Судебная практика по УК РФ

По мнению заявителя, оспариваемая норма нарушает его права, поскольку ввиду своей неопределенности, а также по смыслу, придаваемому ей пунктом 31 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2014 года N 9 "О практике назначения и изменения судами видов исправительных учреждений", позволяет переводить осужденного за совершение особо тяжкого преступления из колонии строгого режима в колонию-поселение только по отбытии им двух третей срока наказания независимо от того, совершено ли такое преступление лицом, ранее условно-досрочно освобождавшимся от отбывания наказания и вновь совершившим особо тяжкое преступление, или нет.

Формулируя общие признаки субъекта преступления, федеральный законодатель предусмотрел в статье 23 УК Российской Федерации, что лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, новых потенциально опасных психоактивных веществ либо других одурманивающих веществ, подлежит уголовной ответственности (тем самым физиологическое алкогольное опьянение не отнесено к состоянию невменяемости). Более того, в силу части первой.1 статьи 63 данного Кодекса в зависимости от характера и степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного суд может признать отягчающим обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением названных средств и веществ. Следовательно, установление факта совершения преступления в состоянии опьянения не исключает уголовную ответственность, но может учитываться при ее индивидуализации (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 апреля 2018 года N 17-П).

2.1. Статья 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации допускает возможность ограничения федеральным законом прав человека и гражданина в качестве средства защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. В частности, к лицам, совершившим преступления, применяется уголовное наказание в качестве меры государственного принуждения, особенность которой состоит в том, что на осужденного оказывается специфическое воздействие, выраженное в лишении или ограничении принадлежащих ему прав и свобод и возложении на него определенных обязанностей (статья 43 УК Российской Федерации). Относя принятие уголовного и уголовно-исполнительного законодательства к ведению Российской Федерации, Конституция Российской Федерации тем самым наделяет федерального законодателя полномочием вводить подобного рода ограничительные меры.

Этим предопределяется закрепление в статье 161 УК Российской Федерации повышенной - по сравнению с кражей, мошенничеством, присвоением и растратой - ответственности за открытое хищение чужого имущества, т.е. грабеж, который отличается более опасным способом совершения хищения и не только посягает на собственность, но и ставит под угрозу неприкосновенность личности и ее достоинство. Соответственно, оспариваемая заявителем норма уголовного закона не может расцениваться как нарушающая его конституционные права в обозначенном им аспекте.

Заявитель обращался в районный суд в порядке, установленном для рассмотрения вопросов, связанных с исполнением приговора, с ходатайствами об освобождении от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности по приговору от 3 октября 2002 года и о приведении приговора от 7 декабря 2006 года в соответствие с Федеральным законом от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ и погашении судимости по данному приговору, однако в принятии его ходатайств вступившими в законную силу решениями отказано. Суды первой и апелляционной инстанций сослались на то, что закон не предусматривает освобождения от уголовной ответственности за отбытое наказание, срок давности исчисляется со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу; наказание по приговору отбыто, у суда не имеется оснований для приведения приговора в соответствие с указанным Федеральным законом.

Что же касается положения статьи 388 УПК Российской Федерации, то оно утратило силу на основании Федерального закона от 29 декабря 2010 года N 433-ФЗ и в соответствии с предписанием статьи 4 этого Кодекса более применяться не может, а потому согласно пункту 4 статьи 43 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" не может и выступать предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации.

Заявитель утверждает, что оспариваемые положения не соответствуют статьям 18, 46 (часть 1) и 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации, поскольку позволяют квалифицировать не указанные в статье 134 УК Российской Федерации иные действия сексуального характера как насильственные, что является применением уголовного закона по аналогии.

К СТАТЬЕ 205 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

осужденной приговором суда Еврейской автономной области от 20 мая 2019 года по п. п. "д", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 15 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с ограничением свободы на 1 год, взысканы процессуальные издержки связанные с оплатой труда адвоката Федяевой Е.К., осуществлявшей ее защиту в судебном заседании.

1. Апелляционным приговором от 29 января 2019 года (с которым 25 апреля 2019 года согласился судья областного суда, отказав в передаче жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции) вынесенный в том числе в отношении гражданина Н.А. Мирзоева приговор отменен с вынесением нового обвинительного приговора, в соответствии с которым он осужден за совершение преступления, предусмотренного частью пятой статьи 33 и частью восьмой статьи 204 УК Российской Федерации. При этом отвергнуты доводы стороны защиты о допущенном, с ее слов, нарушении порядка возбуждения уголовного дела и о неправомерной переквалификации следователем содеянного.

Часть первая статьи 205 УК Российской Федерации устанавливает, что совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями наказываются лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет.

СТАТЬИ 234 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ",

ПОСТАНОВЛЕНИЙ ГЛАВНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО САНИТАРНОГО ВРАЧА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ "О ПРЕКРАЩЕНИИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ МЕТИЛОВОГО

СПИРТА В СРЕДСТВАХ ПО УХОДУ ЗА АВТОТРАНСПОРТОМ"

И "ОБ УТВЕРЖДЕНИИ СП 2.3.3.2892-11 "САНИТАРНО-ГИГИЕНИЧЕСКИЕ

СТАТЬИ 234 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ",

ПОСТАНОВЛЕНИЙ ГЛАВНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО САНИТАРНОГО ВРАЧА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ "О ПРЕКРАЩЕНИИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ МЕТИЛОВОГО

СПИРТА В СРЕДСТВАХ ПО УХОДУ ЗА АВТОТРАНСПОРТОМ"

И "ОБ УТВЕРЖДЕНИИ СП 2.3.3.2892-11 "САНИТАРНО-ГИГИЕНИЧЕСКИЕ

В этой связи А.Ю. Сотников, полагая, что суд первой инстанции удовлетворил ходатайство, заявленное именно о применении в его отношении части третьей статьи 68 УК Российской Федерации, однако уклонился от надлежащего разрешения этого обращения по существу в описательно-мотивировочной части приговора, просит признать указанную норму не соответствующей статье 46 Конституции Российской Федерации и статье 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, поскольку она, по утверждению заявителя, позволяет суду безосновательно отказывать в применении содержащихся в ней положений при назначении наказания.

По мнению А.В. Братковского, оспариваемая им норма противоречит статьям 19 (части 1 и 2), 46 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку позволяет привлечь к уголовной ответственности за подделку официальных документов должностное лицо, в служебные полномочия которого входит заполнение и выдача таких документов и действия которого необходимо квалифицировать по статье 292 УК Российской Федерации.

Согласно статье 79 УК Российской Федерации лицо, отбывающее содержание в дисциплинарной воинской части, принудительные работы или лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, а также возместило вред (полностью или частично), причиненный преступлением, в размере, определенном решением суда (часть первая). При этом законодатель предоставляет суду право в каждом конкретном случае решать, достаточны ли содержащиеся в ходатайстве об условно-досрочном освобождении и в иных материалах сведения для признания осужденного не нуждающимся в полном отбывании назначенного судом наказания и подлежащим условно-досрочному освобождению. Вывод о наличии или отсутствии оснований для применения условно-досрочного освобождения, к которому придет суд в своем решении, должен быть обоснован ссылками на конкретные фактические обстоятельства, исследованные в судебном заседании. Возможность же либо невозможность применения условно-досрочного освобождения определяется в том числе обстоятельствами, характеризующими поведение осужденного за все время отбывания наказания (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 20 февраля 2007 года N 110-О-П, от 28 февраля 2019 года N 557-О и др.).

Предусмотрев в статье 327 УК Российской Федерации уголовную ответственность в том числе за подделку официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, в целях его использования или сбыт такого документа, федеральный законодатель - исходя из того, что эта норма направлена на обеспечение порядка управления (глава 32 УК Российской Федерации) в части, касающейся надлежащего оборота документов, а также учитывая их разнообразие, различное предназначение и множество порождаемых ими последствий - разделил документы на официальные (часть первая данной статьи) и иные. Общим для всех предусмотренных данной статьей составов преступлений выступает то, что документ, предоставляющий те или иные права или освобождающий от обязанностей, является поддельным, причем, если документ не обладает таким свойством, он не может быть признан предметом преступления. Тем самым законодатель наделил правоприменителя правом в каждом конкретном случае оценивать свойства документа и признавать его либо предоставляющим права (освобождающим от обязанностей), либо нет и в зависимости от этого привлекать или не привлекать к ответственности за совершение преступления (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 мая 2009 года N 534-О-О, от 16 декабря 2010 года N 1671-О-О, от 22 марта 2012 года N 417-О-О, от 29 мая 2018 года N 1380-О и др.).

1. Гражданин Ш., который освобожден вступившим в законную силу постановлением суда от уголовной ответственности с применением принудительной меры медицинского характера и к которому ранее также применялась принудительная мера медицинского характера, просит признать противоречащими статьям 2, 17, 18, 19 (часть 1), 21, 22, 29, 33, 45, 46, 47, 48 и 53 Конституции Российской Федерации статьи 97 "Основания применения принудительных мер медицинского характера", 99 "Виды принудительных мер медицинского характера", 101 "Принудительное лечение в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях", 102 "Продление, изменение и прекращение применения принудительных мер медицинского характера" и 287 "Отказ в предоставлении информации Федеральному Собранию Российской Федерации или Счетной палате Российской Федерации" УК Российской Федерации, статьи 125 "Судебный порядок рассмотрения жалоб", 445 "Прекращение, изменение и продление применения принудительной меры медицинского характера" и 447 "Категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам" УПК Российской Федерации, статью 29 "Признание гражданина недееспособным" ГК Российской Федерации, статью 284 "Рассмотрение заявления об ограничении дееспособности гражданина, о признании гражданина недееспособным, об ограничении или о лишении несовершеннолетнего в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет права самостоятельно распоряжаться своими доходами" ГПК Российской Федерации, статью 16 "Неприкосновенность судьи" Закона Российской Федерации от 26 июня 1992 года N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации" и статью 16 "Обязанности эксперта" Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации".

СТАТЬИ 62 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ,

ПУНКТАМИ 38 И 39 ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ "О ПРАКТИКЕ НАЗНАЧЕНИЯ СУДАМИ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ УГОЛОВНОГО НАКАЗАНИЯ"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,