ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 11 января 2017 г. N 48-АПУ16-47
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Кулябина В.М.
судей Колышницына А.С. и Эрдыниева Э.Б.,
при секретаре Воронине М.А.
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Дуккардт И.П. и апелляционным жалобам осужденного Моисеенко А.В., адвокатов Кудряшова М.И. и Пермякова С.В. на приговор Челябинского областного суда от 14 октября 2016 года, по которому
Моисеенко А.В., < ... > несудимый,
осужден:
по п. "а" ч. 3 ст. 226 УК РФ к 5 годам лишения свободы;
по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы;
по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 10 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год;
по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 14 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев;
на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено Моисеенко А.В. 17 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 2 года, с установлением указанных в приговоре ограничений и возложением обязанности, предусмотренных ст. 53 УК РФ;
Жегунов С.В. < ... > , несудимый,
осужден:
по п. "а" ч. 3 ст. 226 УК РФ к 5 годам лишения свободы;
по ч. 3 ст. 162 УК РФ к 8 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год;
на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено Жегунову С.В. 9 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год с установлением указанных в приговоре ограничений и возложением обязанности, предусмотренных ст. 53 УК РФ.
В совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 222 УК РФ, Жегунов С.В. оправдан на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с непричастностью к совершению преступления, с признанием права на реабилитацию.
Срок отбывания наказания Моисеенко А.В. и Жегунову С.В. постановлено исчислять с 14 октября 2016 года с зачетом времени содержания их под стражей в период с 17 июля 2015 года по 14 октября 2016 года.
Заслушав доклад судьи Кулябина В.М., выступления осужденного Жегунова С.В., адвокатов Романова С.В., Пригодина В.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Федченко Ю.А. об изменении приговора в части решения о зачете времени содержания осужденных под стражей и об отказе в удовлетворении апелляционных жалоб, Судебная коллегия
установила:
Моисеенко А.В. признан виновным и осужден за хищение боеприпасов, совершенное группой лиц по предварительному сговору, и их незаконное хранение; за разбойное нападение на М. с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а также за умышленное причинение смерти М. сопряженное с разбоем.
Жегунов С.В. осужден за хищение боеприпасов, совершенное группой лиц по предварительному сговору, а также за разбойное нападение на М. с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору.
Преступления совершены в г. < ... > < ... > области при обстоятельствах, установленных судом и изложенных в приговоре.
В апелляционном представлении государственный обвинитель Дуккардт И.П. просит внести изменения в приговор и зачесть время нахождения осужденных под стражей в период с 17 июля 2015 года по 13 октября 2016 года, а не по 14 октября 2016 года, как указано судом в приговоре.
В апелляционных жалобах (основной и дополнительных):
осужденный Моисеенко А.В. считает приговор несправедливым ввиду суровости назначенного ему наказания, указывает о том, что его вина в установленных судом преступлениях не доказана и обосновывается лишь догадками и предположениями, просит приговор изменить и снизить срок наказания;
адвокат Кудряшов М.И. считает приговор в отношении Моисеенко А.В. незаконным, необоснованным и несправедливым; полагает, что виновность Моисеенко А.В. в совершении убийства не доказана материалами дела и не нашла своего подтверждения в судебном заседании; просит приговор в отношении Моисеенко изменить и переквалифицировать его действия с п. "з" ч. 2 ст. 105 на ч. 4 ст. 111 УК РФ;
адвокат Пермяков С.В. считает приговор в отношении Жегунова незаконным, необоснованным, несправедливым в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а также в связи с тем, что выводы суда не подтверждены доказательствами, рассмотренными в судебном заседании. Полагает, что виновность Жегунова в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 226 УК РФ, не доказана, а его действия в отношении потерпевшего М. следует квалифицировать по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, так как Жегунов имел умысел на тайное хищение имущества потерпевшего, о том, что в похищенном пакете находились патроны, Жегунов узнал позже от Моисеенко. Утверждает, что умысла на хищение патронов и нападение на М. у Жегунова не было, наличие предварительного сговора с Моисеенко на совершение преступлений не доказано, все действия, связанные с применением насилия к потерпевшему, Моисеенко совершал самостоятельно, поэтому в его действиях усматривается эксцесс исполнителя. Обращает внимание на то, что при назначении наказания Жегунову необходимо учесть признание им своей вины, раскаяние в содеянном, отсутствие отягчающих обстоятельств. Просит приговор в отношении Жегунова изменить и переквалифицировать его действия с п. "а" ч. 3 ст. 226 и ч. 3 ст. 162 УК РФ на п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ. В дополнение к указанной жалобе осужденный Жегунов С.В. указывает о нарушениях, допущенных следователем при составлении обвинительного заключения, что также является основанием для отмены приговора.
В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Дуккардт И.П. просит приговор суда оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб и возражений, Судебная коллегия находит приговор суда подлежащим изменению в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела.
Так, конституционное положение о том, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, определяет значение судебного приговора как важнейшего акта правосудия и обязывает суды неукоснительно соблюдать требования законодательства, предъявляемые к приговору.
В соответствии со ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана. В связи с этим обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.
Следует неукоснительно соблюдать принцип презумпции невиновности (ст. 49 Конституции Российской Федерации, ст. 14 УПК РФ) о том, что все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, толкуются в его пользу.
По смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, степени и характера участия в совершении преступления.
В нарушение этих требований суд не обосновал свой вывод о наличии у осужденных предварительного сговора на разбойное нападение и не привел в приговоре соответствующих доказательств.
Вместе с тем данный вывод противоречит принятым судом в подтверждение виновности осужденных их показаниям, полученным в ходе предварительного расследования.
Доказательств, которые бы опровергали показания осужденных об отсутствии у них предварительного сговора, стороной обвинения представлено не было.
Поскольку, согласно положениям ст. 35 УК РФ, преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совершении преступления, а материалами дела данное обстоятельство подтверждено не было, указание о квалификации действий осужденных в части разбойного нападения на потерпевшего М. как совершенных по предварительному сговору группой лиц следует из приговора исключить, а наказание, назначенное осужденным: Моисеенко А.В. по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ и Жегунову С.В. по ч. 3 ст. 162 УК РФ, смягчить соответственно уменьшению объема обвинения, признанного доказанным.
Кроме того подлежит удовлетворению и апелляционное представление. С учетом того, что срок наказания осужденным Моисеенко и Жегунову постановлено исчислять со дня провозглашения приговора, зачет времени содержания их под стражей следует производить исходя из периода до 14 октября 2016 года.
В остальной части приговор следует признать законным, обоснованным и справедливым, а апелляционные жалобы не подлежащими удовлетворению.
Выводы суда о виновности осужденных Моисеенко и Жегунова в совершении установленных деяний соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на совокупности исследованных и проверенных в судебном заседании доказательств с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности и достаточности, всесторонний анализ которых содержится в приговоре.
Так, из показаний осужденных Моисеенко и Жегунова, данных ими при допросах в качестве подозреваемых и обвиняемых, следует, что они признавали факт хищения патронов из подвала дома М. которые Моисеенко решил хранить в своей квартире. Поясняли, что пакет с патронами до дома Моисеенко донес Жегунов.
По факту совершения разбойного нападения Моисеенко показал, что примерно через два дня после этого он вновь предложил Жегунову совершить кражу из дома М., на что тот согласился. Увидев стоявший возле дома автомобиль, понял, что хозяин находится в доме. Он перелез через забор и постучал, когда М. открыл дверь, он ударил его, отчего М. упал и потерял сознание. Он, Моисеенко, забрал из одежды потерпевшего сотовый телефон " < ... > ", открыл гараж и впустил в дом Жегунова, которому велел найти в доме ценное имущество. Сам перетащил М. в подвал и привязал веревкой, чтобы потерпевший не помешал совершать хищение. Потерпевший сопротивлялся, кричал, а он избивал его руками и ногами по голове и телу, затем, взяв топор, он стал наносить М. удары обухом топора по телу и ногам. Затем с целью убийства М. схватил его руками за шею и стал душить. Жегунов видел все это, когда искал в доме ценное имущество. Они с Жегуновым похитили из дома различные инструменты, которые продали, потратив деньги на приобретение спиртного.
Осужденный Жегунов в ходе предварительного следствия дал аналогичные показания, поясняя, что когда Моисеенко открыл ему гараж, то в доме увидел лежавшего на полу хозяина с разбитым лицом и без сознания. По указанию Моисеенко он стал осматривать дом и собирать имущество, а Моисеенко потащил мужчину в подвал, чтобы с ним разобраться. Проходя мимо подвала, видел, что Моисеенко избивал хозяина дома, слышал звуки ударов и крики потерпевшего. Затем Моисеенко вышел из подвала, они забрали инструменты и ушли. Моисеенко рассказал, что в подвале он привязал хозяина и бил его руками, ногами и обухом топора. Деньги от продажи похищенного потратили спиртное.
Свои показания осужденные подтвердили с выходом на место совершения преступления, где указали о совершенных ими действиях, а также о действиях друг друга.
Нарушений требований уголовно-процессуального закона, в том числе применение к осужденным недозволенных методов ведения следствия при получении указанных доказательств, судом не установлено. При допросах Моисеенко и Жегунова им разъяснялись соответствующие положения уголовно-процессуального закона, их право не свидетельствовать против себя, а также то, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств по делу. Кроме того, допросы осужденных проводились в присутствии адвокатов. Каких-либо замечаний, заявлений в ходе проведения следственных действий от участвовавших в них лиц не поступало.
Показания Моисеенко в судебном заседании о его непричастности к причинению смерти М. а также показания Жегунова о совершении им кражи имущества потерпевшего, а не разбойного нападения, проанализированы судом и обоснованно признаны недостоверными, поскольку они опровергаются материалами дела, а их виновность в содеянном, помимо их собственных показаний, подтверждена также совокупностью других доказательств, в том числе показаниями свидетелей, заключениями экспертов и другими доказательствами.
Так потерпевшая Ж. показала, что из дома ее брата - М. было похищено: болгарка " < ... > " болгарка " < ... > " (камнерез), сварочный аппарат < ... > , перфоратор " < ... > ", набор инструментов < ... > смартфон < ... > .
Свидетель К. показал, что летом 2015 года Моисеенко попросил его помочь перевезти инструменты, он согласился, вместе с Моисеенко приехал в поселок, где их ждал Жегунов. Моисеенко и Жегунов погрузили в его автомобиль инструменты, а он заплатил им за инструменты 1500 рублей.
Из показаний свидетеля Г. усматривается, что Моисеенко брал у него в долг 1000 рублей, а в июле 2015 года предложил ему рассчитаться с долгом сотовым телефоном, он согласился и забрал у Моисеенко сотовый телефон < ... > , который он на следующий день продал М. Кроме того, он приобрел у Моисеенко и Жегунова инструменты в чемодане за 500 рублей.
Свидетель М. подтвердил, что у Г. купил сотовый телефон < ... > за 1000 рублей, которым пользовался до момента изъятия.
Согласно протоколам выемок, у К. изъяты две болгарки < ... > и < ... > (камнерез), сварочный аппарат " < ... > ", перфоратор < ... > , у Г. - набор инструментов " < ... > ", у М. - сотовый телефон < ... > .
Не доверять показаниям потерпевшей и свидетелей у суда оснований не было. Причин для оговора осужденных у них не имелось.
Виновность осужденных подтверждается также протоколами осмотров места происшествия, в ходе которых был обнаружен труп потерпевшего М. со связанными ногами синтетическим буксировочным тросом, привязанными к металлическому вентилю и топор, а также выводами экспертов и другими доказательствами, анализ и оценка которых содержится в приговоре.
По делу проведены необходимые экспертизы в установленном законом порядке компетентными экспертами. Объективность их выводов сомнений не вызывает.
Так, согласно заключениям судебных экспертов, смерть М. наступила от острой дыхательной недостаточности, развившейся в результате механической асфиксии от сдавления органов шеи при удавлении. С момента начала воздействия механического фактора на шею до момента смерти М. мог пройти промежуток времени от нескольких десятков секунд до нескольких минут. У М. также обнаружены телесные повреждения, не имеющие отношения к причине смерти: закрытая черепно-мозговая и лицевая травма с множественными переломами лицевых костей черепа, тупая закрытая травма грудной клетки с закрытыми множественными переломами ребер, тупая закрытая травма правой верхней конечности, кровоподтеки и ссадины левой верхней конечности, живота, обеих нижних конечностей, две ушибленные раны на верхнем веке левого глаза и слизистой поверхности верхней губы.
Образование ушибленных ран на трупе М. не исключается от обуха топора, представленного на экспертизу. На представленном на экспертизу отрезке трубы имеются множественные следы высохшей крови в виде следов от брызг, помарок, потеков и диффузно-очаговых наложений высохшей крови. Все прижизненно нанесенные телесные повреждения образовались в относительно быстрой последовательности друг за другом, в относительно короткий промежуток времени, незадолго до наступления смерти. Допускается возможность причинения части прижизненно нанесенных телесных повреждений на голове, туловище, конечностях трупа М. металлической трубой, представленной на экспертизу.
На брюках и рубашке М. трубе, вентиле, тросе, смывах обнаружена кровь, произошедшая от потерпевшего.
Из 62 изъятых предметов 40 предметов не относятся к боеприпасам, 22 предмета являются спортивно-охотничьими патронами кольцевого воспламенения калибра 5,6 мм, отечественного производства, заводского изготовления, предназначенные для стрельбы из спортивно-охотничьего нарезного огнестрельного оружия штатные к винтовкам ТОЗ-8М, 12 и др., карабинам ТОЗ-11, 16, 17, пистолетам "Марго", МЦМ и др., относятся к боеприпасам и пригодны для производства выстрелов.
Таким образом, выводы суда о доказанности и о квалификации содеянного осужденными, включая время, место, способ, мотивы и другие подлежащие установлению обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ, в приговоре надлежащим образом обоснованы исследованными в суде доказательствами и мотивированы.
При этом суд в соответствии со ст. ст. 87 - 88, 307 УПК РФ указал мотивы, по которым в основу его выводов положены одни и отвергнуты другие доказательства, в том числе показания осужденных в судебном заседании.
Наличие предварительного сговора между Моисеенко и Жегуновым на хищение патронов М. судом установлено, исходя из совместного и согласованного характера их действий и распределения ролей, и подтверждено показаниями самих осужденных об обстоятельствах совершения преступления.
Версия осужденного Жегунова о непричастности к хищению патронов проверялась судом и обоснованно отвергнута как противоречащая материалам дела.
Доводы апелляционной жалобы о необходимости квалификации действий Жегунова по ст. 158 УК РФ, а не по ст. 162 УК РФ, так как умысел последнего был направлен на тайное хищение имущества М. и о наличии в действиях Моисеенко эксцесса исполнителя, являются несостоятельными.
По смыслу закона в тех случаях, когда несколько лиц предварительно договорились о совершении кражи чужого имущества, однако кто-либо из соисполнителей вышел за пределы состоявшегося сговора, совершив действия, подлежащие правовой оценке как грабеж или разбой, содеянное им следует квалифицировать по соответствующим пунктам и частям статей 161, 162 УК РФ. Если другие члены преступной группы продолжили свое участие в преступлении, воспользовавшись примененным соисполнителем насилием для завладения имуществом потерпевшего или удержания этого имущества, они также несут уголовную ответственность за грабеж или разбой группой лиц по предварительному сговору с соответствующими квалифицирующими признаками.
Судом установлено, что Жегунов, хотя сам и не применял насилие к потерпевшему, однако продолжил свое участие в преступлении, воспользовавшись примененным Моисеенко насилием, опасным для жизни и здоровья М., желая завладеть имуществом потерпевшего, собирал в доме последнего ценные вещи.
Доводы адвоката Кудряшова о недоказанности виновности Моисеенко в убийстве М. и о переквалификации его действий на ч. 4 ст. 111 УК РФ опровергаются совокупностью исследованных судом и приведенных в приговоре доказательств. Об умысле Моисеенко на лишение жизни М. как правильно установлено судом, свидетельствует сам характер его действий, способ причинения телесных повреждений, их количество и локализация, орудия преступления - топор и металлическая труба, а также действия Моисеенко по сдавливанию шеи потерпевшего, что послужило причиной смерти потерпевшего.
Таким образом, доводы жалоб Моисеенко и его защитника, а также адвоката Пермякова в защиту Жегунова не могут быть признаны состоятельными, поскольку они после их проверки в судебном заседании в состязательном процессе с участием сторон были обоснованно отвергнуты на основе совокупности доказательств.
С учетом вносимых изменений действия осужденных квалифицированы правильно, а наказание назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 43, 60, 61, 63 УК РФ соразмерно содеянному, и потому оно не может быть признано несправедливым вследствие чрезмерной суровости.
При определении наказания Моисеенко и Жегунову суд, наряду с характером и степенью общественной опасности совершенных преступлений, учел конкретные обстоятельства содеянного ими, данные об их личности, роль каждого в совершении преступных действий, наличие смягчающих и отягчающих обстоятельств у обоих осужденных, а также и другие обстоятельства, влияющие на наказание.
С учетом изложенного Судебная коллегия приходит к выводу о том, что данные о личности осужденных, влияющие на наказание, судом учтены всесторонне и объективно, с учетом положений уголовного закона о его индивидуализации и справедливости.
Нарушений требований закона, влекущих отмену или изменение приговора, по делу не допущено.
Таким образом доводы апелляционных жалоб являются несостоятельными.
Руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Челябинского областного суда от 14 октября 2016 года в отношении Моисеенко А.В. и Жегунова С.В. изменить.
Исключить указание о квалификации действий Моисеенко А.В. по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ и Жегунова С.В. по ч. 3 ст. 162 УК РФ как совершенных по предварительному сговору группой лиц.
Назначенное Моисеенко А.В. по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ и Жегунову С.В. по ч. 3 ст. 162 УК РФ наказание в виде лишения свободы снизить: Моисеенко А.В. до 9 лет 10 месяцев, Жегунову С.В. до 7 лет 10 месяцев.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 226, ч. 1 ст. 222, п. "в" ч. 4 ст. 162, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, путем частичного сложения наказаний окончательно назначить Моисеенко А.В. 16 лет 11 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 2 года, с установлением указанных в приговоре ограничений и возложением обязанности, предусмотренных ст. 53 УК РФ.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 226, ч. 3 ст. 162 УК РФ, путем частичного сложения наказаний окончательно назначить Жегунову С.В. 8 лет 11 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год, с установлением указанных в приговоре ограничений и возложением обязанности, предусмотренных ст. 53 УК РФ.
Срок отбывания наказания Моисеенко А.В. и Жегунову С.В. исчислять с 14 октября 2016 года с зачетом времени содержания их под стражей в период с 17 июля 2015 года по 13 октября 2016 года.
В остальной части приговор в отношении Моисеенко А.В. и Жегунова С.В. оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных и их защитников - без удовлетворения.