[неофициальный перевод] < 1 >
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО "ХАДЖИМУРАДОВ И ДРУГИЕ (KHADZHIMURADOV AND OTHERS)
ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" < 1 >
(Жалоба N 21194/09 и 16 других,
см. Приложение)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ < 2 >
(Страсбург, 10 октября 2017 года)
< 1 > Перевод с английского языка Д.Г. Николаева.
< 2 > Настоящее Постановление вступило в силу 29 января 2018 г. в соответствии с положениями пункта 2 статьи 44 Конвенции (примеч. редактора).
По делу "Хаджимурадов и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:
Бранко Лубарды, Председателя Палаты,
Луиса Лопеса Герра,
Хелен Келлер,
Дмитрия Дедова,
Алены Полачковой,
Георгия А. Сергидеса,
Жольены Шуккинг, судей,
а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,
рассмотрев дело в закрытом заседании 19 сентября 2017 г.,
вынес в указанный день следующее Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано 17 жалобами (N 21194/09 и 16 других), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 20 гражданами Российской Федерации. Список заявителей, их персональные данные и краткое изложение основных жалоб приведены в Приложении.
2. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.
3. Заявители утверждали, что в феврале 2000 года в г. Грозном в нарушение статьи 2 Конвенции был убит 21 человек, которые являлись их родственниками, и что отсутствовало эффективное расследование этих убийств, а также что было нарушено их право на беспрепятственное пользование имуществом.
4. 5 сентября 2015 г. Европейский Суд коммуницировал жалобы властям Российской Федерации.
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
A. Краткий обзор
5. Заявители утверждали главным образом, что 5 февраля 2000 г. в поселке Новые Алды в пригороде г. Грозного представителями государства был убит 21 человек, которые являлись их родственниками (супругами, детьми, братьями и дядьями) (см. подробности в Приложении).
6. 5 марта 2000 г. прокуратура г. Грозного начала расследование. В течение последующих лет заявители или их близкие родственники были признаны потерпевшими в разбирательстве. Эти разбирательства все еще продолжаются.
7. Судя по документам, только одна заявительница, Ольга Солтыханова (жалоба N 22304/10), находилась в поселке Новые Алды во время рассматриваемых событий, другие заявители выехали из района или из Чеченской Республики в связи с сильными обстрелами в предшествующие месяцы.
8. В поддержку своих требований заявители представили копии свидетельств о смерти своих родственников, копии некоторых документов из материалов уголовного дела, решения, признававшие их или их близких родственников потерпевшими в уголовном разбирательстве, показания, которые они давали, показания свидетелей происшествия, сообщения прессы и неправительственных организаций. Некоторые заявители также представили документы, изданные в 2000 и 2001 годах местной администрацией или "местными комитетами", подтверждающие, что дома, в которых они проживали, были разрушены или повреждены в 2000 году.
9. Некоторые заявители жаловались на то, что состояние их здоровья ухудшилось в связи со стрессом и тоской, которые они испытали после убийства в поселке Новые Алды и особенно ввиду неадекватной и безразличной реакции властей на их тяжелую ситуацию.
B. Информация из дела "Мусаев и другие
против Российской Федерации" (Musayev and Others v. Russia),
жалобы N 57941/00, 58699/00 и 60403/00
10. Факты настоящего дела связаны с делом "Мусаев и другие против Российской Федерации" ((Musayev and Others v. Russia), Постановление от 26 июля 2007 г., жалобы N 57941/00, 58699/00 и 60403/00), поскольку заявители утверждали, что их родственники были убиты теми же лицами и при тех же обстоятельствах, что и родственники заявителей в указанном деле.
11. Заявители в деле Мусаева и других жаловались на то, что 11 их родственников были убиты неустановленными военнослужащими 5 февраля 2000 г. в поселке Новые Алды. Первый заявитель видел смерть семерых своих дальних родственников (двоюродных братьев и племянников). Другие заявители в деле Мусаева и других были теснее связаны с потерпевшими и являлись их мужьями, сестрами или братьями. Первый заявитель был признан потерпевшим в уголовном разбирательстве на внутригосударственном уровне и участвовал в этом разбирательстве (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации", §§ 68, 81, 94). Представляется, что во внутригосударственном уголовном разбирательстве степень отношений между потерпевшими и умершими не была полностью установлена и, как отмечалось в Постановлении Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации", отсутствовал единый список потерпевших и лиц, признанных потерпевшими в разбирательстве (см. там же, §§ 74, 80, 162). Власти Российской Федерации не оспаривали статус жертвы первого заявителя в соответствии со статьей 2 Конвенции.
12. На основе объяснений сторон и выводов, сделанных Европейским Судом, было установлено, что 5 февраля 2000 г. 11 родственников заявителей были убиты представителями государства в поселке Новые Алды в пригороде г. Грозного во время специальной операции ("зачистки"), проводимой, в частности, сотрудниками отряда милиции особого назначения (далее - ОМОН) из г. Санкт-Петербурга (далее - ОМОН г. Санкт-Петербурга < 1 > ).
< 1 > Так в тексте оригинала Постановления. Точнее, ОМОН ГУВД г. Санкт-Петербурга (примеч. редактора).
13. Согласно документам, рассмотренным Европейским Судом, более 50 человек были убиты в этот день в поселке Новые Алды неустановленными военнослужащими, одетыми в камуфляжную форму и использовавшими автоматическое оружие, имевшими портативные радиостанции, бронированные транспортные средства (БТР) и военные грузовики "Урал". Эти же военнослужащие ограбили и сожгли несколько домов.
14. В апреле 2006 года, когда стороны обменялись объяснениями по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации", уголовное расследование все еще продолжалось. Хотя материалы дела отражали некоторые попытки опознать причастных к делу военнослужащих, отсутствовали данные о том, что кто-то был привлечен к ответственности в качестве обвиняемого в преступлениях. Европейский Суд заключил, что власти не провели эффективного расследования смертей этих людей.
15. Кроме того, первый заявитель, ставший свидетелем смерти его родственников, в которого самого целились, был признан потерпевшим от бесчеловечного и унижающего достоинство обращения в нарушение статьи 3 Конвенции. Наконец, было установлено нарушение статьи 13 Конвенции, поскольку уголовное расследование гибели людей было неэффективным, что делало любое другое средство правовой защиты бесполезным.
C. Информация о расследовании после 2007 года
16. 5 марта 2000 г. прокуратура г. Грозного возбудила уголовное дело N 12011 в связи с убийством нескольких жителей поселка Новые Алды в пригороде г. Грозного "неустановленными лицами, имевшими огнестрельное оружие" в соответствии с частью второй статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) (убийство двух или более лиц при отягчающих обстоятельствах). В постановлении также имелась ссылка на разграбление имущества жителей. В ответ на запрос Европейского Суда в настоящем деле власти Российской Федерации предоставили копии восьми томов документов из уголовного дела N 12011, собранных после Постановления Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации". Эти документы могут быть обобщены следующим образом.
1. Участие в деле заявителей
17. Заявители отмечали, что до Постановления Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации" в июле 2007 года они не знали, что еще одна группа потерпевших обратилась в Европейский Суд. Они также утверждали, что до этой даты они не имели каких-либо причин сомневаться в эффективности внутригосударственного расследования, даже если отсутствовали регулярные уведомления из прокуратуры. Некоторые заявители также ссылались на свои предыдущие переговоры с юристами, которым они поручали обратиться в Европейский Суд в 2005 году, однако один адвокат скончался, а их инструкции другим адвокатам не были соблюдены или заявители не имели каких-либо письменных доказательств, касавшихся этих инструкций. Как указывают документы, находящиеся в распоряжении Европейского Суда, в марте 2005 года 31 семья жертв событий в поселке Новые Алды направила письмо в Европейский Суд, заявляя о своем намерении подать жалобу в Европейский Суд. Это письмо подписали, по крайней мере, 10 заявителей по настоящему делу. Подписавшимся не удалось направить надлежащие заявления или иным образом подать эту жалобу, которая, в конечном счете, была отклонена.
18. Гибель 11 человек была признана нарушением статьи 2 Конвенции в Постановлении Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации" (упоминавшемся выше), и члены семей пятерых из них являются заявителями по настоящему делу (см. Приложение). Хотя первый заявитель в деле "Мусаев и другие против Российской Федерации" являлся двоюродным братом и племянником погибшего, заявители в настоящем деле являются супругами, детьми и братьями умерших лиц.
19. Заявители в настоящем деле (или их близкие родственники) получили статус потерпевших в уголовном деле N 12011 в различные даты с марта 2000 года по июнь 2012 года (см. Приложение). Восемь заявителей были допрошены и получили статус потерпевших в марте и апреле 2000 года. Шестерым был предоставлен статус потерпевших в апреле и мае 2004 года и одному - в марте 2005 года. Остальные пятеро заявителей получили этот статус с декабря 2007 года по июль 2012 года. 19 апреля 2004 г. следователь Прокуратуры Чеченской Республики удовлетворил ходатайство адвоката А. Хамзаева. Ходатайство касалось получения статуса потерпевших в отношении 32 человек. Список включал имена 14 заявителей в настоящем деле, 12 из которых позднее получили и подписали надлежащие индивидуальные решения, как было указано выше. Отсутствует информация о том, что какие-либо иные процессуальные действия с участием заявителей происходили с апреля 2000 года по декабрь 2007 года (см. § 20 настоящего Постановления).
20. Расследование приостанавливалось и возобновлялось несколько раз (см. раздел "5. Различные процессуальные действия" настоящего Постановления). 5 декабря 2007 г. расследование было возобновлено. В 2008 году заявители по настоящему делу и заявители в деле "Мусаев и другие против Российской Федерации", а также их близкие родственники регулярно допрашивались о событиях 5 февраля 2000 г. Так, в декабре 2008 года были допрошены следующие заявители: Зоя Мусаева (жалоба N 21200/09), Малика Ганаева (жалоба N 30538/09), Руслан Хаджимурадов (жалоба N 21194/09), Бирланд Тасуева (жалоба N 27064/09), Ибрагим Мусаев (жалоба N 21200/09), Асет Хакимова (жалоба N 32851/09), Осман Кудозов (жалоба N 30578/09), Маншура Сугаипова (жалоба N 27259/09), Бирлант Бетерахмадова (жалоба N 24693/09), Барет Шамсатова (жалоба N 27159/09), Абулхасан Хайдаев (жалоба N 30531/09), Алпату Хириханова (жалоба N 24700/09), Яхита Бишаева (жалоба N 32855/09) и Яхита Джабраилова (жалоба N 32992/09). В ноябре 2012 года следователи допросили Элину Умархаджиеву и Мадину Джамалдаеву (жалоба N 30538/09). В декабре 2013 года они допросили Рашида Гериханова (жалоба N 27063/09), Айсет Мусоцову (жалоба N 32862/09), Абулхасана Хайдаева (жалоба N 30531/09) и Бирлант Бетерахмадову (жалоба N 24693/09). Во время допроса следователи информировали заявителей о заключениях судебно-медицинских экспертиз тел, которые были проведены в 2000 году. Заявителям также были заданы вопросы об утрате имущества, и им было предложено оценить материальный ущерб, который был им причинен. Хотя заявители предоставили некоторые оценки, они не приложили какие-либо документы, и все они утверждали, что намерены требовать выплаты компенсации материального ущерба в ходе судебного разбирательства в качестве гражданских сторон.
21. Дополнительные допросы заявителей, их родственников и других местных жителей продолжались в 2009 году и в последующие годы. Некоторые погибшие были опознаны в конце 2014 года, и их родственники получили статус потерпевших в разбирательстве. Допросы иных местных жителей продолжались до 2014 года, когда они получили статус потерпевших в ходе разбирательства, особенно в части утраты имущества.
22. 9 февраля 2009 г. Бирлант Бетерахмадова (жалоба N 24693/09) жаловалась в Старопромысловский районный суд г. Грозного на постановление от 24 ноября 2008 г. о прекращении расследования и неспособность прокуратуры провести эффективное расследование этих убийств.
23. 3 апреля 2009 г. Старопромысловский районный суд г. Грозного отметил, что постановление от 24 ноября 2008 г. было отменено 15 марта 2009 г. Следственным комитетом по Чеченской Республике < 1 > , и отклонил жалобу Бетерахмадовой. Она не обжаловала это решение.
< 1 > Так в тексте оригинала Постановления. Точнее, Следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Чеченской Республике (примеч. редактора).
2. Установление личности и разбирательство против С.Б.
24. В постановлении от 10 апреля 2006 г. о прекращении расследования (и в последующих аналогичных документах) указывалось, что в мае 2005 года следственные органы привлекли в качестве подозреваемого С.Б. Ему было предъявлено обвинение в совершении убийства при отягчающих обстоятельствах и в ограблении. В феврале 2000 года С.Б. был механиком саперного батальона ОМОН г. Санкт-Петербурга. В обвинении было указано, что 5 февраля 2000 г. он вместе с тремя другими неустановленными лицами убил Султана Джабраилова (мужа Яхиты Джабраиловой, заявительницы по жалобе N 32992/09), выстрелив в него из автомата Калашникова. С.Б. были также предъявлены обвинения в ограблении двух других лиц, А.М. и Б.М., у которых были похищены деньги и драгоценности. В октябре 2005 года С.Б. бежал в Белоруссию и был объявлен в международный розыск. В феврале 2006 года Заводской районный суд г. Грозного постановил заключить С.Б. под стражу. В решении от 10 апреля 2006 г. было указано, что следователь уведомил потерпевших лиц о постановлении, однако материалы дела не содержат соответствующих уведомлений. Копии писем, представленных сторонами, свидетельствуют о том, что копия этого решения была направлена потерпевшим 14 ноября 2007 г.
25. В апреле 2011 года следователи просили прокуратуру г. Санкт-Петербурга допросить сожительницу С.Б. о его местонахождении. В ноябре 2012 года она сообщила, что не имела никакой информации о местонахождении С.Б. начиная с 2006 года, хотя она видела его в 2008 году в г. Санкт-Петербурге.
26. В ноябре 2012 года следователи изучили аккаунт в социальной сети, принадлежащий С.Б., и отметили, что последние фотографии были загружены в 2007 году. В мае 2013 года следователи пытались получить дополнительную информацию о местонахождении С.Б., допросив его родственников, отслеживая его мобильный телефон и так далее.
3. Установление личностей других сотрудников ОМОН
27. Во время допроса потерпевших и свидетелей следователи собрали дополнительную информацию о подозреваемых. Так, в феврале 2009 года Ибрагим Мусаев (жалоба N 21200/09) указывал на военнослужащих 245-го мотострелкового полка, командира этого полка и командира 6-й роты (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации", § 107) в качестве подозреваемых.
28. В апреле 2010 года следственными органами был подготовлен список из более чем 170 военнослужащих из ОМОН г. Санкт-Петербурга, который дислоцировался в Чеченской Республике в феврале 2000 года, и был сделан запрос для проверки того, имелась ли у одного из них татуировка в виде змеи на шее, упомянутая одним из свидетелей. Были осмотрены десятки военнослужащих, однако подозреваемый с татуировкой в форме змеи не был установлен. В ходе допросов в феврале 2011 года военнослужащие в кратких показаниях подтвердили, что они служили в Чеченской Республике в феврале 2000 года, но не имели сведений о гражданских лицах, погибших в поселке Новые Алды.
29. В апреле 2010 года следователи направили запрос прокурору Северо-Кавказского военного округа об установлении и допросе военнослужащих и командиров 245-го мотострелкового полка (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации", §§ 105 - 107). В письме содержались подробная информация и вопросы о событиях 5 февраля 2000 г., а также следователи просили прокурора установить и допросить лиц, использовавших позывные по рации, и установить руководителей операции. В июне 2010 года военнослужащий соответствующего воинского подразделения заявил в качестве свидетеля, что все подробности использования радиооборудования и позывных хранились как секретная информация пять лет. В нескольких напоминаниях, последовавших в 2011 году, содержалась просьба, в частности, допросить бывшего командира 245-го полка, генерал-майора С.Л.
30. В июне 2010 года следователь запросил аналогичную информацию из другой воинской части (15-го мотострелкового полка), включая имена командиров подразделений, которые принимали участие в операции 5 февраля 2000 г. В частности, в письме упоминался командир 6-й роты полка, который, по версии следователей, составил записку, оставленную военнослужащими для местных жителей.
31. В мае 2011 года следователи просили военных следователей предоставить им информацию о командирах 245-го мотострелкового полка и задать им ряд конкретных вопросов о событиях 5 февраля 2000 г.
32. В апреле 2011 года следователи запрашивали у следователя из прокуратуры г. Санкт-Петербурга информацию о проведении дополнительных баллистических экспертиз 357 стволов, использовавшихся ОМОН г. Санкт-Петербурга в феврале 2000 года.
33. В мае 2011 года следователь сообщил военному прокурору Южного военного округа, что специальная операция 5 февраля 2000 г. на юге г. Грозного проводилась под командованием полковника Е.К., начальника оперативного штаба Внутренних войск Министерства внутренних дел. Он напомнил военным прокурорам о своих предыдущих запросах информации, чтобы руководители этой операции были установлены и допрошены. Представляется, что прогресс в этом отношении достигнут не был.
4. Вопросы, касающиеся имущества
34. Во время дополнительного допроса в период 2009 - 2013 годов местных жителей просили оценить ущерб их имуществу, причиненный в 2000 году. Они сообщили, что многие их дома были сожжены военнослужащими, и что те жители, кто остался в этом месте, были вынуждены под воздействием угроз отдать свои ювелирные украшения и ценности. Некоторые жители указали сумму причиненного материального ущерба (см. Приложение). Никому из них не был предоставлен статус потерпевшего в отношении какого-либо преступления, связанного с имуществом, и от жителей не требовали представить какие-либо дополнительные документы. Потерпевшие утверждали, что они будут требовать компенсации ущерба в ходе уголовного разбирательства в качестве гражданских сторон.
35. 18 января 2014 г. следователь постановил отказать в возбуждении уголовного разбирательства в отношении преступлений, связанных с собственностью, за истечением установленного законом срока давности по данным преступлениям. Представляется, что постановление не было обжаловано. В декабре 2014 года решения о предоставлении статуса гражданской стороны в рамках уголовного судопроизводства в отношении материального ущерба были вынесены в отношении следующих заявителей: Айсет Мусоцовой (жалоба N 32862/090), Бирлант Бетерахмадовой (жалоба N 24693) и Зои Мусаевой (жалоба N 21200/09). Осман Кудозов (жалоба N 30578/09) представил документы о том, что дом, за утрату которого он требовал компенсации, находился в собственности М.К., его сестры. В своих письменных показаниях в Европейском Суде он указал, что в определенный момент М.К. получила компенсацию от государства за утраченное имущество, но он не предоставил каких-либо соответствующих документов.
5. Различные процессуальные действия
36. 5 декабря 2007 г. расследование уголовного дела N 12011 по факту событий 5 февраля 2000 г. было возобновлено, и потерпевшие были об этом уведомлены надлежащим образом.
37. Расследование было приостановлено 5 января 2008 г.
38. Расследование было впоследствии возобновлено, однако 18 августа 2008 г. было вновь приостановлено, и заявители были уведомлены об этом соответствующим образом.
39. Затем расследование было возобновлено, но снова приостановлено 24 ноября 2008 г. Письмо, информирующее потерпевших о приостановке, было датировано 24 октября 2008 г.
40. Представляется, что расследование было возобновлено и вновь приостановлено 11 января 2009 г.
41. Затем оно было вновь возобновлено в марте 2009 года и 16 апреля 2009 г. снова приостановлено по тем же причинам, указанным в постановлении от 10 апреля 2006 г. (см. § 24 настоящего Постановления).
42. 22 марта 2010 г. Следственный комитет по Чеченской Республике распорядился о создании следственной группы, которая должна была включать следователей военной прокуратуры в связи с информацией о возможной причастности военнослужащих к преступлениям.
43. В июне 2010 года следователи просмотрели фильм, снятый в поселке Новые Алды 9 февраля 2000 г. (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации", § 25), и сделали расшифровку для материалов дела.
44. В ноябре 2012 года следователи составили список людей, убитых 5 февраля 2000 г., с указанием мест их захоронения, близких родственников, которым предоставили статус потерпевших в разбирательстве, а также даты таких решений. Список содержит информацию приблизительно о 47 случаях смертей, в том числе о 20 лицах, родственники которых являются заявителями в настоящем деле. Единственным исключением является Иса Ахмадов, родившийся в 1964 году (брат Айсет Мусоцовой, жалоба N 32862/09). В то же время список содержит сведения о смерти Исы Ахматова, родившегося в 1959 году, в отношении которого был допрошен другой человек (его брат), и ему был предоставлен статус потерпевшего в июне 2012 года.
45. В декабре 2014 года следствие предоставило статус гражданских истцов троим заявителям в связи с уничтожением и кражей имущества во время событий 5 февраля 2000 г.
46. Представляется, что заявители не были проинформированы о любых других действиях или что они не запрашивали дополнительную информацию у следственных органов.
II. Соответствующее законодательство Российской Федерации
47. До 1 июля 2002 г. вопросы уголовного права регулировались Уголовно-процессуальным кодексом Российской Советской Федеративной Социалистической Республики 1960 года. С 1 июля 2002 г. старый кодекс был заменен Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (далее - УПК РФ).
III. Информация об исполнении Постановления
Европейского Суда по делу "Мусаев и другие
против Российской Федерации"
48. Промежуточная резолюция Комитета министров Совета Европы (далее - Комитет министров) CM/ResDH(2011)292 от 2 декабря 2011 г. "Исполнение постановлений Европейского Суда по правам человека по 154 делам против Российской Федерации относительно действий сил безопасности в Чеченской Республике Российской Федерации" в соответствующих частях предусматривает следующее:
"Комитет министров в соответствии с положениями пункта 2 статьи 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция)...
признавая, что нарушения, установленные в этих постановлениях, имели место в трудных условиях борьбы против терроризма, а также практические трудности, возникающие в проведении расследований прошлых событий, которые неизбежно ограничивают возможности для следователей,
с интересом отмечая меры, о которых сообщили власти Российской Федерации, направленные на устранение недостатков первоначальных расследований, установление фактов, а также личностей виновных, в том числе военнослужащих и других представителей федеральных сил, которые, возможно, были причастны к событиям, описанным в этих решениях,
отмечая далее, что эти усилия привели к установлению конкретных военнослужащих в ряде случаев и к заключению под стражу одного из преступников в деле Садыкова,
при этом с озабоченностью отмечая, что, несмотря на усилия, предпринятые Следственным комитетом и другими компетентными органами, более через чем шесть лет после первых решений Европейского Суда в большинстве дел до сих пор не удалось достичь конкретных результатов, установить виновных и привлечь их к ответственности, даже в тех делах, основные элементы которых были с достаточной ясностью установлены в ходе следствия на внутригосударственном уровне, в том числе посредством доказательств, указывающих на причастность конкретных военнослужащих или войсковых частей к событиям,
подчеркивая в связи с этим необходимость обеспечить полное и эффективное использование следственными органами всех имеющихся в их распоряжении средств и полномочий, а также подумать о необходимости принятия иных дополнительных мер, учитывая трудности, присущие расследованиям, которые проводятся по фактам, связанным с последствиями столь широкомасштабных антитеррористических операций,
кроме того, подчеркивая, что необходимые действия в этом отношении должны предприниматься в приоритетном порядке, поскольку по прошествии времени риск утраты доказательств возрастает, и даже в том случае, если они будут в итоге установлены, уголовное преследование виновных может оказаться невозможным с учетом истечения сроков давности...".
49. Последующие документы Комитета министров не содержат какую-либо информацию о ходе расследования по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации". В декабре 2016 года Комитет министров напомнил следующее (документ CM/Notes/1273/H46-25, 9 декабря 2016 г., замечания по повестке дня):
"Общий вывод
Следует напомнить, что Комитет министров проверил ход уголовного расследования в отдельных делах в этой группе начиная с 2005 года не только для рассмотрения отдельных мер, но и для того, чтобы оценить эффективность общих мер...
С тех пор последовали определенные события, как это отражено в многочисленных решениях Комитета министров. В этой связи он особенно подчеркнул необходимость приоритета и всеобъемлющих действий в целях повышения эффективности внутренних расследований, принимая во внимание риск того, что с дальнейшей задержкой уголовное преследование причастных лиц может быть прекращено за истечением срока давности.
В настоящее время общий вывод в свете информации, представленной властями Российской Федерации о состоянии расследований (как указано в таблице N 2), о том, что спустя 10 - 15 лет после событий, рассматриваемых в этих постановлениях, результаты по-прежнему практически отсутствуют.
С учетом этой ситуации должны предприниматься дальнейшие действия. Прежде всего важно, чтобы расследования продолжались и чтобы для предотвращения безнаказанности принимались меры по борьбе с отмеченными проблемами в плане их эффективности, в частности, с последствиями срока давности. Кроме того, следует изучить другие возможности, "направленные на извлечение уроков и обеспечение недопущения повторения подобных случаев в будущем", в том числе, с помощью внесудебных механизмов. Следует напомнить, что данный вопрос был рассмотрен в деле Абакаровой".
ПРАВО
I. Объединение жалоб для рассмотрения в одном производстве
50. В соответствии с пунктом 1 правила 42 Регламента Суда Европейский Суд решил объединить жалобы для рассмотрения в одном производстве, поскольку они содержат сходные жалобы и затрагивают одинаковые вопросы с точки зрения Конвенции.
II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции
51. Заявители жаловались на то, что их родственники были убиты и что за этим не последовало эффективного расследования в нарушение статьи 2 Конвенции, которая предусматривает следующее:
"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.
2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:
(a) для защиты любого лица от противоправного насилия;
(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;
(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".
52. Власти Российской Федерации оспорили этот довод.
A. Приемлемость жалобы
53. Власти Российской Федерации выдвинули ряд возражений против приемлемости жалоб для рассмотрения по существу. В частности, они оспорили указанные даты как даты подачи некоторых заявлений и, следовательно, соблюдение заявителями правила шестимесячного срока.
1. Даты подачи жалоб
54. Власти Российской Федерации оспорили даты, в которые были поданы жалобы N 27259/09, 32851/09 и 22304/10. Они отмечали, что по каждой из этих жалоб формуляры, полученные в апреле 2009 и 2010 годов, не были подписаны заявителями. Надлежащим образом подписанные формуляры жалоб были получены Европейским Судом в сентябре и августе 2009 года и в октябре 2011 года. С точки зрения властей Российской Федерации, последние даты следует считать датами подачи жалоб, поскольку неполные и неподписанные формуляры не могут представлять собой заявления. Задержка с подачей заявлений была столь длительной, что их не следует рассматривать в соответствии с практическими указаниями о возбуждении разбирательства, прилагаемыми к правилам 45 и 47 Регламента Суда, которые были сделаны Председателем Европейского Суда в соответствии с правилом 32 Регламента Суда 1 июня 2003 г. (с изменениями от 24 июня 2009 г.).
55. Кроме того, власти Российской Федерации высказали мнение о том, что формуляр жалобы N 27063/09 настолько поверхностно касался предмета жалобы и исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, что он не может рассматриваться в качестве надлежащего обращения в Европейский Суд.
56. Европейский Суд отмечает, во-первых, что первые письма заявителей представляли собой "первое обращение заявител[ей], содержащее некоторое указание на характер жалобы" (пункт 5 правила 47 Регламента Суда в период, относившийся к обстоятельствам дела). Он также отмечает, что согласно пункту 5 правила 47 Регламента Суда, действовавшему на тот момент, дата первого обращения рассматривалась как дата подачи жалобы, прерывая течение шестимесячного срока, предусмотренного пунктом 1 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд принимает к сведению ссылку властей Российской Федерации на практическое руководство от 1 ноября 2003 г., которое устанавливает срок в шесть недель для возвращения заполненного формуляра жалобы в Секретариат Суда. Однако данный срок является примерным, а не обязательным. Он направлен на обеспечение того, чтобы заявители поддерживали свои жалобы "с разумной оперативностью" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Смертин против Российской Федерации" (Smertin v. Russia) от 2 октября 2014 г., жалоба N 19027/07 < 1 > , §§ 26 - 28). Европейский Суд далее отмечает, что впоследствии заявители подписали и направили эти формуляры.
< 1 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 8 (примеч. редактора).
57. Что касается формуляра жалобы N 27063/09, то в ней излагались обстоятельства убийства жены заявителя 5 февраля 2000 г., состояние производства по уголовному делу N 12011, а также прилагались копии некоторых документов. Даже несмотря на то, что заявитель не ссылался на какую-либо статью Конвенции, формуляр жалобы квалифицируется как "первое сообщение" для целей Регламента Суда, действовавшего в то время.
58. По этим причинам Европейский Суд считает, что следует принять во внимание даты, в которые были поданы заявления.
2. Соблюдение правила шестимесячного срока
(a) Доводы сторон
59. Власти Российской Федерации подчеркнули, что заявители не смогли представить свои жалобы в течение шестимесячного срока, предусмотренного в пункте 1 статьи 35 Конвенции. Они отметили, что конкретные обжалуемые события имели место в феврале 2000 года, и в Постановлении Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации" от 26 июля 2007 г. было установлено нарушение материально-правового и процессуального аспектов статьи 2 Конвенции. Однако настоящие жалобы были поданы лишь в 2009 и 2010 годах.
60. Заявители отрицали наличие чрезмерных и необъяснимых задержек в подаче их жалоб в Европейский Суд. После возбуждения уголовных разбирательств в 2000 году они не имели оснований ставить под сомнение их эффективность. Заявители утверждали, что "их поведение в отношении расследования определялось не убеждением в том, что средство правовой защиты является неэффективным, а... ожиданием, что власти по собственной инициативе дадут им надлежащий ответ на серьезные жалобы". Они также обратили внимание на отсутствие у них юридических знаний, поскольку у них не было средств для найма адвоката, а законодательство Российской Федерации не предоставляет жертвам преступлений право на бесплатную юридическую помощь. В ряде случаев некоторые заявители имели контакты с адвокатами, которые могли бы оказать им помощь в подаче жалобы, однако эта помощь в основном ограничивалась использованием внутригосударственных средств правовой защиты. Хамзаев, адвокат, действующий по их поручению, подал ходатайство о предоставлении статуса потерпевших 32 лицам. Ходатайство адвоката было удовлетворено в апреле 2004 года, однако адвокат скончался в июне 2004 года. Контакты заявителей с другими адвокатами или не увенчались успехом, или адвокаты не исполнили данные им указания. Надежды заявителей на расследование возродились после вынесения Постановления Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации" в июле 2007 года. Как только заявители поняли, что расследование было неэффективным в связи задержками, они обратились в Европейский Суд.
(b) Мнение Европейского Суда
(i) Общие принципы
61. В части обязательства провести расследование в соответствии со статьей 2 Конвенции Европейский Суд устанавливал, что в делах относительно гибели людей заявители-родственники должны принимать меры для наблюдения за расследованием или отсутствием такового и подавать свою жалобу с разумной безотлагательностью, как только они узнали или должны были узнать об отсутствии эффективных средств правовой защиты (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey) от 18 сентября 2009 г., жалоба N 16073/90 и восемь других, §§ 158, с дальнейшими отсылками).
62. В то же время Европейский Суд воздержался от указания конкретного периода для установления того, когда проводимое расследование стало неэффективным для целей шестимесячного периода. Определение такого периода Европейским Судом зависит от обстоятельств каждого дела и иных факторов, таких как старательность и заинтересованность, проявленные заявителями, а также адекватность рассматриваемого расследования (см. Решение Европейского Суда по делу "Эльсанова против Российской Федерации" (Elsanova v. Russia) от 15 ноября 2005 г., жалоба N 57952/00, и Постановление Европейского Суда по делу "Нарин против Турции" (Narin v. Turkey) от 15 декабря 2009 г., жалоба N 18907/02, §§ 43 и 50). Европейский Суд установил, что неэффективность расследования обычно более очевидна в случаях насильственной смерти, чем в случаях исчезновений, которые характеризуются неопределенностью и путаницей. Требование безотлагательности может потребовать от заявителя подачи жалобы в Европейский Суд в течение месяцев или, в крайнем случае, в зависимости от обстоятельств в течение нескольких лет после происшествия (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции", § 158).
63. Более строгие требования будут применяться в тех случаях, когда какое-либо расследование или прогресс в расследовании или значимые контакты с властями полностью отсутствуют. В тех случаях, когда проводится определенное расследование, даже если оно сопряжено с проблемами, или когда проводится уголовное преследование даже со стороны самих родственников, Европейский Суд признает, что заявители могут разумно дольше ждать событий, которые потенциально могут решить важнейшие фактические или правовые вопросы (см. там же, § 166). Не только интересам заявителя, но и эффективности системы Конвенции соответствует то, чтобы внутригосударственные органы, которые располагают наилучшими возможностями для этого, принимали меры по исправлению любых предполагаемых нарушений Конвенции.
64. Подводя итог, на семьи жертв, желающих подать жалобу на задержку или неэффективность расследования, Европейским Судом возложена обязанность проявлять осмотрительность и инициативность, и они не могут бесконечно ждать, прежде чем подать свои жалобы в Европейский Суд. Однако Европейский Суд приходил к выводу о том, что, пока сохраняется значимый контакт между родственниками и органами власти в отношении жалоб и запросов информации, либо некоторые признаки или реальная возможность прогресса в следственных мероприятиях, как правило, не возникает вопроса о неоправданной задержке подачи жалобы со стороны заявителей (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мокану и другие против Румынии" (Mocanu and Others v. Romania), жалоба N 10865/09 и две другие, § 269, ECHR 2014 (извлечения)). Однако несоблюдение обязанности проявлять осмотрительность может привести к утрате заявителем его права на рассмотрение существа жалобы (см. среди недавних примеров Решение Европейского Суда по делу "Опачич и Годич против Хорватии" ( and v. Croatia) от 26 января 2016 г., жалоба N 38882/13, §§ 27 - 30, с дальнейшими отсылками).
65. В деле "Абуева и другие против Российской Федерации" (Abuyeva and Others v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 2 декабря 2010 г., жалоба N 27065/05 < 1 > ), где заявители обратились в Европейский Суд спустя пять лет после рассматриваемых событий и где имел место перерыв в 3,5 года в контакте заявителей со следственными органами, Европейский Суд установил следующее:
< 1 > См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 2 (примеч. редактора).
"179. Европейский Суд придает в настоящем деле особое значение тому, что заявители жаловались не на отдельное, единичное происшествие, а на крупную военную операцию, которая повлекла десятки случаев гибели и ранений представителей гражданского населения. Заявители проживали в одном и том же поселке и знали о том, что следователи допросили многочисленных свидетелей и совершили иные действия по сбору доказательств, такие как осмотр места происшествия и сбор медицинских справок и свидетельств о смерти. Также существенно, что заявители обменивались информацией между собой и поэтому знали, что ни с кем из допрошенных и признанных потерпевшими следствие в контакт не вступало. Разумно предположить, что они ожидали, что реакция властей будет пропорциональна тяжести содеянного и числу потерпевших. При таких обстоятельствах вполне понятно, что они могли ожидать результатов расследования в течение более длительного времени, не принимая на себя инициативы и не требуя информации о разбирательстве. Применяя критерий, сформулированный в деле Варнавы (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции", § 162), Европейский Суд находит, что заявители действительно обратились в Страсбург "в течение всего нескольких лет" после происшествия".
66. В 2014 году Европейский Суд счел, что в случаях насильственной смерти периоды продолжительностью от одного года и восьми месяцев до семи лет между окончательным соответствующим процессуальным действием внутригосударственных властей и подачей жалоб были слишком длительными, чтобы соответствовать рассматриваемому критерию приемлемости (см. Решение Европейского Суда по делу "Орич против Хорватии" ( v. Croatia) от 13 мая 2014 г., жалоба N 50203/12, § 38).
67. Однако Европейский Суд полагает, что в некоторых делах информация, проясняющая обстоятельства гибели, становится общественным достоянием позднее. Тогда возникает вопрос о том, восстанавливается ли процессуальное обязательство и в какой форме. С этой целью Европейский Суд указал в своем Постановлении по делу "Брекнелл против Соединенного Королевства" (Brecknell v. United Kingdom) (Постановление от 27 ноября 2007 г., жалоба N 32457/04, § 71), что при наличии убедительного или достоверного утверждения, доказательства или иной информации, имеющих отношение к установлению и последующему преследованию или наказанию виновного в убийстве, власти обязаны принять дополнительные меры. Такое расследование в некоторых случаях может быть разумно ограничено проверкой достоверности источника или предполагаемых новых данных. Меры, принятия которых было бы разумно ожидать, значительно различаются в зависимости от фактической ситуации. Истечение времени неизбежно составит препятствие, что касается, например, места нахождения свидетелей и способности свидетелей достоверно восстановить события (см. недавнее применение этого принципа в Постановлении Европейского Суда по делу "Джерф против Турции" (Cerf v. Turkey) от 3 мая 2016 г., жалоба N 12938/07, §§ 65 - 67). Новые события, происходившие после бездействия в течение нескольких лет и представляющие собой не более чем простую формальность или не вызывающие каких-либо заметных изменений в ходе расследования, не будут приняты в качестве новой отправной точки для целей определения шестимесячного срока (см. Решение Европейского Суда по делу "Финоженок против Российской Федерации" (Finozhenok v. Russia) от 31 мая 2011 г., жалоба N 3025/06, Решение Европейского Суда по делу "Насирхаева против Российской Федерации" (Nasirkhayeva v. Russia) от 31 мая 2011 г., жалоба N 1721/07, Решение Европейского Суда по делу "Джамалдаев против Российской Федерации" (Dzhamaldayev v. Russia) от 22 января 2013 г., жалоба N 39768/06, § 35, и Решение Европейского Суда по делу "Дошуева и Юсупов против Российской Федерации" (Doshuyeva and Yusupov v. Russia), жалоба N 58055/10, § 47).
(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле
68. В той мере, в которой заявители жаловались на гибель их родственников, Европейский Суд отмечает, что прошло от девяти до десяти лет между убийствами и подачей жалоб в Европейский Суд. В соответствии с упоминавшейся выше прецедентной практикой такой длительный период сам по себе должен поднять вопрос о соблюдении правила шестимесячного срока. Европейскому Суду, кроме того, необходимо будет изучить вопрос о том, поддерживались ли в то же время значимые, хотя и нерегулярные контакты со следственными органами, которые могли бы свидетельствовать о том, что они имели разумную веру в эффективность внутригосударственных средств правовой защиты, и, таким образом, объяснить задержку в подачи ими жалоб.
69. Следствие по убийствам в поселке Новые Алды было возбуждено в марте 2000 года. С марта по апрель 2000 года семь заявителей по настоящему делу были допрошены и получили статус потерпевших (см. Приложение). Первая группа потерпевших обратилась в Европейский Суд в мае и июне 2000 года, жалуясь на неэффективность расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации", § 1). В сентябре и декабре 2000 года организация, состоящая из жертв, Комитет "Алды", делала публичные заявления, осуждая отсутствие эффективного расследования и отсутствие контактов с родственниками (см. там же, §§ 65 - 67). В 2001 и 2004 годах в различных публичных заявлениях решительно осуждалось отсутствие эффективного расследования убийств (см. там же, §§ 118 и 125).
70. Европейский Суд придает особое значение тому факту, что в 2005 году многие заявители по настоящему делу предприняли попытки подать жалобу в Европейский Суд (см. §§ 17 и 58 настоящего Постановления). Это ясно свидетельствует о том, что в то время семьи жертв уже знали о неэффективности внутригосударственного расследования и хотели, чтобы их жалобы рассматривались международным правозащитным органом. Однако эти усилия не имели продолжения и не привели к подаче индивидуальных жалоб по смыслу правила 47 Регламента Суда.
71. В июле 2007 года было оглашено Постановление Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации". Европейский Суд установил, что расследование событий 5 февраля 2000 г. было "удивительно неэффективным" и что "не было достигнуто никакого значимого результата в деле выявления и судебного преследования лиц, совершивших преступления" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации", § 164). Кроме того, Европейский Суд признал, что жертвы не были надлежащим образом информированы о ходе расследования, и единственная информация, периодически сообщаемая им, касалась приостановления и возобновления разбирательств (см. там же, § 163). Хотя заявители по настоящему делу узнали о Постановлении Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации" во время его оглашения, никаких объяснений не было представлено, почему жалобы не были поданы в то время.
72. Европейский Суд далее отмечает, что в ответ на конкретный вопрос о соблюдении правила шестимесячного срока практически не было представлено никакой информации об участии заявителей в расследовании до конца 2007 года. Как указано в документах по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации" и по настоящему делу, восемь заявителей были допрошены и получили статус потерпевших в 2000 году. В 2004 и 2005 годах статус потерпевших получили семь заявителей, и пять оставшихся заявителей получили такой статус после декабря 2007 года (см. § 19 настоящего Постановления и Приложение). За исключением семи решений о предоставлении статуса потерпевших в ответ на ходатайство адвоката, отсутствуют какие-либо доказательства того, что с середины 2000 года и до ноября 2007 года заявители поддерживали какие-либо контакты со следственными органами, какими бы нерегулярными они ни были, и не было никаких других свидетельств их попыток ознакомиться с ходом разбирательства или оспорить достигнутый им прогресс. В этой связи Европейский Суд не убежден в том, что существуют какие-либо различия в индивидуальных ситуациях заявителей в зависимости от того, когда им был предоставлен статус потерпевших, поскольку эти действия не сопровождались какими-либо попытками прояснить состояние разбирательства или повлиять на его ход. В ноябре 2007 года заявители были уведомлены о том, что были предъявлены обвинения в совершении преступления С.Б. (см. § 24 настоящего Постановления).
73. Европейский Суд вновь подтверждает, что в таких ситуациях, как в настоящем деле, трудно указать конкретную дату, когда заявителям должно было стать известно о неэффективности расследования. Он также осознает чрезвычайную тяжесть рассматриваемого преступления и вполне понятные ожидания адекватного ответа от органов власти. Тем не менее трудно примирить почти полное отсутствие контактов между потерпевшими и следственными органами в течение семи лет с утверждением заявителей о том, что они продолжали считать расследование эффективным в течение всех этих лет. Неэффективность расследования публично осуждалась жертвами и правозащитными организациями с 2000 года и далее, и представляется маловероятным, что такая мысль не появлялась у заявителей в настоящем деле ранее. Европейский Суд отмечает, что они оказались в том же положении, что и другие жертвы, и практически не располагали информацией о ходе расследования примерно с середины 2000 года и далее. Он напоминает свои выводы по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации" об очевидной неэффективности уголовного расследования. Вывод Европейского Суда в этом отношении подкрепляется попыткой большинства заявителей подать жалобу в 2005 году, рассмотрение которой они не смогли обосновать.
74. На этом фоне Европейский Суд устанавливает, что отсутствие эффективного внутригосударственного расследования должно было стать очевидным для заявителей в настоящем деле задолго до того, как они обратились в Европейский Суд и до 2007 года, когда им сообщили о предъявленных обвинениях С.Б.
75. Как свидетельствуют документы, имеющиеся в материалах дела, 10 апреля 2006 г. следователь впервые сослался в своем постановлении на важное новое событие: установление подозреваемого, бывшего милиционера из г. Санкт-Петербурга С.Б. (см. § 24 настоящего Постановления). В этом же постановлении имелась ссылка на обвинения, выдвинутые против С.Б., и о том, что скрывается от правосудия. Однако на момент обмена замечаниями между сторонами и вынесения Постановления Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации" данная информация была недоступна Европейскому Суду. Также представляется, что она не была известна потерпевшим по уголовному делу, включая тех заявителей, которые имели статус потерпевших на эту дату. Заявители в настоящем деле были уведомлены об указанных событиях письмами от 14 ноября 2007 г. (см. § 24 настоящего Постановления).
76. Европейский Суд считает, что информация, касающаяся предъявленных обвинений С.Б., и связанные с этим разбирательства явились важным новым событием в расследовании. Эти события непосредственно касались установления и возможного преследования или наказания преступника и требовали от властей принятия дальнейших следственных мер (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Джерф против Турции", § 67). Они имели такой характер, что могли фактически обязать власти принимать дальнейшие меры. Заявители были проинформированы об этих событиях не позднее ноября 2007 года, после чего, как можно было утверждать, оправданно возродились их надежды на эффективный исход внутригосударственного уголовного расследования. Документы, представленные сторонами в настоящем деле, касаются почти исключительно периода после ноября 2007 года. Все это подтверждает вывод о том, что их участие в расследовании в тот период представляло собой подлинные усилия для сотрудничества с властями, а также позволяло им знакомиться с ходом расследования и влиять на его ход.
77. Следовательно, возражение властей Российской Федерации о приемлемости жалоб в соответствии со статьей 2 Конвенции об исчерпании шестимесячного срока для подачи жалобы должно быть удовлетворено в отношении событий, предшествовавших ноябрю 2007 года, и жалоба в этой части должна быть признана неприемлемой для рассмотрения по существу. Возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено в части, касающейся эффективности расследования, проведенного после ноября 2007 года.
3. Иные замечания по вопросу о приемлемости жалоб
78. В своих дополнительных пояснениях от 14 июля 2014 г. власти Российской Федерации указали, что заявители по жалобам N 21200/09 и 24693/09 жаловались на гибель пятерых родственников. Гибель этих лиц уже являлась предметом выводов Европейского Суда о нарушениях статей 2 и 13 Конвенции в Постановлении по делу Мусаева и других (см. § 18 настоящего Постановления и Приложение). Власти Российской Федерации утверждали, что Российская Федерация уже была признана ответственной в отношении этих смертей и в отношении неспособности провести эффективное расследование обстоятельств их гибели. С точки зрения властей Российской Федерации, "присуждение... компенсации заявителям по настоящей жалобе приведет к двойной ответственности, что противоречит принципам международного права".
79. Европейский Суд напоминает, что согласно подпункту "b" пункта 2 статьи 35 Конвенции Европейский Суд не может рассматривать какую-либо жалобу,
"...являющейся по существу аналогичной той, которая уже была рассмотрена Судом, или уже является предметом другой процедуры международного разбирательства или урегулирования, и если она не содержит новых относящихся к делу фактов...".
Европейский Суд полагает, что довод властей Российской Федерации в этом отношении сводится к оспариванию приемлемости жалоб N 21200/09 и N 24693/09, поскольку заявители жаловались на гибель их пятерых родственников и отсутствие расследования обстоятельств их гибели. Эти вопросы уже являлись предметом рассмотрения Европейского Суда в деле Мусаева и других.
80. Европейский Суд установил следующие критерии по поводу подпункта "b" пункта 2 статьи 35 Конвенции, согласно которому жалоба признается неприемлемой, если она "является по существу аналогичной той, которая уже была рассмотрена Судом... и если она не содержит новых относящихся к делу фактов": (i) жалоба признается "по существу аналогичной", если стороны, жалобы и факты являются теми же; (ii) понятие жалобы характеризуется утверждаемыми в ней фактами, а не только правовыми основаниями или доводами; (iii) если заявитель предоставляет новую информацию, жалоба не будет являться по существу аналогичной предыдущей жалобе (см. Решение Европейского Суда по делу "Кудешкина против Российской Федерации (N 2)" (Kudeshkina v. Russia) (N 2) от 17 февраля 2015 г., жалоба N 28727/11 < 1 > , и Решение Большой Палаты Европейского Суда по делу "Харкинс против Соединенного Королевства" (Harkins v. United Kingdom) от 15 июня 2017 г., жалоба N 71537/14, § 42, с дальнейшими отсылками).
< 1 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 5 (примеч. редактора).
81. Европейский Суд напоминает, что сторонами не оспаривалось, что жалобы были поданы одними и теми же лицами. Он далее отмечает, что, как было установлено выше, жалобы являются приемлемыми только в отношении фактов и событий, имевших место после ноября 2007 года, то есть после вынесения Постановления по делу Мусаева и других (упоминавшемся выше). Соответственно, он считает, что жалобы по существу не касаются того же предмета, который уже был рассмотрен Европейским Судом, и отклоняет возражение властей Российской Федерации в этом отношении.
4. Вывод относительно приемлемости жалобы
82. Соответственно, жалобы на материальный аспект статьи 2 Конвенции и отсутствие расследования до ноября 2007 года были поданы за пределами срока и должны быть отклонены в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.
83. Европейский Суд далее отмечает, что жалоба относительно эффективности расследования после ноября 2007 года не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Она также не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
B. Существо жалобы
84. Заявители утверждали, что расследование было неэффективным и что лица, ответственные за гибель членов их семей, не были установлены и привлечены к ответственности.
85. Власти Российской Федерации не представили объяснений по существу дела, поскольку, с их точки зрения, жалоба была неприемлемой для рассмотрения по существу.
86. Европейский Суд неоднократно указывал, что статья 2 Конвенции содержит позитивное обязательство процессуального характера: оно подразумевает проведение в определенной форме эффективного официального расследования гибели в результате применения силы властями (см. Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., § 161, Series A, N 324). Соответствующие принципы, применимые к эффективному расследованию, неоднократно были кратко изложены Европейским Судом (см. недавний руководящий обзор в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Армани Да Силва против Соединенного Королевства" (Armani Da Silva v. United Kingdom), жалоба N 5878/08 < 1 > , §§ 229 - 239, ECHR 2016).
< 1 > См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 3 (примеч. редактора).
87. Европейский Суд напоминает, что в Постановлении по делу Мусаева и других он подверг критике следующие аспекты расследования: серьезные и необъяснимые задержки и бездействие после начала расследования, отсутствие усилий по устранению явного несоответствия между показаниями военнослужащих, собранными в конце 2000 года, и другой информацией, указывающей на то, что они были возможными виновниками убийств, неспособность представить обзор операций по обеспечению безопасности, проведенных в соответствующих районах г. Грозного в то время, отсутствие полной картины обстоятельств убийств, в том числе единого списка убитых и лиц со статусом потерпевших в ходе судебного разбирательства, плана района с указанием местонахождения тел и важных доказательств, а также списка местных жителей, находившихся в то время в районе (там же, §§ 160 - 163). Он заключил:
"164. Европейский Суд считает, что в настоящем деле перед следственным органом стояла задача, которую ни в коем случае нельзя считать невыполнимой... При этом, а также несмотря на внутренний и международный общественный резонанс, вызванный хладнокровной казнью более чем 50 гражданских лиц, почти шесть лет спустя после трагических событий не было достигнуто никаких значимых результатов в деле установления и судебного преследования лиц, совершивших преступления. По мнению Европейского Суда, поразительная неэффективность органов преследования может квалифицироваться только как попустительство властей".
88. Европейский Суд ранее признавал, что последующее выявление одного подозреваемого и предъявление ему обвинений явились важным и позитивным событием в ходе разбирательства. Европейский Суд также отмечает попытки следствия установить других виновных, в том числе допрос десятков военнослужащих ОМОНа с целью выявления лица, описанного одним из свидетелей (см. § 28 настоящего Постановления). Были определены некоторые командиры армейских и милицейских подразделений, участвовавших в соответствующих операциях. Следствие предприняло определенные меры для их допроса (см. §§ 27, 29 - 31 и 33 настоящего Постановления).
89. Тем не менее никакого реального прогресса в выявлении и допросе любых других подозреваемых, кроме С.Б., достигнуто не было. К 2014 году ни один из командующих допрошен не был. Ни один из военнослужащих 245-го полка, присутствие которого на месте было четко указано, не был установлен или допрошен. В материалах дела не содержится ссылок на результаты баллистических экспертных заключений с целью сопоставления оружия, использованного военнослужащими, с найденными пулями. Отсутствуют какие-либо убедительные объяснения этим недостаткам.
90. Многие ключевые аспекты событий остаются неясными. В ходе расследования не было составлено четкого изложения обстоятельств происшествия, например, путем указания последовательности событий в соответствующий день, указания точного местоположения тел на карте или составления списка очевидцев. Только в ноябре 2012 года следователи свели воедино списки тех, кто был убит, и их родственников, принимавших участие в разбирательстве. Даже этот документ представляется неполным, как свидетельствует отсутствие ссылки на одну из жертв, брата заявителя в жалобе N 32862/09 (см. § 44 настоящего Постановления).
91. Европейский Суд, таким образом, заключает, что, несмотря на некоторые позитивные сдвиги, связанные с установлением и предъявлением обвинений одному подозреваемому, основные недостатки расследования, изложенные в Постановлении по делу Мусаева и других, продолжали существовать после 2007 года. Расследование по-прежнему продолжается, однако не удалось получить четкой картины произошедших событий, установить личности виновных и добиться реального прогресса в их привлечении к ответственности.
92. В целом Европейский Суд не может не заключить, что неадекватность расследования гибели членов семей заявителей была результатом не объективных трудностей, которые можно объяснить истечением времени или утратой доказательств, а скорее результатом нежелания следственных органов установить истину и наказать виновных лиц (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бензер и другие против Турции" (Benzer and Others v. Turkey) от 12 ноября 2013 г., жалоба N 23502/06, § 187, и Постановление Европейского Суда по делу "Абакарова против Российской Федерации" (Abakarova v. Russia) от 15 октября 2015 г., жалоба N 16664/07 < 1 > , § 98).
< 1 > См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 2 (примеч. редактора).
93. Соответственно, имело место нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции в отношении разбирательства, проводившегося после ноября 2007 года.
III. Предполагаемое нарушение
статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции
94. Шестеро заявителей жаловались на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с событиями 5 февраля 2000 г. (см. Приложение). В соответствующей части это положение предусматривает:
"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права...".
95. Власти Российской Федерации придерживались мнения о том, что эти жалобы являлись неприемлемыми для рассмотрения по существу по тем же основаниям, что и те, которые были выдвинуты в отношении жалоб в соответствии со статьей 2 Конвенции.
96. В ранее рассмотренных делах по жалобам жителей Чеченской Республики на незаконное уничтожение их имущества представителями государства в контексте специальных операций Европейский Суд отмечал, что потенциально эффективным внутригосударственным средством правовой защиты могло быть адекватное уголовное расследование (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хамзаев и другие против Российской Федерации" (Khamzayev and Others v. Russia) от 3 мая 2011 г., жалоба N 1503/02 < 2 > , § 154, Постановление Европейского Суда от 12 января 2016 г. по делу "Саламов против Российской Федерации" (Salamov v. Russia), жалоба N 5063/05 < 3 > , § 37).
< 2 > См.: там же. 2013. N 1 (примеч. редактора).
< 3 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 5 (примеч. редактора).
97. Европейский Суд констатирует, что первоначальное постановление от 5 марта 2000 г. о возбуждении уголовного дела касалось только убийств, хотя в нем имелась ссылка на хищение имущества (см. § 16 настоящего Постановления). Никому не был предоставлен статус потерпевшего в уголовном разбирательстве в связи с утратой имущества. В декабре 2008 года Ибрагим Мусаев (жалоба N 21200/09) был первым из шести заявителей, кто был допрошен об утрате имущества, а другие были допрошены с 2009 по 2014 год. Что касается расследования, отсутствуют какие-либо свидетельства того, что заявителями были представлены какие-либо дополнительные документы в обоснование их жалоб, были предприняты какие-либо иные меры для ознакомления с расследованием в этом отношении или оспорено бездействие следственных органов. В январе 2014 года следователи вынесли постановление об отказе в возбуждении уголовных дел по факту утраты имущества ввиду истечения срока давности в отношении данных преступлений. Это постановление обжаловано не было.
98. Отсутствие каких-либо мер со стороны шести соответствующих заявителей, направленных на доведение их жалоб в отношении утраты имущества до сведения следствия или на то, чтобы каким-либо иным образом участвовать в этом аспекте судопроизводства, приводит Европейский Суд к выводу о том, что они считали такое средство правовой защиты неэффективным. Соответственно, они не воспользовались этим средством правовой защиты задолго до подачи своих жалоб в Европейский Суд (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Абуева и другие против Российской Федерации", § 225).
99. Что касается допросов, продолжающихся с 2008 года до сих пор, соответствующие заявления, сделанные спустя много лет после рассматриваемых событий, не могли сами по себе заполнить пробелы в установлении важных фактов, поскольку воспоминания свидетелей уже не были свежими и многие материальные следы преступлений были утрачены. Заявители подтвердили свои намерения предъявить гражданские иски в ходе уголовного процесса, если такой процесс состоится, но без дополнительных доказательств их показания не могли заменить адекватной оценки вопросов, касающихся владения имуществом и понесенных имущественных убытков (см. например, § 35 настоящего Постановления, о ситуации заявителя Османа Кудозова). В январе 2014 года следователи вынесли постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту утраты имущества в связи с истечением установленных законом сроков, и заявители не обжаловали это решение. При таких обстоятельствах Европейский Суд не считает, что эти более поздние изменения могут повлиять на его вывод об осознании заявителями данного средства правовой защиты как неэффективного, и он не считает необходимым принимать во внимание подобные изменения при определении соблюдения заявителями правила шестимесячного срока в отношении жалоб, касающихся нарушения их прав в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции.
100. С учетом вышеизложенного Европейский Суд заключает, что эта часть жалобы была подана шестью заявителями за пределами шестимесячного срока и, следовательно, должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.
IV. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции
101. Заявители жаловались на то, что они не располагали эффективными внутригосударственными средствами правовой защиты в отношении предполагаемых нарушений вопреки статье 13 Конвенции. Данная статья Конвенции гласит:
"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".
102. Европейский Суд отмечает, что жалоба, поданная заявителями в соответствии с данной статьей Конвенции, была рассмотрена в контексте процессуального обязательства, вытекающего из статьи 2 Конвенции. С учетом выводов о нарушении статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте (см. § 92 настоящего Постановления) Европейский Суд полагает, что в то время как жалоба на нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции является приемлемой, отсутствует необходимость для обособленного рассмотрения этой жалобы по существу (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шаипова и другие против Российской Федерации" (Shaipova and Others v. Russia) от 6 ноября 2008 г., жалоба N 10796/04 < 1 > , § 124, и Постановление Европейского Суда по делу "Накаев против Российской Федерации" (Nakayev v. Russia) от 21 июня 2011 г., жалоба N 29846/05 < 2 > , § 90).
< 1 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 5 (примеч. редактора).
< 2 > См.: Российская хроника Европейского Суда. 2013. N 1 (примеч. редактора).
V. Применение статьи 41 Конвенции
103. Статья 41 Конвенции гласит:
"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
A. Ущерб
1. Материальный ущерб
104. Четверо заявителей требовали выплаты компенсации материального ущерба в связи с понесенными имущественными потерями (см. Приложение).
105. С учетом изложенного выше вывода о неприемлемости в части жалоб, поданных в соответствии с пунктом 1 Протокола N 1 к Конвенции, Европейский Суд отклоняет это требование.
2. Моральный вред
106. Каждый из заявителей требовал выплаты компенсации морального вреда в связи с обжалуемыми нарушениями. Они требовали выплаты 100 000 евро за гибель каждого из членов их семей и неспособность расследовать эти события.
107. В своих пояснениях от 7 июня 2015 г. 12 заявителей утверждали, что они получили от государства компенсацию в связи с гибелью их родственников, и просили принять это во внимание при определении окончательных сумм справедливой компенсации. Размер этой компенсации колебался от 1 000 000 до 1 400 000 рублей. Заявители не представили каких-либо соответствующих документов и не указали тип процедуры, которая привела к присуждению данных сумм, или даты выплаты компенсации. Отсутствовали какие-либо объяснения в отношении разницы в суммах и были ли эти выплаты произведены только им или совместно с другими членами семей погибших. Имена погибших и близость их родства с ними также не указывались. Отсутствовали также какие-либо пояснения, почему другие заявители не получили такой компенсации. Суммы, указанные заявителями, приведены в Приложении.
108. Власти Российской Федерации не представили замечаний по вопросу о суммах компенсации 12 заявителям. Вместе с тем они согласились с тем, что, если Европейский Суд установит нарушение статьи 2 Конвенции в настоящем деле, заявителям может быть присуждена справедливая компенсация, за исключением заявителей по жалобам N 21200/09 и 24693/09. Эти две жалобы касались случаев смерти, по которым уже были сделаны выводы и присуждена компенсация в Постановлении по делу Мусаева и других, упоминавшемся выше.
109. Европейский Суд прежде всего отмечает, что информация, предоставленная 12 заявителями в 2015 году, касается гибели их родственников. Данная часть их жалобы была признана неприемлемой для рассмотрения по существу. Следовательно, эта информация не имеет отношения к нарушению, выявленному в настоящем деле, которое касается отсутствия эффективного расследования после ноября 2007 года. По тем же основаниям Европейский Суд не считает, что его выводы в Постановлении по делу Мусаева и других должны иметь какое-либо отношение к выплате компенсаций по настоящему делу, поскольку такие выплаты касаются новых событий, не охваченных этим Постановлением (см. § 81 настоящего Постановления).
110. Европейский Суд установил нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции в отношении всех заявителей. Он полагает, что каждому заявителю должна быть присуждена компенсация морального вреда. Каждый из них испытывал страдания и разочарование в связи с тем, что в ходе расследования не были выяснены обстоятельства преступлений, совершенных против их близких родственников. Исходя из ситуаций заявителей, Европейский Суд присуждает им суммы, указанные в Приложении.
B. Судебные расходы и издержки
111. Заявители также требовали выплаты в общей сложности 5 123 евро в отношении судебных расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательства дела в Европейском Суде. Интересы заявителей были представлены Д. Ицлаевым, и требуемые суммы включали оплату за составление правовых документов, услуги перевода, административные и почтовые издержки.
112. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле с учетом предоставленных ему документов и вышеизложенных критериев Европейский Суд считает разумным присудить 2 500 евро в качестве компенсации издержек по всем основаниям в разбирательстве дела Европейским Судом. Взысканная сумма выплачивается на банковский счет представителя, указанный заявителями.
C. Процентная ставка при просрочке платежей
113. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.
НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД:
1) решил объединить жалобы для рассмотрения в одном производстве;
2) объявил жалобы в части эффективности расследования после ноября 2007 года приемлемыми для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемыми;
3) постановил, что имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции в отношении уклонения от проведения эффективного расследования смертей родственников заявителей после ноября 2007 года;
4) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на основании статьи 13 Конвенции;
5) постановил, что:
(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:
(i) суммы, указанные в Приложении, в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению;
(ii) 2 500 евро (две тысячи пятьсот евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителей, которые подлежат переводу на банковский счет представителя, указанный заявителями;
(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;
6) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.
Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 10 октября 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Председатель
Палаты Суда
БРАНКО ЛУБАРДА
Секретарь
Секции Суда
СТИВЕН ФИЛЛИПС
Приложение
ИНФОРМАЦИЯ ПО ЖАЛОБАМ
N п/п | Номер жалобы, название, дата подачи | Представитель, подтверждающие документы | Заявитель, дата и место рождения | Лицо, погибшее 5 февраля 2000 г., год рождения, степень родства | Дата предоставления статуса потерпевшего в уголовном разбирательстве/компенсация, полученная в соответствии с письмом от 7 июня 2015 г. | Жалобы, поданные в соответствии со статьей (статьями) Конвенции/иски о возмещении материального ущерба | Компенсация морального вреда в соответствии со статьей 41 Конвенции (евро) |
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |
1 | 21194/09, "Хаджимурадов против Российской Федерации" (Khadzhimuradov v. Russia), 31.03.2009 | Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Руслан Хаджимурадов, 1970, г. Грозный | Алвы Хаджимурадов, 1942, отец | 24.03.2000 (также упоминается в решении от 19.04.2004) | 2, 13 | 15 000 |
2 | 21200/09, "Мусаевы против Российской Федерации" (Musayevy v. Russia), 26.03.2009 | Первоначально без представителя; (2) Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 21.04.2015 | 1) Ибрагим Мусаев, 1938, г. Грозный; 2) Зоя Мусаева, 1946, г. Грозный | Сулейман Мусаев, 1965, сын (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации") | 1) Вероятно, 29.03.2000 (документы не представлены, но упоминается в материалах дела и в решении от 19.04.2004). 10.12.2008 был допрошен в отношении утраченного имущества: дом, автомобиль и вещи оценены заявителем в 5 000 000 рублей / - < 1 > (2) 29.12.2007 г. 15.12.2014 признана гражданской стороной в уголовном производстве в отношении утраченного имущества: дом, автомобиль и имущество оценены заявительницей в 20 350 000 рублей / - < 1 > | 2, 13, статья 1 Протокола N 1/ (2) 20 350 000 рублей | 15 000 совместно |
3 | 24693/09, "Бетерахмадова против Российской Федерации" (Beterakhmadova v. Russia), 21.04.2009 | Первоначально представлена Увайсом Саидом Хасиевым; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Бирланд Бетерахмадова, 1952, г. Хасселт, Бельгия | Абдрахман Мусаев, 1949, супруг (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации") | 30.03.2000. 11.12.2008 она заявила, что ее дом и имущество были разрушены, а ущерб оценивался в 10 000 000 рублей. 10.01.2014 заявительница оценила утраченное имущество в 20 000 рублей. 22.12.2014 она признана гражданской стороной в уголовном производстве в отношении имущества: разрушение домов и имущества; ущерб оценивался заявительницей в 8 000 000 рублей / - | 2, 13, статья 1 Протокола N 1/ (2) 8 000 000 рублей | 15 000 |
4 | 24700/09, "Хириханова против Российской Федерации" (Khirikhanova v. Russia), 21.04.2009 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Алпату Хириханова, 1953, г. Грозный | Салман Хириханов, 1949, супруг | Вероятно, 11.05.2004 (документы не представлены, но упоминается в материалах дела и в решении от 19.04.2004). 24.12.2008 она утверждала, что ее дом был разрушен и что она будет требовать возмещения ущерба в суде на сумму 8 000 000 рублей. Выплачена компенсация в размере 1 000 000 рублей | 2, 13 | 15 000 |
5 | 27063/09, "Гериханов против Российской Федерации" (Gerikhanov v. Russia), 23.04.2009 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Рашид Гериханов, 1945, г. Грозный | Кока Гериханова 1958, супруга | 11.05.2004 (упоминается в решении от 19.04.2004). 15.04.2009 заявил, что хотел подать гражданский иск в суд, отсутствует оценка ущерба в связи с поврежденным имуществом; 23.12.2013 при допросе оценил ущерб в 20 000 рублей. Выплачена компенсация в размере 1 400 000 рублей | 2 | 15 000 |
6 | 27064/09, "Тасуева против Российской Федерации" (Tasuyeva v. Russia), 13.04.2009 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Бирланд Тасуева, 1953, г. Грозный | Султан Тасуев, 1950, супруг | 17.03.2005 г. (упоминается в решении от 19.04.2004). Выплачена компенсация в размере 1 400 000 рублей | 2, 13 | 15 000 |
7 | 27159/09, "Шамсатова против Российской Федерации" (Shamsatova v. Russia), 08.04.2009 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Барет Шамсатова, 1958, г. Грозный | Мусса Хасбулатов, 1953, супруг | Вероятно, 04.05.2004 (документы не представлены, но упоминается в материалах дела). 22.12.2008 утверждала, что дом и имущество были разрушены, но не могла оценить ущерб, будет требовать возмещения ущерба в суде. Выплачена компенсация в размере 1 400 000 рублей | 2 | 15 000 |
8 | 27259/09, "Сугаипова против Российской Федерации" (Sugaipova v. Russia), 18.04.2009 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Маншура Сугаипова, 1955, г. Грозный | Авалу Сугаипов, 1950, супруг | 11.05.2004 (упоминается в решении от 19.04.2004). 11 декабря 2008 г. она заявила, что дом родителей ее мужа был разрушен. Выплачена компенсация в размере 400 000 рублей | 2, 13 | 15 000 |
9 | 30531/09, "Хайдаев против Российской Федерации" (Khaydayev v. Russia), 04.05.2009 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Абулхасан Хайдаев, 1954, г. Грозный | Гула Хайдаев, 1928, отец | 26.06.2008 г. (упоминается в решении от 19.04.2004). 23.12.2008 он заявил, что его дом, имущество и автомобиль были уничтожены, ущерб оценивался в 5 000 000 рублей. 27.12.2013 сумма ущерба составила 3 000 000 рублей за дом и имущество и 380 000 рублей за автомобиль. Выплачена компенсация в размере 1 000 000 рублей | 2, 13 | 15 000 |
10 | 30538/09, "Джамалдаева и другие против Российской Федерации" (Dzhamaldayeva and Others v. Russia), 05.05.2009 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | 1) Мадина Джамалдаева, 1977, г. Грозный; 2) Элина Умархаджиева, 1972, г. Грозный; 3) Малика Ганаева, 1941, г. Грозный | 1) Асланбек Ганаев, 1965, супруг; 2) Саламбек Ганаев, супруг, 1969; 3) Асланбек Ганаев, 1965, Саламбек Ганаев, 1969, сыновья, Алвы Ганаев, 1938, супруг (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мусаев и другие против Российской Федерации") | 1) 04.07.2012 г. (также упоминается в решении от 19.04.2004); 2) 03.07.2012 г. (также упоминается в решении от 19.04.2004); 3) 23.03.2000 (также упоминается в решении от 19.04.2004) / - | 2, 13 | 15 000 каждой заявительнице |
11 | 30578/09, "Кудозов против Российской Федерации" (Kudozov v. Russia), 30.04.2009 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Осман Кудозов, 1954, г. Грозный | Гана Кудозов, 1941, и Омар Кудозов, 1951, братья | 13.04.2000. 11.12.2008 он заявил, что его дом и имущество были разрушены, ущерб оценивался в 3 000 000 рублей. Выплачена компенсация в размере 2 000 000 рублей | 1, 2, 13, статья 1 Протокола N 1/ (2) 2 436 160 рублей | 15 000 |
12 | 32851/09, "Хакимова против Российской Федерации" (Khakimova v. Russia), 16.04.2009 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Асет Хакимова, 1957, г. Грозный | Ваха Хакимов, 1953, супруг | Вероятно, 22.03.2000 (документы не представлены, но упоминается в материалах дела и в решении 19.04.2004). 10.12.2008 она заявила, что ее имущество в доме было повреждено, хотела требовать возмещения ущерба и указать сумму в суде. Выплачена компенсация в размере 1 400 000 рублей | 2, 13 | 15 000 |
13 | 32855/09, "Бишаева против Российской Федерации" (Bishayeva v. Russia), 08.04.2009 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Яхита Бишаева, 1949, г. Грозный | Салман Бишаев, 1946, супруг; Амхад Бишаев, 1972, сын | 03.04.2000 (упоминается в решении от 19.04.2004). 24.12.2008 она заявила, что ее имущество в доме было повреждено, и она будет требовать возмещения ущерба в суде, никаких оценок сделано не было. Выплачена компенсация в размере 2 800 000 рублей | 1, 2, 13, статья 1 Протокола N 1 | 15 000 |
14 | 32862/09, "Мусоцова против Российской Федерации" (Musostova v. Russia), 08.04.2009 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Айсет Мусоцова, 1959, г. Ротселар, Бельгия | Ракат Хамурадова, 1930, мать; Иса Ахмадов, 1964, брат | 10.05.2004 (упоминается в решении от 19.04.2004). 03.04.2009 она заявила, что ее имущество было уничтожено и повреждено: по ее оценке ущерб составил 500 000 евро и 150 000 рублей. 26.12.2013 она была допрошена относительно ущерба имуществу: были сожжены дома и имущество; по оценке заявительницы ущерб составил 500 000 евро и 154 000 рублей. 18.12.2014 признана гражданской стороной в уголовном производстве в связи с уничтожением имущества; оценка ущерба заявительницей - 500 000 евро, 3 800 долларов США и 200 000 рублей / - | 1, 2, 13, статья 1 Протокола N 1/ 500 000 евро, 3 800 долларов США и 200 000 рублей | 15 000 |
15 | 32992/09, "Джабраилова против Российской Федерации" (Dzhabrailova v. Russia), 06.05.2009 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Яхита Джабраилова, 1951, г. Грозный | Султан Джабраилов, 1947, супруг | 23.04.2004 (материалы дела содержат ссылку на решение от 12.04.2000; также упоминается в решении от 19.04.2004). 24.12.2008 она заявила, что ее имущество и дом были разрушены/повреждены в январе 2000 года; оценила ущерб в размере 500 000 рублей, хотела требовать возмещения ущерба в суде. В декабре 2013 года было заявлено, что стоимость утраченного/уничтоженного имущества оценивалась в 2 000 000 рублей. Выплачена компенсация в размере 1 400 000 рублей | 2 | 15 000 |
16 | 18777/10, "Гойтаев против Российской Федерации" (Goytayev v. Russia), 09.03.2010 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Халид Гойтаев, 1974, Грозный | Магамед Гойтаев, 1929, дядя | Получен 22.12.2007 после смерти его отца Вахи Гойтаева, которому был предоставлен статус потерпевшего 05.04.2000 (также упоминается в решении 19.04.2004). Выплачена компенсация в размере 1 400 000 рублей | 2, 13 | 15 000 |
17 | 22304/10, "Солтыханова против Российской Федерации" (Soltykhanova v. Russia), 26.03.2010 | Первоначально без представителя; Докка Ицлаев, соглашение об оказании адвокатских услуг от 07.04.2015 | Ольга Солтыханова, 1960, г. Грозный | Резван Умхаев, 1933, отец | 04.04.2000. Выплачена компенсация в размере 1 400 000 рублей | 2, 13 | 15 000 |
< 1 > Так в тексте оригинала Постановления, имеется в виду, что в этих случаях компенсация не выплачивалась (примеч. редактора).