КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 25 ноября 2020 г. N 2797-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА
СИДОРЕНКО ВЛАДИМИРА ЕВГЕНЬЕВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО
КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ПУНКТОМ 1 СТАТЬИ 15, ПУНКТОМ 1
СТАТЬИ 200, СТАТЬЕЙ 1064 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,
рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина В.Е. Сидоренко к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. Гражданин В.Е. Сидоренко оспаривает конституционность следующих положений Гражданского кодекса Российской Федерации:
пункта 1 статьи 15, закрепляющего, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере;
пункта 1 статьи 200, согласно которому, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права;
статьи 1064, предусматривающей общие основания ответственности за вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также за вред, причиненный имуществу юридического лица.
Как следует из представленных материалов, по иску прокурора с В.Е. Сидоренко, в отношении которого уголовное преследование по обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью первой статьи 199.1 УК Российской Федерации, прекращено вследствие акта об амнистии, были взысканы денежные средства в размере не перечисленной в соответствующий бюджет части задолженности возглавляемой им организации по налогу на доходы физических лиц и пеней по данному налогу. При этом взыскание данных средств за счет организации было признано невозможным ввиду прекращения арбитражным судом производства по делу о ее несостоятельности в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве.
По мнению заявителя, оспариваемые нормы противоречат Конституции Российской Федерации, ее статьям 2, 6 (часть 2), 8 (часть 2), 15 (части 1 и 2), 18, 19 (часть 1), 49 (части 1 и 2), 55 и 57, поскольку по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, они допускают исчисление срока исковой давности по искам о взыскании вреда, причиненного налоговым преступлением, не со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, а с момента прекращения арбитражным судом производства по делу о банкротстве организации-налогоплательщика; позволяют взыскивать с физического лица по иску прокурора денежные средства в счет возмещения вреда, причиненного публично-правовому образованию, в размере не поступившей в соответствующий бюджет от организации-налогоплательщика налоговой недоимки, списанной в установленном законом порядке, в отсутствие уголовного преследования и таких действий физического лица, которые повлекли бы невозможность ее взыскания в предусмотренном налоговым законодательством порядке.
Кроме того, заявитель просит отменить принятые по делу с его участием судебные постановления.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, законодатель в пределах своей дискреции вправе устанавливать, изменять и отменять сроки исковой давности в зависимости от цели правового регулирования и дифференцировать их при наличии к тому объективных и разумных оснований, а также закреплять порядок их течения во времени, с тем чтобы обеспечивались возможность исковой защиты права, стабильность и предсказуемость правового статуса субъектов правоотношений. Соответственно, пункт 1 статьи 200 ГК Российской Федерации сформулирован так, что наделяет суд необходимыми полномочиями по определению момента начала течения срока исковой давности исходя из фактических обстоятельств дела (определения от 8 апреля 2010 года N 456-О-О, от 21 ноября 2013 года N 1756-О, от 20 марта 2014 года N 534-О, от 29 марта 2016 года N 516-О, от 19 июля 2016 года N 1555-О, от 29 сентября 2016 года N 2071-О, от 25 октября 2016 года N 2309-О и др.).
В пункте 4 постановления от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" Пленум Верховного Суда Российской Федерации указал, что срок исковой давности по требованиям публично-правовых образований в лице уполномоченных органов исчисляется со дня, когда такое образование узнало или должно было узнать о нарушении своих прав.
Однако день получения истцом (заявителем) информации о тех или иных действиях и день получения им сведений о нарушении этими действиями его прав могут не совпадать. При таком несовпадении для исчисления исковой давности имеет значение именно осведомленность истца (заявителя) о негативных для него последствиях, вызванных поведением нарушителя (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 5 марта 2019 года N 14-П).
Таким образом, пункт 1 статьи 200 ГК Российской Федерации не может расцениваться как нарушающий в указанном в жалобе аспекте конституционные права заявителя.
Что же касается пункта 1 статьи 15 и статьи 1064 ГК Российской Федерации, то действующее налоговое регулирование не исключает применения положений гражданского законодательства в целях обеспечения имущественных интересов стороны налоговых отношений, нарушенных неправомерными действиями (бездействием) другой стороны. Средства гражданского права позволяют обеспечить возмещение имущественного вреда, причиненного бюджетам публично-правовых образований в результате невозможности получения налогов в отдельных случаях, например вследствие налогового преступления. Их использование допустимо, если эта вынужденная мера единственно возможна для обеспечения неукоснительного соблюдения конституционной обязанности платить законно установленные налоги и сборы. Их применение во всяком случае не может быть произвольным и должно соотноситься с особенностями налоговых отношений, обеспечивать баланс конституционно защищаемых ценностей, публичных и частных интересов на основе вытекающих из принципов справедливости и юридического равенства критериев разумности и соразмерности (пропорциональности) (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 24 марта 2017 года N 9-П и от 8 декабря 2017 года N 39-П, от 2 июля 2020 года N 32-П).
Конституционный Суд Российской Федерации разграничивает по основаниям и условиям реализации собственно налоговые обязательства, с одной стороны, и, с другой - обязательства по возмещению вреда, обусловленные неисполнением налогоплательщиком своих налоговых обязанностей вследствие совершения преступлений лицами, непосредственно ответственными за такое неисполнение. Отношения, связанные с обязательствами из причинения вреда, регулируются, прежде всего, соответствующими положениями статьи 15, а также нормами главы 59 ГК Российской Федерации, в частности статьей 1064.
Утрата возможности принудительно взыскать недоимку, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 2 июля 2020 года N 32-П, также может свидетельствовать о причинении публично-правовому образованию самостоятельного вреда, который состоит в прекращении налогового обязательства в связи с утратой права взыскать сумму налога вследствие списания безнадежной задолженности. Между тем по смыслу пункта 1 статьи 15 и статьи 1064 ГК Российской Федерации обязательства по возмещению вреда обусловлены, в первую очередь, причинной связью между противоправным деянием и наступившим вредом. Иное означало бы безосновательное и, следовательно, несправедливое привлечение к ответственности в нарушение конституционных прав человека и гражданина, прежде всего права частной собственности. При этом наступление вреда непосредственно вслед за определенными деяниями не означает непременно обусловленность вреда предшествующими деяниями. Отсутствие причинной связи между ними может быть обусловлено, в частности, тем, что наступление вреда было связано с иными обстоятельствами, которые были его причиной. Это во всяком случае касается причинения такого вреда (ущерба), признаки которого оговорены нормами права или из них вытекают применительно к отдельным категориям правоотношений, в том числе из правил принудительного взыскания недоимок и списания безнадежной налоговой задолженности.
Следовательно, положения пункта 1 статьи 15 и статьи 1064 ГК Российской Федерации, будучи направленными на защиту и восстановление нарушенных прав потерпевших путем полного возмещения причиненного им вреда, также не могут рассматриваться как нарушающие в обозначенном в жалобе аспекте конституционные права заявителя.
Проверка же обоснованности привлечения заявителя к деликтной ответственности, как требующая установления и оценки фактических обстоятельств конкретного дела В.Е. Сидоренко, свидетельствующих о наличии состава гражданского правонарушения, является прерогативой судов общей юрисдикции и не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, определенную в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", равно как и разрешение поставленного в жалобе вопроса об отмене принятых по делу с участием заявителя судебных постановлений.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Сидоренко Владимира Евгеньевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН