КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 20 декабря 2018 г. N 3405-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНКИ
МИННУБАЕВОЙ ОЛЬГИ ВЛАДИМИРОВНЫ НА НАРУШЕНИЕ ЕЕ
КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ РЯДОМ ПОЛОЖЕНИЙ УГОЛОВНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки О.В. Миннубаевой к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. Гражданка О.В. Миннубаева оспаривает конституционность статьи 76 "Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим" и части второй статьи 264 "Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств" УК Российской Федерации, статей 25 "Прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон", 27 "Основания прекращения уголовного преследования", 42 "Потерпевший", 314 "Основания применения особого порядка принятия судебного решения", части шестой статьи 316 "Порядок проведения судебного заседания и постановления приговора" и статьи 389.17 "Существенные нарушения уголовно-процессуального закона" УПК Российской Федерации.
Согласно представленным материалам, уголовное дело по обвинению О.В. Миннубаевой в преступлении, предусмотренном частью первой статьи 264 УК Российской Федерации, рассмотрено районным судом в общем порядке ввиду возражений потерпевшего - организации, которой преступлением был причинен имущественный вред. При этом суд, не установив оснований для прекращения дела в связи с примирением сторон, признал О.В. Миннубаеву, управлявшую автомобилем, виновной в нарушении правил дорожного движения, повлекшем причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью потерпевших - членов ее семьи, и назначил наказание в виде ограничения свободы на срок шесть месяцев с лишением на один год права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами. Апелляционным постановлением из приговора исключено назначение дополнительного наказания. Кассационные жалобы на указанные судебные решения отклонены.
По мнению заявительницы, оспариваемые нормы не соответствуют статьям 1 (часть 1), 2, 6 (часть 2), 7 (часть 1), 15 (часть 1), 17 (часть 1), 18, 19 (части 1 и 2), 21 (часть 1), 45, 46 (части 1 и 2), 49, 50 (часть 3), 55 и 64 Конституции Российской Федерации, поскольку позволяют признавать потерпевшим лицо, которому причинен материальный вред, не указанный в качестве признака состава преступления, вследствие чего ограничиваются права подсудимого на рассмотрение его дела в особом порядке и на примирение сторон, а также поскольку они не относят такое ограничение прав к существенным нарушениям уголовно-процессуального закона.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
В соответствии со статьей 71 (пункт "о") Конституции Российской Федерации уголовное и уголовно-процессуальное законодательство находится в ведении Российской Федерации. Федеральный законодатель, реализуя принадлежащие ему полномочия, правомочен как устанавливать в законе ответственность за правонарушения, так и устранять ее, а также определять, какие меры государственного принуждения подлежат использованию в качестве средств реагирования на те или иные деяния и при каких условиях возможен отказ от их применения.
2.1. В уголовно-правовой сфере основанием уголовной ответственности является, согласно статье 8 УК Российской Федерации, совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом. Общественно опасные последствия совершенного преступления - в зависимости от конструкции его состава (материального и формального) - могут входить или не входить в число признаков, обязательных для его признания оконченным. Если такие последствия, не включенные в диспозицию соответствующей статьи Особенной части данного Кодекса в качестве признака состава предусмотренного ею преступления, имеют характер тяжких, то их наступление признается обстоятельством, отягчающим наказание (пункт "б" части первой статьи 63 УК Российской Федерации), но не меняет квалификацию самого деяния. Кроме того, пункт 1 статьи 307 УПК Российской Федерации прямо относит последствия преступления к элементам описания преступного деяния, подлежащим указанию в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора, а часть первая статьи 73 данного Кодекса признает подлежащим доказыванию обстоятельством наряду с событием преступления (пункт 1) характер и размер вреда, причиненного преступлением (пункт 4), обеспечивая тем самым доказывание предмета заявленного потерпевшим по уголовному делу гражданского иска о возмещении имущественного вреда, причиненного преступлением (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 7 апреля 2015 года N 7-П).
При формировании способов защиты прав и законных интересов потерпевших от преступлений федеральным законодателем используется не только механизм уголовно-процессуального регулирования. В частности, применительно к возмещению вреда, причиненного в результате совершения преступления, в главе 59 ГК Российской Федерации, регламентирующей обязательства вследствие причинения вреда - как материального, так и морального, особо выделена ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (статья 1079) (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 марта 2017 года N 4-П).
Часть вторая статьи 264 УК Российской Федерации (как и примененная в деле заявительницы часть первая данной статьи) закрепляет материальный состав преступления, признаком которого являются последствия в виде тяжкого вреда здоровью человека.
По смыслу же части первой статьи 42 УПК Российской Федерации, потерпевшим признается физическое лицо, которому причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения вреда его имуществу и деловой репутации непосредственно тем общественно опасным деянием, по признакам которого было возбуждено уголовное дело (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 1159-О, от 17 июля 2012 года N 1318-О и от 22 апреля 2014 года N 778-О). Такое признание подчеркивает личную заинтересованность потерпевшего в деле - в связи с чем законодателем он отнесен к числу участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения - и тем самым исключает оценку его показаний как показаний незаинтересованного свидетеля, что в конечном счете служит интересам обвиняемого (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 октября 2008 года N 672-О-О и от 5 июня 2014 года N 1534-О). Следовательно, признание лица потерпевшим не затрагивает конституционные права подозреваемого, обвиняемого (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2016 года N 2786-О).
При этом, как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, окончательная юридическая оценка деяния и назначение наказания за него осуществляются именно и только судом исходя из его исключительных полномочий по осуществлению правосудия, установленных Конституцией Российской Федерации и уголовно-процессуальным законом (пункт 1 части первой статьи 29 УПК Российской Федерации); разрешая дело, суд, реализуя данные исключительные полномочия, на основе исследованных в судебном заседании доказательств самостоятельно формулирует выводы об установленных фактах и о подлежащих применению в данном деле нормах права (Постановление от 2 июля 2013 года N 16-П; определения от 16 июля 2013 года N 1153-О, от 28 марта 2017 года N 526-О и от 19 декабря 2017 года N 2871-О). Данные требования, а также общие принципы уголовного судопроизводства должны соблюдаться при рассмотрении уголовного дела как в общем, так и в особом порядке.
Ограничения же, исключающие при определенных условиях возможность рассмотрения уголовных дел в особом порядке, не изменяют установленных уголовным законом правил назначения наказания. Кроме того, право на судебную защиту, как оно сформулировано в статье 46 Конституции Российской Федерации, не свидетельствует о возможности выбора гражданином по своему усмотрению того или иного способа и процедуры судебной защиты, особенности которых применительно к отдельным категориям дел определяются федеральными законами (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 сентября 2013 года N 1474-О, от 24 марта 2015 года N 535-О и др.). Соответственно, изменение на основании взаимосвязанных положений статьи 314 и части шестой статьи 316 УПК Российской Федерации порядка рассмотрения уголовного дела само по себе не затрагивает конституционные права сторон судопроизводства, а потому и не признается согласно статье 389.17 данного Кодекса существенным нарушением уголовно-процессуального закона.
Вместе с тем если судья придет к выводу, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, то он постановляет обвинительный приговор и назначает подсудимому наказание, которое не может превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление (часть седьмая статьи 316 УПК Российской Федерации). Назначенное же в деле заявительницы наказание в виде ограничения свободы не является наиболее строгим из наказаний, предусмотренных частью первой статьи 264 УК Российской Федерации, а потому не свидетельствует о нарушении ее конституционных прав взаимосвязанными положениями этой статьи и статей 42, 314, 316 и 389.17 УПК Российской Федерации.
2.2. В соответствии со статьей 76 УК Российской Федерации от уголовной ответственности может быть освобождено лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред, а в статье 25 УПК Российской Федерации закреплено правило, согласно которому суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в связи с примирением сторон. Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации указание в названных статьях на возможность освобождения от уголовной ответственности, на право (а не обязанность) прекратить уголовное дело не означает произвольное разрешение данного вопроса уполномоченным органом или должностным лицом, которые, рассматривая заявление о прекращении уголовного дела, не просто констатируют наличие или отсутствие закрепленных в законе оснований для этого, а принимают соответствующее решение с учетом всей совокупности обстоятельств, включая вид уголовного преследования, особенности объекта преступного посягательства, наличие выраженного свободно, а не по принуждению волеизъявления потерпевшего, чье право, охраняемое уголовным законом, нарушено в результате преступления, изменение степени общественной опасности деяния после заглаживания вреда, личность подозреваемого, обвиняемого, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность (Постановление от 31 января 2014 года N 1-П и Определение от 21 июня 2011 года N 860-О-О). Следовательно, по буквальному смыслу действующего уголовно-процессуального законодательства, решение вопроса о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон зависит от конкретных обстоятельств уголовного дела, исследование и оценка которых являются прерогативой судов общей юрисдикции (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 4 июня 2007 года N 519-О-О, от 28 сентября 2017 года N 2115-О и от 17 июля 2018 года N 2007-О).
Не придается иной смысл приведенным нормам и в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 декабря 2008 года N 25 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения", в пункте 16 которого разъясняется, что прекращение уголовного дела о преступлении, предусмотренном статьей 264 УК Российской Федерации, за примирением сторон является правом, а не обязанностью суда и, принимая такое решение, суд должен всесторонне исследовать характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности подсудимого, иные обстоятельства дела (надлежащее ли лицо признано потерпевшим, его материальное положение, оказывалось ли давление на потерпевшего с целью примирения, какие действия были предприняты виновным для того, чтобы загладить причиненный преступлением вред, и т.д.), а также оценить, соответствует ли решение целям и задачам защиты прав и законных интересов личности, общества и государства; необходимо устанавливать, соблюдены ли предусмотренные статьей 76 УК Российской Федерации основания.
Что же касается статьи 27 УПК Российской Федерации, то она лишь конкретизирует в части второй, что прекращение уголовного преследования по основаниям, указанным в пунктах 3 и 6 части первой статьи 24, статьях 25, 25.1, 28 и 28.1 данного Кодекса, а также пунктах 3 и 6 части первой этой статьи, не допускается, если подозреваемый или обвиняемый против этого возражает; в таком случае производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке.
Соответственно, оспариваемые заявительницей положения статьи 76 УК Российской Федерации, статей 25 и 27 УПК Российской Федерации не могут расцениваться как нарушающие ее конституционные права в обозначенном ею аспекте, а потому данная жалоба, как не отвечающая критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации, не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Миннубаевой Ольги Владимировны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН