Судебная практика по УК РФ

ЧЕТВЕРТОЙ СТАТЬИ 132 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, СТАТЬЯМИ 14, 15, 17 И 87

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ,

А ТАКЖЕ ПУНКТАМИ 8, 16 И 21 ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПЛЕНУМА

ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

- по п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 10 годам лишения свободы,

- ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к 15 годам лишения свободы,

- по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к 9 годам лишения свободы,

КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ СТАТЬЕЙ 228.1 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.Г. Ярославцева,

осужден по ч. 4 ст. 33, п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 15 лет лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев с лишением в соответствии со ст. 48 УК РФ специального звания "полковник внутренней службы", с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима.

Статья 77.1 УИК Российской Федерации предусматривает, что при необходимости участия в судебном разбирательстве, в том числе в качестве обвиняемого, осужденные могут быть по определению суда или постановлению судьи оставлены в следственном изоляторе либо переведены в следственный изолятор из исправительной колонии, воспитательной колонии или тюрьмы (часть вторая); в таком случае осужденные содержатся в следственном изоляторе в порядке, установленном Федеральным законом от 15 июля 1995 года N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", и на условиях отбывания ими наказания в исправительном учреждении, определенном приговором суда; право осужденного, привлекаемого в качестве подозреваемого (обвиняемого), на свидания осуществляется в порядке, установленном Федеральным законом "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (часть третья); по окончании следственных действий или судебного разбирательства такие осужденные переводятся в исправительную колонию, воспитательную колонию или тюрьму, в которых они отбывали наказание, если при этом судом им не изменен вид исправительного учреждения (часть четвертая).

В этой связи А.А. Бабенко просит признать часть вторую статьи 105 УК Российской Федерации не соответствующей статьям 18, 19 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1), 49 (часть 1) и 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации, утверждая, что данная норма нарушает его права, поскольку в его конкретном уголовном деле окончательное наказание в виде пожизненного лишения свободы было назначено без отражения и надлежащей аргументации в приговоре того, что оно применяется именно в качестве альтернативы смертной казни, как это следовало из действующей на тот момент редакции части первой статьи 57 УК Российской Федерации, т.е. только после формулирования судом вывода о целесообразности применения исключительной меры наказания в виде смертной казни, однако мотивированного отказа от нее в пользу пожизненного лишения свободы.

По утверждению заявителя, взаимосвязанные положения данных норм нарушают его права, поскольку по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, позволяют осуществлять уголовное преследование в отношении лица, выполняющего управленческие функции в негосударственной некоммерческой организации, в рамках уголовного дела, возбужденного по признакам состава преступления, предусмотренного статьей 204 УК Российской Федерации, входящей в его главу 23, в отсутствие как соответствующего заявления такой организации, так и какого-либо причиненного вреда.

ПРАВ ЧАСТЬЮ ТРЕТЬЕЙ СТАТЬИ 68 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.Г. Ярославцева,

Приговором же от 2 августа 2019 года И.В. Казначеев признан виновным в совершении указанных преступлений с назначением окончательного наказания по правилам части пятой статьи 69 УК Российской Федерации в виде 14 лет лишения свободы в исправительной колонии особого режима.

В Определении от 28 сентября 2021 года N 2060-О, вынесенном по предыдущей жалобе А.В. Старова, Конституционный Суд Российской Федерации указал, что примечание к статье 131 УК Российской Федерации определило двенадцатилетний возраст как возраст, безусловно свидетельствующий о беспомощном состоянии потерпевшего, которое является одним из признаков преступлений, предусмотренных статьями 131 и 132 данного Кодекса, что направлено на охрану половой неприкосновенности лиц, не достигших установленного возраста. При этом имеющаяся у лица непогашенная или неснятая судимость порождает особые, складывающиеся на основе уголовно-правового регулирования публично-правовые отношения его с государством, которые при совершении этим лицом новых преступлений служат основанием для оценки его личности и совершенных им преступлений как обладающих повышенной общественной опасностью и потому предполагают применение к нему более строгих мер уголовной ответственности. С учетом этого Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что примечание к статье 131 и часть пятая статьи 132 УК Российской Федерации не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя в обозначенном им аспекте.

В Постановлении от 15 ноября 2016 года N 24-П Конституционный Суд Российской Федерации указал, что пожизненное лишение свободы выступает в качестве наиболее строгой из всех в настоящий момент реально возможных мер наказания за наиболее опасные виды преступлений (согласно части первой статьи 57 УК Российской Федерации - за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь, а также за совершение особо тяжких преступлений против здоровья населения и общественной нравственности, общественной безопасности, половой неприкосновенности несовершеннолетних, не достигших четырнадцатилетнего возраста), что предполагает и наибольший комплекс ограничений прав и свобод для лиц, их совершивших. Соответственно, установление для осужденных к пожизненному лишению свободы более длительного, по сравнению с осужденными к определенным срокам лишения свободы, периода строгих условий отбывания наказания направлено на дифференциацию условий отбывания наказания с учетом характера совершенных преступлений и строгости назначенного за них наказания и как таковое создает предпосылки для достижения целей наказания. К числу важнейших элементов российской системы исполнения наказаний относятся институты воспитательного воздействия (включая меры поощрения и взыскания) и перевода осужденных из одних условий отбывания наказания в другие.

И ПУНКТОМ "В" ЧАСТИ ЧЕТВЕРТОЙ СТАТЬИ 162 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.Г. Ярославцева,

Статья 318 УК Российской Федерации действует также в системной связи с нормами Общей части данного Кодекса, в том числе статьей 5, предусматривающей, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина, объективное же вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается, и подлежит применению исходя из фактических обстоятельств конкретного дела и принимая во внимание положения законодательства, регламентирующего деятельность должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов. При этом применение насилия в отношении представителей власти в связи с исполнением ими должностных обязанностей (в том числе по охране общественного порядка) не может рассматриваться как допустимое поведение (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 28 февраля 2019 года N 560-О, от 19 декабря 2019 года N 3313-О и от 27 февраля 2020 года N 312-О) или как правомерная защита.

осужден по ч. 3 ст. 162 УК РФ к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено об оправдании Манык К.С. по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ за отсутствием события преступления, с признанием права на реабилитацию.

Приговором военного суда (с учетом изменений, внесенных апелляционным и кассационным судами) Д.М. Михайлюк признан виновным в совершении единого продолжаемого преступления, предусмотренного частью второй статьи 292 УК Российской Федерации и выразившегося, по судебной оценке, во внесении в постановления об административных правонарушениях заведомо ложных сведений в отношении ряда граждан и о назначении каждому из них предупреждения, сведения о чем были также внесены в официальные документы статистической отчетности; по одному эпизоду обвинения уголовное преследование прекращено в связи с непричастностью обвиняемого.

Статья 10 Федерального закона от 17 января 1992 года N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации" регулирует общий порядок рассмотрения и разрешения в органах прокуратуры заявлений, жалоб и иных обращений. Отсутствие в данной норме прямого указания на право лица получить копии материалов прокурорских проверок не исключает возможности обеспечения права заявителя на ознакомление с материалами, затрагивающими его права и свободы, другим способом, включая помощь адвоката или иного представителя, тем более что в силу частей четвертой и восьмой статьи 12 УИК Российской Федерации осужденный вправе самостоятельно обращаться с целью получения юридической помощи в том числе в общественные объединения, а равно к адвокатам и иным лицам, имеющим право на ее оказание (как на возмездной, так и на безвозмездной основе). При этом пункт 4.15 Инструкции о порядке рассмотрения обращений и приема граждан в органах прокуратуры Российской Федерации (утверждена приказом Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 30 января 2013 года N 45) прямо закрепляет, что представитель заявителя по письменному заявлению имеет право знакомиться с документами и материалами, касающимися рассмотрения обращения, если эти материалы непосредственно затрагивают права и свободы заявителя и в указанных документах и материалах не содержатся сведения, составляющие государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну, а также снимать копии с названных документов и материалов с использованием собственных технических средств.

Статья 14 УК Российской Федерации в части первой определяет лишь общие признаки преступления, которым признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное данным Кодексом под угрозой наказания, и не может расцениваться в качестве нарушающей права заявителя обозначенным им образом.

Статья же 73 УПК Российской Федерации лишь закрепляет, что при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию наряду с прочим событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы, характер и размер вреда, причиненного преступлением, а также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления (пункты 1, 2, 4 части первой и часть вторая). Данная норма не только не нарушает права и законные интересы лица, осуждаемого за совершение преступления, но и, напротив, является гарантией возложения уголовной ответственности лишь при наличии всех признаков состава преступления, предусмотренного уголовным законом (статья 8 УК Российской Федерации) (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 26 ноября 2018 года N 2821-О, от 27 сентября 2019 года N 2274-О, от 30 января 2020 года N 212-О и от 27 мая 2021 года N 905-О).