ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 27 июня 2019 г. N 201-АПУ19-18
Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Крупнова И.В.,
судей Воронова А.В. и Замашнюка А.Н.
при секретаре Рябцевой А.И.,
с участием прокурора отдела управления Главной военной прокуратуры Сухорукова И.А., осужденных Ашурова М.И., Гулмирзаева А.А., Давудова М.С. и Кушаева Ф.Т. - путем использования систем видеоконференц-связи, защитников - адвокатов Магай А.П., Шабанова М.М., Хадисова Х.М. и Чекунова В.В., переводчиков М. и М. рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Ашурова М.И., Гулмирзаева А.А., Кушаева Ф.Т., защитников - адвокатов Магай А.П., Шабанова М.М., Хадисова Х.М. и Хомко В.Ю. на приговор Московского окружного военного суда от 24 декабря 2018 г., согласно которому
Ашуров Мухаммадюсуф Икрамкулович, < ... > несудимый,
Кушаев Фуркат Толибович, < ... > несудимый,
Гулмирзаев Абдушукур Асатуллоевич, < ... > Кургантюбинской области Таджикской ССР, гражданин Республики Таджикистан, несудимый,
Давудов Магомед Сулейманович, < ... > несудимый,
осуждены за совершение преступлений, предусмотренных
- ч. 2 ст. 205.5 УК РФ, к лишению свободы на срок: Ашуров М.И. - 12 лет со штрафом в размере 200 000 рублей; Кушаев Ф.Т., Гулмирзаев А.А. и Давудов М.С. - 11 лет со штрафом в размере 100 000 рублей каждый;
- ч. 2 ст. 205.4 УК РФ, к лишению свободы на срок: Ашуров М.И. - 7 лет со штрафом в размере 200 000 рублей; Кушаев Ф.Т., Гулмирзаев А.А. и Давудов М.С. - 6 лет со штрафом в размере 100 000 рублей каждый;
- ч. 1 ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 205 УК РФ, к лишению свободы на срок: Ашуров М.И. - 9 лет; Кушаев Ф.Т., Гулмирзаев А.А. и Давудов М.С. - 6 лет каждый, с ограничением Давудова М.С. свободы на срок 1 год;
- ч. 3 ст. 222 УК РФ, к лишению свободы на срок: Ашуров М.И. - 6 лет со штрафом в размере 150 000 рублей; Кушаев Ф.Т., Гулмирзаев А.А. и Давудов М.С. - 5 лет со штрафом в размере 100 000 рублей каждый;
- ч. 3 ст. 222.1 УК РФ, к лишению свободы на срок: Ашуров М.И. - 6 лет со штрафом в размере 200 000 рублей; Кушаев Ф.Т., Гулмирзаев А.А. и Давудов М.С. - 5 лет со штрафом в размере 200 000 рублей каждый;
- ч. 3 ст. 223.1 УК РФ, к лишению свободы на срок: Ашуров М.И. - 9 лет со штрафом в размере 300 000 рублей; Кушаев Ф.Т. и Давудов М.С. - 7 лет со штрафом в размере 300 000 рублей каждый; Гулмирзаев А.А. - 6 лет 6 месяцев со штрафом в размере 300 000 рублей.
В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательное наказание назначено:
- Ашурову М.И. в виде лишения свободы на срок 19 лет в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 500 000 рублей;
- Кушаеву Ф.Т. в виде лишения свободы на срок 17 лет в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 400 000 рублей;
- Гулмирзаеву А.А. в виде лишения свободы на срок 16 лет 6 месяцев в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 350 000 рублей;
- Давудову М.С. в виде лишения свободы на срок 17 лет в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 400 000 рублей и ограничением свободы на срок 1 год с установлением указанных в приговоре ограничений и возложением обязанностей.
Судом разрешены вопросы о мере пресечения, сроке отбывания наказания, процессуальных издержках, вещественных доказательствах и арестованном имуществе.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Замашнюка А.Н., изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осужденных Ашурова М.И., Кушаева Ф.Т., Гулмирзаева А.А., Давудова М.С. и защитников - адвокатов Магай А.П., Шабанова М.М., Хадисова Х.М. и Чекунова В.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора Сухорукова И.А., возражавшего против этих доводов и полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных и их защитников - без удовлетворения, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации
установила:
Ашуров, Кушаев, Гулмирзаев и Давудов признаны виновными и осуждены за: участие в деятельности организации "Исламское государство", которая в соответствии с законодательством Российской Федерации признана террористической (далее - МТО "ИГ"), совершенное Ашуровым с конца декабря 2016 года - начала января 2017 года по 25 мая 2017 г., Кушаевым и Гулмирзаевым - с начала мая по 25 мая 2017 г., Давудовым - с середины апреля по 25 мая 2017 г.; участие с начала мая по 25 мая 2017 г. в террористическом сообществе, то есть устойчивой группе лиц, заранее объединившихся в целях осуществления террористической деятельности; приготовление в период с начала мая по 25 мая 2017 г. к совершению организованной группой террористического акта, то есть вступление в сговор на совершение преступления, а также приискание, приспособление и изготовление средств и орудий совершения преступления и иное умышленное создание условий для совершения взрыва, устрашающего население и создающего опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба, наступления иных тяжких последствий в целях дестабилизации деятельности органов власти и воздействия на принятие ими решений, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам в связи с пресечением их противоправной деятельности сотрудниками правоохранительных органов; а также за совершенные в мае 2017 года организованной группой: незаконные приобретение, ношение и хранение огнестрельного оружия и боеприпасов, незаконное изготовление взрывчатых веществ и взрывного устройства, незаконные ношение и хранение взрывчатых веществ и взрывного устройства (далее - ВВ и СВУ, соответственно).
Преступления совершены в г. Москве при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
Осужденный Ашуров и его защитник - адвокат Магай А.П. в жалобах просят приговор отменить в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в нем, фактическим обстоятельствам дела, и оправдать Ашурова.
По мнению осужденного, в основу приговора положены недопустимые доказательства, в том числе его показания во время предварительного расследования, которые он вынужденно подписал под физическим и психологическим воздействием со стороны сотрудников правоохранительных органов. Выражает несогласие: с отказом суда в удовлетворении его ходатайств; с положенными в основу приговора рапортом сотрудника УФСБ России по г. Москве и Московской области и показаниями свидетелей М. П., И. С., П. которые являются сотрудниками ФСБ России, то есть заинтересованными лицами, в связи с чем оговорили осужденных; с критической оценкой показаний подсудимых об имевшей место провокации в отношении них со стороны сотрудника ФСБ по имени Р. (он же свидетель И.). Приводит свою оценку показаниям свидетеля А., из которых не следует, что Ашуров вместе с другими осужденными готовились совершить террористический акт.
Адвокат Магай, анализируя показания осужденных в судебном заседании и свидетеля А. обстоятельства общения Ашурова с Р., задержания Ашурова, Кушаева и Гулмирзаева около 7 часов 25 мая 2017 г. у ворот ООО "Кока-кола", заявляет об отсутствии доказательств причастности подзащитного к инкриминируемым преступлениям и об имевшей место провокации со стороны Р., допрошенного в суде под псевдонимом И. Утверждает о применении к осужденным физического и психического насилия при их задержании и о нарушении их прав, что вынудило их оговорить себя в преступлениях, которые они не совершали.
Повторяет заявленные стороной защиты в судебном заседании ходатайства о признании недопустимыми доказательствами результатов оперативно-розыскной деятельности (далее - ОРД) - протокола обследования жилого помещения, находящегося по адресу: г. Москва, ул. Новопеределкинская, д. 14, корп. 1, кв. 340, и протокола изъятия предметов от 25 мая 2017 г., поскольку в названном жилом помещении в нарушение требований ст. 182 УПК РФ был проведен обыск без участия проживающих в этой квартире Ашурова и Кушаева, которые были лишены возможности наблюдать за происходящим, им не были разъяснены права и порядок производства данного следственного действия, а под воздействием оказанного на них психического и физического давления Ашуров и Кушаев вынужденно подписали предъявленные им документы. Обращает внимание на то, что хозяйка названной квартиры Ашурова и Кушаева в квартире не видела, а присутствующие при производстве ОРМ представители общественности К. и Г. дали суду показания, не соответствующие действительности, в связи с чем их показания не могут быть признаны доказательствами по делу.
Адвокат Магай считает недопустимыми доказательствами: протоколы задержания подозреваемого от 25 мая 2017 г., допроса подозреваемого от того же числа, дополнительного допроса подозреваемого Ашурова от 14 июня 2017 г., допроса обвиняемого Ашурова от 3 июля 2017 г. и от 10 июля 2018 г., проверки показаний на месте от 11 августа 2017 г. и от 30 марта 2018 г., очной ставки Ашурова и Гулмирзаева от 6 апреля 2018 г., очной ставки Ашурова и Кушаева от 24 апреля 2018 г., поскольку они были получены с применением к Ашурову мер психического и физического воздействия, о чем он впервые заявил в суде 19 ноября 2018 г.
Недопустимыми доказательствами являются также: заключение эксперта N 9/2/1822 от 20 ноября 2017 г. о принадлежности Ашурову биологического материала, обнаруженного на фрагменте армированной полимерной липкой ленты, входившей в состав СВУ, обнаруженного по месту проживания Ашурова и Кушаева, поскольку, со слов осужденного, во время следования в машине после задержания 25 мая 2017 г. сотрудники ФСБ заставили Ашурова взять в руки какие-то предметы, чтобы на них остались отпечатки его пальцев; протоколы исследования мобильных телефонов Fly IQ4490 и Fly IQ449 от 26 мая 2017 г., так как эти телефоны Ашурову не принадлежали, их ему подбросили сотрудники ФСБ в день его задержания 25 мая 2017 г., зафиксированная в ходе исследования телефонов переписка Ашурова и Кушаева с А., связанная с подготовкой террористического акта в г. Москве, сфальсифицирована, выполнена одним лицом и имеет неточности в переводе, а само исследование осуществлялось сотрудником УФСБ России по г. Москве и Московской области, не входившим в состав следственной группы, без отдельного поручения следователя и без специалиста в области информационных технологий; показания свидетеля П. (псевдоним), так как он не назвал источник получения им оперативной информации о принадлежности обвиняемых к МТО "ИГ"; показания свидетеля И. (псевдоним), который подстрекал и провоцировал Ашурова к совершению террористического акта.
Утверждает о вынужденном характере написания Ашуровым явки с повинной от 20 июня 2017 г. и что признательные показания обвиняемых, в том числе в ходе очных ставок и проверок показаний на месте, были получены под физическим и психологическим воздействием на них со стороны сотрудников ФСБ России. По делу не добыто совокупности доказательств, подтверждающих причастность осужденных к предъявленному им обвинению и что их приняли в члены МТО "ИГ", А. их в указанную террористическую организацию не вовлекал, указаний относительно схрона с оружием, боеприпасами и элементами для изготовления СВУ не давал.
Адвокат Шабанов М.М. в апелляционной жалобе в защиту интересов осужденного Давудова просит приговор отменить, уголовное дело передать на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку приговор вынесен с нарушением требований ст. 49 Конституции Российской Федерации и ст. 14 УПК РФ, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судом допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона.
В судебном заседании Шабанов уточнил свою жалобу и попросил оправдать Давудова по всем инкриминируемым ему преступлениям.
Осужденный Кушаев и его защитник - адвокат Хадисов Х.М. в жалобах просят приговор отменить в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в нем, фактическим обстоятельствам дела, неправильным применением уголовного закона и чрезмерной суровостью назначенного наказания, а уголовное дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
По мнению адвоката, несостоятельным является вывод суда о том, что Кушаев был членом МТО "ИГ", а его обвинение по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ является излишним и полностью охватывается обвинением по ч. 2 ст. 205.5 УК РФ. Фактически содеянное Кушаевым охватывается ст. ст. 222, 222.1, 205 УК РФ и дополнительной квалификации не требует. В приговоре не указано, чем закреплены, как и кем регулировалось и гарантировалось исполнение Кушаевым указаний террористической организации. Суд оставил без оценки приведенные в обвинительном заключении характеризующие деятельность МТО "ИГ" и ее лидеров сведения. Бездоказательными являются выводы суда о намерении Кушаева после совершенного теракта уехать в Сирию и вести незаконную деятельность против интересов Российской Федерации, что Кушаев являлся приверженцем радикальных идей ислама и дал клятву на верность руководству МТО "ИГ".
Адвокат Хадисов указывает на отсутствие по месту жительства Кушаева огнестрельного оружия и боеприпасов, недоказанность его обвинения по ч. 3 ст. 223.1 УК РФ и незаконность обвинения по ч. 3 ст. 222.1 УК РФ, поскольку СВУ никто не носил. Утверждает о невозможности незаконного хранения СВУ, которое собирается из соответствующих компонентов, и что хранение СВУ охватывается его изготовлением и не требует самостоятельной квалификации.
Повторяя в жалобе показания Кушаева, которые он дал в суде, осужденный и его защитник считают незаконными и недопустимыми результаты ОРМ "обследование жилого помещения" по названному выше адресу, в ходе которого с места проживания Ашурова и Кушаева было изъято СВУ, а с места жительства Гулмирзаева и Давудова - огнестрельное оружие, боеприпасы к нему и ручные гранаты, поскольку сотрудники правоохранительных органов заставили осужденных взять эти предметы в руки, чтобы на них остались отпечатки их пальцев. Хозяйка квартиры Е. находилась в другой комнате и не видела Ашурова и Кушаева в квартире в момент ее осмотра. Незаконными и недопустимыми являются также показания Кушаева в качестве подозреваемого и протокол проверки его показаний на месте, поскольку они получены под физическим и психологическим воздействием со стороны сотрудников ФСБ, а правдивость его утверждений об этом подтверждается актами из СИЗО о наличии у Кушаева телесных повреждений и показаниями свидетеля Э., которая участвовала в качестве переводчика при проверке показаний Кушаева на месте.
По мнению адвоката Хадисова, Е. не наблюдала за обследованием помещения, где были обнаружены СВУ и иные запрещенные предметы, а специалист Ф. уехал с первого адреса до завершения оформления протокола. Свидетель Ш. протокол осмотра автомобиля "Дэу Нексия" не подписывала. Суд односторонне и с обвинительным уклоном оценил обстоятельства дела, в основу приговора положены недопустимые доказательства, а в ходе допроса свидетелей П. и И. (псевдонимы) посредством аудиосвязи были нарушены права подсудимых на защиту и непосредственный допрос этих свидетелей.
Осужденный Кушаев заявляет о том, что мобильный телефон Fly IQ4490 ему не принадлежал, он не переписывался и не мог переписываться с Ахмаджановым с 29 марта по 23 мая 2017 г., поскольку последний 23 апреля 2017 г. был задержан в Турции и помещен в изолятор, где у него не было средств мобильной связи. Помощи в приобретении оружия, боеприпасов, ВВ и ВУ Ахмаджанов осужденным не оказывал и указаний по изготовлению СВУ не давал.
Осужденный Гулмирзаев и его защитник - адвокат Хомко В.Ю. в жалобах, считая приговор незаконным и несправедливым, просят его отменить, поскольку суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, и неправильно применил уголовный закон.
Адвокат утверждает, что Гулмирзаев необоснованно признан виновным в совершении преступлений в составе организованной группы, поскольку достаточных доказательств, подтверждающих устойчивость группы и что Ашуров, Давудов, Кушаев и Гулмирзаев заранее объединились для совершения преступлений, не добыто, а совместного и случайного проживания по одному адресу и работе на одном предприятии, как и времени общения между собой недостаточно для формулирования такого вывода. При назначении наказания Гулмирзаеву суд только по одному из шести преступлений учел смягчающее обстоятельство - наличие малолетнего ребенка, что нарушает принцип индивидуализации и справедливости и свидетельствует о карательном характере наказания.
Осужденный Гулмирзаев заявляет о своей невиновности и противоречивости положенных в основу приговора доказательств, и что первичные признательные показания он дал под воздействием пыток.
В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Данилов А.Ю. просит приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы без удовлетворения.
Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав стороны, Судебная коллегия приходит к выводу о том, что Ашуров, Гулмирзаев, Давудов и Кушаев обоснованно осуждены за совершение вмененных им преступлений.
Судебное разбирательство по делу проведено объективно и всесторонне, с соблюдением требований УПК РФ и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, в том числе места, времени, способа совершения, формы вины, мотивов и целей преступлений, а сторонам были созданы необходимые условия для исполнения их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав, которыми они реально воспользовались.
В ходе судебного разбирательства обеспечено соблюдение принципа состязательности и равноправия сторон, право на защиту подсудимых полностью реализовано как на стадии предварительного следствия, так и в суде, в связи с чем доводы осужденных и их защитников об обратном не соответствуют действительности и являются надуманными.
Данных о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном и что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов уголовного дела не усматривается.
Из протокола судебного заседания следует, что все заявленные сторонами ходатайства, в том числе упомянутые авторами жалоб, разрешены после выяснения мнений участников судебного разбирательства и исследования фактических обстоятельств дела, касающихся данных вопросов. Решения суда по этим ходатайствам сомнений в законности и обоснованности не вызывают.
Доводы авторов жалоб о том, что суд неправомерно отказал в удовлетворении упомянутых ими ходатайств, в том числе о признании ряда доказательств недопустимыми, являются несостоятельными, поскольку сам по себе отказ в удовлетворении ходатайств при соблюдении процедуры их разрешения и обоснованности принятого решения не может расцениваться как нарушение права на защиту и принципа равноправия сторон, а также не свидетельствует о необъективности суда при рассмотрении уголовного дела.
Не была ограничена сторона защиты в праве на представление доказательств и обжалование приговора, а дополнений к судебному следствию не имела.
При проведении судебного разбирательства проверку и оценку получили все исследованные доказательства и необходимые обстоятельства дела.
Постановленный в отношении Ашурова, Давудова, Кушаева и Гулмирзаева приговор соответствует требованиям ст. ст. 304, 307 - 309 УПК РФ, во исполнение которых в приговоре дана надлежащая правовая оценка исследованным по делу доказательствам, как в отдельности, так и в совокупности, указано, какие из них суд положил в его основу, а какие отверг, приведены убедительные аргументы принятых решений по всем возникающим в ходе судебного разбирательства вопросам, с которыми Судебная коллегия полагает необходимым согласиться.
Выводы суда первой инстанции о доказанности виновности Ашурова, Давудова, Кушаева и Гулмирзаева в совершении преступлений при изложенных в приговоре обстоятельствах основаны не только на их признательных показаниях, данных во время предварительного расследования, которые Ашуров и Гулмирзаев подтвердили при проведении очных ставок: Ашуров - с Гулмирзаевым и Кушаевым, Гулмирзаев - с Ашуровым, содержание которых подробно приведено в приговоре, но и на согласующихся и дополняющих друг друга:
- показаниях свидетеля М. и свидетеля П. (псевдоним) о выявлении в ходе ОРМ действующей на территории московского региона группы лиц под руководством Ашурова, в которую входили Кушаев, Давудов и Гулмирзаев, которым через Ашурова, поддерживавшего связь с находившимся в Турции членом террористической организации "Таухид валь-Джихад", структурно входящей в МТО "ИГ", под псевдонимом У. причастным к террористическому акту на метрополитене в г. Санкт-Петербурге, была поставлена задача совершить террористический акт на территории г. Москвы в период проведения Кубка Конфедерации по футболу. Все члены данной террористической группы дали А. клятву верности МТО "ИГ", а для осуществления задуманного Ашуров должен был подготовить СВУ. В качестве объекта террористического акта была выбрана станция метро "Теплый Стан", для чего члены группы, соблюдая меры конспирации и используя в ходе общения между собой условные обозначения и псевдонимы, несколько раз выезжали на место в целях изучения обстановки. После взрыва на станции метро члены группы планировали расстрелять граждан из автоматов и забросать их гранатами, затем скрыться на автомобиле и спустя время убыть в Сирию. В ходе проводимых 25 мая 2017 г. ОРМ Ашуров, Кушаев, Давудов и Гулмирзаев были задержаны, по местам их проживания обнаружены и изъяты СВУ, ВВ и их компоненты, гранаты, автоматическое оружие, мобильные телефоны, сим-карты и другие предметы. Свидетель М. вместе с Ш. понятыми и специалистами присутствовал в ходе осмотра автомобиля "Дэу Нексия", находившегося в пользовании Кушаева, а также при проверке показаний Ашурова на месте 1 марта 2018 г., в ходе которых последний в присутствии защитника и переводчика давал признательные показания, самостоятельно все показывал и жалоб не высказывал;
- показаниях свидетеля У. принимавшего участие в качестве понятого в осмотре названного автомобиля, об обстоятельствах производства данного следственного действия;
- показаниях свидетеля А. о его участии в террористической организации "Таухид валь-Джихад" на территории Сирии, обстоятельствах подыскания по указанию одного из руководителей террористической организации по имени Б. группы лиц для совершения террористического акта путем взрыва в Российской Федерации, на организацию которого выделялось 25 000 долларов США, а исполнить данный террористический акт должен был ранее знакомый ему Ашуров с иными лицами, при этом Ашуров придерживался идей "джихада", намеревался выехать в Сирию для участия в боевых действиях и по принадлежащему свидетелю телефону общался с Б. по вопросу приобретения компонентов для СВУ;
- показаниях свидетеля И. (псевдоним) о характере общения с Ашуровым, Кушаевым, Гулмирзаевым и Давудовым, которые являлись сторонниками радикального ислама, одобряли и поддерживали деятельность МТО "ИГ", священную войну - "джихад" против неверных, выражали готовность оказать помощь участникам "ИГ" в этой войне, через социальные сети общались с членами МТО "ИГ", принимавшими участие в боевых действиях на территории Сирии, в том числе человеком по имени У. высказывали намерение выехать в Сирию для участия в боевых действиях в составе МТО "ИГ", а на его доводы о запрете данной организации на территории Российской Федерации и неправильности ее идей не реагировали;
- показаниях свидетеля А. о общении с Ашуровым посредством приложения "Instagram" и наличии на его странице в социальной сети различных фото-, видео- и текстовых сообщений участников МТО "ИГ";
- показаниях свидетеля Е. - собственника квартиры, расположенной по адресу: г. Москва, ул. Новопеределкинская, д. 14, корп. 1, кв. 340, которую она сдавала до 25 мая 2017 г., а оплату за аренду квартиры ей ежемесячно перечислял Кушаев. 25 мая 2017 г. она присутствовала при проведении обследования, в ходе которого в квартире было обнаружено ВУ;
- показаниях свидетелей К. и Г. принимавших участие в качестве представителей общественности в ОРМ "обследование жилого помещения" по указанному выше адресу, о соблюдении требований законодательства, предъявляемых к порядку проведения оперативного мероприятия, в ходе которого к Ашурову и Кушаеву со стороны сотрудников правоохранительных органов физического насилия или психологического воздействия не применялось;
- показаниях свидетелей Г. А. и М. о совместном проживании с Давудовым в одной комнате по адресу: г. Москва, ул. Шолохова, д. 6, кв. 293, и обнаружении сотрудниками правоохранительных органов в ходе проведения 25 мая 2017 г. осмотра данной квартиры автомата, гранат и боеприпасов, принадлежащих Давудову. Физическое и психическое насилие при проведении данного мероприятия к Давудову не применялось;
- показаниях свидетеля Б. принимавшей участие в качестве представителя общественности в ОРМ "обследование жилого помещения" по месту проживания Давудова, о соблюдении требований законодательства, предъявляемых к порядку проведения оперативного мероприятия, в ходе которого были обнаружены автоматическое оружие, патроны и гранаты. К Давудову со стороны сотрудников правоохранительных органов физического насилия или психологического воздействия не применялось, следов побоев у него не было, а последний сообщил, что оружие ему предоставил Ашуров;
- протоколах обследования жилого помещения и изъятия от 25 мая 2017 г., согласно которым по месту проживания Давудова по адресу: г. Москва, ул. Шолохова, д. 6, кв. 293, обнаружены автомат АК-74, 2 магазина к нему, 60 патронов калибра 5,45 мм, 2 гранаты, 2 запала к гранатам и другие предметы;
- показаниях свидетелей Ф. и К. принимавших участие в качестве представителей общественности в ОРМ "обследование жилого помещения" по адресу: г. Москва, ул. Новоорловская, д. 16, кв. 170, о соблюдении требований законодательства, предъявляемых к порядку проведения оперативного мероприятия, в ходе которого в присутствии Гулмирзаева и других участников были обнаружены автомат, патроны к нему, гранаты, запалы и иные предметы. При этом свидетели подтвердили, что вошли они в указанную квартиру вслед за сотрудниками правоохранительных органов и постоянно наблюдали за их действиями;
- протоколах обследования жилого помещения и изъятия от 25 мая 2017 г., согласно которым по месту проживания Гулмирзаева по адресу: г. Москва, ул. Новоорловская, д. 16, кв. 170, обнаружены автомат АК-74, 2 магазина к нему, 60 патронов калибра 5,45 мм, 2 гранаты, 2 запала к гранатам, электрические провода, емкость с аммиаком, карта г. Москвы, сим-карты, мобильный телефон и другие предметы;
- показаниях свидетеля Ш. о обстоятельствах регистрации по просьбе Кушаева на имя свидетеля автомобиля "Дэу Нексия", который по генеральной доверенности находился в пользовании Кушаева;
- протоколе осмотра автомобиля "Дэу Нексия", в ходе которого в салоне автомобиля обнаружена и изъята визитка ресторана "Чайхона", расположенного по адресу: г. Москва, Новоясеневский проспект, д. 1 "Г", в багажнике - частицы вещества белого цвета, а также произведены смывы с внутренних частей салона автомобиля;
- протоколах обследования жилого помещения и изъятия от 25 мая 2017 г., согласно которым по месту проживания Ашурова и Кушаева по адресу: г. Москва, ул. Новопеределкинская, д. 14, корп. 1, кв. 340, обнаружены и изъяты: СВУ, закамуфлированное под огнетушитель, емкости с электролитом, перекисью водорода, ацетоном, кофемолка с остатками вещества белого цвета, пакеты с гайками и саморезами, пакет с веществом, похожим на ВВ на основе аммиачной селитры, электрические провода, паяльник с припоем, распечатки карт местности, несколько мобильных телефонов, сим-карты, армированная полимерная липкая лента и другие предметы;
- заключении эксперта N 4/104 от 18 октября 2017 г., согласно которому обнаруженные и изъятые 25 мая 2017 г. в ходе ОРМ "обследование жилого помещения" по месту проживания Ашурова и Кушаева компоненты можно использовать при изготовлении самодельных смесевых ВВ, построенных по типу "окислитель-горючее". Сыпучее вещество относится к бризантным ВВ, построенным по типу "окислитель-горючее", пригодно для использования по назначению, может применяться для изготовления СВУ в качестве заряда ВВ. Указанное вещество обнаружено также на чаше и ноже кофемолки;
- заключении эксперта N 4/105 от 13 октября 2017 г., согласно которому обнаруженные и изъятые 25 мая 2017 г. в ходе ОРМ по месту проживания Ашурова и Кушаева предметы являются элементами СВУ электрического типа осколочно-фугасного действия с управлением по радиоканалу. СВУ снаряжено бризантным ВВ, построенным по типу "окислитель-горючее", а также инициирующим ВВ, которые пригодны для использования по назначению, замаскировано в корпусе порошкового огнетушителя, снаряжено поражающими элементами, с массой ВВ в тротиловом эквиваленте 1302,4 г. Лицо, изготовившее данное СВУ, обладает навыками изготовления взрывных устройств подобной конструкции;
- заключении эксперта N 4/166 от 24 августа 2017 г., согласно которому вещество, изъятое в ходе осмотра автомобиля "Дэу Нексия", находившегося в пользовании у Кушаева, является аммиачной селитрой и сахаром, которые могли быть компонентами самодельного смесевого ВВ, построенного по типу "окислитель-горючее";
- заключении эксперта N 4/188 от 18 октября 2017 г., в соответствии с которым вещество из СВУ, обнаруженного по месту проживания Ашурова и Кушаева, представляет собой механическую смесь аммиачной селитры и сахара и относится к самодельным бризантным веществам, построенным по типу "окислитель-горючее", которое схоже с веществом, обнаруженным в ходе осмотра автомобиля "Дэу Нексия", находившегося в пользовании у Кушаева;
- заключениях экспертов N 9/3/137 и 9/2/1822 от 5 февраля и 20 ноября 2017 г., в соответствии с которыми биологический материал, обнаруженный на фрагментах армированной полимерной липкой ленты, входившей в состав СВУ, обнаруженного по месту проживания Ашурова и Кушаева, происходит от указанных лиц;
- заключении эксперта N 4/103 от 18 октября 2017 г., согласно которому обнаруженные и изъятые 25 мая 2017 г. в ходе названного выше ОРМ по месту проживания Гулмирзаева и Давудова автоматы являются огнестрельным оружием - 5,45 мм автоматами конструкции Калашникова (АК-74), изготовлены заводским способом, исправны и пригодны для производства выстрелов. 120 патронов являются 5,45 мм военными патронами, изготовлены заводским способом, относятся к боеприпасам, пригодны для производства выстрелов и используются при стрельбе из указанных автоматов. 4 магазина являются магазинами к 5,45 мм автоматам конструкции Калашникова, изготовлены заводским способом. 2 гранаты с маркировочными обозначениями " < ... > и < ... > " являются промышленно изготовленными ручными осколочными гранатами Ф-1, относятся к боеприпасам, исправны и пригодны для использования по назначению. 2 гранаты с маркировочными обозначениями " < ... > " и " < ... > " являются промышленно изготовленными ручными осколочными гранатами РГД-5, относятся к боеприпасам, исправны и пригодны для использования по назначению. Запалы с соответствующими маркировочными обозначениями являются промышленно изготовленными взрывными устройствами - унифицированными запалами для ручных гранат модернизированными УЗРГМ и УЗРГМ-2, предназначены для инициирования заряда ВВ ручных гранат РГД-5 и Ф-1, исправны и пригодны для использования по назначению, в том числе для инициирования заряда ВВ;
- протоколе исследования предметов от 26 мая 2017 г., согласно которому на мобильных телефонах Fly IQ4490 и Fly IQ449, изъятых по месту проживания Ашурова и Кушаева, в интернет-мессенджере "Телеграм" обнаружена переписка названных лиц с Ахмаджановым, связанная с подготовкой террористического акта в г. Москве, правильность перевода которой свидетель Х. подтвердила в судебном заседании;
- показаниях свидетелей Л. Д. А. и З. которые участвовали в качестве понятых при проверке показаний Ашурова и Гулмирзаева на месте, и протоколах проверки показаний на месте: Кушаева - от 25 апреля 2017 г., Ашурова - от 30 марта 2018 г., Гулмирзаева - от 13 апреля 2018 г., в ходе которых Ашуров, Гулмирзаев и Кушаев, соответственно каждый, указали место на станции метро "Теплый Стан" Московского метрополитена, где они совместно с Давудовым планировали совершить террористический акт путем взрыва СВУ, место закладки Давудовым СВУ и дистанционного его подрыва Ашуровым, подробно описали роли каждого из осужденных в осуществлении задуманного, направление отхода. Также указали на ресторан "Чайхона", в котором они собирались и планировали совершение террористического акта, дом, в котором Кушаев проживал вместе с Ашуровым в кв. 340, где хранилось СВУ, которое они планировали использовать при совершении террористического акта, места проживания Давудова и Гулмирзаева, где хранилось оружие и боеприпасы, полученные от Ашурова, и магазин, в котором осужденные приобрели предметы и вещества, необходимые для изготовления СВУ. При этом каждый из понятых подтвердил, что показывали и рассказывали Ашуров и Кушаев известные им обстоятельства свободно, без какого-либо принуждения, следов побоев на них не было;
- показаниях свидетелей Г. и Ф. которые 11 августа 2017 г. присутствовали в качестве понятых при проверке показаний Ашурова на месте, и соответствующем протоколе проверки показаний Ашурова на месте, в ходе которой осужденный добровольно и без какого-либо принуждения, в присутствии профессионального защитника и переводчика указал место в лесополосе рядом с пересечением ул. Шолохова и ул. Новоорловская в г. Москве, где был оборудован тайник, в котором хранились баллон из-под автомобильного огнетушителя с прикрепленным инициирующим механизмом, а также два автомата АК-74 с 4 магазинами и 4 гранаты с запалами, которые осужденные планировали использовать при осуществлении террористического акта в Московском метрополитене;
- протоколе осмотра помещения от 14 сентября 2017 г. - ресторана "Чайхона", расположенного по адресу: г. Москва, Новоясеневский проспект, д. 1 "Г", согласно которому визитки данного ресторана аналогичны визитке, обнаруженной в автомобиле "Дэу Нексия", находившегося в пользовании у Кушаева;
- показаниях свидетелей С. П. Э. и Х. о добровольном характере показаний Ашурова, Гулмирзаева и Кушаева, которые они давали без какого-либо принуждения и воздействия на них в присутствии переводчиков Э. и Х. и защитников - адвокатов, и реализации предоставленных им прав;
- показаниях Д. И. И. А. Ю. и Г. о характеристике личности осужденных;
- протоколах задержания Ашурова, Кушаева, Давудова и Гулмирзаева от 25 мая 2017 г., результатах различных ОРМ, заключениях комиссий экспертов о состоянии здоровья осужденных и иных приведенных в приговоре доказательствах.
Вопреки доводам жалоб, положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст. ст. 17, 87 и 88 УПК РФ проверены судом и оценены в приговоре, сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности не вызывают и каких-либо существенных противоречий, которые могли бы повлиять на решение вопроса о виновности осужденных в содеянном, не содержат.
Оснований не доверять этим доказательствам, полученным с соблюдением требований УПК РФ, не имелось и не имеется.
В судебном заседании всесторонне, полно и объективно проверялись все выдвинутые в защиту осужденных версии, в том числе о нарушениях требований УПК РФ во время предварительного следствия, о применении к ним непроцессуальных методов воздействия, об их непричастности к инкриминируемым преступлениям и невиновности в их совершении, что они не являются сторонниками радикально-экстремистских взглядов в исламе, которые своего подтверждения не получили, а эти утверждения стороны защиты, фактически повторенные авторами жалоб, судом справедливо признаны несостоятельными, чему в приговоре дана мотивированная оценка.
Довод осужденного Ашурова о том, что свидетели М., П. И., С. и П. являются заинтересованными лицами и поэтому оговорили осужденных, материалами дела не подтверждается, а оснований для оговора осужденных со стороны упомянутых и других свидетелей, чьи показания объективно приведены и проанализированы в приговоре, по делу не установлено.
Правильно и с соблюдением требований ч. 5 ст. 278 УПК РФ были допрошены свидетели П. и И. (псевдонимы) в условиях, исключающих их визуальное наблюдение иными участниками судебного разбирательства, а до начала их допроса суд удостоверился в наличии оснований для сохранения в тайне подлинных данных о личности свидетелей и отсутствии обстоятельств для раскрытия сведений об этих лицах. При допросе указанных свидетелей сторона защиты не была ограничена в праве задать им интересующие и относящиеся к предмету судебного разбирательства вопросы, на которые были даны исчерпывающие ответы. По завершении допроса названных свидетелей у сторон к ним вопросов больше не возникло, в связи с чем утверждение адвоката Хадисова о нарушении права подсудимых на защиту в ходе допроса упомянутых свидетелей не соответствует действительности.
Несогласие авторов жалоб с показаниями свидетелей М. и П. (псевдоним) по мотивам не сообщения свидетелями источника получения оперативной информации о принадлежности осужденных к МТО "ИГ" не свидетельствует о недопустимости этих показаний, так как в силу требований законодательства Российской Федерации информация о формах и методах деятельности органов безопасности и источниках получения оперативной информации составляет государственную тайну.
Свидетели П. (псевдоним), К. и Г. опровергли в суде утверждения Ашурова и Кушаева о том, что они были задержаны не по месту их жительства, пояснив, что названные лица были задержаны 25 мая 2017 г. по адресу: г. Москва, ул. Новопеределкинская, д. 14, корп. 1, кв. 340 (т. 22, л.д. 163; т. 23, л.д. 97, 105).
Об этом же свидетельствуют соответствующие записи в протоколах задержания Ашурова и Кушаева от 25 мая 2017 г., а также подписи указанных лиц на постановлении судьи Московского городского суда от 24 мая 2017 г. о разрешении проведения ОРМ - "обследование жилого помещения" по указанному адресу, предъявленного Ашурову и Кушаеву перед проведением этого мероприятия, исполненные в 9 час. 05 мин. 25 мая 2017 г., соответствующие записи и подписи в протоколах обследования жилого помещения и изъятия от 25 мая 2017 г.
Утверждение стороны защиты Ашурова о том, что свидетелем под псевдонимом И. является некий Р. который подстрекал и провоцировал Ашурова к совершению террористического акта, является несостоятельным.
Свидетель И. опроверг эти заявления осужденных, пояснив, что о подготовке террористического акта осужденными, которые придерживались радикального ислама и идеологии МТО "ИГ", он узнал после их задержания из новостей, хотя Ашуров рассказывал ему, что может собрать СВУ, а все осужденные заявляли о том, что могут достать автоматы, гранаты и другие предметы, "необходимые для великих дел" (т. 22, л.д. 183 - 185, 188, 190).
Как усматривается из протокола судебного заседания (т. 22, л.д. 188; т. 23, л.д. 16 - 17), именно адвокат Магай в ходе допроса свидетеля И. и осужденного Ашурова формулировал вопросы провокационного характера: "Что ответил Вам Ашуров на Ваше предложение о совершении террористического акта в г. Москве?", - а после ответа свидетеля, что он такого не предлагал, задал очередной вопрос: "Что Вы должны были получить за провокацию в отношении подсудимых?", - который был отклонен председательствующим. Ашурову защитник также задал наводящие и недопустимые вопросы: "Подозревали ли Вы на каком-либо этапе общения с Р., что он является провокатором или подстрекателем?", "Какую роль сыграл Р. в том, что Вы стали подсудимым?" и другие.
Опроверг свидетель И. и свою причастность к ФСБ России, подтвердив при этом, что с его стороны никаких провоцирующих осужденных действий не было, напротив, все встречи с осужденными осуществлялись по их инициативе, в ходе которых они неоднократно заявляли о своей готовности оказать помощь МТО "ИГ" в "джихаде" - священной войне против "неверных", демонстрировали ему видеоролики в поддержку МТО "ИГ" и оправдывали идеологию и методы этой террористической организации.
Таким образом, довод стороны защиты Ашурова о якобы имевшей место провокации на совершение террористического акта со стороны свидетеля И. (псевдоним) является неосновательным и материалами дела не подтверждается.
Правильной является критическая оценка суда доводу стороны защиты осужденного Кушаева о том, что свидетель Ш. протокол осмотра принадлежащего ей автомобиля "Дэу Нексия" не подписывала, поскольку согласно показаниям свидетелей М., И. и У. осмотр и наложение ареста на принадлежащий Ш. автомобиль, находящийся в пользовании Кушаева, осуществлены с участием Ш., которая подписала соответствующие протоколы, а правильность их оформления сомнений не вызывает.
Надлежаще оценил суд довод стороны защиты Ашурова и Кушаева о недопустимости использования в качестве доказательств протокола обследования жилого помещения, находящегося по адресу: г. Москва, ул. Новопеределкинская, д. 14, корп. 1, кв. 340, и протокола изъятия предметов от 25 мая 2017 г. по причине нарушения требований ст. 182 УПК РФ, предъявляемых к производству обыска.
При этом свидетели Е., К. и Г. подтвердили в суде правильность сведений, зафиксированных в упомянутых протоколах, которые они прочитали и подписали, что указанные в этих протоколах предметы были обнаружены и изъяты в их присутствии, в связи с чем несогласие авторов жалоб с данными доказательствами само по себе не может свидетельствовать о их недопустимости.
Вопреки утверждениям адвоката Магай и осужденного Ашурова, 25 мая 2017 г. по названному выше адресу на основании постановления судьи Московского городского суда от 24 мая 2017 г. осуществлялся не обыск, а ОРМ "обследование жилого помещения", предусмотренное ст. 6 Федерального закона от 12 августа 1995 г. "Об оперативно-розыскной деятельности". Полученные в ходе проведения ОРМ результаты на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность - заместителя начальника УФСБ России по г. Москве и Московской области от 25 мая 2017 г. представлены следователю в установленном порядке, а требования УПК РФ, на которые ссылается защитник в своей жалобе, предъявляемые к производству обыска, неприменимы к порядку проведения данного ОРМ.
Как пояснил суду свидетель стороны защиты М., оружие и гранаты были обнаружены сотрудниками правоохранительных органов в комнате, в которой он проживал вместе с Давудовым, в его присутствии, а насилие при проведении осмотра к Давудову не применялось (т. 22, л.д. 208 - 209, 213), что полностью опровергает доводы авторов жалоб о том, что данные предметы были подброшены сотрудниками ФСБ и о применении насилия к задержанным лицам.
Суду были известны обстоятельства участия специалиста - взрывотехника Ф. в обследовании помещений по местам жительства Гулмирзаева и Давудова 25 мая 2017 г., о чем указанный специалист дал свои пояснения, а соответствующие протоколы подписаны участвующими лицами, в том числе Гулмирзаевым и Давудовым, от которых заявлений или каких-либо замечаний не поступило.
Исследованными в суде протоколами обследования жилых помещений и изъятия от 25 мая 2017 г., оформленными с соблюдением требований законодательства, подтверждается, что перед проведением названных ОРМ каждому из осужденных были разъяснены их права и порядок производства этих мероприятий, в том числе положения ст. 51 Конституции Российской Федерации, о чем все участвующие лица расписались, удостоверив своими подписями правильность зафиксированных в этих протоколах сведений, в том числе наименование, количество и отличительные признаки обнаруженных и изъятых предметов, в связи с чем доводы стороны защиты об обратном, как и утверждение авторов жалоб о том, что обнаруженные по месту проживания осужденных оружие, боеприпасы, СВУ и иные предметы им подбросили сотрудники ФСБ, являются голословными.
Несостоятельным является довод стороны защиты Ашурова о том, что при исследовании телефонов Fly IQ4490 и Fly IQ449 не участвовал специалист в области информационных технологий, а само исследование телефонов осуществлено 26 мая 2017 г. без отдельного поручения следователя неполномочным лицом, поскольку такое поручение следователя о производстве по уголовному делу ОРМ имелось, исследование телефонов осуществлено в рамках данного поручения и с участием специалиста в области информационных технологий Е. а протоколы исследования телефонов от 26 мая 2017 г. и сами телефоны установленным порядком представлены следователю постановлением заместителя начальника УФСБ России по г. Москве и Московской области от того же числа.
Перевод зафиксированного в ходе исследования телефонов текста переписки Ашурова и Кушаева с Ахмаджановым, связанного с подготовкой террористического акта в г. Москве, осуществлен квалифицированным переводчиком правильно, а заявление Кушаева об обратном является неосновательным.
Не основан на материалах дела и довод осужденного Кушаева о невозможности А. пользоваться мобильным телефоном с 29 марта по 23 мая 2017 г., поскольку такая возможность у него имелась.
В связи с изложенным, законность и обоснованность проведения по настоящему уголовному делу ОРМ, осуществленных без признаков какой-либо провокации со стороны сотрудников правоохранительных органов, фиксация полученных результатов и их доказательственное закрепление в материалах уголовного дела сомнений не вызывают.
Заявления о явке с повинной Кушаева и Ашурова судом признаны недопустимыми доказательствами, чему в приговоре дана мотивированная оценка, в связи с чем довод адвоката Магай о вынужденном характере написания Ашуровым этой явки с повинной является беспредметным.
Оценка деятельности МТО "ИГ" и ее лидеров не входила в предмет доказывания по делу, в связи с чем утверждение адвоката Хадисова об отсутствии такой оценки в приговоре не основано на требованиях ст. ст. 73 и 252 УПК РФ.
Правильно положил суд в основу приговора показания Ашурова, Гулмирзаева, Давудова и Кушаева, данные ими в ходе предварительного расследования и подтвержденные Ашуровым и Гулмирзаевым при проведении очных ставок, соответственно: Ашуровым - с Гулмирзаевым и Кушаевым, Гулмирзаевым - с Ашуровым, в которых указанные лица, каждый в отдельности, в присутствии различных защитников - адвокатов и переводчиков, подробно и в деталях рассказали известные только им, как исполнителям, обстоятельства совершенных преступлений, которые в дальнейшем получили свое подтверждение при расследовании настоящего уголовного дела.
Согласно исследованных в суде протоколов допросов в качестве подозреваемого и обвиняемого, соответственно, Гулмирзаева - от 25 мая и 3 июля 2017 г., 12 апреля, 15 мая и 9 июля 2018 г.; Ашурова - от 25 - 26 мая и 14 июня, 3, 10 и 31 июля 2017 г.; Кушаева - от 25 мая, 14 июня, 3 июля 2017 г., Давудова - от 25 мая, 3 июля 2017 г., а также очных ставок Ашурова с Гулмирзаевым от 6 апреля 2018 г. и Ашурова с Кушаевым от 24 апреля 2018 г., перед проведением данных следственных действий каждому из названных лиц были разъяснены права, предусмотренные ст. ст. 46 и 47 УПК РФ, в том числе воспользоваться ст. 51 Конституции Российской Федерации, и они были предупреждены о том, что в случае согласия дать показания они могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе при последующем отказе от этих показаний. По окончании указанных следственных действий от обвиняемых, их защитников и переводчиков заявлений, замечаний или ходатайств не поступило, протоколы были прочитаны лично Ашуровым, Гулмирзаевым, Давудовым и Кушаевым и их защитниками, правильность содержащихся в них сведений упомянутые лица удостоверили своими подписями.
Судебная коллегия также учитывает, что признательные показания в ходе предварительного расследования Гулмирзаев и Давудов давали в присутствии защитников - адвокатов Хомко В.Ю. и Шабанова М.М., соответственно, которые представляли их интересы в суде первой инстанции, а Ашуров, Гулмирзаев и Кушаев давали признательные показания в присутствии защитников - адвокатов и переводчиков Э. и Х., которым, исходя из показаний названных переводчиков, не сообщали о применении к ним непроцессуальных методов воздействия, хотя имели реальную возможность сделать это, в том числе на родном языке (т. 23, л.д. 30 - 31, 53, 153).
Данные показания Ашурова, Гулмирзаева, Давудова и Кушаева, полученные с соблюдением требований УПК РФ, правильно признаны относимыми и допустимыми доказательствами по делу и наряду с другими доказательствами, положенными в основу приговора, полностью изобличают осужденных в содеянном.
Судом первой инстанции всесторонне проверялись утверждения осужденных о применении к ним со стороны сотрудников правоохранительных органов мер психического или физического воздействия, вследствие чего они оговорили себя, а эти утверждения признаны несостоятельными и не соответствующими действительности, чему в приговоре, с приведением анализа показаний свидетелей А. М., Е., К. Г., У. М., Г., Б., Ф. К. Г., Ф., Л., Д. А., З. П., С., Э., Х. различных медицинских документов из СИЗО, иных материалов уголовного дела и соответствующей доследственной проверки, проведенной в порядке ст. ст. 144 и 145 УПК РФ по заявлениям Давудова и Кушаева о применении к ним недозволенных методов воздействия, по результатам которых следователем были вынесены постановления от 1 ноября 2017 г. и 22 октября 2018 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников УФСБ России по г. Москве и Московской области в связи с отсутствием события преступления, дана надлежащая правовая оценка, с которой Судебная коллегия полагает необходимой согласиться.
Были известны суду показания свидетеля Г. - брата осужденного Гулмирзаева, согласно которым при общении с последним после его задержания тот не говорил о применении к нему насилия (т. 22, л.д. 233).
Выраженное стороной защиты несогласие с положенными в основу приговора доказательствами и с их оценкой не может свидетельствовать о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного заседания, существенном нарушении уголовно-процессуального закона и недоказанности виновности Ашурова, Гулмирзаева, Давудова и Кушаева в содеянном.
Вопреки мнению адвоката Хадисова, уголовное законодательство Российской Федерации разграничивает уголовную ответственность за преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 205.4 и ч. 2 ст. 205.5 УК РФ, и совершение одного из упомянутых преступлений не охватывается другим.
Так, под участием в деятельности террористической организации понимается совершение лицом умышленных действий, относящихся к продолжению или возобновлению деятельности данной организации, а под участием в террористическом сообществе понимается вхождение лица в состав устойчивой группы из двух или более лиц с намерением участвовать в осуществлении террористической деятельности либо в подготовке или совершении одного либо нескольких преступлений, предусмотренных статьями 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 и 361 УК РФ, либо иных преступлений в целях пропаганды, оправдания и поддержки терроризма, среди которых ст. 205.5 УК РФ не указана, а равно участие в подготовке к совершению или в совершении таких преступлений, а также выполнение лицом функциональных обязанностей по обеспечению деятельности такого сообщества. При совершении участником террористической организации конкретного преступления его действия подлежат квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 205.5 УК РФ и соответствующей статьей Особенной части УК РФ, что и было установлено по настоящему уголовному делу.
Мотивированным является вывод суда первой инстанции о том, что инкриминируемые преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 205, ч. 3 ст. 222, ч. 3 ст. 222.1 и ч. 3 ст. 223.1 УК РФ, осужденные совершили организованной группой лиц, в связи с чем отсутствие по месту жительства Кушаева огнестрельного оружия и боеприпасов, и что он лично ВВ и ВУ не изготавливал и не носил сами по себе не влекут его освобождение от уголовной ответственности по ч. 3 ст. 222, ч. 3 ст. 222.1 и ч. 3 ст. 223.1 УК РФ, поскольку указанные преступления были совершены осужденными в составе устойчивой сплоченной группы лиц, состоящей из ограниченного состава участников, объединенных на основании общей идеологии, основанной на религиозном единстве и принадлежности к МТО "ИГ", разделении ее взглядов и идей по созданию на территории проживания мусульман, в том числе и в России, исламского суннитского теократического унитарного государства "Всемирный исламский Халифат", живущего по законам "шариата", действовавшей организованно, с распределением ролей, с единой целью, с четким планированием и подготовкой, соблюдением мер конспирации, приисканием и изготовлением средств и орудий преступлений. Выполняя указанные в приговоре действия, связанные с незаконным оборотом оружия, боеприпасов, ВВ и ВУ, каждый из осужденных тем самым реализовывал общую цель организованной группы на подготовку к террористическому акту и совершение вышеназванных преступлений.
Ошибочными являются доводы адвоката Хадисова о том, что хранение СВУ охватывается его изготовлением и не требует самостоятельной квалификации, поскольку по делу установлено, что осужденные, действуя организованной группой, сначала незаконно изготовили и хранили ВВ, а затем с использованием данного ВВ незаконно изготовили и хранили СВУ. При этом незаконное хранение ВВ или ВУ образует самостоятельное преступление, предусмотренное ст. 222.1 УК РФ, отличное от изготовления таких веществ и устройств, ответственность за которое предусмотрена ст. 223.1 УК РФ.
Обоснованным является вывод суда о вменяемости осужденных.
Таким образом, всесторонний анализ и основанная на законе оценка совокупности исследованных в судебном заседании доказательств с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности позволили суду правильно установить фактические обстоятельства совершенных Ашуровым, Гулмирзаевым, Давудовым и Кушаевым преступлений и квалифицировать их действия, соответственно каждого, по ч. 2 ст. 205.5, ч. 2 ст. 205.4, ч. 1 ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 205, ч. 3 ст. 222, ч. 3 ст. 222.1, ч. 3 ст. 223.1 УК РФ, в связи с чем довод авторов жалоб о недоказанности виновности осужденных в совершении указанных преступлений является несостоятельным.
При назначении наказания осужденным суд в соответствии с ч. 3 ст. 60 УК РФ принял во внимание характер и степень общественной опасности совершенных ими преступлений, данные о личности виновных и смягчающие их наказание обстоятельства, влияние назначенного наказания на их исправление и на условия жизни их семей, состояние здоровья, материальное положение.
В качестве обстоятельства, смягчающего наказание осужденных, суд признал их активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, а Гулмирзаеву, кроме того, наличие малолетнего ребенка. Причем данное обстоятельство признано смягчающим наказание Гулмирзаева в отношении всех совершенных им преступлений, а не по одному из шести, о чем ошибочно заявляет адвокат Хомко.
Учел суд и то, что осужденные ранее ни в чем предосудительном замечены не были, к уголовной ответственности привлекаются впервые, положительно характеризуются по местам жительства, учебы, работы и содержания в период предварительного следствия, состояние здоровья их родственников.
Обстоятельством, отягчающим наказание Ашурова, суд обоснованно признал его особо активную роль в совершении преступлений.
Мотивированными являются выводы суда об отсутствии оснований для изменения категории совершенных осужденными преступлений на менее тяжкую и неназначении Ашурову, Гулмирзаеву и Кушаеву в силу ч. 6 ст. 53 УК РФ предусмотренного санкцией ч. 2 ст. 205 УК РФ в качестве обязательного дополнительного наказания в виде ограничения свободы, а также о необходимости отбывания осужденными наказания в виде реального лишения свободы в исправительной колонии строгого режима и назначении им дополнительного наказания в виде штрафа.
Оснований для признания назначенного наказания чрезмерно суровым и его смягчения в апелляционном порядке Судебная коллегия не усматривает. Ашурову, Кушаеву, Гулмирзаеву и Давудову назначено справедливое наказание.
Вопросы о вещественных доказательствах, процессуальных издержках и по аресту, наложенному на автомобиль "Дэу Нексия", судом разрешены в соответствии с требованиями закона.
Нарушений закона, влекущих отмену или изменение приговора, в том числе по доводам апелляционных жалоб, в ходе предварительного расследования и в суде первой инстанции не допущено.
Руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 389.20, ст. ст. 389.13, 389.14, 389.28 и 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации
определила:
приговор Московского окружного военного суда от 24 декабря 2018 г. в отношении Ашурова Мухаммадюсуфа Икрамкуловича, Кушаева Фурката Толибовича, Гулмирзаева Абдушукура Асатуллоевича, Давудова Магомеда Сулеймановича оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных Ашурова М.И., Гулмирзаева А.А., Кушаева Ф.Т., защитников - адвокатов Магай А.П., Шабанова М.М., Хадисова Х.М. и Хомко В.Ю. без удовлетворения.