ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 4 мая 2017 г. N 127-АПУ17-2
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Червоткина А.С.,
судей Кочиной И.Г. и Таратуты И.В.
при секретаре Горностаевой Е.Е.,
с участием прокурора Филимоновой С.Р.,
осужденного Субботкина Е.Д. и его защитника - адвоката Овечкина В.П.,
рассмотрела в судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Субботкина Е.Д. и адвоката Овечкина В.П. на приговор Верховного Суда Республики Крым от 21 февраля 2017 года, которым
Субботкин Е.Д. < ... > несудимый,
осужден:
- по ст. 317 УК РФ к 19 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев;
- по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 108 УК РФ к 1 году 3 месяцам лишения свободы.
В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 20 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев с установлением соответствующих ограничений и возложением обязанностей, указанных в приговоре.
Срок отбывания наказания Субботкину исчислен с 21 февраля 2017 года, зачтено в срок отбытия наказания время содержания под стражей в период с 19 декабря 2015 года по 20 февраля 2017 года.
Постановлено взыскать с Субботкина в пользу Ф. в счет возмещения морального вреда 1 000 000 рублей
По делу решена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи Таратуты И.В., осужденного Субботкина Е.Д. и адвоката Овечкина В.П., просивших об отмене приговора, прокурора Филимонову С.Р., полагавшую необходимым приговор оставить без изменения, Судебная коллегия
установила:
Субботкин осужден за покушение на убийство Ц., совершенное при превышении пределов необходимой обороны, а также за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа Ф. совершенное в целях воспрепятствования его законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Преступления совершены 14 и 19 декабря 2015 года, соответственно, в с. < ... > < ... > района Республики < ... > при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В апелляционной жалобе осужденный Субботкин Е.Д. просит отменить приговор и оправдать его по обеим статьям УК РФ. Настаивает на том, что он никого не хотел убивать; что в обоих случаях защищал себя и свою семью от нападений посторонних; что сотрудники полиции, проникая в его дом, никак (в том числе и криками) не обозначили себя, а сам он спросонья подумал, что это вернулись грабители, которые за несколько дней до этого уже пытались проникнуть в его дом.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Овечкин В.П. просит отменить приговор, а уголовное дело прекратить за отсутствием в действиях Субботкина составов преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 108, ст. 317 УК РФ. Полагает, что выводы суда о виновности Субботкина не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и не подтверждены доказательствами, исследованными в судебном заседании; что в приговоре суд не указал доводы стороны защиты о невиновности Субботкина; не дал оценки всем исследованным доказательствам, в том числе и оправдывающим Субботкина; что выводы суда содержат существенные противоречия, при этом суд не мотивировал в приговоре, почему принял во внимание одни доказательства и отверг другие.
Полагает, что по эпизоду совершения действий в отношении потерпевшего Ц. суд не принял во внимание обстоятельства, имеющие важное значение для разрешения дела, а именно то, что нападавшие совершали в отношении Субботкина преступление, находились в масках и были вооружены; что Субботкин произвел выстрелы лишь после применения со стороны Ц. в отношении него (Субботкина) и В. насилия в виде распыления слезоточивого вещества, при этом второй раз он стрелял не с целью попасть в Ц. а в сторону калитки, лишь желая напугать последнего. Считает, что протоколы осмотра места происшествия от 14 и 19 декабря 2015 года, в частности, осмотр металлической двери, ведущей в огород, на которой в 47 см от ее нижней части имеется сквозная пробоина, и металлический фрагмент прямоугольной формы, на котором имеются 5 сквозных отверстий и множество вмятин, подтверждают показания Субботкина о его нежелании попасть в Ц., однако в приговоре суд не дал этому оценку. Настаивает на том, что рапорта о совершенном преступлении и о причастности к этому Субботкина, отраженные в приговоре, не являются доказательствами по делу, поскольку не ясно, кем был составлен первый документ, а во втором документе не указаны конкретные сведения, доказывающие вину Субботкина; что в приговоре суд сослался на протокол осмотра места происшествия от 14 декабря 2015 года, как на документ, устанавливающий изъятие из тела Ц. пули, хотя при данном следственном действии пуля не изымалась, и в судебном заседании не было выяснено, при каких именно обстоятельствах она была изъята; что заключения судебно-баллистической экспертизы N 5/38 и дополнительной судебно-баллистической экспертизы N 5/246 не являются доказательствами вины Субботкина, поскольку изложенные в них сведения противоречат сведениям, изложенным в заключении СМЭ N 38, при этом изъятая пуля не была упакована надлежащим образом и по ней не была проведена экспертиза на наличие крови Ц. что выводы судебно-медицинской экспертизы N 38 в приговоре изложены неточно и их смысл искажен, при том, что выводы данной экспертизы неясны и противоречат как друг другу, так и выводам других экспертиз, а также медицинской карте Ц. Так, в частности, эксперт говорит о производстве в Ц. трех выстрелов и остается неясным, куда делись еще две пули, о том, что размер входных отверстий составляет 10 мм, при том, что размер изъятой из тела Ц. пули составляет 12,8 мм. Настаивает на том, что 13 февраля 2017 года суд не рассмотрел ходатайство стороны защиты о вызове в судебное заседание для допроса эксперта С. чем нарушил право Субботкина на защиту.
По эпизоду убийства потерпевшего Ф. адвокат настаивает на том, что проникновение сотрудников полиции в дом Субботкиных было незаконным; что постановление Центрального районного суда г. Симферополя от 17 декабря 2015 года об удовлетворении ходатайства следователя о проведении обыска в указанном доме и задание N 288, данное начальнику ОСН РУ ФСКН России по Республике < ... > для обеспечения проникновения сотрудников в здание, не являются основаниям и для силового проникновения в жилой дом; что имеющаяся в деле ксерокопии данного постановления суда, а также задания N 288, не отвечают требованиям, предъявляемым к документам; что не понятно, кто заверил ксерокопию постановления, и кто подписал задание; при этом инициатор обыска (следователь С.) не был вызван в суд и допрошен, а его поручение либо согласие на проведение обыска в деле отсутствуют; что суд необоснованно отказал стороне защиты в удовлетворении ходатайств об истребовании документов, регламентирующих порядок проведения силового проникновения, а также о вызове и допросе сотрудников полиции, организовавших это силовое проникновение и проводивших проверку о законности действий лиц, осуществляющих силовое проникновение. Обращает внимание на то, что показания свидетеля С., данные как в ходе предварительного расследования, так и в суде, приведены в приговоре неполно, с искажением их смысла, при этом суд не указал, какие из них он берет во внимание, а какие отвергает; что показаниям С. и Субботкина, в том числе данным в ходе следственного эксперимента, о том, что в момент производства выстрела они не знали и не могли знать, что перед ними находится сотрудник полиции, суд не дал никакой оценки; что вывод суда о хорошей освещенности дома противоречит показаниям Субботкиных, фотографиям, приобщенным к протоколу осмотра места происшествия от 19 декабря 2015 года, и видеозаписи с камеры, закрепленной на каске Г. согласно которым во дворе дома Субботкиных горели не все лампочки; что выводы суда о том, что перед началом проникновения сотрудники полиции через громкоговоритель и криками обозначили себя, основаны на их голословных утверждениях, при этом показания свидетелей Б., П., К., Н. и К. являются противоречивыми как по отношению к своим показаниям, так и к показаниям друг друга, в том числе относительно того, в какой именно момент они обозначили себя, кто именно из них и в какой последовательности подавал команды, какие конкретные действия совершал каждый из них при проникновении в дом. Считает, что показания указанных свидетелей опровергаются также показаниями свидетелей Д., Г. и Т. (соседей Субботкина), которые пояснили, что в то утро не слышали никаких криков. Ссылаясь на заключение судебно-баллистической экспертизы N 2/330, согласно которому на изъятой с места происшествия тюли продуктов выстрела не было обнаружено, утверждает, что вывод суда о нахождении Субботкина в момент выстрела на расстоянии 50 - 200 см от Ф. является ошибочным и подтверждает в этой части слова Субботкина о его нахождении в тот момент от окна на расстоянии 5 метров; ссылаясь на заключение дополнительной судебно-баллистической экспертизы N 5/246, согласно которому из тела Ф. было извлечено 3 пули, хотя на самом деле их было две и они не извлекались из тела потерпевшего, находит данное доказательство, а также заключение судебно-баллистической экспертизы N 5/720, недопустимыми, которые не могут быть положены в основу приговора; ссылаясь на протокол выемки от 19 декабря 2015 года, согласно которому была изъята форменная одежда Ф., полагает, что пули не были обнаружены и изъяты, а затем не были осмотрены и приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств; что в деле нет вещественного доказательства - видеокамеры, которая была в момент случившегося на шлеме Ф.; обращает внимание на то, что в приговоре суд указал листы дела, согласно которым данные предметы были осмотрены и приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств, но это не соответствует действительности; ссылаясь на заключение дополнительной судебно-баллистической экспертизы N 5/86, согласно которому были проведены экспериментальные стрельбы из изъятого ружья с разного расстояния, анализируя данное заключение, полагает, что выводы, изложенные в нем, не дают ответ на вопрос, соответствовало ли количество пуль в патронах и мощность заряда при экспериментальной стрельбе, количеству пуль и мощности заряда, имеющимся в патроне при стрельбе Субботкиным 19 декабря 2015 года, а также непонятно, какие именно куски материи исследовались при проведении данной экспертизы; ссылаясь на заключения медико-криминалистической экспертизы N 319 и комиссионной судебно-медицинской экспертизы N 200, считает, что они недостаточно обоснованы, что поступившие на экспертизу вещества были недостаточно исследованы. Далее, делая арифметические подсчеты, связанные с ростом погибшего Ф. и местом обнаружения кровяного пятна во дворе дома, полагает, что этим также опровергаются выводы экспертов о производстве выстрела с расстояния 50 - 200 см. Ссылаясь на обвинительное заключение, согласно которому Субботкин стрелял из коридора, с расстояния 50 - 200 см, находит в этом противоречивость, поскольку от коридора до окна на самом деле расстояние составляет 5 м 96 см, и считает, что суд не устранил это противоречие, тем самым не установил место совершения преступления. Также в своей жалобе адвокат утверждает, что в сложившейся ситуации, через занавеску и с дальнего расстояния Субботкин не мог видеть потерпевшего и понимать, что перед ним сотрудник полиции.
Государственный обвинитель Семенчук Д.А. и потерпевшая Ф. в возражениях на апелляционную жалобу осужденного Субботкина и адвоката Овечкина просят оставить их без удовлетворения, а приговор без изменения, находя его законным, обоснованным и справедливым.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, Судебная коллегия находит выводы суда о доказанности вины Субботкина в покушении на убийство Ц., совершенном при превышении пределов необходимой обороны, а также в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа Ф., совершенном в целях воспрепятствования его законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, правильными, основанными на исследованных в судебном заседании доказательствах, полно и подробно изложенных в приговоре.
При этом суд правильно сослался в приговоре, как на доказательства виновности Субботкина в совершении вышеуказанных преступлений, на его показания о том, что ночью 14 декабря 2015 года на его придомовую территорию проникли посторонние лица, одним из которых был Ц., а когда он (Субботкин) и его сосед В. попытались задержать этих лиц, то трое из этих лиц убежали, а Ц. оказал сопротивление, распылив из баллончика в их сторону какой-то газ; что после этого он (Субботкин) один раз выстрелил из ружья в Ц. а когда последний стал убегать, то выстрелил ему вслед, в сторону ворот, второй раз, чтобы испугать; что рано утром 14 декабря 2015 года из-за возникшего во дворе дома шума его разбудила жена, после чего он взял ружье и вышел в коридор; что когда кто-то разбил стекло в окне их дома, то он, полагая, что на его семью снова напали грабители, через штору, в условиях плохой освещенности двора, выстрелил на звук разбитого стекла; что только после этого выстрела раздалась команда о том, что работает спецназ; что ни Ц. ни Ф. он убивать не хотел и не знал, что в его дом проникают сотрудники полиции.
Показания Субботкина в части того, что в обоих эпизодах он не хотел убивать потерпевших; что в первом случае стрелял для того, чтобы напугать Ц. что при проникновении в его дом сотрудники полиции никак не обозначили себя, а он в силу плохой освещенности двора и ввиду завешенного шторой окна принял их за грабителей, что стрелял с дальнего расстояния, - обоснованно не были приняты судом во внимание, поскольку они не соответствуют установленным фактическим обстоятельствам случившегося и опровергаются исследованными в судебном заседании доказательствами, приведенными в приговоре.
Виновность Субботкина в совершении инкриминируемых ему преступлений, кроме приведенных выше его показаний, согласно которым он произвел выстрелы из ружья в потерпевших Ц. и Ф. подтверждается:
- показаниями Ц. данными в ходе предварительного расследования, согласно которым, когда он вместе с другими лицами проник во двор дома Субботкина, и последний вместе с соседом обнаружил их, то пришедшие с ним лица убежали, а он брызнул в Субботкина и его соседа из газового баллончика; что после этого Субботкин из ружья выстрелил ему в грудь, а когда он стал убегать, то Субботкин выстрелил в него второй раз и попал в ему спину, в область поясницы;
- показаниями свидетеля В. о том, что в ночь с 14 на 15 декабря 2015 года по просьбе С. он пришел к ним во двор, при этом двор последних был хорошо освещен, где он вместе с Субботкиным, вооруженным ружьем, попытался задержать мужчину; что в ходе задержания Субботкин два раза ударил мужчину прикладом ружья, после чего мужчина стал сопротивляться и брызнул ему (В.) в лицо из газового баллончика, от чего он упал и не мог открыть глаза; что в этот момент он услышал топот ног убегающих и два выстрела; что рано утром 19 декабря 2015 года к ним в дом проникли сотрудники полиции, которые перед этим обозначили себя; что после этого его отвели в комнату, которая расположена в другой стороне по отношению к домовладению Субботкиных; что его жена в этот момент находилась в другой комнате, выходящей на сторону дома Субботкиных;
- аналогичными показаниями свидетеля В., пояснившей дополнительно, что 19 декабря 2015 года, после того как сотрудники полиции отвели ее в комнату, со стороны дома Субботкиных она услышала скрежет металла, звуки разбивающегося стекла, выстрелов и взрывов, а также крики: "Полиция!"; что через некоторое время сотрудники полиции по рации передали о том, что у них "двухсотый" или "трехсотый";
- показаниями свидетеля С. в том числе и данными в ходе предварительного расследования, о том, что в ночь с 13 на 14 декабря 2015 года их двор был ярко освещен, и она видела, что именно происходило между ее мужем, соседом В., Ц. и другими лицами, проникшими в их двор; что рано утром, когда все произошло, 2015 года она проснулась от шума, разбудила мужа и сообщила ему, что "вынесли" их ворота, так как ее об этом заранее предупреждал сотрудник полиции; что во дворе дома горел свет, и через окна она увидела людей, которые были во дворе, на крыше и на заборе и при этом что-то кричали; что после этого она услышала стук со стороны окна, и выстрел, произведенный мужем из ружья;
- показаниями потерпевшей Ф., пояснившей, что ее муж был сотрудником полиции, 18 декабря 2015 года ушел на работу и погиб при выполнении задания;
- показаниями свидетелей Б., П., К. и Н., в том числе при их проверке на месте, о том, что 19 декабря 2015 года, около 6 часов утра, они в составе основной группы вместе с Ф. выполняли задание по проникновению в дом, где проживали Субботкины, для задержания лиц, причастных к незаконному обороту наркотических средств; что сначала они подали предупредительные сигналы о том, работает наркоконтроль и полиция, после чего " < ... > " были вынесены ворота домовладения, и они стали проникать в дом через окно; что при этом территория домовладения была хорошо освещена; что когда окно было разбито, и вновь прозвучала команда, что работает полиция, изнутри комнаты прозвучал выстрел, в результате которого был убит Ф., стоявший у окна;
- протоколами следственных экспериментов, в ходе которых свидетели Б. и К. продемонстрировали свои действия во время случившегося и то, как подавались голосовые команды о том, что работает наркоконтроль и полиция; при этом было установлено, что команды были отчетливо слышны в доме Субботкиных;
- показаниями свидетеля Г. о том, что в декабре 2015 года от оперативных подразделений РУ ФСКН России по Республике < ... > поступило задание об оказании поддержки при запланированном проведении специального мероприятия - проникновения в помещение, задержания лица, причастного к совершению преступления, а также обеспечения безопасности следственно-оперативной группы при проведении обысков в домах Субботкиных и В.; что он принимал участие в проникновении во второй дом, при этом подавал команду о том, что работает полиция, и аналогичные команды слышал со стороны дома Субботкиных; что через некоторое время ему поступило сообщение о ранении коллеги;
- показаниями свидетелей Д., Ч. П. М. С., А. и К. о том, что во время случившегося двор Субботкиных освещался фонарями, и что они слышали команды о том, что работает наркоконтроль и полиция, раздававшиеся из двора Субботкиных;
- аналогичными показаниями свидетеля У., который дополнительно пояснил, что в доме Субботкиных были обнаружены наркотические средства; что необходимость во внезапном силовом входе возникла из-за того, что Субботкины могли избавиться или уничтожить вещественные доказательства, а именно: наркотические средства, черновые записи, средства связи, предметы, предназначенные для изготовления и расфасовки наркотических средств;
- показаниями свидетелей Е. и В. которые дополнительно пояснили, что команды о том, что работает наркоконтроль и полиция прозвучали у дома Субботкиных до того, как прозвучал ружейный выстрел;
- показаниями свидетеля Н. о том, что в момент проникновения сотрудников полиции в дом Субботкиных он был приглашен в качестве понятого; что когда полицейские вошли во двор дома, то он услышал звуки одиночных холостых выстрелов, звук разрыва шумовой гранаты, а также крики, что работает полиция; что, примерно, через 3 минуты после этого он услышал крики, что ранен сотрудник;
- показаниями свидетелей П., Т. Ц. Ц., Д. и К. о том, что они проживают рядом с Субботкиными, что дом последних всегда хорошо освещен, при этом П. и Т. дополнили, что утром 19 декабря 2015 года они проснулись от шума, раздававшегося возле дома Субботкиных.
Данные показания потерпевших и свидетелей суд обоснованно положил в основу приговора, поскольку они были получены в соответствии с нормами и требованиями уголовно-процессуального закона, соответствуют установленным судом фактическим обстоятельствам случившегося, подробны, последовательны, согласуются друг с другом, а также с показаниями подсудимого Субботкина, в той части в какой они признаны судом достоверными, и подтверждаются совокупностью других исследованных в судебном заседании доказательств.
Некоторые расхождения, имеющиеся в показаниях указанных выше свидетелей, на что ссылается сторона защиты, и касающиеся действий, совершенных при проникновении в дом Субботкиных как самими свидетелями лично, так и другими сотрудниками полиции, а также касающиеся конкретного места и очередности дачи ими команд о том, что работает наркоконтроль и полиция, при том, что судом достоверно установлено, что не слышать указанных команд Субботкин не мог, - Судебная коллегия находит несущественными, связанными с субъективным восприятием происходивших неординарных для них событий, когда был убит их сослуживец, а также в связи с тем, что указанные лица в ряде случаев допрашивались спустя длительное время после произошедших событий, и указанные расхождения не влияют на выводы о виновности Субботкина в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа.
Виновность Субботкина в совершении инкриминируемых ему преступлений, помимо приведенных выше показаний осужденного, потерпевших и свидетелей, подтверждается также:
- протоколом осмотра места происшествия от 19 декабря 2015 года, согласно которому на территории домовладения Субботкиных были обнаружены множественные пятна бурого цвета, а также пыжи, повреждения на заборе, двери, деревянном брусе и полимерной трубе; в комнате дома были обнаружены ружье в преломленном состоянии с патроном и стреляной гильзой в нем, около ружья охотничий патрон, белая тюль с рисунком на ботаническую тематику, на которой имелись повреждениями; указанные предметы либо их фрагменты были упакованы и изъяты, в том числе смывы пятен бурого цвета; при этом в протоколе отмечено, что по всему осматриваемому периметру имеются фонари, которые на момент осмотра находятся во включенном состоянии;
- заключением судебно-медицинской экспертизы N 38, согласно которому у Ц. обнаружены телесные повреждения в виде двух входных ран на грудной клетке по срединно-ключичной линии справа и входного отверстия поясничной области справа с повреждением внутренних органов, которые относятся к телесным повреждениям, причинившим тяжкий вред здоровью; предполагается, что Ц. в момент причинения ему ранений был обращен к стрелявшему задней и заднебоковой (правой) поверхностью тела;
- протоколом осмотра места происшествия, согласно которому в хирургическом отделении ГБ N < ... > г. < ... > были изъяты вещи Ц. а также протоколом выемки, согласно которому врач К. выдал металлическую пулю, изъятую из тела Ц.;
- заключением судебно-баллистической экспертизы N 5/38, согласно которому предмет, похожий на пулю, изъятый из тела Ц., является составной часть боеприпаса к гладкоствольному огнестрельному оружию - пулей диаметром 12.8 мм патрона к гладкоствольным охотничьим ружьям;
- заключением молекулярно-генетической экспертизы N 7/275, согласно которому кровь, обнаруженная в смывах, взятых при осмотре места происшествия во дворе домовладения Субботкиных, произошла от Ц.
- заключением судебно-баллистической экспертизы N "/330, согласно которому в смывах с пальцев рук и волосистой части головы Субботкина выявлены продукты выстрела;
- протоколом выемки от 19 декабря 2015 года, согласно которому была изъята одежда Ф., в которой он находился в момент совершения в отношении него преступления, видеокамера, черная тканевая маска с находящимися в ней двумя металлическими предметами округлой формы (предположительно охотничья картечь);
- заключением дополнительной судебно-баллистической экспертизы N 5/246, согласно которому пуля, извлеченная из тела Ц., могла быть стреляна из ружья, изъятого в жилище Субботкиных; данная пуля, 3 пули, извлеченные из тела Ф., и 1 пуля, извлеченная из фрагмента деревянного бруса, изъятого при осмотре домовладения Субботкиных, аналогичны по форме и внешнему виду материала, из которого они изготовлены, однако различны по размерным и весовым характеристикам; различия связаны с деформацией 3 пуль (2 пули, извлеченные из тела Ф., и 1 пуля, извлеченная из фрагмента деревянного бруса);
- протоколом осмотра трупа Ф., согласно которому были обнаружены раны головы с выраженным налетом осаднения черного цвета;
- заключением судебно-медицинской экспертизы N 183, согласно которому на трупе Ф. было обнаружено двойное огнестрельное пулевое сквозное ранение головы; две входные и две выходные раны; оба раневых канала имеют следующее направление: спереди назад, слева направо и несколько снизу вверх; выстрелы, вероятнее всего, были произведены с близкой дистанции; предположительно, потерпевший и нападавший в момент причинения огнестрельных ранений находились лицом к лицу; смерть Ф. последовала от данного ранения головы;
- заключением судебно-баллистической экспертизы N 5/720, согласно которому изъятое в жилище Субботкиных ружье для стрельбы пригодно; 2 пули, извлеченные из тела Ф. и 1 пуля, извлеченная из фрагмента деревянного бруса, являются пулями диаметром 13.4 - 13.6 мм патрона к гладкоствольным охотничьим ружьям; повреждения N 3 и 4, имеющиеся на фрагменте ткани, изъятом из дома Субботкиных, предположительно, являются огнестрельными, образованы в результате выстрела (выстрелов) полиснарядом из гладкоствольного огнестрельного оружия, при этом наибольший размер рассеивания снарядов составляет около 42 x 81 мм; повреждения на фрагменте деревянного бруса, на отрезке металла, на фрагменте трубы образованы в результате выстрела;
- заключением дополнительной судебно-баллистической экспертизы N 5/86, согласно которому повреждения на фрагменте ткани могли образоваться снарядами (изъятыми пулями) в результате выстрела из изъятого ружья с дистанции 150 - 200 см;
- заключением медико-криминалистической экспертизы N 319, а также заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы N 200, согласно которым на кожных лоскутах левой щечной области и области рта от трупа Ф. выявлено по одной огнестрельной входной ране, которые причинены в результате выстрела из огнестрельного оружия, вероятнее всего, гладкоствольного охотничьего ружья; данные повреждения могли образоваться в результате одного выстрела патроном, снаряженным полиснарядом - пулями 13.4, 13.16 мм; выстрел был произведен с близкой дистанции - в пределах действия сопутствующих продуктов выстрела - копоти, частиц металла, дистанция выстрела может составлять от 50 до 200 см.
Указанные доказательства суд также правильно признал допустимыми, поскольку они были получены в соответствии с нормами и требованиями уголовно-процессуального закона, и положил их в основу приговора.
Вопреки доводам, изложенным в апелляционных жалобах, органами следствия при производстве предварительного расследования, а также судом при рассмотрении дела в судебном заседании, каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, допущено не было, дело расследовано и рассмотрено всесторонне, полно и объективно.
Доводы адвоката Овечкина В.П. о том, что следователь не выполнил всех необходимых для расследования данного дела действий, не могут быть приняты во внимание, поскольку, в соответствии со ст. 38 УПК РФ, следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования и принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий.
Все обстоятельства, подлежащие доказыванию, указанные в ст. 73 УПК РФ, в том числе время, место совершения преступлений и их мотив, вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката, были установлены как органом предварительного расследования, так и судом и отражены в приговоре.
В обвинении, предъявленном Субботкину, прямо указано, что он, находясь в коридоре своего домовладения, увидев Ф. и иных сотрудников ФСКН России по Республике Крым, действуя умышленно, произвел с близкого расстояния (от 50 до 200 см) не менее одного выстрела в область головы Ф.
Из данного обвинения абсолютно очевидно следует, что, находясь в коридоре, Субботкин увидел сотрудников ФСКН, а затем, действуя умышленно, произвел с близкого расстояния выстрел в Ф., что и было установлено судом и отражено в приговоре.
Принципы состязательности сторон и презумпции невиновности осужденного судом были соблюдены.
В ходе судебного разбирательства стороны не были ограничены в праве предоставления доказательств и заявлении ходатайств. Судебное следствие проведено полно и объективно. По заявленным ходатайствам, в том числе о вызове и допросе ряда свидетелей и экспертов, об истребовании видеокамеры, которая находилась на каске Ф., дополнительных документов, в том числе регламентирующих порядок проведения силового проникновения, судом приняты мотивированные и обоснованные решения, не согласиться с которыми у Судебной коллегии нет оснований.
Утверждение адвоката Овечкина о том, что суд не рассмотрел его ходатайство о вызове и допросе эксперта С., опровергается содержанием протокола судебного заседания, согласно которому данное ходатайство было рассмотрено судом и по нему принято мотивированное решение.
Все представленные сторонами доказательства, признанные судом допустимыми, были исследованы в судебном заседании в полном объеме, в приговоре им дана надлежащая оценка, на основе чего суд сделал свои выводы о виновности Субботкина в инкриминируемых ему деяниях.
Доводы осужденного и его защитника о том, что придомовая территория Субботкиных плохо освещалась, что команды сотрудников полиции не были слышны осужденному, что выстрел в Ф. он произвел с дальнего расстояния, обоснованно не были приняты судом, поскольку опровергаются как показаниями указанных выше свидетелей, в том числе соседей осужденного и его женой, которая говорила об этом, давая показания о событиях, произошедших 14 декабря 2015 года, так и протоколами осмотра места происшествия, согласно которому придомовая территория была освещена, и протоколами следственных экспериментов, согласно которым голосовые команды слышны в доме Субботкиных даже при закрытых окнах, и заключениями указанных выше экспертиз. Кроме того, Судебная коллегия, просмотрев видеозапись с камеры, прикрепленной к каске Г., отмечает, что на последних секундах данной видеозаписи, когда камера была направлена в сторону дома Субботкиных, отчетливо видно, что придомовая территория в момент происходивших событий была достаточно хорошо освещена.
Оспариваемые в апелляционной жалобе адвокатом Овечкиным экспертизы были назначены и проведены в соответствии с требованиями ст. 195 - 196 УПК РФ, и оценены судом в совокупности с другими доказательствами. Заключения экспертов полностью отвечают требованиям ст. 204 УПК РФ, а также Федеральному Закону "О государственной экспертной деятельности в РФ". Нарушений процессуальных прав участников судебного разбирательства при назначении и производстве указанных судебных экспертиз, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов экспертов, следователем не допущено, все вещи и предметы, направленные экспертам на исследование, были изъяты и упакованы в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Выводы экспертов, в том числе и заключение дополнительной судебно-баллистической экспертизы N 5/86, в достаточной степени аргументированы и отвечают на поставленные перед ними вопросы. Данные экспертами заключения не вызывают сомнений у Судебной коллегии, равно как не вызывает сомнений и компетентность экспертов. Каких-либо противоречий в заключениях экспертиз, о чем указывается в апелляционной жалобе адвоката, Судебная коллегия не усматривает.
Вопреки утверждениям адвоката, из описательной и исследовательской частей, а также из выводов дополнительной судебно-баллистической экспертизы N 5/246, следует, что на исследование поступили четыре пули - одна, изъятая из тела потерпевшего Ц., две пули, извлеченные из тела Ф. и одна пуля, извлеченная из фрагмента деревянного бруса. Очевидная опечатка, допущенная экспертом в одном месте в его выводах (о трех пулях, извлеченных из тела Ф.), а также указание в заключении на то, что пули были извлечены из тела Ф. (о чем указал следователь в постановлении о назначении экспертизы), а не при производстве выемки, как было на самом деле - не ставят под сомнение правильность выводов эксперта.
Необнаружение при проведении судебно-баллистической экспертизы N 5/720 на повреждениях N 3 и 4, имеющихся на фрагменте ткани, изъятом из дома Субботкиных, которые, предположительно, являются огнестрельными, сопутствующих продуктов выстрела (в том числе копоти и частиц металла), которые в то же время были обнаружены при проведении медико-криминалистической экспертизы N 319, - не могут быть признаны противоречиями между выводами данных экспертиз, поскольку, как видно из текста самих заключений, при проведении первой экспертизы эксперт производил лишь визуальный осмотр вещественных доказательств и применял при этом линейку, штангенциркуль и лабораторные весы; при проведении же второй экспертизы эксперт производил не только визуальный осмотр вещественных доказательств, но и их контактно-диффузионное исследование, при этом применял штангенциркуль, шкалу окуляра-микрометра, трехкратную лупу и тринокулярный стереомикроскоп. Таким образом, более тщательное исследование вещественных доказательств при проведении второй указанной экспертизы позволило выявить те частицы копоти и металла, которые не были обнаружены экспертом при проведении первой экспертизы, при этом необнаружение их не означает, что указанные частицы отсутствовали либо отсутствуют на вещественном доказательстве.
Не усматривает Судебная коллегия каких-либо неясностей и противоречий и в заключении судебно-медицинской экспертизы N 38, в том числе по отношению к выводам других экспертиз, поскольку неизвлечение из тела Ц. еще двух пуль, помимо извлеченной, не ставит под сомнение выводы эксперта о наличии на теле Ц. трех входных слепых огнестрельных ранений, а кроме того, в выводах данной экспертизы отсутствуют указания на размер входных огнестрельных ран, о чем пишет адвокат в апелляционной жалобе.
Не находит убедительными Судебная коллегия и утверждения адвоката Овечкина о том, что выводы медико-криминалистической экспертизы N 319 и комиссионной судебно-медицинской экспертизы N 200 относительно дистанции выстрела противоречат выводам дополнительной судебно-баллистической экспертизы N 5/86, - поскольку расстояние, определенное двумя первыми экспертами, не исключает расстояние, определенное последним экспертом.
Не может согласиться Судебная коллегия и с доводами стороны защиты о том, что сотрудники полиции, в том числе и Ф., проникая в дом, действовали незаконно и без наличия на то процессуальных документов; что суд не дал этому обстоятельству надлежащей оценки.
Указанные доводы, были проверены судом и обоснованно отвергнуты, поскольку опровергаются постановлением Центрального районного суда г. Симферополя Республики Крым от 17 декабря 2015 года об удовлетворении ходатайства следователя и даче разрешения на производство обыска в доме Субботкиных, а также заданием N 288 от 16 декабря 2015 года для отряда специального назначения РУ ФСКН России по Республике Крым по обеспечению проникновения сотрудников в здание и выпиской из приказа от 12 мая 2015 года, согласно которому Ф. был назначен на должность старшего оперуполномоченного < ... > отделения отдела специального назначения РУ ФСКН России по Республике Крым. В приговоре этим доводам стороны защиты дана надлежащая оценка, не согласиться с которой у Судебной коллегии нет оснований.
Вопреки утверждениям адвоката, из имеющихся в деле ксерокопий документов следует, что указанное выше постановление было вынесено судьей Б. и супруга осужденного - С. - была ознакомлена с данным постановлением 19 декабря 2015 года; задание N 288 было утверждено начальником РУ ФСКН России по Республике Крым Г. Оснований сомневаться в существовании указанных решений у Судебной коллегии не имеется, ксерокопии данных документов оформлены надлежащим образом.
Не могут быть приняты во внимание и арифметические расчеты, произведенные адвокатом относительно места нахождения Ф. в момент выстрела в него, поскольку адвокатом не принято во внимание то обстоятельство, что при получении огнестрельного ранения тело человека отбрасывается в сторону направления выстрела, что, очевидно, имело место быть и в случившейся ситуации.
Также несостоятельны доводы адвоката о том, что в ходе судебного разбирательства осталось невыясненным, как именно была изъята пуля, извлеченная из тела Ц.; что в ходе выемки вещей Ф. пули, которые в него попали, не были обнаружены и изъяты, а затем не были осмотрены и приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств; что в деле нет вещественного доказательства - видеокамеры, которая была на шлеме Ф.; что в приговоре не указаны листы дела, на которых имеются протоколы осмотра предметов (двух пуль и видеокамеры) и их приобщения к материалам дела в качестве вещественных доказательств.
Как видно из протоколов выемок, указанных выше, в больнице была изъята пуля, извлеченная из тела Ц.; вместе с одеждой Ф. также были изъяты два металлических предмета округлой формы, которые были осмотрены и приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств, и изъята видеокамера. Изъятая видеокамера, на которую обращает внимание адвокат, не была приобщена к материалам дела в качестве вещественного доказательства и поэтому не была исследована в суде. Неуказание в приговоре всех листов дела, на которых расположены протоколы осмотра предметов и их приобщения к материалам дела в качестве вещественных доказательств, при том, что, согласно протоколу судебного заседания, данные документы были исследованы судом (л.д. 204 - 208, 211 - 214); а также ссылка в приговоре на рапорта сотрудников полиции, о которых указывает в апелляционной жалобе адвокат, не являются нарушением уголовно-процессуального закона, тем более влекущим за собой отмену или изменение приговора.
Проанализировав исследованные в судебном заседании доказательства, суд обоснованно пришел к выводу о виновности Субботкина в покушении на убийство Ц., совершенном при превышении пределов необходимой обороны, а также в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа Ф., совершенном в целях воспрепятствования его законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Свои выводы суд тщательным образом мотивировал в приговоре, не согласиться с данными выводами суда у Судебной коллегии оснований также не имеется.
Доводы стороны защиты о том, что поскольку Ц. незаконно, действуя вместе с другими лицами, незаконно проник на территорию домовладения Субботкиных и при этом собирался совершить преступление; что Ц. и указанные лица в тот момент были в масках и вооружены; что после их обнаружения Ц. применил к Субботкину и его соседу насилие, распылив газ; и поэтому Субботкин, стреляя в Ц., действовал в состоянии необходимой обороны, - также были рассмотрены судом и обоснованно отклонены, поскольку сложившаяся обстановка (когда соучастники проникновения на территорию домовладения скрылись, а Ц. стал убегать) в полной мере давала Субботкину основания полагать, что нападение и угроза посягательства на него уже закончились, и что необходимости в совершении последующих действий (производстве второго выстрела в Ц.) - не было.
Суд правильно квалифицировал действия Субботкина по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 108, ст. 317 УК РФ.
Оснований для переквалификации действий Субботкина Судебная коллегия не усматривает.
Наказание Субботкину назначено с учетом характера и степени общественной опасности, совершенных им преступлений, данных о его личности, обстоятельств, влияющих на наказание, влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
Обстоятельством, смягчающим наказание, суд правильно признал наличие у осужденного несовершеннолетнего ребенка и обстоятельством, отягчающим наказание, совершение преступления с использованием оружия.
Назначенное Субботкину наказание является соразмерным содеянному и справедливым, Судебная коллегия не находит оснований для его смягчения.
Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Верховного Суда Республики Крым от 21 февраля 2017 года в отношении Субботкина Е.Д. оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного Субботкина Е.Д. и адвоката Овечкина В.П. - без удовлетворения.