ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 7 декабря 2017 г. N 78-АПУ17-27СП
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации
в составе
председательствующего судьи Скрябина К.Е.,
судей Романовой Т.А., Кондратова П.Е.
при секретаре Лозовик Н.С.
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Чикобавы М.А., Павлова В.Н., Шалагина К.Ю., Галкина С.А., Багишвили В.А., адвокатов Соделя В.М. в защиту интересов осужденного Шалагина К.Ю., Щекотурова А.И. в защиту интересов осужденного Чикобавы М.А., Брызгиной А.И. в защиту интересов осужденного Павлова В.Н., Улюкиной Л.В. и Савельевой Н.Г. в защиту интересов осужденного Багишвили В.А., Бувайлика Е.А. и Терентьевой В.Ю. в защиту интересов осужденного Галкина С.А. на приговор Санкт-Петербургского городского суда с участием присяжных заседателей от 28 марта 2017 г., по которому
Чикобава Малхаз Апполонович, < ... > несудимый,
осужден к лишению свободы:
по п. п. "а", "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 25 июня 2007 г.) на 8 лет,
по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ (преступление 12 ноября 2009 г.) на 7 лет,
по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 2 марта 2010 г.) на 8 лет с ограничением свободы сроком на 1,5 года,
по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ (преступление 5 августа 2010 г.) на 7 лет с ограничением свободы сроком на 1 год,
по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 29 декабря 2010 г.) на 9 лет с ограничением свободы сроком на 1,5 года,
по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление от 15 апреля 2011 г.) на 10 лет с ограничением свободы сроком на 1,5 года,
по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 2 июня 2011 г.) на 8 лет с ограничением свободы сроком на 1,5 года,
по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ (преступление 7 июня 2011 г.) на 7 лет с ограничением свободы сроком на 1 год,
по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ (преступление 29 июня 2011 г.) на 7 лет с ограничением свободы сроком на 1 год;
на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний на 15 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 2 года, с установлением следующих ограничений: не изменять место жительства и не выезжать за пределы соответствующего муниципального образования, в котором он будет проживать после освобождения из мест лишения свободы, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 1 раз в месяц для регистрации;
он же оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст. 30 ч. 1, п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 2 апреля 2008 г.), п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 8 октября 2010 г.) в соответствии с вынесенным коллегией присяжных заседателей оправдательным вердиктом в связи с непричастностью к преступлениям; по обвинению его в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 209 УК РФ, в соответствии с вынесенным коллегией присяжных заседателей оправдательным вердиктом в связи с неустановлением события преступления;
Шалагин Константин Юрьевич, < ... > ранее судимый: 30 июля 1999 г. (с учетом внесенных изменений) по ст. 103 и п. "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ на 10 лет лишения свободы,
осужден по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 29 декабря 2010 г.) на 10 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 2 года, с установлением следующих ограничений: не изменять место жительства и не выезжать за пределы соответствующего муниципального образования, в котором он будет проживать после освобождения из мест лишения свободы, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 1 раз в месяц для регистрации;
Павлов Валерий Николаевич, < ... > ранее судимый 25 сентября 2008 г. по ч. 1 ст. 222 УК РФ на 1 год 6 месяцев лишения свободы, освободившийся условно-досрочно 23 апреля 2009 г.,
осужден к лишению свободы:
по ч. 1 ст. 30, п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 2 апреля 2008 г.) на 5 лет,
по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ (преступление 5 августа 2010 г.) на 7 лет с ограничением свободы сроком на 1 год,
по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 8 октября 2010 г.) на 9 лет с ограничением свободы сроком на 1,5 года;
на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний на 11 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 2 года, с установлением следующих ограничений: не изменять место жительства и не выезжать за пределы соответствующего муниципального образования, в котором он будет проживать после освобождения из мест лишения свободы, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 1 раз в месяц для регистрации;
Галкин Сергей Анатольевич, < ... > ранее судимый 16 января 2001 г. по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 163, ч. 1 ст. 318 УК РФ на 4 года 6 месяцев лишения свободы,
осужден к лишению свободы:
по п. п. "а", "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 25 июня 2007 г.) на 8 лет,
по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ (преступление 5 августа 2010 г.) на 7 лет с ограничением свободы на 1 год,
по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 8 октября 2010 г.) на 9 лет с ограничением свободы на 1,5 года,
по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 15 апреля 2011 г.) на 10 лет с ограничением свободы на 1,5 года;
на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, на 12 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 2 года, с установлением следующих ограничений: не изменять место жительства и не выезжать за пределы соответствующего муниципального образования, в котором он будет проживать после освобождения из мест лишения свободы, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 1 раз в месяц для регистрации;
Багишвили Вахтанг Анзорович, < ... > несудимый,
осужден к лишению свободы:
по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ (преступление 12 ноября 2009 г.) на 7 лет с ограничением свободы сроком на 1 год,
по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 2 марта 2010 г.) на 8 лет с ограничением свободы сроком на 1,5 года,
по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 29 декабря 2010 г.) на 8 лет с ограничением свободы сроком на 1,5 года,
по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 15 апреля 2011 г.) на 9 лет с ограничением свободы сроком на 1,5 года,
по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ (преступление 2 июня 2011 г.) на 8 лет с ограничением свободы на 1,5 года,
по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ (преступление 29 июня 2011 г.) на 7 лет с ограничением свободы на 1 год;
на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, на 13 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 2 года, с установлением следующих ограничений: не изменять место жительства и не выезжать за пределы соответствующего муниципального образования, в котором он будет проживать после освобождения из мест лишения свободы, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 1 раз в месяц для регистрации.
В совершении преступления, предусмотренного ст. 209 ч. 2 УК РФ, Шалагин Константин Юрьевич, Плаксин Алексей Игоревич, Павлов Валерий Николаевич, Галкин Сергей Анатольевич, Багишвили Вахтанг Анзорович оправданы в соответствии с вынесенным коллегией присяжных заседателей оправдательным вердиктом в связи с неустановлением события преступления.
По делу также осуждены Григалашвили М.Р., Кузнецов В.В. и Плаксин А.И., приговор в отношении которых не обжалован.
Разрешены гражданские иски и вопрос о вещественных доказательствах.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовой Т.А., изложившей содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осужденных Чикобавы М.А., Галкина С.А., Павлова В.Н., Плаксина А.И., Шалагина К.Ю., Багишвили В.А. (при оказании помощи по переводу переводчиком К.), адвокатов Поддубного С.В., Лунина Д.М., Процюка М.М., Щекотурова А.И., Толчильщикова И.Р., Зюрина В.А., поддержавших доводы жалоб, мнение прокурора Химченковой М.М. о необходимости внесения изменений в приговор, Судебная коллегия
установила:
на основании вердикта коллегии присяжных заседателей Чикобава М.А., Галкин С.А., Павлов В.Н., Багишвили В.А., Шалагин К.Ю. признаны виновными в том, что, действуя в составе организованной группы, в том числе с другими лицами, совершили ряд разбойных нападений и грабежей:
25 июня 2007 г. Галкин С.А. и Чикобава М.А. разбойное нападение на Я. с применением предметов, используемых в качестве оружия, в особо крупном размере;
2 апреля 2008 г. Павлов В.Н. с другими лицами приготовление к разбойному нападению на лицо, следовавшее на автомобиле "Шевролле Лачетти";
12 ноября 2009 г. Чикобава М.А. и Багишвили В.А. грабеж в отношении К. с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, в особо крупном размере;
2 марта 2010 г. Чикобава М.А. и Багишвили В.А. разбойное нападение на К. с применением предмета, используемого в качестве оружия, в крупном размере;
5 августа 2010 г. Павлов В.Н., Галкин С.А., Чикобава М.А. грабеж в отношении Котова С.В. и Курилова В.Н. в особо крупном размере;
8 октября 2010 г. Павлов В.Н. и Галкин С.А. разбойное нападение на К.;
29 декабря 2010 г. Чикобава М.А., Шалагин К.Ю. и Багишвили В.А. разбойное нападение на Ш. в крупном размере;
15 апреля 2011 г. Чикобава М.А., Багишвили В.А. и Галкин С.А. разбойное нападение на сотрудников ЗАО " < ... > ", при этом Чикобава М.А., Багишвили В.А. с применением как оружия, так и предмета в качестве оружия, а Галкин С.А. с применением предмета в качестве оружия;
2 июня 2011 г. Чикобава М.А. и Багишвили В.А. разбойное нападение на Б. в крупном размере;
7 июня 2011 г. Чикобава М.А. с другими лицами грабеж в отношении Ю. с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, в особо крупном размере;
29 июня 2011 г. Чикобава М.А. и Багишвили В.А. грабеж в отношении М. с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, в особо крупном размере.
Преступления совершены на территории г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционных жалобах и дополнениях к ним:
осужденный Чикобава М.А. и его защитник - адвокат Щекотуров А.И. просят приговор отменить, Чикобаву оправдать (адвокат Щекотуров А.И. предлагает в одной из жалоб направить уголовное дело на новое рассмотрение после отмены приговора). Считают приговор незаконным, указывают, что судебное разбирательство проведено с нарушением уголовно-процессуального закона, судом неправильно применен уголовный закон, а назначенное Чикобаве наказание является несправедливым. По их мнению, выводы суда основаны на предположениях и не подтверждаются материалами дела. В судебном заседании сторона обвинения не представила объективных доказательств причастности Чикобавы к преступлениям, допускала высказывания о его виновности в создании преступной организации и руководстве ею, тем самым оказывая воздействие на присяжных заседателей; при рассмотрении дела председательствующий судья ограничила процессуальную деятельность адвокатов и право Чикобавы на защиту от предъявленного обвинения, мешала надлежащим образом допросить свидетелей В. и Б., пренебрежительно относилась к адвокатам и делала им замечания, даже тогда, когда они этого не заслуживали, заняла обвинительный уклон при произнесении напутственного слова, изложив только позицию обвинения, не разъяснила присяжным порядок оценки доказательств; коллегия присяжных заседателей являлась тенденциозной, а вердикт - противоречивым;
осужденный Павлов В.Н. просит приговор отменить, а дело направить на новое судебное разбирательство. Приводит различные положения постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, Конвенции о защите прав человека и основных свобод и утверждает, что судебное разбирательство проведено с нарушением уголовно-процессуального закона, его вина не доказана, данные В. и Б. показания недостоверны и не соответствуют другим доказательствам, по делу имелись основания для роспуска коллегии присяжных заседателей; присяжные заседатели находились под влиянием председательствующего судьи, которая действовала необъективно и в интересах стороны обвинения; поданные им через спецчасть, а также в судебных заседаниях ходатайства, в которых им указывалось на наличие противоречий в протоколах следственных действий и в показаниях допрошенных лиц, ставился вопрос об оглашении протоколов допроса обвиняемого В. различных свидетелей, потерпевших К., К., К. некоторых процессуальных и иных документов, о направлении ряда запросов и вызове свидетеля Г. для проверки его алиби на момент совершения преступления, в истребовании видеозаписей с места преступления, совершенного 8 октября 2010 г., необоснованно были не рассмотрены либо отклонены; в ходе разбирательства дела присяжным заседателям представлен для исследования пистолет, который подлежал уничтожению в 2008 г. по приговору Смольнинского районного суда г. Санкт-Петербурга; председательствующий судья перебивала его речь в прениях, лишила права на выступление с репликой: вердикт является неясным и противоречивым, поскольку, отвечая на вопросы N 12 и 49 о недоказанности вины Чикобавы, присяжные заседатели должны были в ответах на вопросы N 15, 18, а также N 52 исключить "совместно с Чикобавой"; ответив на вопрос N 49 отрицательно, они не исключили упоминание о Чикобаве при ответе на вопрос N 52; суд фактически дважды осудил его за действия, связанные с оружием, безосновательно не применил положения ч. 5 ст. 69 УК РФ и не зачел наказание, отбытое по приговору суда от 25 сентября 2008 г., оставил без внимания постановление суда от 2 марта 2015 г. (т. 87 л.д. 1), где указано то что судимость по упомянутому приговору с него снята, оставил неправомерно без удовлетворения замечания на протокол судебного заседания;
адвокат Брызгина А.И. в интересах осужденного Павлова В.Н. просит отменить приговор, ссылаясь на то, что он является незаконным и необоснованным, постановленным по итогам судебного разбирательства, проведенного с нарушением уголовно-процессуального закона;
осужденный Галкин С.А. просит об отмене обвинительного и о постановлении оправдательного приговора или, как указывает в одной из жалоб, о направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство. Считает приговор незаконным, необоснованным и несправедливым, обращает внимание на то, что судебное следствие проведено с нарушением уголовно-процессуального закона, судом неправильно применен уголовный закон. Утверждает, что сторона обвинения во вступительном слове в присутствии присяжных заседателей приводила сведения, которые не относятся к делу, а именно о создании в России преступных вооруженных групп, указывая при этом на подсудимых, информировала присяжных заседателей о наличии у него (Галкина) судимости, создавая тем самым у присяжных заседателей негативное отношение ко всем подсудимым и к нему лично; при допросе свидетель Б. сообщил присяжным заседателям о том, что познакомился с ним в следственном изоляторе, а также привел сведения, характеризующие его с негативной стороны; председательствующий судья заняла обвинительную позицию по отношению к нему и другим участникам со стороны защиты, вела себя некорректно, позволила нарушать закон свидетелям В. и Б., гособвинителю, отклонила его ходатайства о допуске, наряду с адвокатом, защитника Галкиной, о замене адвоката Терентьевой, об ознакомлении с протоколом судебного заседания, установила срок на ознакомление с материалами дела, ограничив тем самым его право на защиту; указанные нарушения закона в своей совокупности повлияли на объективность присяжных заседателей и повлекли вынесение ими обвинительного вердикта;
адвокаты Бувайлик Б.А. и Терентьева В.Ю. в интересах осужденного Галкина С.А. считают приговор необоснованным и несправедливым, просят его изменить, смягчив наказание, так как, по их мнению, суд при назначении наказания в недостаточной степени учел незначительную роль Галкина в совершении преступлений, а также данные о его личности: социальный статус как лица, имеющего место постоянной регистрации и состоящего в браке, наличие на иждивении малолетней дочери, престарелой матери - инвалида 2 группы. В последующей жалобе адвокаты просят отменить приговор и дело направить на новое судебное рассмотрение, при этом излагают обстоятельства, установленные вердиктом присяжных заседателей по каждому преступлению, дают свою оценку действиям Галкина, ссылаются на то, что при допросе в присутствии присяжных заседателей свидетеля Б. последний привел сведения, характеризующие Галкина с отрицательной стороны; гособвинитель акцентировал внимание на отсутствии в ходе следствия заявления Галкина об алиби; в вынесенном по делу вердикте в ответах на вопросы N 49 и 55 были допущены неясности и противоречия, которые выразились в том, что, ответив отрицательно на вопрос о виновности Чикобавы в совершении преступления в отношении К. присяжные заседатели признали доказанным совершение Галкиным этого преступления в группе совместно с Чикобавой, Павловым и другими лицами; в связи с указанием в вердикте на недоказанность причастности Чикобавы к преступлению, совершенному 8 октября 2010 г., действия Галкина в данной части суду следовало квалифицировать по ч. 2 ст. 162 УК РФ. В своей жалобе защитники обращают также внимание на несвоевременность изготовления судом протоколов судебного заседания;
осужденный Багишвили В.А., выражая несогласие с приговором, просит его отменить, как незаконный, обосновывая это тем, что в стадии предварительного слушания дела председательствующий судья вынесла незаконное в отношении его постановление о мере пресечения, провела судебное разбирательство с нарушением уголовно-процессуального закона, позволила государственному обвинителю излишне подробно изложить существо предъявленного обвинения во вступительном слове, довести при разбирательстве дела до сведения присяжных заседателей информацию о том, что на этапе расследования дела он не выдвигал алиби. Как утверждает осужденный, в ходе расследования дела и самим судом были допущены нарушения его права на защиту; при решении вопроса о продлении срока содержания его под стражей участвовала адвокат Терентьева В.Ю., которая впоследствии осуществляла защиту Галкина, с которым у него различалась позиция; при рассмотрении дела в суде ему было отказано в предоставлении для ознакомления протокола судебного заседания, в том числе с переводом на родной грузинский язык, что лишило его возможности должным образом подготовиться к прениям и к последнему слову; в стадии прений ему не было предоставлено право на реплику, а при выступлении с последним словом он необоснованно прерывался председательствующим судьей; вследствие допущенных нарушений на коллегию присяжных заседателей было оказано незаконное воздействие и по этой причине они вынесли необъективный вердикт;
адвокаты Савельева Н.Г. и Улюкина Л.В. в интересах осужденного Багишвили В.А. просят приговор отменить, а дело направить на новое судебное разбирательство. Считают, что судебное разбирательство проведено с нарушением уголовно-процессуального закона, государственный обвинитель при попустительстве председательствующего судьи задавала свидетелям вопросы о наркотической зависимости Багишвили, формировала у присяжных заседателей негативное отношение к нему, представляла присяжным заседателям не относившиеся к делу доказательства, в частности протоколы обыска по месту жительства Чикобавы и Шалагина, в ходе которых были изъяты не имеющие значения для дела предметы; председательствующая судья доводила до присяжных информацию о психическом состоянии свидетеля Б., поручила проведение в отношении его стационарной судебно-психиатрической экспертизы тому же экспертному учреждению, которое уже давало заключение о его психическом состоянии, а его эксперты при дополнительном исследовании использовали документы, не поименованные в постановлении о назначении экспертизы; она же (судья) ограничила сторону защиты в оспаривании объема похищенного имущества у К. со ссылкой на то, что Багишвили обвинение в данном преступлении не предъявлялось, не предложила присяжным заседателям внести уточнения в ответы на вопросы для устранения неясностей и противоречий в вопросах под N 12 и 15, а также под N 49, 52 и 55, которые возникли из-за признания недоказанным участия Чикобавы в совершении ряда преступлений и неисключении упоминания о нем как соучастнике при даче ответов о причастности Павлова, Галкина и Кузнецова; имевшие место нарушения закона при рассмотрении дела повлияли на мнение присяжных заседателей и вынесение ими в отношении Багишвили обвинительного вердикта;
осужденный Шалагин К.Ю. просит отменить приговор и направить уголовное дело на новое рассмотрение, обосновывая это тем, что в ходе состоявшегося судебного разбирательства были допущены различные нарушения уголовно-процессуального закона, которые не позволили присяжным заседателям вынести справедливый вердикт. Так, по мнению осужденного, не были учтены существенные противоречия в показаниях потерпевшего Ш., производство допроса последнего по истечении длительного времени после совершения преступления, несоответствие сообщенных им сведений, тем, которые стали известны от Васильева; оставлено без внимания отсутствие доказательств факта обмена потерпевшим долларов в обменном пункте; государственному обвинителю в ходе судебного заседания позволено указать на него Ш. как на участника нападения, то есть фактически провести его опознание; поданные адвокатом Толчильщиковым в данной части замечания на протокол судебного заседания безосновательно отклонены председательствующим судьей; вопреки постановленному приговору существование организованной преступной группы является недоказанным, как и его участие в ней;
адвокат Содель В.М. в интересах осужденного Шалагина К.Ю. просит отменить приговор и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство, так как считает, что в ходе рассмотрения дела были допущены нарушения уголовно-процессуального закона и неправильно применен уголовный закон. Приводит доводы о том, что вина Шалагина не доказана, показания потерпевшего Ш. являются противоречивыми, не соответствуют показаниям свидетеля С. и не подтверждаются другими доказательствами; суд необоснованно отказал в назначении в отношении Ш. комплексной психолого-психиатрической экспертизы на предмет выяснения его психического состояния, отклонил ходатайства стороны защиты, в том числе об исследовании с участием присяжных заседателей результатов экспертизы в отношении свидетеля Б. а также досудебных соглашений, заключенных с Б. и В., что привело к неправильной оценке присяжными заседателями доказательств и после вынесения ими вердикта требовало со стороны председательствующего роспуска коллегии присяжных заседателей; с учетом ответов присяжных заседателей на вопросы N 58, 62 - 64 действия Шалагина подлежали квалификации по ч. 2 ст. 162 УК РФ в связи с тем, что не было установлено совершение преступления устойчивой преступной группой и отсутствовали доказательства причинения крупного ущерба в результате содеянного; назначенное Шалагину наказание является несправедливым вследствие чрезмерной суровости.
В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Мариинская Н.В. утверждает о несостоятельности изложенных в них доводов, опровергает их и считает, что оснований для отмены либо изменения приговора не имеется.
Проверив материалы дела и обсудив доводы, содержащиеся в жалобах и возражениях на них, Судебная коллегия не усматривает таких нарушений уголовно-процессуального закона при производстве по делу, которые ставили бы под сомнение законность возбуждения, расследования дела, передачу его на стадию судопроизводства и в дальнейшем - саму процедуру судебного разбирательства.
Обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ и утверждено надлежащим лицом, не имеет таких недостатков, которые исключали бы возможность отправления на его основе судопроизводства по делу и постановление приговора.
Коллегия присяжных заседателей сформирована с соблюдением положений ст. 328 УПК РФ.
Приступая к формированию коллегии присяжных заседателей, председательствующий судья выполнила требования ст. 328 УПК РФ, обратившись к кандидатам в присяжные заседатели с разъяснениями, в том числе условий их участия в рассмотрении данного уголовного дела и стоявших перед ними задач. Сторонам было предоставлено право провести опрос кандидатов в присяжные заседатели, чтобы выяснить у них обстоятельства, препятствующие их участию в деле, а затем заявить мотивированные и немотивированные отводы.
По окончании стадии отбора замечаний по процедуре формирования коллегии присяжных заседателей и заявлений о ее тенденциозности от участников процесса не поступило.
Данных о том, что кем-то из присяжных заседателей были нарушены возложенные на них обязанности либо допущены действия и высказывания, позволяющие усомниться в их беспристрастности, протокол судебного заседания не содержит.
Таким образом, уголовное дело рассмотрено законным и беспристрастным судом.
Все предусмотренные законом права, включая особенности судопроизводства с участием коллегии присяжных заседателей, осужденным неоднократно в судебном заседании разъяснялись, по поводу чего они каждый раз заявляли, что они им ясны и понятны. Условия для реализации этих прав судом были созданы. За какими-либо дополнительными разъяснениями они к суду не обращались, для получения квалифицированной юридической помощи были обеспечены помощью защитников.
Судебное следствие проведено с учетом требований ст. ст. 252, 335 УПК РФ, определяющих пределы судебного разбирательства, особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, а также положений ст. 334 УПК РФ о полномочиях судьи и присяжных заседателей.
Соблюдение указанных положений закона обеспечивалось действиями председательствующего судьи, который подробно и неоднократно разъяснял сторонам, а также потерпевшим и свидетелям о том, какой именно круг вопросов подлежит выяснению в присутствии присяжных заседателей, последовательно снимал не относящиеся к делу и повторные вопросы сторон (как обвинения, так и защиты), предлагал в спорных случаях переформулировать содержание вопроса, обосновать, какое значение его выяснение имеет для установления фактических обстоятельств дела, запрещал доводить до сведения присяжных заседателей информацию, относящуюся к процедуре получения доказательств, деятельности следственных органов, ставить под сомнение законность доказательств, об исследовании которых было принято решение, ссылаться на неисследованные доказательства, инициировать обсуждение вопроса о виновности в преступлении лиц, не представших перед судом.
Указанные действия председательствующего судьи не выходили за рамки отведенных ему полномочий и их нельзя признать ограничивающими права стороны защиты на выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела.
В полной мере основаны на принципах равноправия и состязательности сторон действия судьи по недопущению сообщения участниками процесса присяжным заседателям не относящейся к делу информации, характеризующей личность не только кого-то из подсудимых, но и других допрашиваемых лиц - потерпевших или свидетелей, чтобы исключить предвзятую оценку их показаний присяжными заседателями.
В случае невольного отступления от указанных правил председательствующий судья незамедлительно принимал необходимые меры по ограждению присяжных заседателей от влияния указанной информации, обращаясь к ним с соответствующими разъяснениями по ходу судебного процесса, а затем в напутственном слове.
Никаких преференций в этом отношении ни Б., ни В. в судебном заседании не предоставлялось, и последние при упоминании не относящихся к делу сведений о подсудимых председательствующим судьей прерывались, как и другие участники процесса. При этом необходимо отметить, что сообщение свидетелями информации подобного характера, являлось следствием постановки вопросов в том числе самой стороной защиты, как это было, в частности, когда Б. рассказывал о загородной поездке после нападения на Я.
Обоснованно председательствующий судья делала замечания стороне защиты, когда ее представители - защитники или подсудимые предпринимали попытки опорочить показания Б. путем порождения сомнений в его вменяемости либо объяснить существо данных им и В. показаний фактом заключения с ними в рамках уголовного дела соглашения о сотрудничестве.
При наличии веских оснований, а именно действий стороны защиты, порочащей показания Б. путем ссылок на его психическую неполноценность, председательствующий судья обоснованно обращалась к присяжным заседателям с разъяснениями о том, что сообщенные сведения не соответствуют действительности, упомянув при этом факт проверки экспертами психического состояния свидетеля.
Одновременно председательствующий судья правильно отказала в изучении присяжными заседателями заключения экспертов в отношении Б. по ходатайству адвоката Соделя, так как акт экспертизы не имел значения для установления фактических обстоятельств дела и не содержал о них информации.
Данных о том, что государственный обвинитель умышленно и при попустительстве председательствующего судьи доводила до сведения присяжных заседателей негативно характеризующую подсудимых информацию, протокол судебного заседания не содержит. На единичные нарушения, допущенные государственным обвинителем, в частности при оглашении протокола опознания Б. Багишвили, председательствующий судья реагировала должным образом, пресекая изложение сведений такого характера, предупреждая о недопустимости нарушений и устраняя последствия этих нарушений путем дачи присяжным заседателям необходимых разъяснений.
Инициатива обсуждения вопроса о прохождении Багишвили лечения от наркотической зависимости исходила от него самого и была обусловлена выдвинутой им версией о непричастности к преступлению, в связи с нахождением его во время преступного события в клинике, где он под чужой фамилией проходил лечение по поводу данной зависимости, в подтверждение чего в судебном заседании был допрошен ряд приглашенных стороной защиты свидетелей.
Невозможно отнести к нарушениям требований ст. 335 УПК РФ выяснение стороной обвинения у подсудимых Галкина и Багишвили обстоятельств, необходимых для проверки достоверности выдвинутого ими алиби, в том числе времени его появления.
Существо обвинения, изложенное государственным обвинителем во вступительном слове, за рамки фактически предъявленного подсудимым не выходило и какого-либо подтекста не имело. Излишнюю подробность излагаемых обстоятельств, с использованием более доступных для понимания присяжными заседателями формулировок понятия банды, в деятельности которой подсудимые уличались, нельзя отнести ни к нарушениям уголовно-процессуального закона, с которыми связывается возможность отмены приговора, ни к способу оказания незаконного воздействия на коллегию, тем более что никто из участников процесса в связи с содержанием вступительного заявления государственного обвинителя возражений не заявлял, председательствующий судья не предлагала присяжным заседателям оценить это заявление как доказательство, а по итогам судебного разбирательства коллегией присяжных заседателей был вынесен оправдательный вердикт в части обвинения Чикобавы в организации вооруженной преступной группы (банды), а остальных подсудимых в участии в банде и в совершаемых ею нападениях.
Не предусмотренных законом ограничений в реализации стороной защиты своих полномочий председательствующим судьей не устанавливалось, в том числе при допросах Б. и В., которые проходили в ходе судебного разбирательства многократно и были завершены лишь после того, как стороны исчерпали все имевшиеся к свидетелям вопросы, касающиеся выяснения фактических обстоятельств дела, и исследовали их показания в той части, где имелись существенные противоречия.
Отклоненные председательствующим судьей вопросы, как видно из протокола, были либо повторными, либо не отвечали критериям относимости к делу или преследовали цель умаления доказательственной силы сообщаемых свидетелями и потерпевшими сведений путем дискредитации их личностей, что недопустимо по смыслу закона, отраженному в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 г. N 23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей".
Таким образом, председательствующий судья обоснованно не позволил стороне защиты выяснять, в частности, у В. сведения о наличии у него травмы мозга, противозаконного хобби, о национальности его отца, у Б. - его психическое состояние и другие подобного характера данные, а также обсуждать в присутствии присяжных заседателей вопрос о назначении судебно-психиатрической экспертизы в отношении потерпевшего Ш.
Осуществление защиты путем злоупотребления предоставленными процессуальными правами оправданно пресекалось.
Вопреки доводам осужденного Павлова все поданные им как непосредственно в судебном заседании, так и через спецчасть учреждения ходатайства, в частности, об исключении доказательств из разбирательства, об их исследовании, о возвращении уголовного дела прокурору, об отводах председательствующему судье и государственному обвинителю и отказе от услуг адвокатов, о вызове и допросе свидетелей, в том числе Г., о направлении различных запросов, об оглашении копии приговора, других процессуальных документов, переписки со следователем, судом должным образом разрешены с вынесением по ним протокольных или письменных постановлений. Мотивы принятых решений в каждом случае приведены, многие из ходатайств осужденного, в случае наличия к тому оснований, удовлетворены.
В подтверждение позиции Павлова о непричастности к преступлению вследствие нахождения дома и осуществления ухода за заболевшим малолетним ребенком по его ходатайству были допрошены свидетели Б. Б. исследована медицинская карта ребенка. Обоснованно отказано в вызове и допросе в качестве свидетеля Г., так как последняя, будучи воспитателем детского сада, очевидцем совершенного преступления не являлась и сведениями о местонахождении Павлова на момент интересуемых событий не располагала.
Правильность разрешения судом ходатайств Павлова и других участников процесса у Судебной коллегии сомнений не вызывает.
Вопрос о необходимости исследования и истребования тех либо иных доказательств решался судом в зависимости от обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу, содержания выдвинутой каждым из осужденных версии преступных событий и значения этих доказательств для ее подтверждения.
Возможность оглашения ранее данных потерпевшими и свидетелями показаний правомерно была рассмотрена судом в свете положений ч. 3 ст. 281 УПК РФ, устанавливающей в качестве условия для такого решения наличие существенных противоречий в показаниях, данных в стадии расследования дела и в судебном заседании. Таких противоречий в показаниях перечисленных Павловым лиц суд не усмотрел, а сам Павлов в своих ходатайствах не привел.
Установленных законом препятствий для представления присяжным заседателям для обозрения самодельного пистолета с глушителем, за приобретение, хранение и ношение которого Павлов был осужден по приговору Смольнинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 25 сентября 2008 г., не имелось, так как процедура признания его вещественным доказательством по рассматриваемому делу была соблюдена, документы, связанные с его изъятием, осмотром и экспертным исследованием к делу приобщены, обвиняемые с ними ознакомлены, после выяснения фактического местонахождения пистолет истребован на основании соответствующего запроса и представлен в распоряжение суда. То обстоятельство, что указанное оружие не было своевременно уничтожено на основании принятого в приговоре от 25 сентября 2009 г. на этот счет решения, не влечет за собой утрату им статуса доказательства.
Постановленный в отношении Павлова приговор от 25 сентября 2008 г. сам по себе доказательственного значения не имел. Информирование о его содержании присяжных заседателей, на чем настаивал осужденный, оспаривая в жалобе отказ ему в этом суда, преследовало цель осведомления присяжных заседателей об уже понесенном им за оборот оружия наказании, что, по мнению осужденного, исключало его ответственность в рамках разбираемого дела.
С учетом того, что суд не наделен полномочиями по осуществлению оперативно-розыскных мероприятий, он обоснованно отказал Павлову в поиске видеозаписи с места преступления, совершенного в отношении К.
При рассмотрении ходатайства Шалагина об исключении из разбирательства как не относящихся к делу, обнаруженных в ходе обыска ножей, биты, наручников и аналогичного ходатайства Чикобавы по поводу ножей, кобуры, пневматического и газового пистолетов суд правильно исходил из существа предъявленного им и другим подсудимым обвинения в создании и участии их в деятельности банды, что, наряду с фактом совершения ими конкретных нападений, требовало доказывания вооруженности, организованности и устойчивости самой преступной группы, характера взаимоотношений между ее членами и общности их интересов. После исследования результатов обыска суд предоставил Шалагину и Чикобаве возможность дать пояснения для каких целей ими указанные предметы хранились.
У Судебной коллегии не имеется оснований согласиться с обоснованностью доводов жалобы Шалагина о производстве в ходе судебного заседания его опознания Ш., поскольку данное следственное действие имело место на этапе расследования дела, а в заседании суда потерпевший сообщил об этом опознании и указал на Шалагина в зале суда, после чего председательствующий судья предложил Шалагину встать, чтобы участники процесса могли удостовериться, о ком идет речь.
В судебном заседании Ш. действительно в некоторых случаях излишне эмоционально излагал обстоятельства дела, что, однако, не осталось без должного внимания со стороны председательствующего судьи и не дает Судебной коллегии считать, что данное обстоятельство относится к нарушениям, которые могли бы повлиять на законность вынесенного присяжными заседателями вердикта. Более того, ситуации, требующей вмешательства председательствующего судьи, не в меньшей мере способствовал профессиональный участник процесса - адвокат Содель, вступавший с потерпевшим в пререкания, требовавший наложить на него штраф, а затем заявивший в присутствии присяжных заседателей о необходимости проведения в отношении Ш. судебно-психиатрической экспертизы, с чем суд справедливо не согласился, отказал в удовлетворении соответствующего ходатайства защитника, убедительно мотивировав свое решение.
При этом председательствующий принял все предусмотренные законом меры для пресечения такого поведения адвоката и потерпевшего, призвав их к соблюдению порядка.
Причин для производства назначенной в отношении Б. стационарной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы в другом экспертном учреждении, а не в ФГБУ "Государственный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского", эксперты которого ранее давали заключение о психическом состоянии Б., не имелось. Изложенные в постановлении от 22 июня 2016 г. выводы суда о необходимости назначения дополнительной, а не повторной экспертизы Судебная коллегия находит верными, основанными на положениях ст. 207 УПК РФ. Проведение экспертизы было вызвано необходимостью выяснения состояния Б. на период допросов, с учетом новых данных о прохождении им лечения, а следовательно, подлежали разрешению новые вопросы в отношении ранее исследованных обстоятельств.
Полученный судом акт экспертизы в полной мере соответствует предъявленным требованиям; данное экспертное заключение не выходит за рамки компетенции экспертов и основано на материалах, поступивших в их распоряжение в установленном порядке, в том числе медицинской документации, выемка которой была произведена судом (т. 85, л.д. 32, 38).
Не имеется сведений, позволяющих согласиться с утверждениями осужденных и адвокатов о предвзятости и необъективности председательствующего судьи, об оказании ею незаконного воздействия на коллегию присяжных заседателей, о некорректном ее отношении к кому-либо из участников процесса, в том числе свидетелям, выступавшим на стороне защиты.
Об обратном не могут свидетельствовать заявленные председательствующему судье стороной защиты, преимущественно адвокатами Толчильщиковым, Мироновой и осужденным Павловым, многочисленные отводы, которые, судя по протоколу, следовали в ответ на действия и решения судьи, основанные на законе, но интерпретированные адвокатами и осужденными в собственных интересах.
С учетом особенностей правового положения В. и Б., уголовные дела в отношении которых были выделены в отдельное производство, они при допросе в рамках данного дела в качестве свидетелей не подлежали предупреждению об уголовной ответственности по ст. ст. 307, 308 УК РФ, чем объясняется отсутствие их подписок в материалах дела, что предлагается адвокатом Щекотуровым рассматривать как нарушение уголовно-процессуального закона.
Нарушений прав осужденных на защиту не допущено.
Из материалов дела следует, что все ходатайства, заявленные осужденными в стадии расследования дела и в процессе судебного разбирательства, касающиеся реализации их права на защиту, получали должное реагирование со стороны следственных органов либо суда. Фактов, свидетельствующих о ненадлежащем исполнении защитниками в частности Т., Б., В., возложенных на них обязанностей, не установлено; разногласий, указывающих на различный подход и отношение адвокатов и их подзащитных к предъявленному обвинению и избранной от него линии защиты, по делу не выявлено. Деятельность адвокатов в каждом случае являлась активной, профессиональной, что выражалось в поступавших с их стороны многочисленных вопросах, направленных на выяснение обстоятельств дела у допрашиваемых лиц, в подаче суду различных ходатайств об исключении доказательств из разбирательства, о вызове свидетелей, об отводах, в поддержке ходатайств иных участников, когда они соответствовали интересам их подзащитных, в приведении доводов в противовес, выдвинутых стороной обвинения.
Замена адвокатов производилась в порядке, установленном законом, с учетом волеизъявления осужденных.
Ходатайства Галкина о допуске к делу в качестве защитника, наряду с адвокатом, его супруги Галкиной материалы дела не содержат. К тому же последняя выступала в судебном заседании в качестве свидетеля стороны защиты в подтверждение выдвинутого осужденным алиби, что исключало для нее возможность быть также защитником подсудимого. Фактически поставленный в судебном заседании Галкиным вопрос о допуске к его защите Круглова (ранее Балоболко), являвшегося, по утверждению Галкина, другом семьи, разрешен по установленной процедуре и только после того, как суд убедился в несоответствии данного лица критериям защитника по причине имевшейся у него неснятой и непогашенной судимости, а также в отсутствии у него реальной возможности оказания подсудимому юридической помощи с учетом особенностей процесса с участием присяжных заседателей, что в соответствии с ч. 1 ст. 49 УПК РФ является целью участия защитника в процессе.
Правомерно суд не установил оснований для удовлетворения ходатайства Галкина об отказе от адвоката Терентьевой, об участии которой просил осужденный, несмотря на вступление в процесс адвоката Мироновой, претензий к которой по качеству оказываемых услуг на протяжении рассмотрения дела не имел (т. 84, л.д. 60). Проверив обоснованность заявленного Галкиным ходатайства и не согласившись с приведенными им доводами, суд обеспечил участие адвоката Терентьевой и явившегося к стадии прений адвоката Бувайлик в дальнейшем разбирательстве дела, предоставив им возможность выступить в защиту Галкина.
При этом вступивший в процесс адвокат Бувайлик о своей неготовности к судебному заседанию не сообщал, утверждал о состоявшемся его ознакомлении с материалами дела и с изготовленной частью протоколов судебного заседания, выступил в судебных прениях с речью, полностью отвечающей интересам Галкина, в которой содержался тщательный анализ всех исследованных доказательств.
Осуществление адвокатом Терентьевой защиты осужденного Багишвили при рассмотрении ходатайства следователя о продлении срока содержания не исключало ее участия в рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции в качестве защитника Галкина, поскольку на каждом из этих этапов производства по делу вопросы, которые разрешались с ее участием, различны по сути.
Кроме того, никем из участников процесса о каком-либо конфликте интересов между Багишвили и Галкиным не заявлялось и не установлено такового Судебной коллегией на основании занятой Багишвили и Галкиным позиции по отношению к предъявленному обвинению на стадии расследования дела и в судебном заседании.
Состязательность и равноправие сторон председательствующим судьей было обеспечено, условия для реализации сторонами предоставленных им прав созданы. Судебное следствие проведено при активном участии подсудимых и их защитников, при этом их процессуальные права не нарушались, и исследование представленных доказательств было завершено с согласия представителей обеих сторон.
Доказательств, полученных с нарушением уголовно-процессуального закона либо не относимых к делу, в судебном заседании исследовано не было.
Вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей, составлены с учетом предъявленного осужденным обвинения, поддержанного в суде государственным обвинителем, результатов судебного следствия, прений сторон, после обсуждения их сторонами, в ясных и понятных выражениях, без использования юридических терминов. При обсуждении вопросов председательствующим судьей были рассмотрены замечания стороны защиты и по их существу принято правильное решение. Изложенная постановка вопросов и их содержание позволяли присяжным заседателям полно и всесторонне оценить представленные доказательства и сделать вывод о виновности или невиновности подсудимых, установить роль каждого из них в реализации преступного умысла. Содержание вопросов у присяжных неясностей не вызывало, и за получением от председательствующего судьи на этот счет каких-то пояснений они, судя по протоколу, не обращались.
Прения сторон проведены в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Исходя из содержания речи государственного обвинителя в прениях, изложенной в протоколе судебного заседания, он, анализируя и оценивая исследованные доказательства в части, в которой, по его мнению, они подтверждали виновность подсудимых, сути этих доказательств не искажал, нарушений требований ст. 336 УПК РФ не допускал и действовал в рамках предоставленных ему полномочий.
То, что председательствующий судья прерывала выступление того либо иного участника в прениях, а также подсудимых при произнесении последнего слова, диктовалось исключительно обеспечением соблюдений требований ст. 335 УПК РФ, и ни в одном из случаев, судя по протоколу судебного заседания, указанные действия судьи не являлись излишними.
Не свидетельствует о нарушении права Багишвили на защиту отказ суда в предоставлении ему до начала прений права на ознакомление с протоколом судебного заседания с переводом на грузинский язык, поскольку в соответствии со ст. 259 УПК РФ протокол судебного заседания предоставляется сторонам для ознакомления по окончании судебного заседания по делу и его изготовление по частям является правом суда. При этом УПК РФ не относит протокол судебного заседания к документам, которые подлежат обязательному письменному переводу на родной язык подсудимого.
Все необходимые условия для полноценного выступления Багишвили в судебных прениях судом имелись, поскольку он был непосредственным участником судебного разбирательства дела, пользовался услугами переводчика и с помощью последнего по завершению рассмотрения дела ознакомился с материалами дела и протоколом судебного заседания.
Право на участие в прениях, составляющей которых являются реплики, Павлову, Багишвили и другим осужденным председательствующим судьей разъяснялось. Непосредственно после выступления участников процесса в прениях вопрос о наличии у них реплик председательствующим судьей выяснялся. При этом ни Павлов, ни Багишвили не заявляли о том, что имеют замечания относительно сказанного в речах других участников процесса. В своих жалобах ими также не приводится существа тех замечаний, которые ими не были донесены до сведения присяжных заседателей, но могли иметь значение при вынесении вердикта. Согласно протоколу судебного заседания государственный обвинитель от реплики отказался, а таким образом оппонировать именно стороне обвинения осужденные и их защитники имели возможность при выступлении после государственного обвинителя в прениях, а подсудимые к тому же при обращении с последним словом.
В напутственном слове председательствующий судья, как того требует закон, привела содержание обвинения, напомнила присяжным заседателям об исследованных доказательствах, в том числе и представленных стороной защиты, изложила позиции государственного обвинителя и защиты, прозвучавшие в прениях, разъяснила должным образом правила оценки доказательств, в том числе показаний подсудимых, сущность презумпции невиновности, положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимых и другие вопросы, предусмотренные ст. 340 УПК РФ. Собственного мнения относительно достоверности того либо иного доказательства председательствующий судья не высказывала и в какие-либо не предусмотренные законом рамки присяжных заседателей в вопросе оценки доказательств не ставила.
Сторонам была обеспечена возможность заявить возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего судьи, которые в данном случае сводились к замечаниям адвокатов Толчильщикова, Соделя и подсудимого Павлова о неполноте содержания приведенных доказательств, что, однако, неравнозначно умалчиванию о доказательстве.
Все доказательства председательствующий судья напомнила в той мере, которая позволяла присяжным заседателям вспомнить об их состоявшемся исследовании и о содержательной части. При этом судья предусмотрительно сообщила о том, что, несмотря на краткое изложение им содержания доказательственной базы, ни одно из входящих в нее доказательств не должно остаться без внимания присяжных заседателей, причем в том виде, в котором оно было представлено в процессе исследования.
Утверждения в жалобе адвоката Щекотурова о том, что председательствующий судья в напутственном слове не разъяснила присяжным заседателям порядок оценки доказательств, изложила только позицию стороны обвинения, противоречат содержанию напутственного слова, текст которого приобщен к материалам дела, а также позиции самого адвоката в судебном заседании, свидетельствующей об отсутствии у него возражений на напутственное слово по мотивам нарушения председательствующим судьей принципа объективности и беспристрастности.
Вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей, составлены с учетом предъявленного подсудимым обвинения, поддержанного в суде государственным обвинителем, результатов судебного следствия, прений сторон, после обсуждения их сторонами, в ясных и понятных выражениях, без использования юридических терминов. При обсуждении вопросов председательствующим судьей были рассмотрены замечания стороны защиты и по их существу принято правильное решение. Изложенная постановка вопросов и их содержание позволяли присяжным заседателям полно и всесторонне оценить представленные доказательства и сделать вывод о виновности или невиновности подсудимых, установить роль каждого из них в реализации преступного умысла. Содержание вопросов у присяжных неясностей не вызывало, и за получением от председательствующего судьи на этот счет каких-то пояснений они, судя по протоколу, не обращались.
Согласно протоколу судебного заседания процессуальных нарушений порядка и сроков совещания присяжных заседателей, тайны совещательной комнаты, которые могли бы повлиять на законность вынесенного вердикта, не допущено. Ответы на поставленные перед присяжными заседателями вопросы противоречий не содержат, понятны и ясны.
Признав недоказанным причастность Чикобавы к преступлениям, совершенным 2 апреля 2008 г. и 8 октября 2010 г., присяжные заседатели дали утвердительные ответы на вопросы о доказанности участия в них в первом случае Павлова и Кузнецова, а во втором - Галкина и Павлова при обстоятельствах, которые изложены в этих вопросах, но, как указали, без участия Чикобавы, что не порождает каких-либо неясностей и противоречий в вынесенном вердикте.
Объективно оценив вердикт, совокупность доказательств, исследованных судом, председательствующий пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей и направления дела на новое рассмотрение иным составом суда в соответствии с положениями ч. 5 ст. 348 УПК РФ.
Правовая оценка действиям осужденных дана судом в соответствии с фактическими обстоятельствами, признанными коллегией присяжных заседателей доказанными.
Установленные присяжными заседателями в вердикте обстоятельства реализации Чикобавой, Плаксиным, Галкиным, Шалагиным, Павловым, Багишвили преступного умысла в составе преступной группы, с планированием и подготовкой преступлений, с распределением ролей между соучастниками, в том числе неустановленными, с разделом между ними похищенного позволили суду обоснованно признать факт совершения ими преступлений организованной группой, а Судебной коллегии - не согласиться при апелляционном рассмотрении дела с предложенной адвокатами Соделем, Бувайликом и Терентьевой переквалификацией действий Шалагина, совершенных 29 декабря 2010 г., и Галкина - 8 октября 2010 г. на ч. 2 ст. 162 УК РФ.
Осуждение Павлова по ч. 1 ст. 30, п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ, то есть за приготовление к разбою, для совершения которого он с участниками планируемого нападения вооружился самодельным пистолетом и патронами, не является повторным привлечением его к ответственности за те же действия, за которые он был осужден по приговору суда от 25 сентября 2008 г., заключающиеся в незаконных приобретении, хранении и ношении этого оружия и боеприпасов и образующие самостоятельный состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 222 УК РФ.
Погашение ко времени постановления обжалуемого приговора судимости Павлова по приговору от 25 сентября 2008 г. по истечении установленных п. "в" ч. 3 ст. 86 УК РФ сроков не может служить основанием для исключения из его действий рецидива преступлений, поскольку факт наличия этой судимости и ее правовые последствия были учтены судом на момент совершения новых преступлений. По этим же причинам не могут быть приняты во внимание аналогичного характера доводы Шалагина, в действиях которого суд признал рецидив преступления, являющийся опасным, в связи с его судимостью по приговору суда от 30 июля 1999 г.
Оснований считать, что имевшаяся у Павлова судимость по приговору от 25 сентября 2008 г. была аннулирована в силу акта амнистии, не имеется.
При назначении наказания суд учитывал все обстоятельства дела, общественную опасность совершенных преступлений, личность каждого из осужденных, их роль и степень участия в реализации совместных преступных намерений, влияние наказания на их исправление и условия жизни их семей, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, что дает Судебной коллегии основания признать назначенное каждому из них наказание справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим требованиям уголовно-процессуального и уголовного законов, полностью отвечающим задачам их исправления, предупреждения совершения ими новых преступлений.
Вместе с тем Судебная коллегия считает необходимым внести изменения в приговор в части назначенного Багишвили дополнительного наказания за преступление, совершенное им 12 ноября 2009 г. в отношении К., поскольку санкция п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ такое наказание не предусматривала и суд, мотивируя свое решение о мере ответственности Багишвили за содеянное, также указывал на необходимость назначения ему дополнительного наказания в виде ограничения свободы только за преступления, совершенные после 27 декабря 2009 г.
Каких-либо иных обстоятельств, влияющих на вид и срок наказания Чикобавы, Плаксина, Павлова, Шалагина, Галкина, Багишвили, Судебная коллегия не усматривает.
Не находит Судебная коллегия возможным в рамках рассматриваемого уголовного дела назначение Павлову наказания по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности с наказанием по приговору от 25 сентября 2008 г. с зачетом отбытого по нему наказания с 2 апреля 2008 г. по 23 апреля 2009 г., так как применение ч. 5 ст. 69 УК РФ только с одним из преступлений, которое было совершено Павловым 2 апреля 2008 г., то есть до постановления указанного приговора, предполагает назначение ему окончательного наказания в соответствии со ст. 70 УК РФ, то есть по совокупности приговоров, что ухудшает его положение.
При этом Судебная коллегия руководствуется положениями п. 50 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 г. N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации наказания" (с последующими изменениями) в соответствии с которыми, если по делу будет установлено, что осужденный виновен еще и в других преступлениях, одни из которых совершены до, а другие - после вынесения первого приговора, то наказание по второму приговору назначается вначале по совокупности преступлений, совершенных до вынесения первого приговора, после этого - по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ, затем по совокупности преступлений, совершенных после вынесения первого приговора; окончательное наказание назначается по правилам ст. 70 УК РФ путем частичного или полного присоединения к наказанию, назначенному по совокупности преступлений, совершенных после вынесения первого приговора, неотбытой части наказания, назначенного по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ.
На последовавшей за постановлением приговора стадии суд рассмотрел ходатайства каждого из осужденных об ознакомлении с материалами дела и протоколом судебного заседания и, руководствуясь при этом принципом неукоснительной реализации гарантированных им законом прав, обеспечивая индивидуальный подход, предоставил им такую возможность. При этом, устанавливая осужденным, в частности Галкину, срок на ознакомление с делом, суд справедливо учитывал как права осужденных, которые ходатайствовали об ознакомлении с делом, так и требования закона, касающиеся разумности сроков проведения указанной процедуры, а также интересы иных участников процесса, не подававших соответствующих ходатайств.
О надлежащей реализации права осужденных на ознакомление с материалами дела и протоколом судебного заседания свидетельствует полнота приведенных ими доводов в апелляционных жалобах, множество ссылок на листы уголовного дела, цитирование содержания протоколов следственных действий и протокола судебного заседания, а также отсутствие ссылок на невозможность реализации ими права на защиту в заседании суда апелляционной инстанции.
В полной мере осужденными и другими участниками процесса использовано право на подачу замечаний на протокол судебного заседания, которые в каждом случае с соблюдением установленной процедуры рассмотрены судьей, частично удовлетворены, а о принятых решениях уведомлены заинтересованные лица.
Для какого-либо процессуального вмешательства в содержание протокола судебного заседания либо признания не соответствующей закону процедуры ознакомления с ним, а также порядка рассмотрения председательствующим судьей замечаний, как ставится о том вопрос, в частности, в жалобах Павловым, Галкиным, Шалагиным, у Судебной коллегии оснований не имеется.
Вынесенное в стадии предварительного слушания дела судебное решение о мере пресечения в отношении Багишвили, доводы о незаконности которого приводятся им в своей жалобе, являлось предметом самостоятельного обжалования.
Изложенные в жалобах доводы об отсутствии доказательств виновности осужденных либо их недостаточности, о недостоверности показаний допрошенных лиц и неверной их оценке не могут быть приняты во внимание, поскольку все указанные обстоятельства подлежали оценке присяжными заседателями. При этом в соответствии со ст. ст. 389.15, 389.27 УПК РФ приговор, постановленный на основании вердикта присяжных заседателей, не может быть обжалован в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Санкт-Петербургского городского суда от 28 марта 2017 г. в отношении Багишвили Вахтанга Анзоровича изменить: исключить назначение ему дополнительного наказания в виде ограничения свободы сроком на 1 год по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ за преступление, совершенное 12 ноября 2009 г. в отношении К. и на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 161, п. "а" ч. 4 ст. 162, п. "а" ч. 4 ст. 162, п. "а" ч. 4 ст. 162, п. "а" ч. 4 ст. 162, п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ, путем частичного сложения наказаний окончательно назначить ему 13 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год 10 месяцев, с установлением следующих ограничений: не изменять место жительства и не выезжать за пределы соответствующего муниципального образования, в котором он будет проживать после освобождения из мест лишения свободы, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 1 раз в месяц для регистрации.
В остальном приговор в отношении Багишвили Вахтанга Анзоровича и этот же приговор в отношении Чикобавы Малхаза Апполоновича, Шалагина Константина Юрьевича, Павлова Валерия Николаевича, Галкина Сергея Анатольевича оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных и адвокатов без удовлетворения.