свободы на срок 4 года каждому, хотя нижним пределом санкции этой статьи уголовного закона является 5 лет лишения свободы.

Суд не установил в отношении Паладьяна и Тильгерова и не сослался в приговоре на какие-либо исключительные обстоятельства, существенно уменьшающие степень общественной опасности данного преступления, учет которых позволял назначить осужденным за его совершение указанный размер лишения свободы. Не находит таковых и Судебная коллегия.

С учетом обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности деяния, связанного с незаконным оборотом в составе организованной группы оружия и боеприпасов, примененных при совершении убийств, нельзя расценить в качестве таких обстоятельств наличие у Паладьяна и Тильгерова указанных в приговоре смягчающих обстоятельств и признание осужденных вердиктом коллегии присяжных заседателей заслуживающими снисхождения.

При таких данных Судебная коллегия соглашается с доводами жалоб потерпевших в части несправедливости приговора в отношении Паладьяна и Тильгерова, которым по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ) назначено наказание, явно не соответствующее тяжести преступления и личности осужденных, что повлекло назначение не соответствующего тяжести преступления и личности осужденных наказания также и по совокупности преступлений.

Исходя из изложенного, подлежит усилению наказание, назначенное Паладьяну и Тильгерову как по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ), так и по совокупности совершенных преступлений.

С учетом обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности содеянного Паладьяном такое решение в отношении его принимается, несмотря на смягчение наказания, назначенного ему ввиду неправильного применения уголовного закона по ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.26, 389.27, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации

определила:

приговор Северо-Кавказского окружного военного суда с участием присяжных заседателей от 11 октября 2016 г. в отношении Зиринова Сергея Андреевича, Паладьяна Эдуарда Григорьевича, Тильгерова Анастаса Николаевича изменить:

исключить из осуждения Зиринова С.А. по ч. 1 ст. 209 УК РФ создание устойчивой вооруженной группы (банды) на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Смягчить назначенное Зиринову С.А. по ч. 1 ст. 209 УК РФ основное наказание до 12 (двенадцати) лет 9 (девяти) месяцев лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 209 УК РФ, п. п. "а", "е", "ж", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ), путем частичного сложения наказаний окончательное наказание назначить Зиринову С.А. в виде лишения свободы на срок 21 (двадцать один) год 10 (десять) месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 2 (два) года.

В соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ на период отбывания дополнительного наказания в виде ограничения свободы, назначенного осужденному Зиринову С.А., установить следующие ограничения: не уходить из дома (квартиры, иного жилища) ежедневно с 22 до 6 часов, не посещать места проведения массовых мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях, не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования, не изменять место жительства или пребывания, место работы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, а также возложить обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 2 раза в месяц для регистрации.

Смягчить назначенное Паладьяну Э.Г. по ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ основное наказание до 9 (девяти) лет 10 (десяти) месяцев лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 (один) год.

Усилить наказание, назначенное Паладьяну Э.Г. по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ), до 5 (пяти) лет лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 209 УК РФ, п. п. "а", "е", "ж", "з", ч. 2 ст. 105 УК РФ, ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ), путем частичного сложения наказаний окончательное наказание назначить Паладьяну Э.Г. в виде лишения свободы на срок 16 (шестнадцать) лет 2 (два) месяца с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев.

В соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ на период отбывания дополнительного наказания в виде ограничения свободы, назначенного осужденному Паладьяну Э.Г., установить следующие ограничения: не уходить из дома (квартиры, иного жилища) ежедневно с 22 до 6 часов, не посещать места проведения массовых мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях, не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования, не изменять место жительства или пребывания, место работы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, а также возложить обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 2 раза в месяц для регистрации.

Усилить наказание, назначенное Тильгерову А.Н. по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ), до 5 (пяти) лет лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 209 УК РФ, п. п. "а", "ж", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ), ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ), путем частичного сложения наказаний окончательное наказание назначить Тильгерову А.Н. в виде лишения свободы на срок 15 (пятнадцать) лет 2 (два) месяца с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 1 (один) год.

В соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ на период отбывания дополнительного наказания в виде ограничения свободы, назначенного осужденному Тильгерову А.Н., установить следующие ограничения: не уходить из дома (квартиры, иного жилища) ежедневно с 22 до 6 часов, не посещать места проведения массовых мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях, не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования, не изменять место жительства или пребывания, место работы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, а также возложить обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 2 раза в месяц для регистрации.

В остальном приговор в отношении Зиринова С.А., Паладьяна Э.Г., Тильгерова А.Н. и этот же приговор в отношении Асланяна К.М. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных Зиринова С.А., Асланяна К.М., Тильгерова А.Н., адвокатов Ставицкой А.Э., Толстых А.Б., Шляго С.С., Звягина О.А., Карпинского Р.С., Андреевой М.В., потерпевших М., Н., Ж., С., С. ( < ... > ), Б., Н. без удовлетворения.