ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 27 июня 2018 г. N 56-АПУ18-6СП
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Иванова Г.П.
судей Зеленина С.Р. и Боровикова В.П.
при секретаре Быстрове Д.С. рассмотрела в судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Гуменчук М.Е. и апелляционную жалобу потерпевшей К. на приговор Приморского краевого суда с участием присяжных заседателей от 26 января 2018 года, по которому
Верба Владислав Александрович, < ... > не судимый,
и
Кириллов Сергей Евгеньевич, < ... > судимый 11 сентября 1995 года по ст. 145 ч. 3 УК РСФСР к 4 годам лишения свободы, освободившийся 15 августа 1998 года по отбытии наказания,
оправданы по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 105 ч. 2 п. п. "е", "ж" УК РФ, в соответствии с оправдательным вердиктом коллегии присяжных заседателей на основании ст. 302 ч. 2 п. 2 УПК РФ за непричастностью к совершению преступления.
Заслушав доклад судьи Зеленина С.Р., выступление прокурора Генеральной прокуратуры РФ Курочкиной Л.А., поддержавшей доводы апелляционного представления об отмене оправдательного приговора суда, выступления защитников Люденко М.А. и Хандобина В.А., возражавших против удовлетворения апелляционных представления и жалобы, Судебная коллегия
установила:
Верба В.А. и Кириллов С.Б. оправданы по обвинению в убийстве П. общеопасным способом организованной группой, имевшем место 12 мая 2002 года в г. Арсеньеве Приморского края.
В апелляционном представлении и дополнении к нему государственный обвинитель Гуменчук М.Е. просит об отмене приговора с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство.
Свою просьбу мотивирует тем, что дело рассмотрено незаконным составом суда, поскольку в связи с истечением срока давности уголовного преследования к обвиняемым не могло быть применено пожизненное лишение свободы, следовательно, дело должно было быть рассмотрено районным судом (часть 3 ст. 31 УПК РФ).
При формировании коллегии кандидаты в присяжные заседатели скрыли информацию о своей личности, что лишило государственного обвинителя права на заявление мотивированного либо немотивированного отвода.
Так, на вопрос государственного обвинителя о наличии фактов привлечения к уголовной ответственности родственников кандидатов в присяжные заседатели М. и Д. ответили отрицательно.
Вместе с тем в отношении супруга М. - М. 19 сентября 2014 года мировым судьей прекращено уголовное дело по ст. 260 ч. 1 УК РФ в связи с примирением с потерпевшим, при этом, как следует из материалов уголовного дела, М. допрашивалась по нему в качестве свидетеля и находилась вместе с супругом в момент совершения им преступления.
В отношении отца кандидата Д. - Д. 7 сентября 2006 года было возбуждено уголовное дело по ст. 327 ч. 3 УК РФ, которое 9 апреля 2009 года прекращено следователем в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, при этом Д. при допросе пояснял, что совместно с ним проживал его сын Г. 1982 года рождения, что по мнению государственного обвинителя свидетельствует об осведомленности кандидата Д. о привлечении его отца к уголовной ответственности и о прекращении в отношении него уголовного дела.
Указанные кандидаты вошли в состав коллегии присяжных заседателей, которая вынесла вердикт.
Кроме того, в ходе судебного заседания на присяжных было оказано незаконное воздействие: свидетель К. поясняла о том, что является гражданской женой Вербы В.А. и у них имеется два маленьких ребенка.
В прениях Верба В.А. говорил о том, что пока шло следствие, у него было чувство, что никто не хотел его слышать, кроме адвокатов, хотя он пытался всем донести, что не виновен в преступлении, предлагал пройти детектор лжи. Данные сведения не относятся к фактическим обстоятельствам уголовного дела, отрицательно характеризуют деятельность правоохранительных органов, поэтому были доведены до сведения присяжных заседателей в нарушение закона.
Защитник Люденко М.А. в прениях исказила показания свидетеля Д., убеждая присяжных заседателей в его негативном отношении к подсудимым, хотя он таких показаний не давал. Это обстоятельство могло повлиять на оценку коллегией достоверности показаний свидетеля.
Систематическое нарушение стороной защиты требований закона не могло не повлиять на вынесенный вердикт.
В нарушение права стороны обвинения на представление доказательств суд постановил о частичном исследовании фототаблицы с изображением трупа П. приложенной к протоколу осмотра места происшествия, без фотографий N 8, 9, 10, 12, которые имеют непосредственное отношение к обстоятельствам преступления, совершенного общеопасным способом путем взрыва.
Потерпевшая К. просит об отмене оправдательного приговора, считая его незаконным и несправедливым.
Считает коллегию присяжных заседателей необъективной. Находясь в зале судебного заседания видела, что присяжные заседатели относились к процессу несерьезно, например, улыбались при осмотре фототаблицы с изображением тела потерпевшего. В ходе выступлений адвокатов в прениях присяжные заседатели кивали им, показывая свое согласие. Проявляли симпатию к подсудимым и при оглашении вердикта. Сторона защиты постоянно указывала на то, что ее сын был криминальным авторитетом, чтобы у присяжных заседателей его гибель не вызывала сочувствия. Выслушав в суде все доказательства, она не сомневается в виновности Вербы и Кириллова.
Защитник Хандобин В.А. в интересах оправданного Кириллова С.Е., защитники Люденко М.А. и Будаквенко А.А. в интересах оправданного Вербы В.А. возражают на апелляционное представление прокурора и апелляционную жалобу потерпевшей, просят оставить приговор суда без изменения.
Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, Судебная коллегия не находит оснований для отмены оправдательного приговора суда.
Доводы апелляционного представления о незаконности состава суда, рассмотревшего данное дело, являются необоснованными.
Постановление Арсеньевского городского суда Приморского края от 14 июня 2017 года о направлении уголовного дела в отношении Верба В.А. и Кириллова С.Б. по подсудности в Приморский краевой суд обжаловано в апелляционном порядке не было (представление государственного обвинителя отозвано т. 6 л.д. 255), вступило в законную силу, следовательно, является обязательным и подлежит неукоснительному исполнению в силу требований части 1 ст. 392 УПК РФ.
Кроме того, статьей 36 УПК РФ предусмотрено, что уголовное дело, переданное из одного суда в другой в порядке, установленном ст. 34 УПК РФ, как это имело место в данном случае, подлежит безусловному принятию к производству тем судом, которому оно передано.
Ссылки государственного обвинителя на положения пункта 1 части 3 ст. 31 УПК РФ во взаимосвязи с запретом на применение пожизненного лишения свободы к лицам, совершившим преступления, по которым истекли сроки давности уголовного преследования (часть 4 ст. 78 УК РФ), приведены в апелляционном представлении без учета конституционного смысла этой нормы, выявленного в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 марта 2017 года N 7-П, согласно которому ограничения, установленные Общей частью УК РФ, на назначение некоторым категориям лиц уголовного наказания в виде пожизненного лишения свободы, направлены на дифференциацию уголовного наказания, а не на дискриминацию при выборе порядка судопроизводства, в котором дело подлежит рассмотрению.
Указанная позиция была подтверждена законодателем, внесшим в ст. 30 УПК РФ изменения, согласно которым (часть 2 пункт 2.1) обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ст. 105 ч. 2 УК РФ, если в силу части 4 ст. 78 УК РФ ему не может быть назначено пожизненное лишение свободы, имеет право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей (Федеральный закон от 29 декабря 2017 года N 467-ФЗ).
При таких обстоятельствах нет оснований ставить под сомнение выводы районного суда о том, что дело подлежит рассмотрению краевым судом с участием судьи и коллегии присяжных заседателей, поскольку ходатайство о рассмотрении дела таким составом суда было заявлено обвиняемыми в соответствии с уголовно-процессуальным законом, еще до истечения сроков давности уголовного преследования.
Судебное разбирательство по делу проведено в соответствии с требованиями закона, регулирующими особенности судопроизводства с участием присяжных заседателей.
Коллегия присяжных заседателей по данному делу была сформирована в соответствии с требованиями ст. 328 УПК РФ.
Права сторон, в том числе обвинения, задать вопросы кандидатам в присяжные заседатели и заявить им мотивированные и немотивированные отводы нарушены не были.
В ходе опроса кандидатов в присяжные заседатели были заданы все вопросы, направленные на выяснение обстоятельств, препятствующих их участию в рассмотрении данного уголовного дела.
Таких обстоятельств у кандидатов в присяжные заседатели М. и Д. установлено не было, что не оспаривается и в апелляционном представлении.
Кроме того, председательствующим были заданы вопросы о возможном негативном отношении кандидатов в присяжные заседатели к правоохранительным органам и о наличии у них иных оснований, препятствующих объективному отношению к сторонам при установлении обстоятельств дела (т. 8 л.д. 39 вопросы N 24 и 26).
Никто из присяжных заседателей, в том числе М. и Д. на эти вопросы положительно не ответил.
При таких обстоятельствах вопрос государственного обвинителя, направленный на выяснение возможной предубежденности кандидатов в отношении правоохранительных органов в связи с привлечением их родственников к уголовной ответственности, представляется излишним в силу повторности, а учитывая использование государственным обвинителем юридических терминов и неопределенный период времени, к которому относились эти термины, вопрос подлежал отводу председательствующим как лишенный конкретного содержания и не относящийся к обстоятельствам, препятствующим участию кандидатов в присяжные заседатели в рассмотрении данного уголовного дела.
Доводы государственного обвинителя о том, что указанные присяжные заседатели скрыли сведения, о которых им были заданы вопросы в ходе формирования коллегии, являются несостоятельными, поскольку основаны на предположении о том, что лицо осведомлено о предъявлении обвинения его родственнику, а также о факте и основаниях прекращения уголовного дела в отношении родственника. Каких-либо достоверных сведений о такой осведомленности государственным обвинителем при обжаловании приговора не представлено, поскольку сами по себе родственные отношения или совместное проживание родственников, а также допрос лица по делу родственника, о такой осведомленности не свидетельствуют.
Таким образом, коллегия присяжных заседателей была сформирована в соответствии с требованиями закона.
Доводы апелляционного представления о систематическом незаконном воздействии со стороны защиты на коллегию присяжных заседателей опровергаются материалами уголовного дела.
То обстоятельство, что свидетель К. пояснила, что у нее и Вербы В.А. имеется двое маленьких детей (т. 8 л.д. 182), а сам Верба В.А. в последнем слове затронул вопросы дачи им показаний на следствии (т. 8 л.д. 229), не может свидетельствовать о необъективности коллегии присяжных заседателей, поскольку председательствующим эти высказывания были остановлены и присяжным заседателям было разъяснено, что указанные сведения не должны приниматься ими во внимание при вынесении вердикта. Аналогичные разъяснения были даны председательствующим и в напутственном слове.
Как следует из протокола судебного заседания (т. 8 л.д. 211), защитник Люденко М.А. в прениях, анализируя доказательства, дала свою оценку отношению свидетеля Д. к подсудимым. Такая оценка не может быть признана нарушением закона. Государственный обвинитель, равно как и защитник, в прениях и репликах вправе давать доказательствам свою оценку и оспаривать оценку, данную противоположной стороной как каждому из доказательств, так и всей их совокупности.
Признавая соответствующий довод апелляционного представления несостоятельным, Судебная коллегия учитывает также, что присяжным заседателям было разъяснено в напутственном слове, что выступления сторон в прениях не являются доказательствами, отражая лишь восприятие доказательств сторонами, а выводы вердикта должны основываться только на доказательствах, исследованных в судебном заседании (т. 8 л.д. 18).
Доводы апелляционного представления о том, что фототаблица, приложенная к протоколу осмотра места происшествия, была представлена присяжным заседателям по решению суда лишь частично, не могут повлиять на оценку законности вынесенного судом приговора.
Событие преступления, которое подтверждалось протоколом осмотра, признано вердиктом доказанным. Отказ же суда в демонстрации присяжным заседателям фотографий трупа потерпевшего не мог повлиять на ответ присяжных заседателей на вопросы о совершении преступления именно подсудимыми.
Решение суда об исключении осмотра присяжными заседателями фотографий трупа П. обезображенного в результате взрыва его автомобиля, не противоречит положениям закона о недопустимости исследования обстоятельств, способных вызвать предубеждение присяжных заседателей в отношении подсудимого и иных участников процесса.
Таким образом, Судебная коллегия находит доводы апелляционного представления прокурора несостоятельными.
Утверждения потерпевшей К. о проявлениях необъективности присяжных заседателей опровергаются протоколом судебного заседания, в котором отсутствуют обстоятельства, на которые она ссылается в своей апелляционной жалобе.
Поскольку фотографическое изображение трупа ее сына не предъявлялось присяжным заседателям, указанная потерпевшей реакция присяжных заседателей не могла иметь место.
Принадлежность П. к преступной группе, действовавшей в г. Арсеньеве Приморского края, исследовалась в ходе судебного заседания в силу того, что по данному делу она относилась к доказыванию субъективной стороны преступления - мотива и цели убийства. При таких обстоятельствах нет оснований для утверждения о том, что исследование данных о личности потерпевшего являлось незаконным способом воздействия на присяжных заседателей.
В соответствии со ст. ст. 347, 348 УПК РФ правильность вердикта не подлежит оспариванию сторонами, а несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, не является основанием для отмены приговора суда, вынесенного с участием присяжных заседателей (ст. 389.27 УПК РФ). В соответствии с этими положениями закона доводы потерпевшей о доказанности виновности Вербы В.А. и Кириллова С.Б. не могут являться основанием для отмены приговора суда.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Приморского краевого суда с участием присяжных заседателей от 26 января 2018 года в отношении Вербы Владислава Александровича и Кириллова Сергея Евгеньевича оставить без изменения, апелляционные представление и жалобу - без удовлетворения.