ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 27 июня 2019 г. N 205-АПУ19-10
Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Крупнова И.В.,
судей Воронова А.В. и Замашнюка А.Н.
при секретаре Рябцевой А.И.
с участием прокурора отдела управления Главной военной прокуратуры Сухорукова И.А., осужденного Дзицоева Р.А. - путем использования систем видеоконференц-связи, защитника - адвоката Чекунова В.В. рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе защитника осужденного - адвоката Губаевой М.Н. на приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 22 марта 2019 г., согласно которому
Дзицоев Руслан Асланович, < ... > не имеющий судимости,
осужден к лишению свободы: по ч. 1 ст. 205.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 06.07.2016 г. N 375-ФЗ) на срок 7 лет, по ч. 2 ст. 205.5 УК РФ на срок 12 лет, а по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний - к 14 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
По делу решены вопросы о вещественных доказательствах и процессуальных издержках.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Замашнюка А.Н., изложившего содержание приговора, существо апелляционной жалобы и возражений на нее, выступления осужденного Дзицоева Р.А. и адвоката Чекунова В.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, прокурора Сухорукова И.А., возражавшего против этих доводов и полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционную жалобу защитника осужденного - без удовлетворения, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации
установила:
Дзицоев Р.А. признан виновным в участии в деятельности организации "Исламское государство", которая в соответствии с законодательством Российской Федерации признана террористической (далее - МТО "ИГ"), а также в склонении двух лиц вступить в ряды МТО "ИГ", совершенных в г. Владикавказе и его окрестностях в период с 24 августа по 8 декабря 2017 г. и с июня по август 2017 года, соответственно, при изложенных в приговоре обстоятельствах.
В апелляционной жалобе защитник осужденного - адвокат Губаева М.Н. выражает несогласие с приговором, просит его отменить в связи с несоответствием изложенных в нем выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а уголовное дело в отношении Дзицоева прекратить ввиду недоказанности его вины в инкриминируемых преступлениях. В качестве альтернативы защитник просит приговор изменить и снизить назначенное Дзицоеву наказание до минимального размера с применением ст. 73 УК РФ, либо переквалифицировать действия осужденного с ч. 2 ст. 205.5 на ч. 2 ст. 205.4 УК РФ с назначением минимального наказания и с применением ст. ст. 64 и 73 УК РФ, а по ч. 1 ст. 205.1 УК РФ Дзицоева оправдать ввиду недоказанности его причастности к совершению данного преступления.
По мнению защитника, приговор не содержит точных даты, места и способа совершения инкриминированных преступлений, судом не проверены все версии стороны защиты о непричастности Дзицоева к их совершению, не опровергнуты его показания о том, что он не склонял Х. и К. к участию в МТО "ИГ" и не является участником этой террористической организации, клятву на верность ее идеям не давал. Суд не должен был ссылаться в приговоре на показания названных свидетелей, поскольку у стороны защиты отсутствовала возможность проверить их достоверность, а в ходатайствах о проведении очной ставки и психофизиологической экспертизы в отношении этих лиц стороне защиты отказано.
Полагает, что допрошенные в судебном заседании свидетели Д. и З. являются К. и Х., которым Дзицоев только предлагал вступить в "джамаат" - объединение группы мусульман с целью совместного изучения ислама.
Суд оставил без внимания заявление Дзицоева о том, что документы после его фактического задержания 8 декабря 2017 г. он подписал под воздействием психологических угроз со стороны сотрудников правоохранительных органов. Кроме того, суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о проведении комплексной психолого-лингвистической экспертизы диска с аудиозаписью разговора Г., О. и Дзицоева, состоявшегося в ночь с 23 на 24 августа 2017 г., полученного в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия (далее - ОРМ). Материалы дела не содержат конкретных сведений о сговоре Дзицоева с Г., О., Г. и Д. на вступление в ряды МТО "ИГ" и об осведомленности Дзицоева о том, что данная организация является террористической.
Адвокат утверждает, что положенные в основу приговора показания Дзицоева, данные в ходе предварительного следствия, являются недопустимыми доказательствами, так как получены с нарушением права на защиту, поскольку следователь назначил ему адвоката Джигкаева Г.М., тем самым проявив свою заинтересованность, а в удовлетворении ходатайства стороны защиты о признании показаний от 8, 14 и 22 декабря 2017 г., данных с участием названного защитника, недопустимыми доказательствами судом необоснованно отказано.
Недопустимыми доказательствами являются также показания свидетеля К., опознавшей на видеофайле Дзицоева и О. принимавших присягу на верность МТО "ИГ", а также распознавшей на аудиозаписи голос Дзицоева. К. оговорила Дзицоева из-за того, что О. - ее сожитель погиб, а Дзицоев остался жив.
Защитник не согласен с отказом суда в его ходатайстве о признании незаконными результатов ОРМ, в том числе акта обследования местности от 8 декабря 2017 г., поскольку суд сослался на показания оперативных сотрудников Б. и К., являющихся заинтересованными лицами. Суд не дал должной оценки противоречивым показаниям понятых С. и Р. о месте составления протокола ОРМ и порядке разъяснения прав Дзицоеву. Сам акт обследования местности от 8 декабря 2017 г. получен с нарушением ст. 194 УПК РФ, поскольку в материалах дела отсутствует рапорт о необходимости проведения данного мероприятия и резолюция руководителя об этом, а при проведении обследования защитник не участвовал. Из показаний свидетеля Г. - муфтия Республики Северная Осетия - Алания не следует, что Дзицоев исповедовал радикальный ислам и хотел ликвидировать свидетеля. В материалах дела отсутствуют сведения о том, что зафиксированная на видеозаписи присяга людей со скрытыми лицами была принята лидером МТО "ИГ" и что данная присяга дана на верность идеям именно МТО "ИГ". Экспертиза на наличие монтажа видеосъемки была проведена по записи на диске, куда она была переписана с обнаруженной флеш-карты, является недостоверной, поскольку данная видеозапись могла быть подделана до ее обнаружения.
В заключение своей жалобы адвокат Губаева, ссылаясь на положения Конституции Российской Федерации и УПК РФ, считает, что вина Дзицоева в инкриминируемых преступлениях не установлена, а сомнения в его виновности не устранены.
В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Малкаров А.Б. указывает на несостоятельность приведенных в ней доводов и просит приговор оставить без изменения, а апелляционную жалобу защитника осужденного без удовлетворения.
Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав стороны, Судебная коллегия приходит к выводу о том, что Дзицоев обоснованно осужден за совершение вмененных ему преступлений.
Судебное разбирательство по делу проведено объективно и всесторонне, с соблюдением требований УПК РФ о состязательности и равноправии сторон и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения дела обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, в том числе места, времени, способа совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступлений, а сторонам суд создал необходимые условия для исполнения их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав, которыми они реально воспользовались.
Сведений о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном и что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов уголовного дела не усматривается и такие автором жалоб не приводятся.
Из протокола судебного заседания усматривается, что все заявленные ходатайства, в том числе о раскрытии подлинных данных о личности свидетелей Х. и К. (псевдонимы), о проведении психофизиологического исследования в отношении указанных лиц, о признании недопустимыми доказательствами вещественных доказательств, протокола осмотра предметов и акта обследования участка местности от 8 декабря 2017 г., заключений комплексных психолого-лингвистических экспертиз, показаний указанных выше свидетелей и признательных показаний Дзицоева, данных в ходе предварительного следствия, о проведении психолого-лингвистической экспертизы диска с аудиозаписью разговора Г. О. и Дзицоева, состоявшегося 23 августа 2017 г., и другие, разрешены после выяснения мнений участников судебного разбирательства и исследования фактических обстоятельств дела, касающихся этих вопросов. Оснований для признания необоснованными отказов в удовлетворении вышеуказанных ходатайств Судебная коллегия не усматривает.
Нарушений уголовно-процессуального и уголовного законов, влекущих отмену или изменение приговора, не допущено.
Вопреки утверждению защитника, в приговоре указано время, место, способы совершения инкриминируемых Дзицоеву преступлений и иные обстоятельства, предусмотренные ст. 307 УПК РФ, а постановленный по делу приговор соответствует требованиям ст. ст. 304, 307 - 309 УПК РФ.
Выводы суда первой инстанции о доказанности виновности Дзицоева в инкриминируемых ему преступлениях соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на согласующихся между собой и дополняющих друг друга признательных показаниях самого Дзицоева, данных им на предварительном следствии в качестве подозреваемого и обвиняемого 8, 14 и 22 декабря 2017 г. о приверженности его к радикальным взглядам в исламе, обстоятельствах принесения им вместе с иными лицами 24 августа 2017 г. возле с. Гизель Пригородного района Республики Северная Осетия - Алания присяги на верность руководителю МТО "ИГ" и вступления в данную террористическую организацию в целях вооруженной борьбы с лицами других религиозных взглядов, а также выполнения иных возложенных на него руководством МТО "ИГ" функций; свидетеля К. опознавшей на видеозаписи принесения присяги руководителю МТО "ИГ" О. и Дзицоева; свидетелей К. и Х. (псевдонимы) о неоднократных их уговорах и убеждениях со стороны Дзицоева вступить в МТО "ИГ" для участия в деятельности этой организации и выполнения ее задач; полученных в установленном законом порядке материалах оперативно-розыскной деятельности (далее - ОРД), в том числе акта обследования участка местности от 8 декабря 2017 г., где Дзицоев с иными лицами дали клятву на верность лидеру МТО "ИГ" Абу Бакр аль-Багдади; показаниях свидетелей Б. К. С. и Р. о проведении ОРМ в отношении группы лиц, давших присягу на верность лидеру МТО "ИГ", в которую входил Дзицоев, и которые готовились совершить различные преступления, в том числе террористической направленности; вещественных доказательствах - дисках с видео- и аудиозаписями разговоров и протоколах осмотра этих дисков, на которых зафиксировано общение нескольких лиц между собой о вступлении в МТО "ИГ" и выполнении задач данной организации, принесение присяги на верность лидеру этой террористической организации; заключениях экспертов, проводивших видеотехническую, фоноскопическую, фонографическую экспертизы названных выше дисков с видео- и аудиозаписями, согласно которым на данных записях зафиксированы голос и речь Дзицоева, признаков монтажа на записях не имеется; заключениях экспертов лингвиста и психолога о наличии в высказываниях Дзицоева в адрес К. и Х. обращений, направленных на побуждение их к вступлению в "джамаат" и в МТО "ИГ", в том числе для последующего участия в террористической деятельности; иных заключениях экспертов и содержащихся в письменных документах и в протоколах следственных действий сведениях, имеющих доказательственное значение по делу, которые приведены в приговоре.
Положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст. ст. 17 и 88 УПК РФ оценены судом и сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности не вызывают.
Существенных противоречий в этих доказательствах, которые могли повлиять на решение вопроса о виновности Дзицоева в содеянном, Судебная коллегия не усматривает, а оснований не доверять им у суда не имелось и не имеется.
В судебном заседании проверялись все выдвинутые в защиту Дзицоева версии, в том числе о нарушениях требований УПК РФ во время предварительного следствия, о применении к нему в момент задержания непроцессуальных методов воздействия, о его непричастности к инкриминируемым преступлениям и невиновности в их совершении, об оговоре его свидетелями обвинения и что он не является сторонником радикально-экстремистских взглядов в исламе, которые своего подтверждения не получили, а эти утверждения стороны защиты судом справедливо признаны несостоятельными и данными с целью избежать уголовной ответственности за содеянное.
Вопреки доводу жалобы, суд правильно положил в основу приговора признательные показания Дзицоева, данные в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого и обвиняемого 8, 14 и 22 декабря 2017 г.
Как усматривается из материалов дела, защитник из числа адвокатов Адвокатской палаты РСО - Алания Джигкаев Г.М. был назначен Дзицоеву на основании его письменного ходатайства от 8 декабря 2017 г. При этом каких-либо возражений относительно кандидатуры назначенного ему защитника Дзицоев не высказал.
Из содержания указанных протоколов допроса Дзицоева следует, что следственные действия производились с участием адвоката Джигкаева, который представлял интересы Дзицоева по желанию последнего. Перед проведением допросов Дзицоеву были разъяснены права, предусмотренные ст. ст. 46 и 47 УПК РФ, в том числе воспользоваться ст. 51 Конституции Российской Федерации, он был предупрежден о том, что в случае согласия дать показания они могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе при последующем отказе от этих показаний. При этом Дзицоев подтвердил, что признательные показания он дал добровольно, без принуждения и заявлял о своей готовности оказать необходимую помощь следствию. По завершении указанных допросов от Дзицоева и его защитника заявлений, замечаний или ходатайств не поступило, протоколы были прочитаны лично Дзицоевым, правильность содержащихся в них сведений он и его защитник удостоверили своими подписями.
Последующий отказ Дзицоева от дачи показаний в соответствии со ст. 51 Конституции Российской Федерации обоснованно расценен судом первой инстанции как свидетельство того, что Дзицоев не был ограничен в правах, в частности, в праве на защиту, и что первичные показания были даны им исключительно добровольно.
Указанные показания Дзицоева, полученные с соблюдением требований УПК РФ, правильно признаны относимыми и допустимыми доказательствами по делу и положены в основу приговора.
Судом первой инстанции проверены утверждения Дзицоева о применении к нему непроцессуальных методов воздействия и получении от него первичных признательных показаний под психологическим давлением сотрудников ФСБ России, которые признаны несостоятельными и не соответствующими действительности, чему в приговоре, с приведением показаний следователя Т. производившего допрос Дзицоева 8 декабря 2017 г. в качестве подозреваемого, текста сообщения из Адвокатской палаты РСО - Алания от 12 ноября 2018 г., иных материалов уголовного дела и доследственной проверки, инициированной судом в порядке ст. ст. 144 и 145 УПК РФ по указанному заявлению Дзицоева, по результатам которой следователем было вынесено постановление от 14 марта 2019 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников правоохранительных органов в связи с отсутствием состава преступления, дана надлежащая оценка, с которой Судебная коллегия полагает необходимой согласиться.
Более того, в судебном заседании Дзицоев подтвердил, что в ходе допросов 14 и 22 декабря 2017 г. ему никто не угрожал, он в присутствии защитника дал подробные признательные показания (т. 11, л.д. 122), что полностью опровергает утверждение адвоката Губаевой об обратном, как и то, что суд проигнорировал заявление Дзицоева о подписании им протоколов допроса под принуждением со стороны сотрудников правоохранительных органов.
Верно оценил суд показания Дзицоева о его непричастности к инкриминируемым преступлениям, которые опровергаются совокупностью согласующихся между собой и положенных в основу приговора доказательств, свидетельствующих об обратном.
В подтверждение выводов о доказанности виновности Дзицоева в инкриминируемых ему деяниях суд обоснованно сослался на показания свидетелей Х. и К. (псевдонимы), которые были получены с соблюдением требований УПК РФ.
Упомянутые свидетели, допрошенные в условиях состязательного процесса, дали подробные и исчерпывающие показания о действиях Дзицоева по склонению и вовлечению их к вступлению в МТО "ИГ" и "джамаат" для последующего участия в террористической деятельности.
При этом трактовка понятия "джамаат", данная в апелляционной жалобе защитником, является ошибочной, поскольку свидетели Х. и К. поясняли, что со слов Дзицоева в их беседах данное понятие охватывает объединение людей, разделяющих идеи "ИГ" и присягнувших на верность лидеру МТО "ИГ".
Об ошибочности данной трактовки свидетельствует также заключение эксперта-лингвиста о том, что в обращениях Дзицоева к Х. и К. содержатся призывы на побуждение их к вступлению в "джамаат", в МТО "ИГ" для последующего участия в террористической организации (борьба с неверными, каферами, убийства многобожников и неверующих).
Нарушений требований УПК РФ, регламентирующих порядок допроса названных лиц без оглашения подлинных данных об их личности и в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетелей другими участниками судебного разбирательства, не допущено. При допросе указанных свидетелей сторона защиты не была ограничена в праве задать им относящиеся к предмету судебного разбирательства вопросы, на которые были даны исчерпывающие ответы. По завершении допроса названных свидетелей у сторон к ним вопросов больше не возникло, а оснований не доверять их показаниям у суда не имелось. Не приведены такие и автором жалобы.
Показания свидетелей Д. и З. в приговоре в качестве доказательств виновности Дзицоева не приведены, хотя данные показания не противоречат показаниям свидетелей Х. и К. (псевдонимы) равно как и не опровергают их, поскольку Д. и З. подтвердили, что Дзицоев общался с иными лицами, объединенными в "джамаат", которые разделяли идеологию МТО "ИГ", подчинялись ее лидеру - Абу Бакр аль-Багдади, в задачи этой группы входило обеспечение питанием, жильем и медикаментами прибывших из-за границы раненых участников МТО "ИГ", а также выявлять сотрудников МВД, ФСБ и представителей местного духовенства для их последующей ликвидации.
Сведений о том, что свидетели Д. и З. являются Х. и К., о чем предположительно утверждает сторона защиты, в материалах дела не содержится, не приведено таких и автором жалобы.
Довод защитника осужденного о признании недопустимым доказательством показаний свидетеля К. является несостоятельным, поскольку К. будучи допрошенной в судебном заседании, пояснила, что ранее Дзицоев неоднократно приходил к ним домой, и она уверенно опознала его на предъявленном ей видеофайле в ходе предварительного следствия по телосложению и голосу.
В судебном заседании свидетель К. показала, что у нее не имеется оснований оговаривать Дзицоева, с чем последний согласился и подтвердил отсутствие таких оснований.
Не имеется в материалах дела и доказательств, подтверждающих неприязненные отношения между осужденным и свидетелем К., в связи с чем довод защитника осужденного об обратном является голословным.
Показания свидетеля Г. в основу приговора не положены, поскольку не опровергают предъявленное Дзицоеву обвинение, в связи с чем ссылка на них в жалобе является несостоятельной.
Вопреки доводам жалобы, суд правильно оценил показания свидетелей Б. К., С. и Р., признав акт обследования участка местности от 8 декабря 2017 г. допустимым доказательством. Возникшие в ходе допроса С. и Р. незначительные неточности были устранены путем оглашения их показаний, данных на предварительном следствии, которые свидетели подтвердили.
Обследование участка местности 8 декабря 2017 г. было произведено в рамках мероприятий по выявлению на территории Республики Северная Осетия - Алания законспирированных ячеек международных террористических организаций, в присутствии понятых С. и Р., с участием и с согласия Дзицоева, с разъяснением его прав, а по результатам данного обследования составлен соответствующий протокол, который все участвующие лица подписали, удостоверив правильность зафиксированных в нем сведений.
При этом С. и Р. пояснили, что Дзицоев добровольно и самостоятельно указал место, где он вместе с другими лицами дал клятву на верность лидеру МТО "ИГ" и где была обнаружена и изъята футболка, которой он во время принесения присяги прикрывал лицо.
Утверждение адвоката Губаевой о нарушении уголовно-процессуального закона при проведении вышеуказанного мероприятия является ошибочным, поскольку ОРМ "обследование участка местности" проводилось в соответствии с положениями Федерального закона от 12 августа 1995 г. "Об оперативно-розыскной деятельности", в связи с чем требования УПК РФ, на которые ссылается защитник в своей жалобе, предъявляемые к производству проверки показаний на месте, неприменимы к порядку проведения данного ОРМ, в ходе которого участие защитника обязательным не является.
Законность и обоснованность проведения по настоящему уголовному делу ОРМ, осуществленных без признаков какой-либо провокации со стороны сотрудников правоохранительных органов, фиксация полученных результатов и их доказательственное закрепление в материалах уголовного дела сомнений не вызывают, а результатам ОРД, полученным в ходе расследования настоящего уголовного дела, судом дана верная оценка. Мотивированные выводы об этом, с которыми Судебная коллегия полагает необходимым согласиться, приведены в приговоре.
Отсутствуют основания для признания недопустимыми заключений экспертов, проводивших видеотехническую, фоноскопическую и фонографическую судебные экспертизы. Данные экспертизы были назначены полномочным следователем, с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, проведены квалифицированными экспертами, выводы которых научно обоснованны, подробно мотивированы и основаны на представленных им для исследования объективных данных. При проведении экспертизы эксперты были предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, о чем имеются их подписи.
Утверждение защитника о том, что записи на диске, по которым проводились экспертные исследования, до их переноса с обнаруженной флеш-карты могли быть подвергнуты какому-либо монтажу является голословным и предположительным и материалами дела не подтверждается. Более того, согласно вышеприведенным заключениям экспертов признаков монтажа на указанных видео- и аудиозаписях не имеется.
Несогласие защитника Дзицоева с показаниями свидетелей и положенными в основу приговора доказательствами, как и с приведенной в приговоре их оценкой не может свидетельствовать о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного заседания, и недоказанности виновности осужденного в инкриминированных ему деяниях.
С учетом изложенного, всесторонний анализ и основанная на законе оценка совокупности исследованных в судебном заседании доказательств с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности позволили суду правильно установить фактические обстоятельства содеянного Дзицоевым и квалифицировать его действия по ч. 2 ст. 205.5 УК РФ, ч. 1 ст. 205.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 06.07.2016 г. N 375-ФЗ).
Вопреки доводу жалобы, оснований для квалификации действий Дзицоева по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ у суда не имелось. Более того, утверждение в жалобе о необходимости переквалификации действий Дзицоева противоречит позиции стороны защиты о непричастности Дзицоева к инкриминируемым ему преступлениям.
Решение суда о вменяемости Дзицоева основано на материалах дела, данных о его личности, сведениях о поведении до и после совершения им преступлений и принято судом с учетом выводов высококвалифицированных экспертов, оснований сомневаться в правильности которых не имеется.
Наказание осужденному назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности каждого из совершенных им преступлений, данных о его личности, смягчающих и других обстоятельств, предусмотренных ч. 3 ст. 60 УК РФ. Оснований для признания его чрезмерно суровым у Судебной коллегии не имеется.
В качестве обстоятельств, смягчающих наказание осужденного по ч. 2 ст. 205.5 УК РФ, суд признал его активное способствование раскрытию и расследованию этого преступления, а по обоим преступлениям - положительные характеристики по месту жительства и учебы, воспитание в неполной семье, состояние здоровья его матери.
Учел суд имущественную несостоятельность Дзицоева, в связи с чем обоснованно посчитал нецелесообразным применять к нему дополнительное наказание в виде штрафа.
В силу ч. 3 ст. 64 УК РФ не допускается назначение наказания ниже низшего предела за совершение преступлений, предусмотренных ст. ст. 205.1, 205.5 УК РФ, или назначение более мягкого наказания, предусмотренного указанными статьями УК РФ, а п. "а.1" ч. 1 ст. 73 УК РФ запрещает назначать условное осуждение за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 205.1 УК РФ, в связи с чем довод адвоката Губаевой о возможности применения к Дзицоеву положений ст. ст. 64 и 73 УК РФ не основан на законе.
Мотивированным является вывод суда о невозможности изменения категории совершенных Дзицоевым преступлений на менее тяжкие, а назначенное ему наказание является справедливым.
Вопрос о вещественных доказательствах по делу решен верно.
Нарушений норм уголовно-процессуального и уголовного законов, которые повлияли бы на выводы суда о виновности осужденного и послужили основанием для отмены или изменения приговора суда, в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства не допущено.
Руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 389.20, ст. ст. 389.13, 389.14, 389.28 и 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации
определила:
приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 22 марта 2019 г. в отношении Дзицоева Руслана Аслановича оставить без изменения, апелляционную жалобу защитника осужденного - адвоката Губаевой М.Н. без удовлетворения.