ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 12 марта 2019 г. N 203-АПУ19-3
Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Замашнюка А.Н.,
судей Зателепина О.К. и Земскова Е.Ю.
при секретаре Фомине С.А.
с участием старшего военного прокурора отдела управления Главной военной прокуратуры Обухова А.В., осужденного Романова И.Э. - путем использования систем видеоконференц-связи, защитника - адвоката Зайцева О.В. рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Романова И.Э. и защитника - адвоката Зайцева О.В. на приговор Приволжского окружного военного суда от 26 октября 2018 г., согласно которому
Романов Илья Эдуардович, < ... > судимый 6 августа 2015 г. Московским окружным военным судом по ч. 1 ст. 30 и ч. 1 ст. 205 УК РФ (в редакции Федерального закона от 9 декабря 2010 г. N 352-ФЗ), ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 205.2 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), ч. 1 ст. 223 УК РФ (в редакции Федерального закона от 28 декабря 2010 г. N 398-ФЗ), ч. 1 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ) (с учетом изменений, внесенных в приговор апелляционным определением Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 15 декабря 2015 г.) к лишению свободы на срок 9 лет в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 110 000 рублей, неотбытая часть основного наказания составляла 4 года 2 дня,
осужден по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ к лишению свободы на срок 5 лет 6 месяцев с лишением права заниматься деятельностью, связанной с размещением материалов в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая сеть "Интернет", на срок 3 года.
В соответствии со ст. 70 УК РФ к наказанию, назначенному Романову И.Э. по последнему приговору, частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору Московского окружного военного суда от 6 августа 2015 г. (с учетом изменений, внесенных в приговор апелляционным определением Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 15 декабря 2015 г.) и окончательное наказание по совокупности приговоров назначено в виде лишения свободы на срок 7 лет в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 110 000 рублей и с лишением права заниматься деятельностью, связанной с размещением материалов в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая сеть "Интернет", на срок 3 года.
На основании ч. 4 ст. 47 УК РФ срок отбывания наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с размещением материалов в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая сеть "Интернет", постановлено исчислять с момента отбытия наказания в виде лишения свободы.
По делу решены вопросы о вещественных доказательствах и мере пресечения.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Замашнюка А.Н., изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осужденного Романова И.Э. и адвоката Зайцева О.В. в обоснование доводов апелляционных жалоб, прокурора Обухова А.В., возражавшего против этих доводов и полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного и его защитника - без удовлетворения, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации
установила:
Романов И.Э. признан виновным в публичных призывах к осуществлению террористической деятельности и публичном оправдании терроризма с использованием информационно-телекоммуникационной сети (далее - ИТС) "Интернет", совершенных 3 мая 2017 г. на территории ФКУ ЛПУ < ... > УФСИН России по Республике Мордовия (далее ЛПУ < ... > ) путем размещения в 22 часа 09 минут с помощью имевшегося у него в пользовании мобильного телефона "Lenovo" на созданной им в социальной сети "Facebook" личной странице " < ... > ", открытой для доступа неограниченному кругу лиц, видеоролика под названием "Приглашение на джихад", содержащего призывы к осуществлению террористической деятельности, а также обоснование и оправдание необходимости осуществления такой деятельности, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционных жалобах и дополнениях к ним адвокат Зайцев О.В. и осужденный Романов, ссылаясь на нормы международного права и уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, а также практику Европейского Суда по правам человека, считают постановленный приговор незаконным и необоснованным, подлежащим отмене по основаниям, предусмотренным п. п. 1 - 4 ст. 389.15 УПК РФ, просят приговор отменить и оправдать Романова.
Анализируя показания Романова и свидетелей Ж. С., Ш. Ч. А. В. Ж. Т. Ц. К. Ш. видеозапись проведенного 3 мая 2017 г. в палате N < ... > хирургического отделения N 3 ЛПУ- < ... > обыска, осужденный и его защитник утверждают о том, что названный выше видеоролик и комментарий к нему на личной странице в социальной сети "Facebook" Романов не размещал, впервые увидел его только во время предварительного следствия, а обыск был заранее спланирован и проведен целенаправленно только в отношении Романова. Обращают внимание на сходство показаний свидетелей из числа осужденных лиц, которые были получены в период предварительного следствия, в связи с чем считают их недопустимыми доказательствами, о чем сторона защиты заявляла в ходе предварительного слушания и в прениях. Свидетель Ш. дал ложные показания по делу, поскольку не мог встретиться с Романовым в ЛПУ < ... > , так как Романов убыл из названного учреждения ранее, чем туда прибыл свидетель, однако суд этому оценки не дал. Романов не знаком со свидетелями Ж., Ш., А., Т. К. не общался со свидетелем Ш. которые дали против него показания под воздействием сотрудника УФСБ России по Республике Мордовия М. Все свидетели, которые отбывали наказание вместе с Романовым, оговорили его, поскольку являются зависимыми лицами и на них было оказано давление со стороны сотрудников ФСИН и ФСБ. Их допросы были осуществлены по средством видеоконференц-связи без согласия Романова, а к показаниям этих свидетелей надлежит отнестись критически.
Осужденный считает противоречивыми и лживыми показания свидетелей Ж. и С., в том числе о создании страницы " < ... > " в социальной сети "Facebook", о помощи ему со стороны Ж. в размещении информации на этой странице и способности Романова к маю 2017 года самостоятельно размещать на ней какие-либо материалы, о принадлежности изъятого мобильного телефона марки "Lenovo" и сим-карт к нему, имеющих выход в сеть "Интернет", о нахождении данного телефона в пользовании Романова с 18 часов до 22 часов 30 минут 3 мая 2017 г., о поведении и политических взглядах Романова, об отсутствии Романова в дежурной части учреждения ЛПУ < ... > при получении объяснений после изъятия телефона, на основании чего делает вывод, что Ж. является лицом, завербованным в интересах ФСБ сотрудником М., который поручил ему осуществить в отношении Романова провокацию, что и было исполнено.
Указывает на произведенную в период с 21 часа 00 минут до 21 часа 01 минуты 3 мая 2017 г. замену установленных в данном телефоне двух сим-карт с номерами + < ... > и + < ... > на сим-карту с абонентским номером + < ... > , которая начала работать в этом телефоне только в 21 час 41 минуту 43 секунды, и на недоказанность того, что видеоролик "Приглашение на джихад" был размещен в социальной сети "Facebook" при помощи изъятого у него мобильного телефона "Lenovo", а не с иного устройства. Недоказанным является вывод суда о создании Романовым личной страницы в социальной сети в целях размещения в свободном доступе в ИТС "Интернет" материалов, призывающих к насильственному захвату власти в Российской Федерации, в том числе террористическими методами, поскольку экспертами, исследовавшими содержание страницы " < ... > ", таких признаков не выявлено.
Осужденный выражает несогласие с выводами суда и показаниями свидетелей Ж. и С. о том, что он являлся противником действующей власти в Российской Федерации, негативно оценивал деятельность Президента Российской Федерации, придерживался идей насильственного захвата власти, в том числе террористическими способами, признавал в связи с этим правильными и нуждающимися в поддержке и подражании идеологию и практику терроризма, поддерживал и одобрял "джихадистов", демонстрировал видеоролики о них Ж. и С., говорил свидетелям о том, что радикальные исламисты являются его союзниками в борьбе с действующей властью, поскольку эти выводы суда и показания свидетелей не подтверждаются результатами аудиозаписей в палате N 1 хирургического отделения N 3 ЛПУ < ... > , которые были получены в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия (далее - ОРМ) "наблюдение".
Подвергает сомнению оценку суда его показаниям и сделанные судом выводы, которые, по его мнению, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.
По мнению авторов жалоб, свидетели - сотрудники УФСИН В., Р. П., К. Ч. сотрудник УФСБ России по Республике Мордовия М. дали ложные показания об отсутствии пароля для снятия блокировки телефона, изъятого у Романова, противоречащие показаниям экспертов П. и К. согласно которым на телефоне был установлен код, а пароль для снятия блокировки телефона эксперту предоставил следователь М. которому его сообщил сам Романов во время допроса 15 сентября 2017 г. Эксперты дали противоречивые показания относительно времени просмотра видеоролика "Приглашение на джихад" при помощи мобильного телефона "Lenovo".
В нарушение ч. 9.1 ст. 182 и ч. 3.1 ст. 183 УПК РФ при изъятии и последующей выемке телефона не было специалиста и понятых, сам телефон не упаковывался, копирование информации с него не производилось, поэтому в память телефона сотрудники ФСИН могли внести изменения.
Суд нарушил принцип равноправия сторон, когда отказал в ходатайствах стороны защиты о вызове для допроса специалиста Г., специалиста-религиоведа, свидетеля Ш. сотрудников спецчасти ИК < ... > Ч. и Х. в назначении по делу повторной и дополнительной психолого-религиоведческой экспертиз и в других ходатайствах стороны защиты, хотя удовлетворил практически все ходатайства государственного обвинителя.
Считают противоречивыми и научно не обоснованными, а поэтому недопустимыми доказательствами заключения экспертов, проводивших психолого-лингвистическую экспертизу видеоролика "Приглашение на джихад", поскольку видеоролик не оправдывает терроризм, а пропагандирует религиозные войны, возбуждает вражду и ненависть по религиозному признаку. Эксперт-лингвист при подготовке заключения не использовал содержащиеся в федеральном законодательстве правовые понятия "террористическая деятельность", "терроризм", а пользовался не названными словарями русского языка и дал свое толкование исследуемого ролика, определив террористическую деятельность как синоним любой вооруженной борьбы, что повлекло ошибочную квалификацию инкриминируемого Романову деяния.
Высказывают сомнения в компетентности и квалификации эксперта-лингвиста Р. и эксперта-психолога Ш. которые в суде не ответили на все вопросы стороны защиты, в связи с чем заявлялось ходатайство о назначении повторной и дополнительной психолого-лингвистических экспертиз, однако суд отказал в его удовлетворении.
Адвокат Зайцев ссылается на полученное стороной защиты заключение специалиста П. который проанализировал содержание личной страницы Романова в социальной сети и пришел к выводу о несовместимости размещенных там материалов с исламским вероучением, что свидетельствует о том, что Романов не является мусульманином и приверженцем идеологии исламизма, а публикацию на его странице инкриминируемого видеоролика нельзя считать "вербальным призывом к террористической деятельности".
Осужденный и его защитник заявляют об отсутствии в действиях Романова признака публичности и неправильном применении уголовного закона, поскольку комментария к видеоролику "Приглашение на джихад" на странице " < ... > " в публичном доступе нет, как и нет комментариев от его друзей и иных пользователей, однако суд осудил Романова за размещение данного комментария под названным выше видеороликом, хотя он был умышленно скрыт настройками приватности, о чем пояснил специалист К.
По делу допущено существенное нарушение требований УПК РФ и презумпции невиновности, поскольку не добыто совокупности доказательств, подтверждающих совершение Романовым оконченного преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 205.2 УК РФ, а создание и размещение им на личной странице в социальной сети карикатур на Президента Российской Федерации не является уголовно наказуемым деянием. Для возбуждения уголовного дела не было основания и повода, поскольку данный видеоролик просмотрело мало людей, ущерба от действий Романова не наступило либо он был малозначительным и не представлял общественной опасности, что позволяло применить ч. 2 ст. 14 УК РФ.
Обращают внимание на содержание названного видеоролика, которое было понятно только посвященным в Ислам лицам, к которым Романов не относится в силу возраста, образования, национальности, происхождения, убеждений, предыдущих судимостей и жизненной позиции.
Утверждают о провокации и искусственном создании условий для привлечения Романова к уголовной ответственности, поскольку страница с именем " < ... > " была создана в социальной сети "Facebook" по просьбе Романова осужденным Ж. который и С. знали придуманный Романовым пароль для входа в учетную запись этой страницы, а Ж. пользовался этой страницей для общения с родственниками. Данный пароль могли знать сотрудники ФСИН, которые прослушивали разговоры в палате N < ... > хирургического отделения N < ... > ЛПУ < ... > и сотрудник ФСБ М. по чьей инициативе незаконно было осуществлено оперативно-розыскное мероприятие (далее - ОРМ) "наблюдение". Следовательно, иные, кроме Романова, лица имели возможность зайти на данную страницу и разместить на ней видеоролик "Приглашение на джихад", в том числе Ж. и М., а также могли это сделать сотрудники ФКУ ИК < ... > УФСИН по Республике Мордовия, действия которых Романов обжаловал в суде и освещал их деятельность в СМИ на сайте "МедиаЗона". Сотрудники УФСИН и ФСБ, зная о наличии в палате N < ... > хирургического отделения N < ... > мобильного телефона с выходом в сеть "Интернет", не изъяли его, а из карьеристских побуждений создали условия для незаконного привлечения Романова к уголовной ответственности.
При назначении наказания по совокупности приговоров суд присоединил чрезмерно большую часть от неотбытого наказания по приговору Московского окружного военного суда от 6 августа 2015 г., хотя постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 31 января 2018 г. признано, что по предыдущему уголовному делу Романов незаконно и необоснованно содержался под стражей в течение 2 лет 47 суток. Следовательно, Романову назначено чрезмерно суровое наказание.
По мнению осужденного, суд отнесся к нему предвзято, ему не предоставили время и не создали необходимых условий для подготовки к защите, когда практически ежедневно проводили судебные заседания, что свидетельствует о нарушении его права на защиту и положений Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. При назначении ему наказания суд не учел, что с 4 июля 2017 г. по 26 октября 2018 г. он находился в условиях следственного изолятора, отличных от исправительной колонии строгого режима, которая была ему определена по приговору Московского окружного военного суда, и что его несколько раз переводили в другой изолятор. Суд продемонстрировал односторонний подход к оценке доказательств, признав допустимыми и достоверными все представленные стороной обвинения доказательства, не признал недопустимыми доказательствами протоколы допросов свидетелей Ш., Ш., Ж., Т. К., А., акт изъятия мобильного телефона от 3 мая 2017 г., сам мобильный телефон "Lenovo" и протоколы его осмотра от 22 мая и 26 июня 2017 г.
Осужденный Романов ходатайствует о допросе в суде апелляционной инстанции свидетеля Ш., отбывающего наказание в ФКУ ИК < ... > УФСИН России по Республике Мордовия, в чем ему отказал суд первой инстанции, а также о повторном исследовании заключения психолого-лингвистической экспертизы видеоролика "Приглашение на джихад". Кроме того, обращает внимание на прекращение в отношении него во время предварительного расследования уголовного преследования по ч. 1 ст. 282 УК РФ за отсутствием состава преступления, о чем следователь 6 апреля 2018 г. вынес постановление, в котором не признал за ним право на реабилитацию. Данное право не признано за ним и Приволжским окружным военным судом, что свидетельствует о допущенном судом существенном нарушении уголовно-процессуального закона и является основанием для отмены приговора.
В возражениях на апелляционные жалобы осужденного и его защитника государственный обвинитель Богатова Т.А. указывает на несостоятельность приведенных в них доводов, просит приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы без удовлетворения.
Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав стороны, Судебная коллегия приходит к выводу о том, что Романов обоснованно осужден за совершение вмененного ему преступления.
Вопреки утверждению Романова и его защитника, судебное разбирательство по делу проведено объективно и всесторонне, с соблюдением требований УПК РФ о состязательности и равноправии сторон и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а сторонам были созданы необходимые условия для исполнения их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав, в том числе права осужденного на защиту, которыми они реально воспользовались.
Данных о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном и что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов уголовного дела не усматривается.
Председательствующий, руководствуясь ст. ст. 15 и 243 УПК РФ, обеспечил состязательность и равноправие сторон в ходе судебного заседания, отклонял наводящие, повторные, предположительные и не относящиеся к предмету доказывания, либо выходящие за пределы судебного разбирательства вопросы, обращал внимание участников процесса на недопустимость злоупотребления предоставленными им правами и нарушения порядка в зале судебного заседания, осуществлял иные полномочия для всестороннего и объективного рассмотрения уголовного дела.
Проведение судебных заседаний по графику, согласованному со сторонами, не повлекло нарушения каких-либо прав Романова, о чем он голословно заявляет в своей жалобе, поскольку в судебном заседании неоднократно объявлялись перерывы, в том числе для отдыха и на выходные дни, Романову предоставлялась реальная возможность беспрепятственно и без ограничения во времени пообщаться со своим защитником и получить необходимую юридическую помощь, которой он воспользовался по своему усмотрению, а каких-либо ходатайств по данному вопросу Романов не заявлял.
Не была ограничена сторона защиты в праве на представление доказательств и обжалование приговора, а дополнений к судебному следствию не имела.
Из протокола судебного заседания следует, что все заявленные сторонами ходатайства разрешены после выяснения мнений участников судебного разбирательства и фактических обстоятельств дела, относящихся к данным вопросам. Решения суда по этим ходатайствам сомнений в своей законности и обоснованности не вызывают.
Доводы авторов жалоб о том, что суд неправомерно отказал в удовлетворении упомянутых ими ходатайств, являются несостоятельными, поскольку сам по себе отказ в удовлетворении ходатайств, при соблюдении процедуры их разрешения и обоснованности принятого решения, не может расцениваться как нарушение права на защиту и принципа равноправия сторон, а также не свидетельствует о необъективности суда при рассмотрении уголовного дела.
При проведении судебного разбирательства проверку и оценку получили все исследованные доказательства и необходимые обстоятельства дела.
Не основан на требованиях ст. ст. 73 и 252 УПК РФ довод осужденного о необходимости отмены приговора по причине непризнания за ним права на реабилитацию в связи с прекращением в отношении него во время предварительного расследования уголовного преследования по ч. 1 ст. 282 УК РФ, поскольку пределы судебного разбирательства по уголовному делу в отношении Романова ограничены предъявленным ему по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ обвинением. Именно в этих пределах суд рассматривал уголовное дело в отношении Романова, а решений о прекращении уголовного дела по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ не принимал. Следовательно, право на реабилитацию по данному обвинению у Романова отсутствует.
Постановленный в отношении Романова приговор соответствует требованиям ст. ст. 304, 307 - 309 УПК РФ, во исполнение которых в приговоре дана надлежащая правовая оценка исследованным по делу доказательствам, как в отдельности, так и в совокупности, указано, какие из них суд положил в основу приговора, а какие отверг, приведены убедительные аргументы принятых решений по всем возникающим в ходе судебного разбирательства вопросам, с которыми Судебная коллегия полагает необходимым согласиться.
Выводы суда первой инстанции о доказанности виновности Романова в совершении инкриминированного ему преступления соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела и основаны на согласующихся и дополняющих друг друга:
- показаниях свидетелей Ж. и С. о высказываниях Романова относительно необходимости свержения действующего в Российской Федерации конституционного строя любым путем, в том числе террористическими методами, его намерении создать свой сайт в сети "Интернет" или страницу в социальных сетях, где он планировал в целях получения сторонников размещать материалы, обосновывающие его взгляды на свержение действующей власти в Российской Федерации, как Ж. по просьбе Романова предоставил ему имеющийся у него мобильный телефон "Lenovo" с возможностью выхода в сеть "Интернет", в марте 2017 года создал страницу в социальной сети "Facebook", название которой " < ... > " и пароль для входа придумал Романов, который затем активно пользовался этой страницей, размещая на ней нарисованные им же карикатуры и снятые по его просьбе видеоролики оккультного содержания, содержащие проклятия в адрес Президента Российской Федерации и призывы к его свержению. Около 19 часов 3 мая 2017 г. Романов продемонстрировал Ж. и С. на мобильном телефоне "Lenovo" видеоролик с призывами вооруженных людей к ведению "джихада" и поделился планами разместить его на своей странице, пояснив, что на данном историческом этапе радикальные исламисты являются его союзниками, поскольку их целью также является свержение власти в России. Вплоть до изъятия сотрудниками ФСИН мобильный телефон "Lenovo" находился в пользовании у Романова. Кроме того, свидетели Ж. и С. опровергли в суде довод стороны защиты о том, что Журавлев сотрудничал с работниками ФСИН и ФСБ и действовал по заданию М.;
- показаниях свидетелей Ч. Ж. А. В. Ш. Ц. Т. К. соответственно, о негативных высказываниях Романова в адрес действующей в Российской Федерации власти и намерении ее свергнуть, его планах разместить в сети "Интернет" материалы, обосновывающие необходимость свержения действующей власти насильственным путем, в том числе террористическими методами, и положительном отношении к террористам, о нахождении у Романова в пользовании в период пребывания в ЛПУ < ... > мобильного телефона "Lenovo". Т. и К. в период совместного пребывания в ИК < ... > Романов сообщил о своем положительном отношении к радикальным исламистам, которых он считал своими союзниками в свержении действующего конституционного строя в Российской Федерации, одобрял "джихад", как войну против власти в Российской Федерации, Т. демонстрировал нарисованные им карикатуры на политических деятелей Российской Федерации и пояснял о желании создать свой сайт в сети "Интернет" или страницу в социальных сетях, на которых планировал разместить эти карикатуры и другие материалы, обосновывающие необходимость свержения конституционного строя в Российской Федерации;
- показаниях свидетелей В. Р. П. К. Ч. и видеозаписи обнаружения и изъятия в 22 часа 29 минут 3 мая 2017 г. в ходе обысковых мероприятий в палате N < ... > хирургического отделения N < ... > ЛПУ- < ... > у осужденного Романова мобильного телефона "Lenovo" с находящейся в нем сим-картой, а также карикатур, о чем был составлен соответствующий акт;
- показаниях свидетеля М. об известных ему высказываниях Романова против действующей власти и необходимости свержения конституционного строя в стране, в том числе террористическим путем, о проведении ОРМ "наблюдение" в отношении Романова во время его нахождения в ЛПУ < ... > , обнаружении и изъятии у него 3 мая 2017 г. мобильного телефона "Lenovo", в ходе осмотра которого с участием специалиста на странице " < ... > " в социальной сети "Facebook" был обнаружен видеоролик, размещенный в 22 часа 09 минут 3 мая 2017 г., содержащий, по заключению экспертов, призывы к терроризму и оправдание терроризма, а также иные материалы. М. опроверг в суде утверждение стороны защиты о том, что Ж. действовал в отношении Романова по его заданию;
- результатах оперативно-розыскной деятельности: стенограмме переговоров Романова с Ж. и С. в палате N < ... > хирургического отделения N < ... > ЛПУ < ... > с 16 февраля по 30 апреля 2017 г., в которых зафиксированы высказывания Романова о необходимости свержения конституционного строя в Российской Федерации, его планы создать страницу в социальной сети "Facebook" под именем " < ... > " и разместить на ней материалы, направленные против действующей власти в Российской Федерации; акте изъятия N 296 от 3 мая 2017 г. у Романова в 22 часа 29 минут 3 мая 2017 г. в палате N < ... > хирургического отделения N < ... > ЛПУ < ... > мобильного телефона марки "Lenovo" с находящейся в нем сим-картой сотового оператора "Мегафон"; протоколе изъятия в ходе опроса свидетеля В. 4 мая 2017 г. указанных выше акта и телефона;
- протоколе осмотра названного выше мобильного телефона с сим-картой и страницы социальной сети "Facebook" под названием " < ... > " от 26 июня 2017 г., а также показаниях специалиста К. согласно которым в памяти телефона обнаружено три графических временных файла программы "Facebook", имеющих в своем названии словосочетание "Приглашение на джихад", созданные 3 мая 2017 г. в 19 часов 07 минут 42 секунды, в 19 часов 07 минут 43 секунды и в 19 часов 08 минут 38 секунд при посещении сайта "Facebook" с указанного телефона, а на странице " < ... > " в социальной сети "Facebook" в 22 часа 09 минут 3 мая 2017 г. размещено три видеоролика идентичного содержания и длительности, при этом под последним видеороликом имеется комментарий пользователя " < ... > ", размещенный в 22 часа 15 минут, со словами следующего содержания: "С Путинской швалью нужно бороться любыми способами";
- заключениях экспертов от 12 декабря 2017 г. N 1239, от 12 февраля 2018 г. N 70/3-1 и показаниях экспертов К. и П. согласно которым в памяти названного выше мобильного телефона выявлены признаки работы в сети передачи данных "Интернет" и следы работы с различными приложениями, в том числе "Facebook" и "Facebook Messenger", в которые осуществлялся вход под учетной записью " < ... > " (+ < ... > ), выявлены сведения о работе названного пользователя с указанными приложениями с 18 марта по 3 мая 2017 г. и временные файлы программы (приложения) "Facebook", в имени которых имеется знаковая последовательность "Приглашение на джихад", созданные 3 мая 2017 г. в 19 часов 07 минут 42 секунды, в 19 часов 07 минут 43 секунды и в 19 часов 08 минут 38 секунд, что свидетельствует о работе пользователя мобильного телефона марки "Lenovo" в приложении "Facebook" с этими файлами. Признаков работы программ несанкционированного удаленного управления в памяти телефона не имеется;
- протоколе осмотра детализаций телефонных соединений абонентского номера < ... > телефонных и интернет-соединений абонентских номеров + < ... > , + < ... > и + < ... > , последние три из которых использовались в период с 10 февраля по 3 мая 2017 г. в мобильном телефоне "Lenovo", изъятом у Романова;
- вещественных доказательствах: компакт-дисках с детализациями телефонных и интернет-соединений названных абонентских номеров, протоколе осмотра этих детализаций и показаниях специалиста ПАО "Мегафон" С. согласно которым сим-карта с абонентским номером + < ... > находилась 3 мая 2017 г. в изъятом у Романова мобильном телефоне "Lenovo". В 21 час 41 минуту 43 секунды по московскому времени с использованием названного абонентского номера инициировано интернет-соединение объемом 3600 кб, что соответствует времени размещения видеороликов в социальной сети. Последняя интернет-сессия аналогичного объема с телефона "Lenovo" с использованием этого же номера зафиксирована в 22 часа 41 минуту 43 секунды, по поводу чего свидетель В. и специалист С. дали пояснения о том, что после изъятия мобильного телефона у Романова В. просматривал на нем содержание контактов последнего, в связи с чем интернет-соединение было возобновлено, поскольку не была отключена функция передачи данных;
- заключении экспертов от 2 августа 2017 г. N 1296/3-1, 1297/3-1 и показаниях экспертов Р. и Ш., согласно которым в видеоролике с наименованием "Приглашение на джихад" содержатся лингвистические и психологические признаки побуждения к осуществлению террористической деятельности и оправдания осуществления террористической деятельности;
- других доказательствах, которые подробно приведены в приговоре.
Положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст. ст. 17, 87 и 88 УПК РФ оценены судом и сомнений в своей допустимости и достоверности не вызывают, поэтому довод авторов жалоб о том, что постановленный приговор основан на недопустимых доказательствах, является надуманным.
Существенных противоречий в этих доказательствах, которые могли бы повлиять на решение вопроса о виновности осужденного в содеянном, Судебная коллегия не усматривает, а оснований не доверять им у суда не имелось.
Мотивированная оценка дана судом доводу стороны защиты о недопустимости показаний осужденных и работников ФСИН, допрошенных в качестве свидетелей, фактически повторенному осужденным Романовым и адвокатом Зайцевым в апелляционных жалобах, а показания упомянутых свидетелей правильно признаны относимыми и допустимыми доказательствами, полученными с соблюдением требований УПК РФ.
Допрошенные в судебном заседании свидетели из числа лиц, отбывающих наказание в исправительных учреждениях, независимо друг от друга опровергли в суде утверждение стороны защиты о том, что на них было оказано давление со стороны сотрудников ФСИН и ФСБ в целях оговора Романова, а само по себе пребывание этих свидетелей в местах лишения свободы и схожесть первичных показаний между собой, которые они дали во время предварительного следствия, не может свидетельствовать о необъективности этих свидетелей, о чем ошибочно предполагают авторы жалоб.
Закон (ст. 278.1 УПК РФ) не предусматривает получения согласия участников процесса на производство допроса свидетелей посредством видеоконференц-связи, в связи с чем довод осужденного, что ряд свидетелей по делу были допрошены путем использования систем видеоконференц-связи без его согласия, является ошибочным и не соответствует протоколу судебного заседания, в котором зафиксировано отсутствие возражений с его стороны на такой порядок допроса.
Допрос указанных свидетелей был осуществлен по общим правилам, предусмотренным ст. 278 УПК РФ, с участием сторон, которые имели реальную возможность задать им все интересующие их вопросы и получить на них ответы, а данное право сторон судом реализовано.
Несогласие авторов жалоб с показаниями допрошенных по делу свидетелей само по себе не влечет исключение показаний этих лиц из числа доказательств и признание их недопустимыми, а оснований сомневаться в их объективности и достоверности не имеется.
Причин для оговора Романова со стороны названных выше лиц судом не установлено и в материалах дела таких сведений не содержится.
Ошибочным является сравнительный анализ показаний свидетелей Ж. и С. с аудиозаписью бесед, которые Романов вел с данными лицами в палате N < ... > хирургического отделения N < ... > ЛПУ < ... > в период с 16 февраля по 30 апреля 2017 г., а содержанию этих бесед, как и показаниям свидетелей Ж. и С., в приговоре дана верная оценка.
Правильным является критическое отношение суда к показаниям свидетеля Ш. которые, как и показания свидетеля Ш. и протокол осмотра мобильного телефона "Lenovo" от 22 мая 2017 г. в основу приговора не положены, в связи с чем упоминание авторов жалоб о показаниях этих лиц и протоколе, а также их анализ являются безосновательными и не ставят под сомнение правосудность принятого по делу решения.
Получили оценку в приговоре доводы стороны защиты об отсутствии оснований для проведения ОРМ в отношении Романова, а законность и обоснованность проведения данных ОРМ, осуществленных без признаков какой-либо провокации со стороны правоохранительных органов, фиксация полученных результатов и их доказательственное закрепление в материалах уголовного дела сомнений не вызывают.
Утверждение авторов жалоб о том, что при изъятии и выемке мобильного телефона "Lenovo" были нарушены требования УПК РФ, предъявляемые к порядку проведения следственных действий, является неосновательным, поскольку данный телефон был изъят у Романова, как у лица, отбывающего наказание в местах лишения свободы, в порядке, предусмотренном уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации (п. 6 ст. 82 УИК РФ). Затем данный телефон в присутствии двух незаинтересованных лиц, а также специалиста был изъят и осмотрен в ходе ОРМ, а все полученные в ходе проведения ОРМ результаты на основании постановлений заместителя начальника УФСБ России по Республике Мордовия от 20 июня 2017 г. и 16 марта 2018 г. представлены следователю в порядке, предусмотренном ст. 11 Федерального закона от 12 августа 1995 г. "Об оперативно-розыскной деятельности" и п. 9 Инструкции от 27 сентября 2013 г. "О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд".
В последующем указанный телефон был осмотрен с участием двух понятых и специалиста, признан и приобщен к материалам дела в качестве вещественного доказательства, о чем следователем составлен соответствующий протокол от 26 июня 2017 г. и вынесено постановление от того же числа, которые отвечают предъявляемым к ним требованиям.
Упомянутых авторами жалоб противоречий в показаниях свидетелей В., Р., П., К. Ч. о возможности осмотра содержимого телефона не имеется, поскольку данный осмотр был осуществлен В. в течение часа с момента его изъятия у Романова, то есть до того, как могла сработать установленная на этом телефоне блокировка, а остальные свидетели показаний в суде об этом не давали.
Согласно акту N 296 от 3 мая 2017 г. и показаниям свидетеля В. телефон сразу же после его изъятия у Романова был упакован в бумажный конверт, целостность которого нарушена не была, в связи с чем довод осужденного о том, что сотрудники ФСИН могли внести изменения в память телефона, является надуманным.
После выемки телефона у свидетеля В. 4 мая 2017 г. его осмотр был осуществлен с участием специалиста и двух незаинтересованных лиц, в ходе которого никаких изменений в память данного телефона не вносилось, а предположение осужденного о том, что свидетель М. мог произвести какие-то манипуляции с телефоном является голословным и не подтверждается материалами дела.
Надуманным является заявление стороны защиты о том, что обыск в палате N < ... > хирургического отделения N < ... > ЛПУ < ... > был заранее спланирован и проведен целенаправленно только в отношении Романова, поскольку осужденный пояснил в суде, что сотрудники ФСИН досматривали также Ж. и С., а не только его.
Данное обстоятельство подтвердили свидетели Ж. С. В., Р., П. К. и Ч., оснований не доверять которым не имеется.
Отсутствуют противоречия в показаниях экспертов П. и К. о времени просмотра видеоролика "Приглашение на джихад" 3 мая 2017 г. при помощи мобильного телефона "Lenovo", а утверждение авторов жалоб об обратном является несостоятельным.
Вопреки доводу осужденного и его защитника, положенное в основу приговора заключение экспертов от 2 августа 2017 г. N 1296/3-1, 1297/3-1 соответствует предъявляемым к нему ст. 204 УПК РФ требованиям, подготовлено специалистами, имеющими достаточную квалификацию и необходимый стаж для проведения такого рода исследований, эксперты за пределы предоставленных им полномочий не выходили и правовых вопросов не решали, а сформулированные ими выводы научно обоснованы, подробно мотивированы и однозначно указывают на наличие в видеоролике "Приглашение на джихад" лингвистических и психологических признаков побуждения к осуществлению террористической деятельности и оправдания осуществления террористической деятельности, а не выборочно приведенный авторами жалоб религиозный признак, по которому Романову обвинения не предъявлено.
До проведения исследования экспертам Р. и Ш. были разъяснены их права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, они были предупреждены по ст. 307 УК РФ об ответственности за дачу заведомо ложного заключения эксперта, о чем свидетельствуют соответствующие подписки.
При ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы и с заключением экспертов от Романова и его защитника - адвоката Зайцева каких-либо заявлений, возражений или ходатайств, в том числе о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении, о привлечении в качестве экспертов иных лиц или отводе экспертам не поступило.
Допрошенные в судебном заседании эксперты Р. и Ш., чья компетенция и квалификация были проверены судом, подтвердили свои специальные познания и полномочия на производство экспертизы и сформулированные ими выводы, исчерпывающе ответили на заданные им вопросы, относящиеся к их компетенции, в том числе относительно методик и научной литературы, использованной при подготовке заключения по делам, связанным с противодействием экстремизму и терроризму, в которых содержатся все необходимые рекомендации и терминология для психолого-лингвистического исследования представленного объекта, а обязательного приведения в заключении правовых понятий "терроризм" и "террористическая деятельность", содержащихся в Федеральном законе от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ "О противодействии терроризму", на что обращают внимание авторы жалоб, не требовалось.
По завершении допроса экспертов участники процесса к ним вопросов не имели, а несогласие стороны защиты с показаниями экспертов не свидетельствует о том, что эксперты не ответили на заданные им вопросы.
Иного заключения экспертов по видеоролику "Приглашение на джихад" суд в основу приговора не закладывал, поэтому приводимый авторами жалоб анализ заключения N 1051/3-5, 1052/3-5 является несостоятельным.
Оснований для проведения по делу повторной или дополнительной психолого-лингвистической и религиоведческой экспертиз видеоролика "Приглашение на джихад", как и вызова в суд специалиста-религиоведа не имелось, в связи с чем отказ суда в удовлетворении ходатайств стороны защиты об этом является законным и обоснованным, а принятые судом решения по данным ходатайствам - мотивированными.
Вопреки доводам осужденного и его защитника, Романов не осужден за создание и размещение на личной странице в социальной сети карикатур на Президента Российской Федерации, а также размещение под названным выше видеороликом комментария, который был зафиксирован в ходе осмотра страницы под именем " < ... > " в социальной сети "Facebook", что усматривается из соответствующего протокола осмотра предметов (документов) от 26 июня 2017 г., получившего надлежащую оценку в приговоре.
Беспредметной является ссылка осужденного на данные относительно замены с 21 часа до 21 часа 01 минуты 3 мая 2017 г. установленных в телефоне "Lenovo" двух сим-карт с номерами < ... > и + < ... > на сим-карту с абонентским номером + < ... > , поскольку Романов признан виновным в размещении на личной странице " < ... > " инкриминируемого ему видеоролика в 22 часа 09 минут этого же дня с помощью телефона, имеющего доступ в сеть "Интернет", с установленной в нем сим-картой с абонентским номером + < ... > , которые были у него изъяты в 22 часа 29 минут 3 мая 2017 г. сотрудниками ФСИН.
Факты изъятия у него названного телефона с установленной в нем сим-картой с абонентским номером + < ... > , баланс которой по его просьбе пополняли его знакомые, а также создания в социальной сети "Facebook" персональной страницы, которой он лично придумал название " < ... > " и пароль для входа, Романов в судебном заседании признал.
Ошибочным и основанным на неправильном понимании целеполагания и мотивации при совершении преступления, а также порядка их доказывания является довод осужденного о недоказанности цели создания им страницы " < ... > " в социальной сети "Facebook", поскольку эксперты, проводившие психолого-лингвистическую экспертизу содержания указанной страницы такие цели в действиях Романова не устанавливали и не могли установить по причине того, что они исследовали размещенные на этой странице материалы, за исключением названного выше видеоролика, и не решали правовые вопросы, к которым в силу требований законодательства относятся цель и мотив действий виновного, что было установлено совокупностью иных доказательств по делу, которым в приговоре дана надлежащая юридическая оценка.
В суде первой инстанции всесторонне проверялся довод осужденного и его защитника, неоднократно повторяемый ими в своих апелляционных жалобах, об имевшей место провокации в отношении Романова со стороны свидетелей Ж. и М., которые организовали размещение инкриминируемого видеоролика на его персональной странице в сети "Интернет", а данные утверждения Романова и адвоката Зайцева, как и заявление о том, что Ж. являлся лицом, завербованным в интересах ФСБ, которое по заданию М. осуществило провокацию в отношении Романова, не нашли своего подтверждения и обоснованно, со ссылкой на конкретные доказательства, отвергнуты. Мотивированные выводы об этом, с которыми Судебная коллегия полагает необходимым согласиться, приведены в приговоре.
По делу установлено, что Романов сам, проявляя инициативу, обратился с просьбой к Ж. помочь ему создать в социальной сети "Facebook" личную страницу, что тот, выполняя эту просьбу Романова, и сделал. Данной странице Романов сам присвоил название " < ... > " и придумал пароль для входа, в последующем неоднократно редактировал ее, размещая на ней различные материалы, в том числе направленные против действующей власти в Российской Федерации. Примерно в 19 часов 3 мая 2017 г., используя мобильный телефон "Lenovo", имеющий доступ в сеть "Интернет", Романов просмотрел на нем видеоролик под названием "Приглашение на джихад", который продемонстрировал Ж. и С. и сообщил о своем намерении разместить его на своей странице в социальной сети, после чего, осуществляя задуманное, в 22 часа 09 минут 3 мая 2017 г. с помощью названного мобильного телефона разместил на указанной странице, открытой для публичного доступа неограниченному кругу лиц, этот видеоролик, содержащий призывы к осуществлению террористической деятельности, а также обоснование и оправдание необходимости осуществления такой деятельности.
Указанные обстоятельства, установленные совокупностью приведенных в приговоре доказательств, сомнений в своей достоверности не вызывают.
В связи с изложенным, предполагаемыми и не основанными на материалах дела являются утверждения Романова и его защитника о том, что иные лица, в том числе Ж., М. или сотрудники ФКУ ИК < ... > УФСИН по Республике Мордовия, в отношении которых Романов подавал различные жалобы в суд и освещал их деятельность в СМИ, с помощью какого-то иного устройства зашли на страницу " < ... > " в социальной сети "Facebook" и разместили на ней видеоролик "Приглашение на джихад".
Несостоятельным и не соответствующим требованиям УПК РФ о пределах судебного разбирательства по уголовному делу является довод стороны защиты о противоправном характере действий сотрудников УФСИН и ФСБ, которые своевременно не изъяли из палаты N < ... > хирургического отделения N < ... > ЛПУ < ... > мобильный телефон с выходом в сеть "Интернет", поскольку уголовное дело рассматривалось в отношении Романова и по предъявленному ему, а не иным лицам, обвинению, а данный телефон был изъят непосредственно у Романова 3 мая 2017 г. в ходе проведения мероприятий в порядке уголовно-исполнительного законодательства.
Верной является критическая оценка суда представленному стороной защиты заключению специалиста П. который в установленном законом порядке в качестве такового к участию в уголовном деле не привлекался и в силу требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации не наделен полномочиями по самостоятельному проведению исследований названного выше видеоролика и личной страницы Романова в социальной сети в целях уголовного судопроизводства.
Обоснованным является вывод суда об отсутствии взаимосвязи между инкриминируемым Романову деянием, ответственность за которое предусмотрена ч. 2 ст. 205.2 УК РФ, и его отношением к религии.
Вопреки доводам авторов жалоб, возраст, образование, национальность, происхождение, убеждения, предыдущие судимости Романова, занятая им позиция и иные обстоятельства, на которые обращают внимание осужденный и его защитник, не исключают совершение Романовым инкриминируемых ему действий.
Мотивированным является вывод суда первой инстанции о доказанности умысла Романова на совершение инкриминируемого ему преступления.
Ошибочными и основанными на неправильном толковании требований законодательства, регламентирующих порядок возбуждения уголовного дела публичного обвинения и ответственность за совершение инкриминируемого Романову преступления являются доводы осужденного и его защитника об отсутствии повода и основания для возбуждения уголовного дела в отношении Романова, признака публичности в его действиях, о малозначительности и небольшой общественной опасности содеянного им по причине отсутствия ущерба.
Так, необходимые и предусмотренные ст. 140 УПК РФ поводы и основания для возбуждения уголовного дела в отношении Романова имелись, а в силу требований уголовного законодательства Российской Федерации преступление, предусмотренное ст. 205.2 УК РФ, считается оконченным с момента публичного провозглашения (распространения, размещения) соответствующей информации (обращения) о признании идеологии и практики терроризма правильными и заслуживающими поддержки и подражания, независимо от того, удалось побудить других граждан к осуществлению террористической деятельности или нет.
При этом публичным признается размещение соответствующей информации на сайтах ИТС "Интернет", где с данной информацией может быть ознакомлен неограниченный круг лиц, в том числе и в последующем, а наступление последствий не является обязательным признаком состава инкриминируемого Романову преступления.
Судебная коллегия также учитывает, что для правовой оценки содеянного осужденным не имеет значения, что размещенный в социальной сети видеоролик был изготовлен не им самим и не с лично принадлежащего ему мобильного телефона, поскольку определяющим для квалификации по ст. 205 УК РФ является установление факта размещения информационных материалов в условиях, доступных для ознакомления с ними неограниченного круга лиц (в том числе в сети "Интернет"), что и имело место по настоящему уголовному делу, а вывод суда о доказанности публичного характера действий Романова является правильным.
Выраженное стороной защиты несогласие с положенными в основу приговора доказательствами и с их оценкой не может свидетельствовать о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного заседания, существенном нарушении уголовно-процессуального закона, неправильном применении уголовного закона и недоказанности виновности осужденного в инкриминируемом ему преступлении.
С учетом изложенного, всесторонний анализ и основанная на законе оценка совокупности исследованных в судебном заседании доказательств с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности позволили суду правильно установить фактические обстоятельства содеянного Романовым и квалифицировать его действия по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ.
Данных, ставящих под сомнение вменяемость осужденного, судом не установлено.
Наказание Романову за совершенное им преступление по настоящему уголовному делу, а также по совокупности приговоров назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, конкретных обстоятельств дела, данных о его личности, в том числе смягчающих и отягчающего наказание обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Романова, суд признал наличие у него ряда заболеваний, инвалидность 3 группы и родителей-пенсионеров.
Обстоятельством, отягчающим наказание осужденного, суд обоснованно признал опасный рецидив преступлений, поскольку Романов, имея судимость за особо тяжкое умышленное преступление к реальному лишению свободы, вновь умышленно совершил тяжкое преступление.
Мотивированными являются выводы суда о необходимости назначения Романову наказания в виде реального лишения свободы и отсутствии оснований для изменения категории совершенного им преступления на менее тяжкую, а также применения ст. ст. 64 и 73 УК РФ.
Оснований для признания назначенного наказания чрезмерно суровым и его смягчения в апелляционном порядке Судебная коллегия не усматривает.
Правильно и с соблюдением требований закона исчислен судом срок не отбытого Романовым по состоянию на дату провозглашения приговора наказания, назначенного ему приговором Московского окружного военного суда от 6 августа 2015 г. с учетом внесенных в него апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 15 декабря 2015 г. изменений, а также определена дата, с которой надлежит исчислять срок отбывания Романовым окончательного наказания, назначенного ему по совокупности приговоров - с 26 октября 2018 г., то есть со дня постановления последнего приговора, в связи с чем доводы осужденного и его защитника о необходимости учета при назначении наказания Романову времени пребывания его в СИЗО по настоящему делу являются несостоятельными.
Более того, согласно п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время нахождения под стражей до вступления приговора в законную силу в случае назначения наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, которое и было назначено Романову, подлежит зачету из расчета день за день, а мера пресечения по настоящему уголовному делу в отношении Романова до постановления приговора не избиралась.
Вопреки мнению осужденного и его защитника, постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 31 января 2018 г. в приговор Московского окружного военного суда от 6 августа 2015 г. никаких изменений, в том числе относительно срока назначенного Романову наказания, не вносилось, а правила назначения наказания по совокупности приговоров, предусмотренные ст. 70 УК РФ, Приволжским окружным военным судом соблюдены.
Вопросы о вещественных доказательствах и мере пресечения разрешены в соответствии с требованиями закона.
Протокол судебного заседания соответствует предъявляемым к его содержанию ст. 259 УПК РФ требованиям, а поданные на него осужденным замечания рассмотрены председательствующим установленным порядком и частично удовлетворены, о чем вынесено мотивированное постановление.
Нарушений норм уголовно-процессуального и уголовного закона, которые повлияли бы на выводы суда о виновности осужденного, в ходе предварительного расследования и в суде первой инстанции не допущено.
Оснований для отмены или изменения приговора суда, в том числе по доводам апелляционных жалоб, не имеется.
Руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 389.20, ст. ст. 389.13, 389.14, 389.28 и 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации
определила:
приговор Приволжского окружного военного суда от 26 октября 2018 г. в отношении Романова Ильи Эдуардовича оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного Романова И.Э. и его защитника - адвоката Зайцева О.В. без удовлетворения.