ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 21 февраля 2019 г. N 41-АПУ19-3
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего судьи Ботина А.Г.,
судей Романовой Т.А., Пейсиковой Е.В.
при секретаре Мамейчике М.А.
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденной Мартыновой С.И. и адвоката Хоревой В.В., заинтересованных лиц М. и М. на приговор Ростовского областного суда от 7 декабря 2018 г., по которому
Мартынова Светлана Ивановна, < ... > , ранее не судимая
осуждена по ч. 4 ст. 159 УК РФ в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26) на 7 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 500 000 рублей,
Принято решение об оставлении ареста, наложенного на имущество М. и М. до разрешения уголовного дела, выделенного в отдельное производство.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовой Т.А. о содержании приговора, существе апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осужденной Мартыновой С.И. (в режиме видеоконференц-связи) и в защиту ее, а также М. и М. интересов, адвоката Хоревой В.В., поддержавших доводы, изложенные в апелляционных жалобах, мнения представителей потерпевших К. и Ч. - адвокатов Хачатурова Г.А. и Горгадзе Ш.О., а также прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Мусолиной Е.А., которые полагали, что приговор изменению либо отмене не подлежит, Судебная коллегия
установила:
Мартынова С.И. признана виновной в совершении мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору с причинением значительного ущерба гражданину, в особо крупном размере.
Преступление совершено в 2011 - 2012 гг. в Ростовской области при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционных жалобах и дополнениях к ним:
осужденная Мартынова С.И. просит отменить обвинительный и постановить оправдательный приговор. В обоснование приводит доводы о том, что приговор является незаконным, необоснованным и несправедливым, а изложенные в нем выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела; уголовное дело рассмотрено незаконным составом суда, так как имелись основания для изменения его территориальной подсудности, поскольку судьи Ростовского областного суда неоднократно принимали участие в заседаниях квалификационной коллегии судей, где рассматривался вопрос, касавшийся ее и супруги Ч. - Ч. полномочий судьи; поданное ею ходатайство об изменении территориальной подсудности дела органы следствия и прокурор оставили без рассмотрения, заявленные в судебном заседании отводы судье Бакулеву, а также всему составу Ростовского областного суда неправомерно отклонены; процедура рассмотрения ходатайства об изменении территориальной подсудности дела не соблюдена; ее права на защиту нарушены и в качестве защитника, наряду с адвокатом, не допущена ее дочь М. назначен адвокат Бражников, от услуг которого она выразила отказ; из разбирательства необоснованно не были исключены недопустимые доказательства: аудио- и видеофайлы, заключения экспертов N 2/1284, протокол осмотра предметов от 29 июня 2017 г., протокол получения образцов голоса для сравнительного исследования от 6 октября 2017 г. и компакт-диск с записью образцов, детализация телефонных соединений; на исследование экспертам были представлены диски неизвестного происхождения, а не те, которые указаны в постановлении следователя о назначении фоноскопической экспертизы от 16 ноября 2017 г.; пояснения следователя А. о причинах передачи экспертам дисков с иными данными неубедительны; новые диски следователем не осмотрены и решение о признании их доказательствами не принято; ранее файлы с записями уже направлялись для экспертных исследований и было установлено, что информация на них имеет признаки монтажа, но при производстве спорной экспертизы таких признаков не выявлено; детализация телефонных соединений содержит сведения о телефонных контактах абонентов, которые не имеют отношения к рассматриваемому делу; в запросе К. о выдаче детализации указан иной номер телефона; причины, по которым один и тот же номер телефона упомянут в протоколе осмотра от 23 сентября 2016 г., как использовавшийся К., так и К., судом не установлены; списки вызовов клиентов - абонентов ООО "М.", ООО "С"., П., М. (т. 2 л.д. 185 - 319, т. 1 249 - 255, т. 3 л.д. 106 - 147, т. 8 л.д. 15 - 19), которые осмотрены и приобщены к делу следователем, не содержат сведений об источнике их происхождения, в том числе о лице, выдавшем документы; при оценке показаний К. и Ч. не учтена их заинтересованность в исходе дела, не выяснен вопрос о наличии в их распоряжении денежных средств, которые ими были, якобы, переданы; в удовлетворении ходатайства стороны защиты о приобщении к делу налоговых деклараций, которые подтверждают законность происхождения ее имущества, отказано; показания свидетелей Б., С., С., И., Т. о том, что она не имела никакого отношения к созданию ЗАО "Маяк" и к решению акционеров о продаже акций К., необоснованно отвергнуты; алиби о невозможности получения ею денежных средств от потерпевших по причине нахождения ее в это время в здании суда и занятости в судебных заседаниях, проигнорировано; при назначении наказания не проверены ее доводы о наличии у нее заболевания, препятствующего пребыванию в местах лишения свободы; гражданский иск разрешен неправильно, основания для обращения взыскания на имущество третьих лиц не указаны;
адвокат Хорева В.В. в защиту интересов осужденной Мартыновой С.И. просит об отмене приговора и оправдании ее подзащитной. Ссылается на то, что приговор является незаконным и необоснованным, постановленным исключительно на показаниях потерпевших и доказательствах, полученных с нарушением уголовно-процессуального закона; органами следствия и судом не учтено, что имелись основания для изменения подсудности дела, в связи с наличием сомнений в беспристрастности судей Ростовского областного суда; при рассмотрении дела нарушено право Мартыновой на защиту и ей не предоставлено время для заключения соглашения с адвокатом по выбору, отказано в допуске в качестве защитника своей дочери, навязаны услуги адвоката Бражникова. Аналогичные доводы тем, которые изложены в жалобе осужденной, адвокат приводит в обоснование недопустимости в качестве доказательств 2 компакт-дисков и детализации телефонных соединений, считает, что суд необоснованно отклонил ходатайство о назначении по делу комплексной компьютерно-технической, фоноскопической, видеотехнической экспертизы аудио- видеофайлов, не дал должной оценки показаниям следователей Я., М., Б. и А.; выводы в приговоре о том, что Мартынова изначально имела цель обмануть потерпевших сделаны без учета фактических обстоятельств дела и показаний К. и Ч. в том числе относительно роли Л. в указанных событиях; показания Л. о том, что инициатором и организатором перевода земельных участков из ООО "Артекс-Агро" с дальнейшей передачей их концерну "Покровский" была Мартынова, противоречат объективно совершенным ею совместно с М. действиям, направленным на получение денежных средств у агрокомплекса "Выселковский" под залог тех же земельных паев, а также показаниям ее брата Л. о наличии у их семьи, включая Л., намерений на оспаривание права Ц. на земельные паи и их аренду, а также показаниям свидетелей М. и < ... > Б., И., С., С., Т. об обстоятельствах создания ЗАО "Маяк" и причин продажи ими акций К.; изложенные в приговоре показания названных свидетелей искажены; кратко приведены и проигнорированы показания Г., признавшего факт принятия им и Л. в 2011 г. мер по передаче земельных участков концерну "Покровский"; показания свидетеля Л. о подтверждении Мартыновой в присутствии К. во время совещания в концерне "Покровский" факта получения ею 40 млн. руб. противоречат видеозаписям данного совещания; указанное в обвинении время передачи денежных средств органы следствия искусственно подогнали под информацию о времени входа и выхода Мартыновой из здания суда; приведенные в опровержение алиби Мартыновой утверждения суда о том, что графики судебных заседаний могли ею не соблюдаться, противоречат письменным доказательствам и носят характер предположений; в материалах дела отсутствует детализация телефонных соединений, которая подтверждала бы факт совместного нахождения Мартыновой с К. Ч. Я. и П. в одном и том же месте, где якобы имела место передача денег; указав в приговоре время передачи денег, суд допустил противоречивые суждения, ссылаясь на то, что точное время таких событий не установлено; правовая оценка содеянному в отношении потерпевших безотносительно к Мартыновой, причастность которой к преступлению не установлена, дана неверная; действия, на совершение которых К. и Ч. выделяли деньги, были выполнены, вопрос о выкупе ими акций не нашел разрешения из-за возникшей недоговоренности по цене акций; данные обстоятельства свидетельствуют об отсутствии у лица, получившего от них деньги, корыстного мотива и умысла на хищение денег и характеризуют произошедшее, как причинение имущественного ущерба потерпевшим путем злоупотребления их доверием без цели хищения; при постановлении приговора суд не выяснил состояние здоровья Мартыновой, не учел наличие у нее тяжелого заболевания, отказал в назначении для выяснения этого вопроса судебно-медицинской экспертизы, а также вышел за пределы полномочий, сделав вместо специалистов вывод о вменяемости Мартыновой; при разрешении гражданского иска потерпевших их требования об обращении взыскания на имущество Мартыновой и третьих лиц, которое потерпевшие перечислили, были оставлены без рассмотрения, тогда как арест на имущество, о котором ими вопрос не ставился, был сохранен; третьи лица, на чье имущество наложен арест, вопреки закону гражданскими ответчиками не признаны, доказательств приобретения ими этого имущества за счет средств потерпевших не имеется;
заинтересованные лица М. и М. выражая несогласие с приговором, просят его отменить в части решения об оставлении ареста на их имущество, указывая на то, что их права нарушены, факт приобретения этого имущества на деньги потерпевших не доказан, его стоимость не определена, в качестве гражданских ответчиков они к процессу не привлечены и за вред, причиненный потерпевшим, они ответственности нести не должны.
В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Даниелян Д.П. и представитель потерпевших К. и Ч. - адвокат Квасов Р.В. полагают, что приговор является законным, обоснованным и справедливым и оснований для его отмены либо изменения не имеется.
Проверив материалы дела и обсудив доводы, содержащиеся в жалобах и возражениях на них, Судебная коллегия не усматривает таких нарушений уголовно-процессуального закона при производстве по делу, которые ставили бы под сомнение законность возбуждения, расследования дела, передачу его на стадию судопроизводства и в дальнейшем - саму процедуру судебного разбирательства.
Для возбуждения уголовного дела имелись законный повод и основание. Решение о возбуждении уголовного дела принято надлежащим лицом. Все гарантии, связанные со статусом Мартыновой как судьи, при производстве по делу были обеспечены.
Обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ и не имеет таких недостатков, которые исключали бы возможность отправления на его основе правосудия и постановления приговора. Основания для возвращения уголовного дела прокурору у суда отсутствовали.
Основания и процедура изменения территориальной подсудности дела установлены в ст. 35 УПК РФ и следователь, в обязанность которого входит рассмотрение ходатайств обвиняемых, поданных по результатам выполнения требований ст. 217 УПК РФ, не относится к числу лиц, наделенных правом на обращение в суд по вопросу, связанному с изменением территориальной подсудности дела. Таким образом, оставление следователем без рассмотрения ходатайства Мартыновой об инициировании вопроса об изменении территориальной подсудности дела не препятствовало ее самостоятельному обращению по этому поводу в Верховный Суд Российской Федерации при наличии к тому всех других необходимых условий, перечисленных в ст. 35 УПК РФ.
Позиция Мартыновой относительно данного ходатайства была уточнена судом, который принял уголовное дело к своему производству в соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 30 УПК РФ. Однако, из протокола судебного заседания следует, что ни в ходе предварительного слушания дела ни в подготовительной части судебного заседания, то есть до начала судебного разбирательства дела, когда может состояться рассмотрение вопроса об изменении подсудности дела, Мартынова отводов суду не имела, намерений обратиться в вышестоящий суд с ходатайством об изменении территориальной подсудности не выражала. Заявленные ею 17 октября 2018 г. во время судебного следствия отводы судье Б. и всему составу Ростовского областного суда были рассмотрены в установленном законом порядке и обоснованно отклонены (т. 32, л.д. 132 - 133).
Приведенные осужденной доводы в жалобе о невозможности рассмотрения уголовного дела Ростовским областным судом и наличии причин для его передачи в суд другого субъекта Российской Федерации, являются несостоятельными.
Согласие на привлечение Мартыновой к уголовной ответственности было дано 25 ноября 2016 г. Высшей квалификационной коллегией судей на основании соответствующего представления Председателя Следственного комитета Российской Федерации (т. 5, л.д. 171 - 173) и никаких решений в отношении ее в связи с обстоятельствами данного уголовного дела, которые могли отразиться на его исходе, квалификационная коллегия судей Ростовской области, в которую входят также судьи Ростовского областного суда, не принимала.
При таком положении следует признать, что уголовное дело рассмотрено законным составом суда.
Право осужденной на защиту в полной мере судом обеспечено.
Ходатайство Мартыновой о допуске к делу в качестве защитника, наряду с адвокатом, ее дочери М. суд рассмотрел в свете положений ч. 1 ст. 49 УК РФ, согласно которым защитник это, прежде всего лицо, оказывающее юридическую помощь по уголовному делу; тщательно выяснил вопрос о наличии у М. навыков, необходимых для осуществления защиты, а также о задачах, поставленных перед ней, которые заключались в возможности оказания ею помощи технического характера, что не требовало от нее собственно юридических познаний и, соответственно, приобретения статуса защитника. Отказ суда в удовлетворении данного ходатайства убедительно мотивирован и не согласиться с его правильностью оснований не имеется, тем более, что на этапе предварительного расследования М. была допрошена в статусе свидетеля с целью выяснения источника денежного вклада и имущества на ее имя, что исключало ее участие как защитника по основаниям п. 2 ч. 1 ст. 72 УПК РФ, имела собственный интерес в исходе дела, о чем свидетельствует поданная ею апелляционная жалоба на приговор в соответствующей части.
Должным образом суд проверил причины отказа Мартыновой в ходе предварительного слушания дела от услуг адвоката Бражникова, который длительное время защищал ее на основании заключенного соглашения. Установив, что этот отказ не связан с ненадлежащим качеством оказываемых адвокатом юридических услуг, не вызван расхождениями в позиции защиты от предъявленного обвинения, а был обусловлен по существу стремлением Мартыновой обеспечить таким способом допуск к делу в качестве защитника своей дочери и воспрепятствовать рассмотрению в судебном заседании вопроса о продлении срока содержания ее под стражей, суд, не имея права принудить Мартынову к сохранению соглашения с Бражниковым, принял верное решение о назначении названного адвоката для защиты подсудимой на основании ст. 51 УПК РФ. При этом Мартыновой было надлежаще разъяснено право на заключение соглашения с любым другим адвокатом, но об отложении дела она не просила, продолжила пользоваться помощью Бражникова как на стадии предварительного слушания дела, так и в ходе его разбирательства.
В подготовительной части судебного заседания 19 июня 2018 г. суд, выяснив у Мартыновой, что соглашения на ее защиту ни с кем из адвокатов не заключено, и она не имеет возражений против оказания ей юридической помощи назначенным в порядке ст. 51 УПК РФ адвокатом Бражниковым, (т. 34, л.д. 3, 4), обоснованно приступил к рассмотрению дела с участием данного адвоката, который надлежаще ее защищал в дальнейшем вплоть до 16 августа 2018 г., когда в судебное заседание явилась адвокат Хорева.
После освобождения Бражникова от участия в деле в связи с явкой Хоревой Мартынова заявила о том, что имеет намерение заключить с Бражниковым соглашение, чтобы пользоваться его услугами по защите (т. 35, л.д. 22). При этом никаких препятствий для заключения Мартыновой либо ее родственниками соглашения с адвокатом Бражниковым со стороны суда не чинилось.
Вступившему в процесс адвокату Хоревой был предоставлен разумный срок для ознакомления с материалами дела до 27 августа 2018 г. с учетом наличия в ее распоряжении копий материалов дела, что было ею подтверждено в судебном заседании (т. 35, л.д. 115). В указанный день судебного заседания Хорева о неготовности к выполнению функций по защите Мартыновой не заявляла. В связи с ее неявкой в последующее судебное заседание, назначенное на 29 августа 2018 г. имела возможность изучать дело до 3 сентября 2018 г., а, далее, в дни объявленных перерывов в судебном заседании, которых, судя по протоколу, было довольно много.
Уголовное дело рассмотрено судом полно, объективно и всесторонне.
На основании исследованных в судебном заседании доказательств суд бесспорно установил факт отчуждения у Ц. принадлежавших ей земель сельскохозяйственного назначения и о прекращении права аренды на них ООО "Артекс-Агро", признания за Д. права собственности на доли в земельных участках и заключения на них договоров с созданным ЗАО "Маяк", а также выпуске и регистрации акций данного общества и их распределении.
С учетом показаний К., Ч., Л. Л. М., М. К. судом правильно установлена инициатива и роль Мартыновой в процессе смены собственника и арендатора земли и перехода ее в распоряжение ЗАО "Маяк", акции которого были проданы по номинальной стоимости брату Мартыновой - К.
В обоснование причастности Мартыновой к совершению преступления суд привел в приговоре:
показания потерпевших К., Ч. об обстоятельствах поступления им от Мартыновой предложения об оказании ею на условиях передачи 52 млн. руб. содействия в приобретении возглавляемыми ими агропредприятиями - ООО "Агрохолдинг "Каневской" и ЗАО "Концерн Покровский" права долгосрочной аренды земель сельскохозяйственного назначения в Кущевском районе Краснодарского края, которые находились в пользовании ООО "Артекс-Агро", в счет чего с конца августа 2011 г. до середины февраля 2012 г. ими и их доверенными лицами Я. М., П. Мартыновой была передана сумма в размере 40 292 100 руб., но Мартынова их обманула; после получения с помощью своей знакомой Л. судебных решений о признании права на земельные доли на родственницу Л. - Д., вывела земли из распоряжения ООО "Артекс-Агро", передала их созданному под ее контролем с участием знакомых и родственников ЗАО "Маяк", пообещала обеспечить в дальнейшем возможность получения ими (К. и Ч.) акций данного общества, чего также не выполнила, причинив своими действиями каждому из них материальный ущерб;
показания Л., которая будучи привлеченной Мартыновой для юридического сопровождения действий, связанных с оспариванием в судебном порядке права собственности Ц. на земли сельскохозяйственного назначения, а также договора их аренды с ООО "Артекс-Агро", знала о существовавшей у Мартыновой с К. и Ч. договоренности о передаче этих земель их агроконцерну в аренду, а также о данных Мартыновой обещаниях о продаже К. и Ч. акций ЗАО "Маяк", которое было создано по поручению Мартыновой для получения от пайщиков права распоряжения этой землей; однако от исполнения обязательств перед потерпевшими Мартынова уклонилась, хотя получила от них более 40 млн. руб., при этом подыскивала другого покупателя арендатора, в частности агрокомплекс "Выселковский", контролировала деятельность ЗАО "Маяк", 60% акциями которого владел ее брат - К.;
показания М. об известном ему как очевидцу взаимодействии К. и Ч. с Мартыновой, по замыслу которой К. и Ч. должны были получить в аренду земли сельскохозяйственного назначения в результате спланированной ею, и претворенной при помощи Л., процедуры их изъятия от прежних собственника и арендатора, в ходе реализации чего Мартынова организовала передачу земельных паев не К. и Ч. а созданному под ее контролем ЗАО "Маяк", заверила К. и Ч., что указанное ими юридическое лицо будет иметь контрольный пакет акций данного общества, но в действительности их обманула, обязательств не выполнила и завладела деньгами К. и Ч. в сумме более 40 млн. руб., которые были ими ей переданы;
показания свидетеля К., который присутствовал на ряде встреч К. и Ч. с Мартыновой и ее доверенными лицами, где обсуждался, наряду с прочим, вопрос о деньгах, передаваемых поэтапно К. и Ч. на решение задач по получению ими права на аренду земель, а после создания ЗАО "Маяк", к которому эти земли фактически перешли, - права на акции этого общества, - чего в итоге не произошло из-за обмана потерпевших, совершенного Мартыновой;
показания Л., подтвердившего участие Мартыновой в совещаниях, проходивших в концерне "Покровский", где обсуждались вопросы о переоформлении изымаемых у "Артекс-Агро" земельных участков на концерн и о передаче акций ЗАО "Маяк", в связи с чем, Мартынова заверяла, что готова выполнить обязательства за переданные деньги, сумма которых, по словам К. и Ч., составляла 52 млн. руб., с получением из них Мартыновой фактически на тот момент 40 млн. руб.; невыполнение данных ею обещаний стало поводом для обращения К. и Ч. в правоохранительные органы;
показания М. о приезде М. для оформления покупки акций ЗАО "Маяк", которые к тому моменту уже принадлежали К. и Л. о чем он, по просьбе Мартыновой, М. не сообщил и всячески избегал с тем встреч.
По результатам анализа и оценки этих и других приведенных в приговоре доказательств суд имел достаточные основания для выводов о характере взаимоотношений между К. и Ч. с Мартыновой по поводу получения ими права на аренду земель сельскохозяйственного назначения, условиях их договоренности, а также объективно выполненных Мартыновой действиях, которые свидетельствуют о том, что последняя не имела намерений исполнять взятых на себя обязательств, и, получив фактический контроль над указанными землями после изъятия их у собственника и арендатора, организовала их передачу в ведение ЗАО "Маяк" с приобретением по номинальной цене 60% акций этого общества своим братом, а денежными средствами, которые были получены ею от К. и Ч. в результате обмана, распорядилась по собственному усмотрению.
Суд дал правильную оценку показаниям потерпевших К. и Ч., уличающим Мартынову в получении от них денег, которые в полной мере согласуются с показаниями свидетелей Л., Л. Г., К. М., Л. знавших об указанном обстоятельстве либо со слов самой Мартыновой, либо от потерпевших, а также с показаниями свидетелей М., П., Я., которые тем либо иным образом принимали непосредственное участие в передаче Мартыновой денег от потерпевших.
Всесторонне проверено алиби Мартыновой о невозможности получения ею денег по причине нахождения в указанное в обвинении время на рабочем месте и занятости в судебных процессах. Выдвинутая Мартыновой позиция защиты судом убедительно отвергнута со ссылкой на поступившие из Арбитражного суда Ростовской области данные о времени начала и окончания судебных заседаний под ее председательством, которые сформированы с использованием программного комплекса "Арбитражное делопроизводство", частично сохранившихся аудиозаписей судебных заседаний, в также протоколов судебных заседаний, относительно содержания которых в ответе на запрос допущены оговорки о возможном несоответствии фактического времени судебного заседания запланированному. Указанные доказательства оценены судом в совокупности с информацией о зафиксированном времени входа и выхода Мартыновой из здания суда, не доверять которым оснований не имеется, так как сведений об использовании служебного пропуска Мартыновой другими лицами, не добыто.
С учетом обозначенного в приговоре временного промежутка, в который Мартынова получила от потерпевших и их представителей денежные средства, суд, вопреки доводам стороны защиты, не допустил в приговоре противоречивых суждений, указав на отсутствие данных о более точном времени таких событий.
Уточняя даты и время передачи денег с учетом собранных доказательств, в частности, показаний потерпевших и свидетелей в сопоставлении с документально отраженными данными о времени входа и выхода Мартыновой из здания суда, следователь действовал в соответствии с предоставленными ему ст. 87 УПК РФ полномочиями по проверке доказательств.
Не опровергает причастности Мартыновой к инкриминируемым действиям факт отсутствия в материалах дела информации от операторов сотовой связи о регистрации Мартыновой и лиц, которые передавали ей деньги, как абонентов сотовой связи, в одном и том же месте во время, приходившееся на установленный период передачи денег. Невозможность получения такой информации имеет под собой объективные причины, поскольку до возбуждения в отношении Мартыновой уголовного дела с учетом ее статуса судьи истребование детализаций было невозможно, а после того, сроки хранения таких сведений истекли, что подтверждается приобщенным к материалам дела ответом.
В свою очередь, те детализации телефонных соединений, которые были исследованы судом, не противоречат показаниям потерпевших и свидетелей о том, что находившиеся в их распоряжении абонентские номера были использованы в ряде случаев для связи с Мартыновой, в том числе на предмет согласования с нею встреч для передачи денег.
В ходе допроса следователя Я. и на основе изучения письменных материалов дела - объяснений К., П. Я. К. Ч. и их, так, называемых обращений о предоставлении сведений о телефонных соединениях, полученных от оператора сотовой связи как ее пользователями, а также объяснений М. и представленной им ведомости о начислении платы за используемый им абонентский номер, с учетом результата допросов указанных лиц, которые сообщили об абонентских номерах, используемых ими в значимый для дела период и подтвердили предоставление ими в распоряжение следователя информации об их телефонных соединениях, а также, принимая во внимание информацию о способах предоставления корпоративным клиентам детализации телефонных соединений, поступившую из ПАО "Мегафон", и известную из допроса в судебном заседании представителя этой компании - специалиста З., суд обоснованно отвел детализациям телефонных соединений роль доказательств по делу, отвечающих требованиям закона.
Установленные на основе показаний потерпевших и свидетелей данные о деятельности Мартыновой на этапе, предшествовавшем созданию ЗАО "Маяк" и переходу его акций К. опровергают доводы последней о причастности ее к рассматриваемым событиям лишь в связи с представительством ею интересов своего брата.
Материалы регистрационного дела ЗАО "Маяк", в том числе о дате регистрации выпуска акций указанного общества и перехода на них в тот же день права собственности к К. в результате их продажи ему М. и < ... > , Т., С., И., С., Б. и С. по номинальной стоимости, позволили суду объективно утверждать о формальном участии указанных лиц в создании и деятельности акционерного общества, о чем свидетельствовали потерпевшие и доказательств обратному в их показаниях не содержится. Напротив, из показаний свидетелей Б., С., И. следует, что вскоре после создания ЗАО "Маяк" они продали свои акции по их номинальной цене указанному М. лицу - К.
На основе известных из показаний потерпевших и свидетелей обстоятельств создания ЗАО "Маяк", назначения М. его генеральным директором, как лица действовавшего в интересах Мартыновой, а также установленных связей М. с семьей К. и соответственно с Мартыновой, в совокупности с показаниями М. о выполнении им указаний Мартыновой об уклонении от встреч с М. который по поручению потерпевших решал вопрос приобретения акций ЗАО "Маяк", и сокрытии от него факта продажи акций К., а также с учетом дальнейшей судьбы ЗАО "Маяк", единственным акционером которого стал К. ревизором К. а Мартынова на основании протокола от 26 августа 2015 г. возглавила Совет директоров, представленный ее родственниками - отцом, братом и мужем, суд пришел к обоснованному выводу о том, что ни К., ни Ч. не рассматривались Мартыновой в действительности в качестве арендаторов либо пользователей земель на других условиях, а равно - владельцами акций ЗАО "Маяк", в аренде которого земля находилась, а потому, получая с них деньги, она совершала не что иное, как их обман.
Доводы осужденной о том, что она не могла оказать влияния на процесс передачи земель потерпевшим и продажи им акций, тем более указывает на обман с ее стороны, в связи с доказанностью факта получения ею от потерпевших денег на указанных условиях.
Существенных противоречий, которые ставили бы под сомнение правильность осуждения Мартыновой, в исследованных доказательствах не имеется.
Оснований для совершения потерпевшими, а также свидетелями, в том числе Л., оговора Мартыновой судом не установлено. Наличие, по мнению осужденной, у Л. личной заинтересованности в отчуждении у Ц. земли и распоряжении ею, что проявилось, по утверждению Мартыновой, в ранее предпринятых Л. и ее братом попытках достижения договоренности на счет этих земель с концерном "Покровский", а также возникновение неприязни из-за ее обращения в отношении Л. в правоохранительные органы, не ставят под сомнение показания Л. и Л. о получении денежных средств с К. и Ч. Мартыновой и ее сообщником, поскольку, помимо их показаний, это обстоятельство подтверждается совокупностью показаний потерпевших и целого ряда других свидетелей.
При этом в совокупности доказательств, признанных достаточными для постановления в отношении Мартыновой обвинительного приговора, судом не было отведено какого-либо ключевого значения аудио- и видеозаписям, переданным в распоряжение следственных органов К. и потерпевшими.
Признанию указанных записей и заключения эксперта допустимыми доказательствами предшествовала тщательная проверка судом законности способа получения этих доказательств, на предмет чего были допрошены как потерпевшие и свидетель К. которые представляли указанные аудио- и видеоматериалы, так и оперуполномоченный А. и следователи Я., М., А. Б., которые использовали указанные записи в процессе доказывания. При разрешении указанного вопроса суд обоснованно исходил из того, что доказательственное значение имеют не сами компакт-диски, а сохраненная на них информация. Установив обстоятельства появления в деле спорных дисков и, продемонстрировав сохраненные на них записи в присутствии Ч. и К., а также следователей, которые проводили их осмотр, сопоставив записи по содержанию и продолжительности с теми, которые были фактически представлены эксперту для производства судебно-фоноскопической экспертизы, суд убедился в идентичности имевшихся на дисках файлов, созданным изначально, и в том, что именно они являлись предметом экспертного исследования.
В зависимости от задач, решаемых следователем в ходе осмотра записей, и экспертом при производстве судебно-фоноскопической экспертизы, назначенной, в том числе, для выяснения дословного содержания фонограмм, суд дал надлежащую оценку доводам стороны защиты относительно отмеченного им несоответствия в количестве реплик, произнесенных участниками разговора.
Мнение специалиста Т. имело значение для понимания судом особенностей фиксации даты создания файлов, их просмотра и копирования, но вместе с тем, последний не имел полномочий эксперта, которыми его пыталась наделить сторона защиты, предлагая суду с его участием выяснить вопросы экспертного характера.
Для выводов суда о допустимости аудио- и видеозаписей как доказательств и достоверности зафиксированных таким способом сведений, не являлось обязательным производство компьютерно-технической, фоноскопической, видеотехнической экспертиз, о назначении которых было подано адвокатом ходатайство.
Вопреки доводам осужденной, в справках, составленных по результатам изучения записей на изначально представленных дисках, отсутствуют утверждения эксперта о выявлении им неситуационных изменений звуковой информации, а невозможность высказать им мнение по некоторым из фонограмм, обусловлена особенностями производства записи с использованием двух разных каналов, на предмет чего экспертом даны развернутые пояснения (т. 1, л.д. 151 - 170, и т. 4).
При получении от Мартыновой в присутствии ее защитника образцов голоса для сравнительного исследования нарушений норм УПК РФ, регулирующих данную процедуру, не допущено.
После исследования с участием сторон всех значимых обстоятельств в вопросе оценки законности доказательств судом приняты мотивированные решения, правильность которых у Судебной коллегии сомнений не вызывает.
Содержание исследованных судом доказательств изложено в приговоре в той части, которая имеет значение для подтверждения либо опровержения обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК РФ. Фактов, свидетельствующих о приведении в приговоре показаний осужденной, потерпевших, свидетелей, в частности, Г., М. и < ... > , Б., И., С., С., Т. либо содержания протоколов следственных и других письменных документов таким образом, что это искажало бы существо исследованных доказательств и позволяло им дать иную оценку, чем та, которая содержится в приговоре, Судебной коллегией не установлено.
Иная позиция осужденной и ее защитника на этот счет основана ни на чем ином как на собственной интерпретации исследованных доказательств и признания их важности для дела без учета установленных ст. ст. 87, 88 УПК РФ правил оценки доказательств, которыми в данном случае руководствовался суд.
Ряд вопросов, направленных на выяснение источника происхождения у потерпевших денежных средств, которые были предметом мошенничества, судом был обоснованно отклонен, что обеспечивало соблюдение пределов судебного разбирательства дела, установленных ст. 252 УПК РФ.
Сам по себе источник происхождения денежных средств потерпевших, ставших предметом мошенничества, не относится к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по делу и все вопросы, связанные с материальным благосостоянием потерпевших были исследованы в той мере, в которой это необходимо для установления факта, обстоятельств и условий передачи ими осужденной денег.
Судя по протоколу судебного заседания, суд создал сторонам все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и реализации предоставленных прав, обеспечил, таким образом, принцип равноправия и состязательности сторон, не предоставляя преимуществ какой-либо из сторон. Заявления стороны защиты о разбирательстве дела с обвинительным уклоном несостоятельны и противоречат ходу процесса, отраженному в протоколе.
Каждая из сторон, включая сторону защиты, активно пользовались правами, предоставленными законом, в том числе исследуя представляемые доказательства, участвуя в разрешении процессуальных вопросов. Основанные на законе мнения и возражения сторон судом принимались во внимание.
Все заявленные сторонами ходатайства были разрешены судом с соблюдением установленной процедуры и в зависимости от их значения для правильного разрешения дела, с принятием по ним должных и мотивированных решений.
Необоснованных отказов стороне защиты в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для дела, судом не допущено. Большая часть ходатайств стороны защиты, в частности, о допросе свидетелей Б., С., И., специалиста Т., об исследовании протоколов допроса свидетелей М. Т., С. об оглашении иных письменных доказательств, судом была удовлетворена.
В каждом случае подачи мотивированного ходатайства о необходимости предоставления времени для подготовки к заявлению ходатайств, их обсуждению, обеспечению явки в суд свидетелей стороны защиты, специалиста в судебном заседании объявлялись необходимые перерывы, что обеспечивало возможность полноценной защиты подсудимой от предъявленного обвинения. В связи с состоявшимся допросом потерпевших до вступления в дело адвоката Хоревой, последней была предоставлена возможность ознакомиться с их показаниями, изложенными в протоколе судебного заседания. Более того, участие потерпевших в ряде последующих заседаний создавало условия для выяснения адвокатом Хоревой у потерпевших всех иных вопросов, которые представляли интерес для дела и были упущены в ходе допроса, который имел место ранее, либо возникли в связи с показаниями, данными Мартыновой. Для согласования позиции адвоката и подсудимой по содержанию этих вопросов в судебном заседании на необходимое время был объявлен перерыв.
Длительный перерыв с 25 октября по 6 ноября 2018 г. обеспечил стороне защиты возможность надлежаще подготовиться к прениям, а адвокату даже изготовить письменный текст своей речи.
По ходатайству Мартыновой о конфиденциальной встрече с защитником ее обращение с последним словом было отложено с 7 на 12 ноября 2018 г. При сообщении осужденной в последнем слове обстоятельств, требовавших дополнительной проверки, судебное следствие было возобновлено. После возобновления судебного следствия и исследования дополнительных доказательств стороны 22 ноября 2018 г. были заблаговременно извещены о дате судебных прений и предоставления последнего слова 28 ноября 2018 г.
Судебное следствие завершено судом только после того, как все имевшиеся у сторон доказательства были исследованы.
Исследованная доказательственная база признана судом достаточной, чтобы прийти к выводам, изложенным в приговоре. В апелляционных жалобах осужденной и ее защитника отсутствуют ссылки на другие доказательства, которые могли тем либо иным образом повлиять на правильность этих выводов и свидетельствовали бы об односторонности судебного разбирательства дела.
Таким образом, Судебной коллегией не установлено, что в ходе рассмотрения дела судом допускались существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения прав осужденной повлияли на вынесение законного и обоснованного приговора.
Правовая оценка действий осужденной является правильной, соответствует данным о содержании ее преступного умысла и объективно выполненным ею действиям по его реализации, установленным на основе совокупности доказательств.
Доводы адвоката Хоревой о неправильной квалификации содеянного в отношении потерпевших, которые выдвинуты ею в отрыве от причастности Мартыновой к преступлению, Судебная коллегия находит несостоятельными. На основе исследованных доказательств установлено, что денежные средства были переданы Ч. и К. никому другому, кроме, как Мартыновой, и однажды - по ее поручению лицу, которое действовало совместно с ней; при этом передачей денег потерпевшие не преследовали иную цель, чем получение ими взамен права пользования землей, в том числе посредством контроля над ЗАО "Маяк" в результате приобретения акций этого общества. Однако, этого не произошло по причине обмана, совершенного Мартыновой, которая своих обещаний выполнять не намеревалась, а полученными денежными средствами распорядилась по собственному усмотрению. Отсутствие со стороны потерпевших каких-либо претензий к Мартыновой на этапах их взаимодействия, предшествовавших завершающему, не может свидетельствовать о том, что обмана, как такового, не было.
При назначении наказания, суд учитывал все обстоятельства дела, общественную опасность совершенного Мартыновой преступления, ее роль в реализации совместного с соучастником преступного умысла, данные, характеризующие ее личность, семейное положение, состояние здоровья, влияние назначенного наказания на ее исправление и условия жизни ее семьи; убедительно мотивировал наличие обстоятельств, смягчающих и отягчающих ей наказание.
Указание в приговоре на вменяемость Мартыновой не выходит за рамки отведенных суду полномочий, поскольку вменяемость является юридическим признаком субъекта преступления и характеризует не уровень его здоровья, а способность к сознательно-волевому поведению. Производство в данном случае судебно-психиатрической экспертизы не было в силу ст. 196 УПК РФ обязательным условием и никаких сомнений по поводу психического состояния Мартыновой у суда обоснованно не возникло.
Суд располагал обширными данными о заболевании осужденной и наличии у нее инвалидности, что повлекло признание данных обстоятельств смягчающими ей наказание. Вместе с тем, суд правильно не установил предусмотренных законом оснований для назначения и производства в отношении Мартыновой судебно-медицинской экспертизы на предмет выяснения ее состояния здоровья, так как для установления у лица заболевания, препятствующего содержанию под стражей и отбыванию наказания, действует специальный порядок освидетельствования. В ходе проведенного освидетельствования у Мартыновой не было выявлено таких заболеваний и их течения, которые исключали бы возможность ее пребывания в условиях изоляции.
Каких-либо неучтенных либо новых данных, влияющих на меру ответственности осужденной, Судебная коллегия не находит, а назначенное ей наказание признает справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим требованиям уголовно-процессуального и уголовного закона, полностью отвечающим задачам ее исправления, предупреждения совершения ею новых преступлений.
При разрешении гражданского иска потерпевших о возмещении материального ущерба нарушений закона не допущено.
Вопрос о сохранении ареста на имущество осужденной как меры, направленной на обеспечение иска, в целях защиты прав потерпевших на возмещение имущественного ущерба, причиненного преступлением, в приговоре разрешен в соответствии с требованиями ст. ст. 299, 307 - 309 УПК РФ.
При невозможности исполнения приговора в части возмещения вреда, кроме, как путем обращения взыскания на арестованное имущество, оно подлежит оценке в установленном порядке на момент производства взыскания.
В связи с наличием в стадии судопроизводства выделенного уголовного дела и неизвестности окончательного круга лиц, которые обязаны нести ответственность за материальный ущерб, причиненный потерпевшим преступлением, а также по причине отсутствия сведений о достаточности в распоряжении осужденной и ее соучастника имущества, оформленного на их собственное имя, суд имел основания сохранить также арест, наложенный по основаниям, предусмотренным ч. 3 ст. 115 УПК РФ на имущество третьих лиц М. и М.
При этом необходимо отметить, что указанная мера процессуального принуждения в виде ареста, не связана с лишением М. и М. их прав собственников на имущество либо переходом данных прав к другому лицу или государству. Установленные в связи с арестом ограничения правомочий владения, пользования и распоряжения имуществом носят временный характер и могут быть оспорены ими как заинтересованными лицами в судебном порядке. Между тем, в ходе судебного разбирательства данного уголовного дела от М. и М. заявлений о привлечении их к делу в качестве заинтересованных лиц не поступало, а потому рассмотрение их требований было невозможным. Оснований для отмены ареста по мотивам, изложенным Мартыновой С.И., суд не усмотрел.
Не содержится в жалобах иных доводов, которые свидетельствовали бы о незаконности приговора и вызывали сомнения в правильности выводов суда первой инстанции о доказанности события преступления, причастности к нему осужденной, ее вины, законности и справедливости вида и срока назначенного ей наказания.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Ростовского областного суда от 7 декабря 2018 г. в отношении Мартыновой Светланы Ивановны оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденной, ее защитника, а также заинтересованных лиц М. и М. без удовлетворения.