ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 10 августа 2017 г. N 46-АПУ17-10
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Земскова Е.Ю.,
судей Зателепина О.К., Дубовика Н.П.
при секретаре Багаутдинове Т.Г.
рассмотрела в судебном заседании дело по апелляционным жалобам осужденных Мещерякова Д.В., Курбонова Е.Т., Журавлева А.А., адвокатов Золотухиной А.И., Баранова Д.В., Корольковой О.Н., Миндзара Ф.В., Захаровой А.И. на приговор Самарского областного суда от 27 марта 2017 г., которым
Курбонов Е.Т., < ... > , судимый:
- 14.11.2013 года Волжским районным судом Самарской области по п. "а" ч. 3 ст. 158, ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ условно, с испытательным сроком 3 года,
- осужден по п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на 18 лет.
В соответствии с ч. 5 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение по приговору Волжского районного суда Самарской области от 14.11.2013 года и на основании ст. 70 УК РФ путем частичного присоединения неотбытого наказания окончательно Курбонову Е.Т. назначено 19 лет лишения свободы, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
Пушкарев Д.О., < ... > , несудимый,
- осужден по п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на 17 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 (один) год 6 (шесть) месяцев;
Журавлев А.А., < ... > , несудимый,
- осужден по п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на 17 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 (один) год 6 (шесть) месяцев;
Мещеряков Д.В., < ... > , несудимый,
- осужден по п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на 17 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 (один) год 6 (шесть) месяцев.
На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием по апелляционному приговору Самарского областного суда от 20.12.2016 года окончательно назначено Мещерякову Д.В. 17 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 (один) год 6 (шесть) месяцев;
Кильдюшов Д.А., < ... > , несудимый,
- осужден по ст. 316 УК РФ к штрафу в размере 100 000 рублей в доход государства.
При назначении наказания в виде ограничения свободы судом установлены ограничения из числа предусмотренных ст. 53 УК РФ, указанные в приговоре.
Заслушав доклад судьи Земскова Е.Ю., выступление осужденных Мещерякова Д.В., Курбонова Е.Т., Журавлева А.А., Пушкарева Д.О., адвокатов Романова С.В., Кротовой С.В., Рейзера Ю.Л., Мисаилиди О.С., Миндзара Ф.В., поддержавших доводы, изложенные в апелляционных жалобах, возражения потерпевшей Д. которая просила приговор в отношении Пушкарева Д.О. изменить, наказание снизить, в отношении остальных осужденных - приговор оставить без изменения, мнение представителя Генеральной прокуратуры РФ прокурора Саночкиной Е.А. об отсутствии оснований для удовлетворения апелляционных жалоб, Судебная коллегия
установила:
Пушкарев Д.О., Журавлев А.А., Курбонов Е.Т. и Мещеряков Д.В. совершили убийство В. и Д., то есть двух лиц, группой лиц по предварительному сговору.
Кильдюшов Д.А. совершил заранее не обещанное укрывательство данного особо тяжкого преступления.
Преступления совершены в г. < ... > области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В апелляционных жалобах и дополнениях к ним:
осужденный Мещеряков оспаривает вывод суда об участии в убийстве двух лиц, критикует показания свидетеля К. и осужденного Кильдюшова Д.А., в которых усматривает противоречия и неточности, в свое оправдание ссылается на отсутствие следов крови Д. и В. на его одежде, на состояние опьянения свидетеля К., ставит под сомнение достоверность показаний Кильдюшова, который сам является осужденным по делу, уничтожил орудие преступления, давал противоречивые показания; ссылается на показания Пушкарева, который признал, что он один совершил убийство потерпевших (т. 1 л.д. 83); о его умысле не было известно остальным осужденным; считает, что сомнения в его причастности к преступлению не устранены; ссылается на недопустимость вещественных доказательств (куртки и ботинок), изъятых с нарушением закона; указывает, что допрошенные в судебном заседании оперативники в его задержании не участвовали; допрошенные свидетели П., К., потерпевшая В. по его мнению являются психически неуравновешенными; указывает, что задержан был 16.12.2015 года, а не 22.12.2015 года; не согласен с тем, что в удовлетворении ходатайств о вызове экспертов, проводивших исследование его вещей (экспертизу N < ... > ) (т. 8 л.д. 11 - 14) было отказано (с. 150 протокола); не согласен с выводом суда о совершении им преступления в состоянии опьянения, поскольку по показаниям свидетеля К. (т. 1 л.д. 236) и осужденного Пушкарева (т. 12 л.д. 182 - 199) он не пил; критикует заключение психолого-психиатрической экспертизы; высказывает несогласие с решением об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении К.; считает, что К. являлась подстрекателем преступления, а Кильдюшов - пособником; просит приговор отменить, дело возвратить на доследование;
адвокат Золотухина в защиту осужденного Мещерякова оспаривает выводы суда о причастности Мещерякова к нанесению ударов битой потерпевшим и причинению им смерти; не согласна с критической оценкой показаний Мещерякова; считает, что приведенные в приговоре доказательства вины Мещерякова не подтверждают; критикует показания Кильдюшова, считая их непоследовательными, ставит их под сомнение в связи с плохой освещенностью на месте преступления; критически оценивает показания К., поскольку, находясь на месте преступления, она не препятствовала его совершению; обращает внимание на противоречия между показаниями Кильдюшова и К. с показаниями эксперта о количестве нанесенных ударов, полагает в связи с этим более достоверными показания Пушкарева о том, что только он один нанес Д. два удара битой; в оправдание Мещерякова ссылается на выводы эксперта об отсутствии крови на его одежде; ссылается на дружеский характер отношений Мещерякова и Д., в связи с чем ставит под сомнение наличие у него умысла на убийство потерпевшего, указывает, что в ходе конфликта между Курбоновым и В., Мещеряков пытался уговорить Курбонова не трогать Д., о чем дала показания К., просит переквалифицировать действия Мещерякова на ст. 316 УК РФ;
осужденный Курбонов просит об отмене приговора, в связи с тем, что были допрошены невменяемые лица - свидетели С., К., П., А., К., указывает, что не взяли во внимание показания Кильдюшова в качестве свидетеля от 25.12.2015 г. (т. 3 л.д. 116 - 120), ссылается на проведение осмотра места происшествия без понятых (т. 5 л.д. 60), указывает, что улики, указывающие на него, отпечатки пальцев найдены не были; на одежде, изъятой у него, не обнаружено следов крови потерпевших, указывает, что свидетель К. и осужденный Кильдюшов неоднократно меняли показания, которые являются противоречивыми; кроме того, К. находилась в состоянии опьянения, а Кильдюшов уничтожил орудие преступления; считает, что количество ударов, указанных свидетелями, не соответствуют экспертному заключению; в связи с чем ставит под сомнение достоверность их показаний; ссылается на то, что в период следствия изъятие вещей у Мещерякова происходило без понятых; в свое оправдание ссылается на показания Пушкарева о совершении им одним убийства, на свои показания, а также показания осужденного Журавлева, свидетелей Е. и Т., на заключение эксперта о том, что потерпевшие умерли не сразу; просит приговор отменить, дело возвратить на доследование;
адвокат Баранов в оправдание осужденного Курбонова ссылается на показания Пушкарева, который сообщил о совершении убийства им одним, об отсутствии сговора на преступление с Курбоновым, Мещеряковым и Журавлевым; от своих первоначальных показаний Пушкарев отказался, сославшись на угрозы сотрудников правоохранительных органов, так же как отказался от своих показаний Журавлев; ссылается на показания участкового инспектора Т., которому Пушкарев рассказывал об избиении двух мужчин им одним; ссылается на показания Курбонова, Пушкарева, Журавлева, Мещерякова, Кильдюшова о цели поездки с потерпевшими, которой являлась их запугивание, а не убийство; приводит показания Курбонова о своей непричастности к преступлению; утверждает, что его первоначальные показания были получены путем обмана со стороны следователя; ставит под сомнение показания свидетеля К. и осужденного Кильдюшова, обращая внимание на наличие в них многочисленных неточностей и противоречий; ссылается на отсутствие следов крови потерпевших на одежде Курбонова; полагает, что это опровергает показания К., которая к тому же в момент преступления находилась в состоянии опьянения; ставит под сомнение показания Кильдюшова, который избавился от орудия убийства, осужден за сокрытие преступления и давал противоречивые показания; ставит под сомнение причастность Курбонова к преступлению; просит приговор отменить и вынести в отношении Курбонова оправдательный приговор;
осужденный Журавлев оспаривает причастность к преступлению, утверждает, что суд взял за основу его показания, которые были навязаны 24.12.2015 года оперативными сотрудниками в день задержания, в кабинете участкового; утверждает, что правдивыми являются показания, которые даны им в СИЗО < ... > г. < ... > ; в судебное заседание не вызвали оперативных сотрудников, которые осуществляли его задержание; ставит под сомнение показания Кильдюшова, в связи с его процессуальным статусом, полагает, что тот не мог видеть с места, где он находился, что происходит, а следственный эксперимент проведен не был; ссылается на показания Кильдюшова в качестве свидетеля, которые суд не взял во внимание; отмечает противоречия в показаниях Кильдюшова и К. относительно ударов руками и ногами, которые видел Кильдюшов и не видела К., ссылается на показания эксперта о том, что смерть потерпевших наступила не сразу, и полагает, что это обстоятельство исключает квалификацию преступления как убийства; ссылается на наличие у него ранее двойного перелома правой руки, что, как он считает, исключает нанесение им ударов битой;
адвокат Королькова в защиту осужденного Журавлева излагает доказательства по делу и дает им свою оценку, не соглашаясь с оценкой, которую дал суд в приговоре; приводит показания Журавлева в суде об участии в укрывательстве преступления; ссылается на недопустимость показаний Журавлева на предварительном следствии, которые получены под психологическим воздействием сотрудников полиции в опорном пункте полиции поселка < ... > после задержания; утверждает, что Журавлев не читал протоколы допроса и проверки показаний, фактически оговорил себя; аналогичные доводы приводит в отношении показаний на предварительном следствии Курбонова и Пушкарева; критикует показания свидетеля К. и осужденного Кильдюшова, которые с места, где они находились, и вследствие плохих погодных условий (т. 5 л.д. 215) не могли видеть действий осужденных, полагает, что их запугали оперативники и они оговорили осужденных; полагает, что суд формально учел смягчающие обстоятельства, а при рассмотрении гражданских исков не учел материальное положение Журавлева, наличие у него двух несовершеннолетних детей и матери-пенсионерки; просит изменить приговор, переквалифицировать его действия на ст. 316 УК РФ;
адвокат Миндзар в защиту осужденного Пушкарева излагает доказательства по делу и дает им свою оценку, не соглашаясь с оценкой, которую дал суд в приговоре; приводит показания Пушкарева, согласно которым тот умышленно причинил тяжкий вред здоровью потерпевших, но наступления их смерти не желал, с другими осужденными о совершении преступления не договаривался и они в нем не участвовали; оспаривает показания Пушкарева на предварительном следствии, которые получены под психологическим воздействием сотрудников полиции в опорном пункте полиции поселка < ... > , в который его доставил участковый; эти доводы должным образом не проверены; ставит под сомнение показания свидетеля К. и осужденного Кильдюшова, высказывает, что суд безосновательно им поверил и положил в основу приговора; отмечает, что указанные лица были заинтересованы в исходе дела; приводит показания Пушкарева, Мещерякова, Журавлева, Курбонова в суде и указывает на соответствие между ними; приводит заключение эксперта в части вывода о продолжительности жизни после причинения установленных у потерпевших повреждений и делает вывод о том, что заключение эксперта основано на предположениях; основываясь на заключении эксперта о наступлении смерти не сразу, а по мере нарастания субдуральной гематомы и отека головного мозга, поддерживает версию Пушкарева о его неосторожном отношении к наступлению смерти В. и Д., просит переквалифицировать действия Пушкарева на ч. 4 ст. 111 УК РФ;
адвокат Захарова в интересах осужденного Кильдюшова оспаривает приговор вследствие чрезмерной строгости, ссылается на наличие смягчающих обстоятельств, в том числе предусмотренных п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, на сведения, характеризующие личность осужденного, отсутствие отягчающих обстоятельств, отсутствие постоянного источника дохода, просит приговор изменить, снизить размер штрафа, исковые требования Д. по возмещению расходов на представителя в сумме 7000 рублей оставить без удовлетворения.
По делу поступили возражения на апелляционные жалобы от государственного обвинителя Толмосова И.В. и потерпевшей Д., в которых государственный обвинитель просит оставить без удовлетворения жалобы все апелляционные жалобы, а потерпевшая жалобы в защиту всех осужденных, за исключением осужденного Пушкарева, в отношении которого высказывает мнение о назначении более мягкого наказания.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, Судебная коллегия считает, что судом правильно установлены фактические обстоятельства дела.
Вывод суда о том, что осужденные Курбонов, Пушкарев, Журавлев, Мещеряков совершили преступление по предварительному сговору, подтверждается показаниями на предварительном следствии осужденных Курбонова и Пушкарева, свидетеля К.
Из показаний осужденного Курбонова следует, что в ходе употребления спиртного в квартире кто-то предложил и все с этим согласились убить В., при этом договоренности об убийстве Д. у них не было.
Согласно показаниям осужденного Пушкарева убить В. предложил Курбонов.
Из показаний свидетеля К. следует, что ссору с В. затеял Курбонов и потребовал от Д. не вмешиваться, когда тот попытался заступиться. После того, как Курбонов и Журавлев нанесли В. несколько ударов по лицу, Курбонов предложил всем вывезти В. и Д. в лес и убить их, с чем другие осужденные согласились.
Частично указанные обстоятельства подтвердил и Журавлев. Он пояснил на предварительном следствии, что предварительный сговор в квартире Д. состоялся, однако они договорились не убивать, а только припугнуть потерпевших.
Однако данные доводы опровергаются как вышеуказанными показаниями, так и фактически совершенными действиями, так как для цели устрашения не было необходимости вывозить потерпевших скрытно, в багажнике автомобиля, в безлюдное место. Указанные действия как раз подтверждают те из показаний осужденных, а также показания свидетеля К., в которых речь идет именно о договоренности на лишение жизни потерпевших.
Участие Курбонова, Пушкарева, Журавлева, Мещерякова, имевших умысел на убийство потерпевших, в непосредственном выполнении объективной стороны убийства, суд признал доказанным, основываясь на показаниях осужденного Кильдюшова и свидетеля К., показаниях на предварительном следствии Курбонова, Пушкарева и Журавлева.
Так согласно показаниям Кильдюшова и К. после перевозки В. и Д. к месту убийства в багажнике автомобиля под управлением Кильдюшова осужденные Курбонов, Пушкарев, Журавлев, Мещеряков, передавая друг другу деревянную биту, поочередно нанесли каждому из потерпевших по несколько ударов. К. показала, что инициатором убийства был Курбонов, с него все началось, однако больше всех ударов нанес Пушкарев.
Осужденный Курбонов, отрицая свое участие в нанесении ударов битой, сообщил на предварительном следствии о совершении этих действий Пушкаревым и Журавлевым. Нанесения ударов Мещеряковым он не видел.
Осужденный Журавлев на предварительном следствии при допросе и проверке его показаний сообщил, что удары битой наносили все четверо осужденных за убийство, включая его самого. Первым наносил удары Курбонов, затем Пушкарев, он (Журавлев), Мещеряков и снова Пушкарев, пока потерпевшие не затихли.
Осужденный Пушкарев на предварительном следствии показал, что удары битой В. по голове нанесли поочередно Курбонов, Мещеряков, затем Журавлев и он сам. Затем Курбонов, Мещеряков, Журавлев и он сам, передавая друг другу биту, нанесли по одному удару битой по голове Д.
В подтверждение вывода о виновности осужденных Курбонова, Пушкарева, Журавлева, Мещерякова в убийстве потерпевших суд правомерно сослался также на показания свидетелей Е. и П., которым об этом стало известно со слов К. и Кильдюшова.
В качестве доказательств, подтверждающих выводы о фактических обстоятельствах дела, суд также обоснованно привел в приговоре:
протокол осмотра машины < ... > , принадлежащей Кильдюшову Д.А., согласно которому из автомобиля изъят коврик багажника, со следами пятен бурого цвета(т. 1 л.д. 161 - 168);
протоколы осмотра детализации телефонных переговоров от 12.11.2016 года, согласно которым 6 декабря 2015 года с абонентского номера < ... > , находящегося в пользовании Курбонова Е.Т. 06.12.2015 действительно осуществлялись вызовы в 22 часа 29 мин. и в 22 часа 49 мин. на абонентский номер 8-937-180-39-59, находящийся в пользовании Кильдюшова Д.А. (адрес базовой станции: < ... > область, г. < ... > ) (т. 4 л.д. 143 - 205);
протоколы обысков от 26.12.2015 года и от 27.10.2016 года согласно которым изъяты: куртка-толстовка, джинсы - Журавлева А.А. (т. 1 л.д. 124 - 128), 3 куртки, принадлежащие Пушкареву Д.О. (1 л.д. 139 - 143), майка, трико - Курбонова Е.Т. (т. 1 л.д. 154 - 157), куртка, ботинки Мещерякова Д.В. (т. 5 л.д. 60 - 66);
заключения комплексной судебно-биологической, молекулярно-генетической и судебно-медицинской экспертизы N < ... > (28.1-4), < ... > , 14-8/21 от 18.03.2016 года, согласно которым на куртке Пушкарева Д.О., коврике с машины Кильдюшова, обнаружена кровь человека, групповая принадлежность которой не установлена; при этом пятна крови на куртке Пушкарева Д.О. представляют собой пятна от попавших малообъемных капель (т. 6 л.д. 197 - 226);
заключение биологической экспертизы тканей и ДНК человека N < ... > от 10.06.2016 года, согласно которому на свитере и майке В., вырезе ткани с дивана, 2-х смывах с холодильника, унитаза, наволочке, изъятых в квартире Д., обнаружен ДНК, происходящий от В. (т. 7 л.д. 50 - 59);
заключение экспертизы материалов, веществ и изделий N < ... > от 08.11.2016 года, в соответствии с которым на куртке Мещерякова Д.В. обнаружены химические полиакрилонитрильные волокна, окрашенные в серо-синий цвет, однородные по природе, цветовому оттенку, оптическому диаметру, интерференционной окраске с волокнами, входящими в состав джемпера потерпевшего Д. На брюках обвиняемого Курбонова Е.Т. обнаружены химические полиакрилонитрильные волокна, окрашенные в серо-синий цвет, однородные по природе, цветовому оттенку, оптическому диаметру, интерференционной окраске с волокнами, входящими в состав джемпера потерпевшего Д. На поверхности брюк и джемпера потерпевшего Д. обнаружены химические полиамидные волокна, окрашенные в серо-бежевый цвет, однородные по природе, цветовому оттенку, оптическому диаметру, интерференционной окраске с волокнами, входящими в состав куртки Пушкарева Д.О. (т. 8 л.д. 11 - 31).
На основании заключений и показаний судебно-медицинских экспертов судом установлены характер, локализация и объем повреждений, минимальное количество травмирующих воздействий, причина смерти каждого из потерпевших.
Давая оценку доказательствам по делу, суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований сомневаться в достоверности показаний свидетеля К., осужденного Кильдюшова, показаний на предварительном следствии Курбонова, Пушкарева, Журавлева об обстоятельствах убийства потерпевших, в котором участвовали Курбонов, Пушкарев, Журавлев и Мещеряков.
Показания всех вышеуказанных лиц о способе преступления, о нанесении множественных ударов, в том числе по голове потерпевших битой, подтверждается заключениями судебно-медицинских экспертиз и показаниями экспертов, допрошенных в судебном заседании.
Так согласно актам экспертиз повреждения у обоих потерпевших образовались прижизненно, незадолго до наступления смерти, в результате ударных воздействий твердого предмета (предметов) с ограниченной контактирующей поверхностью, которых в случае с В. было не менее четырех, а в случае с Д. не менее двух.
В отношении Д. последний вывод сделан по результатам повторной судебно-медицинской экспертизы с эксгумацией трупа.
Выводы первоначальной экспертизы об однократном ударном воздействии твердого предмета (предметов) с ограниченной контактирующей поверхностью на голову Д. вызвали обоснованные сомнения у органа предварительного следствия, с учетом показаний очевидцев преступления, в связи с чем и была проведена повторная экспертиза.
Суд пришел к обоснованному выводу о сомнительности выводов первичной экспертизы, поскольку они опровергаются выводами повторной экспертизы и показаниями очевидцев о неоднократных ударах, которые были нанесены потерпевшему Д.
Доводы о противоречии между выводами повторной экспертизы, согласно которой Д. было нанесено якобы только два удара, и показаниями очевидцев о 12 ударах, основаны на искажении стороной защиты содержания экспертного заключения. В действительности эксперты высказались не о двух, а о не менее чем двух травмирующих воздействиях на голову Д., что не одно и то же. Кроме того, имело место не менее одного травмирующего воздействия в область шеи и не менее шести травмирующих воздействий в области конечностей (т. 7 л.д. 100 - 139).
Поэтому в действительности противоречий между экспертным заключением и показаниями очевидцев о количестве нанесенных ударов нет.
В связи с указанными доводами защиты судом допрашивались эксперты, проводившие исследования. При этом эксперт У., сделавший вывод об однократном травмирующем воздействии на голову Д., разъяснил, что исследование было затруднено вследствие гнилостных изменений и следов воздействия зубов животных в области головы, отсутствия части мягких тканей и костей черепа. В связи с этим, в своих выводах о количестве травмирующих воздействий в область головы он исходил из того, что было представлено на исследование. По его заключению в область головы Д. было нанесено не менее одного травмирующего воздействия, что не исключает, что таких воздействий могло быть и более. Эксперт Ш. пояснил суду, что исследование затруднялось нехваткой костей черепа. В результате очищения представленных костей черепа от мягких тканей, установлено, что количество травмирующих воздействий в область головы было не менее двух - перелом височной кости и левой теменной кости.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия считает, что суд устранил противоречия в экспертных заключениях, на которые указывается в апелляционных жалобах, и пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований ставить под сомнение как экспертные заключения, так и показания свидетеля К., осужденного Кильдюшова и показания на предварительном следствии других осужденных о количестве ударов, нанесенных потерпевшим.
Судом в приговоре экспертным заключениям и другим доказательствам дана надлежащая мотивированная оценка.
Противоречия в доказательствах, на которые указываются в апелляционных жалобах, судом устранены при их исследовании в судебном заседании.
Расхождения в показаниях осужденного Кильдюшова и свидетеля К. относительно объема ударов, нанесенных около автомобиля, выяснены при допросе К., которая пояснила, что задержалась при выходе из автомобиля, так как искала сигареты. К моменту, когда она вышла из него, потерпевшие уже лежали, а осужденные стояли вокруг них полукругом, включая Кильдюшова. Следовательно, К. видела меньше, чем осужденный Кильдюшов. Это объясняет, почему К. не видела удары руками и ногами, нанесенные потерпевшим.
Различия в ее показаниях относительно предложения Курбонова убить В. и Д., о чем она не говорила в первых показаниях, получили в суде исчерпывающее объяснение свидетеля, согласно которому при первом допросе, ей подробные вопросы не задавались, так как ее допрашивали ночью, и все происходило быстро. Вторые показания она дала подробно, наиболее точные ее вторые показания, согласно которым Курбонов действительно предложил убить потерпевших (т. 1 л.д. 234 - 239, т. 5 л.д. 216 - 219). В суде оглашены протоколы очных ставок с участием К. и устранены все неясности, которые возникли в связи с оглашением показаний на предварительном следствии.
Других заслуживающих внимания противоречий в показаниях К. не усматривается, ее показания логичны и убедительны, содержат ответы на все поставленные вопросы. Поэтому считать, что состояние опьянения, которое К. не скрывала, повлияло на ее восприятие и достоверность ее показаний, Судебная коллегия оснований не усматривает.
Показания, которые дал осужденный Кильдюшов, подтверждаются показаниями свидетеля К., показаниями на предварительном следствии осужденных. Поэтому суд не имел оснований ставить их под сомнение, в том числе в связи с процессуальным статусом Кильдюшова и его действиями по уничтожению вещественного доказательства, вину в чем он не отрицал.
Судом обоснованно положены в основу приговора показания Курбонова, Журавлева и Пушкарева на предварительном следствии об их, а также Мещерякова участии в убийстве потерпевших, поскольку они соответствуют показаниям К. и Кильдюшова, оснований не верить которым суд не усмотрел, а также совокупности других доказательств, указывающих на виновность осужденных.
В связи с тем, что последующие показания Пушкарева о совершении убийства им одним и соответствующие этому показания осужденных Мещерякова, Курбонова, Журавлева, противоречат их первоначальным показаниям, суд обоснованно усомнился в их правдивости, мотивировав свой вывод в приговоре.
Судебная коллегия отмечает, что согласно показаниям свидетеля К., оснований не верить которой не имеется, осужденные в квартире Мещерякова договаривались, что "в случае чего" Пушкарев возьмет всю вину на себя (с. 38 протокола). В связи с этим выводы суда о том, что версия о причастности к убийству лишь одного Пушкарева является способом защиты и не отражает действительных обстоятельств преступления, являются правильными.
При указанных обстоятельствах выводы суда о виновности осужденных представляются убедительными, а факты, приведенные в апелляционных жалобах в оправдание осужденных, такие как отсутствие следов крови Д. и В. на одежде Мещерякова, дружеский характер отношений Мещерякова и Д., отсутствие материальных следов, указывающих на причастность Курбонова, в том числе отпечатков его пальцев и следов крови потерпевших на его одежде, наличие у Журавлева ранее двойного перелома правой руки, не свидетельствуют о наличии оснований для отмены либо изменения приговора.
Первоначальные возражения Мещерякова в квартире против того, чтобы брать с собой на место преступления Д., на что ссылается защитник в своей жалобе, с учетом активных действий Мещерякова по лишению жизни как В. так и Д., как следует из совокупности доказательств, признанных судом достоверными, не является обстоятельством, оправдывающим Мещерякова.
Вопреки доводам жалоб первоначальные показания Кильдюшова не могли быть использованы в качестве доказательства в силу ст. 75 УПК РФ, поскольку Кильдюшов, являясь фактически подозреваемым, был допрошен на предварительном следствии в качестве свидетеля, то есть с нарушением уголовно-процессуального закона.
Доводы в апелляционных жалобах о недопустимости доказательств по делу судом проверялись и своего подтверждения не получили.
Доводы о недопустимости показаний Курбонова, Журавлева, Пушкарева на предварительном следствии, о получении их показаний вследствие психологического давления со стороны сотрудников полиции, не соответствуют материалам уголовного дела.
Как следует из протоколов следственных действий и показаний допрошенных в суде свидетелей С., Т., К., О., подозреваемые сообщали сведения об обстоятельствах дела без какого-либо принуждения.
При этом Курбонов, Пушкарев, Журавлев, как следует из протоколов следственных действий и показаний свидетеля С. (следователя следственного комитета), допрашивались в отсутствие сотрудников полиции и в присутствии адвокатов, о каком-либо принуждении к показаниям не сообщали. Им разъяснялись процессуальные права и возможность использования их показаний в качестве доказательств, а также возможность не свидетельствовать против себя.
Последний факт подтверждается в частности показаниями Мещерякова, который воспользовался своим правом не давать показания в силу ст. 51 Конституции РФ.
Следовательно, осужденным был предоставлен выбор и обеспечена возможность не давать показания.
Об отсутствии принуждения при получении показаний свидетельствует также индивидуальное содержание показаний каждого из осужденных, которые как правильно отметил суд в приговоре, сообщили такие детали преступления, которые могли быть известны только лицу, принимавшему в нем непосредственное участие либо присутствовавшему при его совершении.
Оценивая доводы о нарушении уголовно-процессуального закона при получении показаний, суд также правомерно учитывал отсутствие данных о применении к осужденным физического насилия.
Так суд отметил в приговоре, что согласно приобщенной к материалам уголовного дела по ходатайству государственного обвинителя копии журнала медицинских осмотров лиц, содержащихся в ИВС г. < ... > , при поступлении в ИВС телесных повреждений у Курбонова Е.Т., Пушкарева Д.О. и Журавлева А.А. не зафиксировано, жалоб на здоровье они не высказывали. Одновременно из приобщенной по ходатайству прокурора копии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 0.01.2017 года, следует, что по сообщению об оказании на подсудимых Курбонова Е.Т., Пушкарева Д.О и Журавлева А.А. психологического воздействия со стороны сотрудников полиции при задержании проведена доследственная проверка, указанные обстоятельства не подтвердились, в связи с чем в возбуждении уголовного дела отказано.
Суд, оценивая представленные данные, пришел к выводу, что в ходе судебного разбирательства стороной обвинения приняты достаточные и эффективные меры по проверке данной версии осужденных, которую суд обоснованно счел опровергнутой.
При таких обстоятельствах вывод суда об отсутствии оснований считать показания осужденных Журавлева, Курбонова, Пушкарева в период предварительного следствия недопустимыми, данными под принуждением, является убедительным.
Доводы о нарушении уголовно-процессуального закона при изъятии куртки и ботинок Мещерякова, в отсутствие понятых, являются безосновательными. Производство осмотра регулируется ст. 177 УК РФ, согласно которой при осмотре жилища без судебного разрешения необходимо согласие его владельца. Согласно Ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ в случае, предусмотренном ст. 177 УПК РФ, понятые принимают участие в следственном действии по усмотрению следователя. В таком случае является обязательным применение технических средств фиксации хода и результатов следственного действия. Как следует из протокола осмотра и фототаблицы к нему (т. 5 л.д. 60 - 62, 64 - 66), осмотр проходил при отсутствие понятых, но с применением фотографирования. Мещеряков дал согласие на осмотр его жилища, показал и выдал вещи, в которых он находился на месте преступления. В следственном действии участвовала защитник Мещерякова - адвокат Золотухина А.И.
При таких обстоятельствах нарушений уголовно-процессуального закона Судебная коллегия не усматривает.
Кроме того, Судебная коллегия отмечает, что Мещеряков факт изъятия куртки не оспаривает. Он не согласен лишь с выводом экспертов, которые "что-то" нашли на его куртке.
Между тем, на куртке Мещерякова нашли микроволокна аналогичные микроволокнам джемпера потерпевшего Д. Это обстоятельство в свою очередь подтверждает лишь тот факт, что Мещеряков и Д. оба находились в одном месте в одно и то же время, и их одежда имела контакт. Однако данное обстоятельство Мещеряковым не оспаривается. В связи с изложенным Судебная коллегия находит необоснованными доводы Мещерякова о его несогласии с результатом экспертного исследования, а также о несогласии с решением суда по его ходатайству о вызове экспертов в судебное заседание для разъяснения экспертного заключения, так как в этом с учетом изложенного не было необходимости.
Доводы о том, что свидетели П., К., В., С., К., А. являются психически неуравновешенными лицами, не содержат утверждения, что у них есть психические нарушения, затрагивающие их способность воспринимать фактические обстоятельства и давать о них показания. Нет таких данных и в материалах дела. В судебном заседании при допросе свидетелей сомнений по указанному вопросу не возникло. Свидетель П. показала, что ходит отмечаться в психоневрологический диспансер, однако галлюцинациями не страдает (с. 59 протокола с/з). Заявление П. о том, что в момент допроса она находилась в состоянии опьянения, учитывалось судом при их оценке, с учетом того, что показания были оглашены в судебном заседании, и свидетель их полностью подтвердила (с. 58 протокола с/з). Кроме того, П., а равно остальные вышеуказанные свидетели очевидцами преступления не являлись, поэтому критика их показаний не свидетельствует о том, что имели место нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на установление судом фактических обстоятельств дела.
На основании совокупности доказательств по делу, с учетом их всесторонней оценки, судом сделан правильный вывод о доказанности обвинения.
Вывод о наличии причинной связи между действиями осужденных Курбонова, Пушкарева, Журавлева, Мещерякова и наступлением смерти В. и Д. суд сделал обоснованно с учетом заключений экспертов о том, что смерть Д. и В. наступила в каждом случае в результате черепно-мозговой травмы, осложнившейся развитием отека головного мозга, сдавления, вклинения стволовых структур мозга в большое затылочное отверстие.
О невозможности выделить какое-либо из повреждений в качестве непосредственной причины смерти дал показания судмедэксперт Ш., в связи с чем суд пришел к правильному выводу о том, что смертельные травмы были причинены в результате совокупности ударов, нанесенных осужденными.
Суд при этом правильно учел, что по смыслу закона при совершении группового преступления, если соучастники действуют с умыслом на убийство, как имело место в рассматриваемом случае, то не имеет значения, от чьих непосредственно действий наступила смерть потерпевшего.
Тот факт, что потерпевшие умерли не сразу, в том числе ссылка стороны защиты на заключение эксперта о наступлении угрожающего жизни состояния по мере нарастания субдуральной гематомы и отека головного мозга потерпевших, не является обстоятельством, свидетельствующим об отсутствии умысла на убийство и о неосторожности, в частности осужденного Пушкарева. Об умысле на причинение смерти свидетельствует психическое отношение виновного к содеянному в момент совершения преступных действий, последствия которых могут наступить сразу или через продолжительный промежуток времени. Поэтому временной интервал, разделяющий действия виновного и наступившие последствия, не является критерием для определения формы вины, в связи с чем указанные доводы выводов суда не опровергают.
Исходя из фактических обстоятельств дела, установленных судом, действия осужденных квалифицированы правильно. Оснований для иной правовой оценки Судебная коллегия не усматривает.
В соответствии со ст. 252 УПК РФ суд рассматривает дело только в отношении обвиняемых и лишь в пределах предъявленного обвинения.
Поэтому доводы осужденного Мещерякова о соучастии в убийстве Кильдюшова и свидетеля К. выходят за пределы, установленные ст. 252 УПК РФ.
Нарушений норм УПК РФ, влекущих отмену приговора, Судебная коллегия не усматривает.
Доводы о неполноте предварительного следствия, об отказе следователя в удовлетворении ходатайств, не свидетельствуют о наличии оснований для удовлетворения жалоб, поскольку по смыслу закона каждая сторона самостоятельно определяет объем доказательств, которые представляет суду. Отказ следователя в проведении следственных действий, в т.ч. следственного эксперимента, не лишал осужденных и их защитников оспаривать действия следователя и представлять суду доказательства и доводы в опровержение обоснованности обвинения. Сторонами были представлены достаточные доказательства для того, чтобы прийти к достоверному выводу о доказанности фактических обстоятельств дела. В период досудебного производства и судебного разбирательства осужденным была обеспечена возможность допросить показывающих против них лиц, в целях устранения противоречий в их показаниях осужденных и свидетелей, проведены очные ставки и другие следственные действия. В связи с изложенным считать судопроизводство по делу не отвечающим критериям справедливого судебного разбирательства Судебная коллегия оснований не усматривает.
При разрешении вопроса о вменяемости осужденных суд обоснованно сослался на акты амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз, оснований не доверять которым, суд не усмотрел. В соответствии с выводами экспертов Пушкарев, Журавлев, Курбонов и Мещеряков каким-либо хроническим или временным психическим расстройством не страдали и не страдают, могли понимать и осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В применении принудительных мер медицинского характера не нуждаются.
Доводы Мещерякова о неточности в указании сведений о наличии у него трудовых отношений, сам по себе вывод суда о его вменяемости под сомнение не ставит, и из содержания жалобы Мещерякова не следует, что данный вывод им оспаривается.
При назначении наказания суд учел все обстоятельства, имеющие значение в соответствии со ст. ст. 6, 60 УК РФ, в том числе все, из числа предусмотренных ч. 1 ст. 61 УК РФ, смягчающие обстоятельства, которые усматриваются в материалах дела.
Судебная коллегия не усматривает оснований считать ошибочным вывод суда об особо активной роли Курбонова, против чего осужденный возражал в своем выступлении. Выводы суда в этой части мотивированы, подтверждаются установленными судом фактическими обстоятельствами.
Доводы о необоснованном учете в качестве отягчающего обстоятельства состояния опьянения Мещерякова Судебная коллегия находит несостоятельными.
Судом данный вопрос в приговоре рассмотрен, и его выводы мотивированы, являются обоснованными. Ссылка в жалобах на показания свидетеля К. и осужденного Кильдюшова выводов суда не опровергает. Вопреки доводам жалоб К. с уверенностью не утверждала, употреблял Мещеряков спиртное или нет. Она лишь заявила, что он при ней не пил (с. 42 протокола с/з). В то же время из показаний К. следует, что Мещеряков приобретал спиртное (с. 45 протокола с/з). Тот факт, что Мещеряков жаловался на боли в желудке, о чем дали показания К. и сам осужденный, не свидетельствует о его воздержании. Как следует из показаний Кильдюшова, которые суд признал достоверными, из подъезда выходили все в состоянии опьянения (с. 77 протокола с/з), а отвечая на прямой вопрос Мещерякова по данному обстоятельству, Кильдюшов конкретно сказал, что пили все, то есть и включая Мещерякова (с. 90 протокола с/з). При этом из показаний Пушкарева следует, что сам он был пьяный и не может утверждать, выпивал или нет Мещеряков.
В связи с изложенным оснований для исключения указанного отягчающего обстоятельства в отношении Мещерякова Судебная коллегия не усматривает.
Доводы потерпевшей Д. о том, что суд не учел наличие у осужденного Пушкарева еще одного ребенка, не содержат оснований для ***.
Доводы потерпевшей Д. о том, что суд не учел наличие у осужденного Пушкарева еще одного ребенка, не содержат оснований для изменения приговора, поскольку суд смягчающее обстоятельство, предусмотренное пунктом "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ, учел. Кроме того, представленные суду апелляционной инстанции документы об отцовстве Пушкарева в действительности таких сведений не содержат.
Заявление потерпевшей о выплате ей лицом, заинтересованным в судьбе Пушкарева, возмещения морального вреда и материального ущерба в сумме 307 тысяч рублей после постановления приговора, Судебная коллегия не считает основанием для изменения приговора в отношении Пушкарева, поскольку апелляционное производство относится к числу проверочных видов судопроизводства, целями которого является проверка законности и обоснованности приговора.
При этом как следует из материалов дела, судом первой инстанции, объем смягчающих обстоятельств определен и наказание назначено правильно, исходя из обстоятельств, существовавших и известных суду на момент постановления приговора, в связи с чем оснований для его изменения Судебная коллегия не усматривает.
Вопросы возмещения ущерба судом разрешены правильно, исходя из установленных фактических обстоятельств дела и в соответствии с требованиями ст. ст. 1064, 151 ГК РФ.
С доводами о том, что суд не учел личную ситуацию Журавлева, его материальное положение и другие обстоятельства, Судебная коллегия согласиться не может.
Оснований для снижения взысканных сумм Судебная коллегия не усматривает.
Тот факт, что потерпевшей Д. по ее заявлению взысканные суммы выплачены, не является основанием для изменения приговора, поскольку названные потерпевшей обстоятельства, возникли после постановления приговора и подлежат учету при его исполнении, в ходе исполнительного производства.
Вопрос о зачете времени содержания под стражей осужденных в срок лишения свободы судом разрешен правильно, исходя из сведений, имеющихся в материалах уголовного дела, в связи с чем и в этой части оснований для изменения приговора Судебная коллегия не усматривает.
Руководствуясь ст. ст. 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Самарского областного суда от 27 марта 2017 года в отношении Курбонова Е.Т., Пушкарева Д.О., Журавлева А.А., Мещерякова Д.В., Кильдюшова Д.А. оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных Мещерякова Д.В., Журавлева А.А., Курбонова Е.Т., адвокатов Золотухиной А.И., Баранова Д.В., Корольковой О.Н., Миндзара Ф.В., Захаровой А.И. - без удовлетворения.