ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 8 ноября 2019 г. N 201-АПУ19-50
Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Воронова А.В.,
судей Дербилова О.А. и Сокерина С.Г.
при секретаре Жиленковой Т.С.
с участием военного прокурора отдела 4 управления Главной военной прокуратуры Сухорукова И.А., государственного обвинителя Минаковой Т.А., осужденных Ходжиева Д.С., Зиеева У.Х., Бурхонова С.М., Кунджумова Ш.М., Сиевуши Д. - путем использования систем видеоконференц-связи, их защитников - адвокатов Михайловского Н.Н., Абакумовой Л.В., Репиной Н.В., Романова С.В., Тамбовской А.А., переводчика М. рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Зиеева У.Х., Ходжиева Д.С. и их защитников - адвокатов Чумакова Р.Л., Ильчишина П.В., Михайловского Н.Н. на приговор Московского окружного военного суда от 30 апреля 2019 г., по которому граждане Республики Таджикистан:
Хаджиев Давлатер Саиджонович, < ... > несудимый,
осужден к лишению свободы за совершение преступлений, предусмотренных: ч. 1 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 205 УК РФ (в редакции Федерального закона от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ), сроком на 8 (восемь) лет; ч. 1 ст. 205.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ), сроком на 7 (семь) лет; ч. 2 ст. 205.4 УК РФ, сроком на 7 (семь) лет; ч. 3 ст. 223.1 УК РФ, сроком на 8 (восемь) лет со штрафом в размере 300 000 (триста тысяч) рублей; ч. 3 ст. 222.1 УК РФ, сроком на 7 (семь) лет 6 (шесть) месяцев со штрафом в размере 200 000 (двести тысяч) рублей; ч. 3 ст. 222 УК РФ, сроком на 6 (шесть) лет 6 (шесть) месяцев и на основании ч. ч. 3 и 4 ст. 69 УК РФ по совокупности совершенных преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний и присоединения дополнительного вида наказания к 17 (семнадцати) годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 400 000 (четыреста тысяч) рублей,
Зиеев Умеджон Хасанович, < ... > , несудимый,
осужден к лишению свободы за совершение преступлений, предусмотренных: ч. 1 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 205 УК РФ (в редакции Федерального закона от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ), сроком на 7 (семь) лет; ч. 2 ст. 205.4 УК РФ, сроком на 7 (семь) лет; ч. 3 ст. 223.1 УК РФ, сроком на 8 (восемь) лет со штрафом в размере 300 000 (триста тысяч) рублей; ч. 3 ст. 222.1 УК РФ, сроком на 7 (семь) лет 6 (шесть) месяцев со штрафом в размере 200 000 (двести тысяч) рублей; ч. 3 ст. 222 УК РФ, сроком на 6 (шесть) лет 6 (шесть) месяцев и на основании ч. ч. 3 и 4 ст. 69 УК РФ по совокупности совершенных преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний и присоединения дополнительного вида наказания к 15 (пятнадцати) годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 400 000 (четыреста тысяч) рублей,
Бурхонов Сулаймон Мирзомуродович, < ... > , несудимый,
осужден к лишению свободы за совершение преступлений, предусмотренных: ч. 1 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 205 УК РФ (в редакции Федерального закона от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ), сроком на 4 (четыре) года; ч. 2 ст. 205.4 УК РФ, сроком на 5 (пять) лет 6 (шесть) месяцев; ч. 3 ст. 223.1 УК РФ, сроком на 6 (шесть) лет; ч. 3 ст. 222.1 УК РФ, сроком на 6 (шесть) лет; ч. 3 ст. 222.1 УК РФ, сроком на 5 (пять) лет и на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности совершенных преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний к 10 (десяти) годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима,
Сиевуши Давронзода, < ... > несудимый,
осужден к лишению свободы за совершение преступлений, предусмотренных: ч. 1 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 205 УК РФ (в редакции Федерального закона от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ), сроком на 2 (два) года; ч. 2 ст. 205.4 УК РФ, сроком на 4 (четыре) года; ч. 3 ст. 223.1 УК РФ, сроком на 4 (четыре) года; ч. 3 ст. 222.1 УК РФ, сроком на 4 (четыре) года; ч. 3 ст. 222 УК РФ, сроком на 3 (три) года 6 (шесть) месяцев и на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности совершенных преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний к 7 (семи) годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима
и гражданин Российской Федерации
Кунджумов Шеравган Муминджонович, < ... > несудимый,
осужден к лишению свободы за совершение преступлений, предусмотренных: ч. 1 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 205 УК РФ (в редакции Федерального закона от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ), сроком на 1 (один) год 6 (шесть) месяцев; ч. 3 ст. 205.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ), сроком на 5 (пять) лет 6 (шесть) месяцев; ч. 2 ст. 205.2 УК РФ (в редакции Федерального закона от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ), сроком на 3 (три) года с лишением права заниматься деятельностью, связанной с администрированием сайтов электронных и информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети "Интернет", сроком на 2 (два) года; ч. 2 ст. 205.4 УК РФ, сроком на 3 (три) года 6 (шесть) месяцев; ч. 3 ст. 223.1 УК РФ, сроком на 5 (пять) лет; ч. 3 ст. 222.1 УК РФ, сроком на 3 (три) года 6 (шесть) месяцев; ч. 3 ст. 222 УК РФ, сроком на 3 (три) года и на основании ч. ч. 3 и 4 ст. 69 УК РФ по совокупности совершенных преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний и присоединения дополнительного вида наказания к 8 (восьми) годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима с лишением права заниматься деятельностью, связанной с администрированием сайтов электронных и информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети "Интернет", сроком на 2 (два) года.
Судом решены вопросы о мере пресечения, процессуальных издержках, а также о судьбе вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Дербилова О.А., объяснения осужденных и их защитников-адвокатов в обоснование и поддержку доводов апелляционных жалоб, мнение прокурора, полагавшего необходимым изменить приговор, и государственного обвинителя, предложившего оставить приговор без изменения, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации
установила:
Ходжиев, Зиеев, Бурхонов, Кунджумов и Сиевуши признаны виновными и осуждены за участие в террористическом сообществе; за совершение в составе организованной группы: приготовления к террористическому акту; незаконных: приобретения, хранения взрывчатого вещества и взрывных устройств; изготовления взрывчатого вещества; приобретения, хранения и ношения огнестрельного оружия и боеприпасов; кроме того, Ходжиев за склонение лиц в совершение преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ, а Кунджумов за пособничество в совершении преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ, и публичные призывы к осуществлению террористической деятельности с использованием информационно-телекоммуникационной сети "Интернет".
Преступления совершены Ходжиевым - с июня по 14 августа 2017 г., Зиеевым - с июня по 15 сентября 2017 г., Кунджумовым - с февраля по 11 августа 2017 г., Бурхоновым и Сиевуши - с июня по 12 августа 2017 г. в < ... > и < ... > области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
Осужденные Ходжиев и Зиеев, заявляя в апелляционных жалобах о своей невиновности, просят приговор в отношении них отменить.
Кроме того, в жалобах и дополнениях к ним Ходжиев и его защитник - адвокат Ильчишин утверждают о незаконности, необоснованности, несправедливости приговора, настаивают на том, что Ходжиев в террористическом сообществе не состоял, подготовку к террористическому акту не осуществлял, средства и орудия совершения преступления не приискивал, не изготавливал, не получал от иных лиц детонаторы и не хранил их.
Показания свидетелей Т. и И., положенные в основу приговора, являются недопустимыми, поскольку указанные лица, желая избежать уголовной ответственности за совершенные ими преступления террористической направленности, оговорили Ходжиева.
Также в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие причастность Ходжиева к незаконному обороту оружия, взрывных устройств и взрывчатых веществ.
Ходжиев ссылается на то, что Кунджумов и Сиевуши оговорили его, желая облегчить свою личную участь по уголовному делу, а показания, данные им на предварительном следствии о своей невиновности, искажены следователем.
Осужденный Ходжиев и защитник Ильчишин заявляют, что суд при вынесении приговора не учел положительные данные о личности Ходжиева, что он впервые привлекается к уголовной ответственности, воспитывался в многодетной семье, много лет работал в < ... > в строительной фирме, члены его семьи, которым он помогал, проживают в Республике < ... > .
Осужденный Зиеев в жалобе, настаивая на своей невиновности, утверждает о том, что первичные признательные показания он дал под влиянием незаконного давления на следствии, а огнестрельное оружие с боеприпасами ему подбросили сотрудники ФСБ.
По мнению Зиеева, факт его знакомства с Бурхоновым С.М. и Сиевуши не свидетельствует о его виновности в совершении преступлений, а приговор является незаконным и несправедливым.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник - адвокат Чумаков в интересах осужденного Зиеева заявляет о незаконности, необоснованности и несправедливости приговора.
Анализируя показания осужденных и свидетелей Т., М., К., Б., а также иные доказательства по делу, адвокат настаивает на недоказанности совершения Зиеевым инкриминируемых ему преступлений, в том числе в составе организованной группы.
Противоречивые показания Сиевуши об обстоятельствах общения Бурхонова С.М. и Зиеева с Н.Т.М. опровергают объединение осужденных в состав организованной группы для совершения террористического акта.
По утверждению защитника, судом не оценены показания свидетелей М. и Бурхонова М.М. в ходе судебного следствия о том, что Зиеев не сообщал М. информацию о плане совершения террористического акта.
Как указывает защитник, судебным следствием установлено, что не все осужденные знали о существовании друг друга, не все были знакомы между собой, планами по осуществлению преступлений не делились, совместно их не разрабатывали, более того, не были взаимно осведомлены о совершении другими участниками группы преступлений, в том числе связанных с незаконным оборотом огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств.
Не соглашаясь с версией обвинения, адвокат Чумаков обращает внимание на то, что на предполагаемых следствием четверых исполнителей террористических актов путем взрыва виновными планировалось использование лишь трех СВУ, при этом виновность Зиеева в участии в совершении данных преступлений не доказана.
В приговоре в нарушение требований п. п. 3, 4 ч. 1 ст. 305, п. 2 ст. 307 УПК РФ и п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 г. "О судебном приговоре" не дана оценка исследованным в суде показаниям свидетелей М., Б., подсудимого Кунджумова, а также иным доказательствам, подтверждающим невиновность Зиеева.
По мнению защитника, судом неправомерно положены в основу приговора показания свидетеля К., якобы данных ею в суде о том, что она видела в руках у Зиеева предмет, похожий на пистолет, хотя в судебном заседании свидетель не допрашивалась, а судом были оглашены показания, данные ею в ходе предварительного следствия. Решение об оглашении этих показаний принято с нарушением требований ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ, так как на предыдущей стадии судопроизводства Зиееву, несмотря на ходатайство стороны защиты, не предоставлялась возможность оспорить данное доказательство предусмотренными законом способами. В результате судом нарушено право Зиеева на защиту от предъявленного обвинения путем допроса лиц, свидетельствующих против него.
Довод стороны защиты о том, что изъятый у Зиеева пистолет был ему подброшен сотрудниками ФСБ, судом безосновательно отклонен со ссылкой на отсутствие каких-либо заявлений Зиеева при проведении данного следственного действия. Однако, как видно из материалов уголовного дела, Зиеев не владеет русским языком, а поэтому отсутствие при данном следственном действии защитника и переводчика свидетельствует о недопустимости названного доказательства, положенного в основу приговора.
Также сторона защиты заявляет о неустановлении судом того, что изъятый у Зиеева пистолет является именно тем оружием, которое ему передал Сиевуши. При этом Сиевуши отрицает факт передачи пистолета с патронами Зиееву.
Опознание пистолета Бурхоновым С.М. в ходе его допроса в качестве обвиняемого проведено с нарушением положений ст. 193 УПК РФ, в связи с чем является недопустимым доказательством.
Признательные показания на предварительном следствии Зиеев дал под принуждением, а поэтому они не могли быть положены в основу приговора.
При вынесении несправедливого вследствие чрезмерной строгости приговора не были учтены степень фактического участия Зиеева в инкриминируемых ему преступлениях.
В заключение жалобы адвокат Чумаков просит приговор отменить, а Зиеева оправдать в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
Защитник - адвокат Михайловский в дополнении к апелляционной жалобе Ходжиева заявляет о несоответствии выводов суда материалам уголовного дела, а также о чрезмерной строгости назначенного его подзащитному наказания.
По утверждению Михайловского, неграмотность Ходжиева и его невладение русским языком, на котором велось уголовное судопроизводство, привели к непониманию им сути предъявленного обвинения, а поэтому и к нарушению его права на защиту.
При производстве 13 августа 2017 г. обыска в жилище по адресу: < ... > Ходжиеву не были доведены его права, в том числе на участие переводчика.
Михайловский выражает несогласие с указанием в протоколе обыска о составлении его 13 августа 2017 г., поскольку в жилом помещении отсутствовала компьютерная техника и в протоколе указано о неприменении технических средств в ходе данного следственного действия. Также адвокат заявляет о проведении обыска в жилище в отсутствие его собственника.
По мнению Михайловского, гражданин У., указанный в протоколе обыска от 13 августа 2017 г. в качестве участника следственного действия, незаконно участвовал в его проведении, так как его личность не была установлена.
Осмотр помещения по адресу: < ... > произведен с нарушением ч. 5 ст. 177 УПК РФ в отсутствие судебного решения и согласия проживающих в нем лиц.
Также адвокат Михайловский утверждает о недопустимости протокола обыска от 10 августа 2017 г. жилого помещения по адресу: < ... > область, город < ... > , микрорайон < ... > так как граждане А. и Г., давшие согласие на проведение обыска, не являются собственниками данного жилища.
Протоколы допроса Ходжиева в качестве подозреваемого и обвиняемого являются недопустимыми доказательствами в связи с неотражением в них содержания вопросов следователя, заданных Ходжиеву.
В заключение жалобы защитник Михайловский просит возвратить дело прокурору.
В возражениях на апелляционные жалобы осужденных Ходжиева, Зиеева и их защитников-адвокатов государственный обвинитель Минакова считает жалобы несостоятельными и просит приговор оставить без изменения.
Рассмотрев материалы уголовного дела, обсудив доводы, приведенные в апелляционных жалобах, возражениях на них, Судебная коллегия на основании ч. 2 ст. 389.19 УПК РФ полагает необходимым проверить производство по уголовному делу в отношении всех осужденных.
Как следует из материалов дела, предварительное расследование и судебное разбирательство проведены в соответствии с требованиями закона, всесторонне и полно, с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон.
Участникам уголовного судопроизводства, недостаточно владеющим русским языком, было разъяснено и реально обеспечено право пользоваться помощью переводчика в порядке, установленном УПК РФ, с момента заявления ими ходатайства об этом.
Заявления адвоката Михайловского о нарушении права Ходжиева на защиту в связи с его неграмотностью и невладением русским языком необоснованны.
Как видно из материалов дела, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства у Ходжиева выяснялось, в услугах какого переводчика он нуждается, на что он заявлял ходатайства о предоставлении ему переводчика с русского на таджикский язык, которым он владеет. На основании волеизъявления Ходжиева в ходе предварительного и судебного следствия ему был предоставлен переводчик с русского на таджикский язык, услугами которого он воспользовался в полной мере, а при ответах на соответствующие вопросы сообщал, что с переводчиком они друг друга понимают хорошо, отводов переводчику Ходжиев не заявлял.
Таким образом, с соблюдением положений ч. 2 ст. 18 УПК РФ Ходжиеву было обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами дела, выступать в суде на языке, которым он владеет, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика в порядке, установленном УПК РФ.
Утверждение адвоката Михайловского о непонимании Ходжиевым сути предъявленного ему обвинения несостоятельно и противоречит материалам уголовного дела, из которого усматривается, что Ходжиев как в ходе предварительного следствия, так и при судебном разбирательстве на вопросы соответственно следователя и судьи отвечал, что обвинение ему понятно, при этом с определенностью выражал свое отношению к обвинению, в том числе при судебном разбирательстве дела о признании своей вины в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 205.4 УК РФ, и непризнании себя виновным в иных вмененных в вину преступлениях.
При таких обстоятельствах оснований для вывода о нарушении права Ходжиева на защиту не имеется.
Выводы суда не содержат каких-либо предположений, в том числе относительно конкретных действий осужденных, на которые имеются ссылки в жалобах. Содержащиеся в апелляционных жалобах заявления о фальсификации материалов уголовного дела не подтверждаются объективными, заслуживающими внимания сведениями и Судебной коллегией признаются безосновательными.
Суд при рассмотрении дела и вынесении приговора положения ст. 252 УПК РФ не нарушил, судебное разбирательство проведено в рамках предъявленного осужденным обвинения, а изменение обвинения в сторону уменьшения его объема судом осуществлено в отношении всех осужденных в части исключения как излишне вмененных незаконных перевозки, ношения огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывных устройств, приготовления к изготовлению взрывного устройства, а в отношении Кунджумова и Ходжиева периодов их участия в террористическом сообществе с 1 января по февраль и по июнь 2017 года соответственно.
Суд проверил версии в защиту осужденных, в приговоре каждой из них дана верная оценка.
Из протокола судебного заседания усматривается, что все ходатайства стороны защиты, в том числе о признании ряда доказательств недопустимыми, о допросе свидетелей, экспертов, специалистов судом разрешены после выяснения мнений участников судебного разбирательства и исследования фактических обстоятельств дела, относящихся к данным вопросам. Решения суда по этим ходатайствам являются мотивированными и сомнений в своей законности и обоснованности не вызывают. Право стороны защиты на представление доказательств при судебном разбирательстве дела судом не нарушено.
Позиция осужденных и их защитников как по делу в целом, так и по отдельным деталям обвинения и обстоятельствам доведена до сведения суда с достаточной полнотой и определенностью. Она получила объективную оценку в приговоре, как и доказательства, представленные стороной защиты. Содержание показаний осужденных, свидетелей и других доказательств изложено в приговоре в соответствии с протоколом судебного заседания без каких-либо искажений.
Вопреки утверждениям в жалобах, в приговоре, как это предусмотрено требованиями ст. 307 УПК РФ, содержится описание преступных действий каждого из осужденных с указанием места, времени, способа их совершения, формы вины и мотивов, изложены доказательства виновности по каждому подтвержденному в суде обвинению (за исключением незаконного приобретения взрывчатого вещества), приведены основания, по которым одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты судом, сформулированы выводы о квалификации действий осужденных, а также по другим вопросам, подлежащим разрешению при постановлении обвинительного приговора.
Выводы суда первой инстанции о виновности всех осужденных в изложенных в приговоре преступных деяниях (за исключением незаконного приобретения взрывчатого вещества) подтверждены совокупностью собранных по делу и исследованных в судебном заседании доказательств, которые получены с соблюдением уголовно-процессуального закона, объективно изложены и оценены в приговоре в соответствии со ст. 88 УПК РФ.
Судом установлено, что в феврале 2017 года на территории < ... > области Кунджумов, являясь сторонником радикальных исламистских взглядов, по предложению участника международной террористической организации "Исламское государство" (далее - МТО "ИГ") Н.Т.М., материалы уголовного дела в отношении которого выделены в отдельное производство, вступил в созданное последним для осуществления террористической деятельности на территории Российской Федерации террористическое сообщество. В него же в июне 2017 года вошли также Бурхонов С.М., Зиеев, Сиевуши и Ходжиев, придерживающиеся радикальных исламистских взглядов.
Н.Т.М. при общении с осужденными через сеть "Интернет" сформулировал цели, задачи созданного им сообщества, заключавшиеся в осуществлении террористической деятельности путем организации и совершения на территории Российской Федерации в августе 2017 года террористических актов в торгово-развлекательных центрах и на объектах общественного транспорта < ... > и < ... > области в целях дестабилизации деятельности органов власти Российской Федерации, а также воздействия на принятие ими решения о прекращении участия Вооруженных Сил Российской Федерации в боевых действиях на стороне правительственных войск и военизированных формирований Сирийской Арабской Республики (далее - САР) против МТО "ИГ".
При этом Н.Т.М., как организатор террористического сообщества, осуществлял общее руководство, в обязанности Кунджумова входило изготовление взрывчатого вещества и взрывных устройств, передача их иным участникам террористического сообщества, а также действия, связанные с незаконным оборотом огнестрельного оружия, боеприпасов. На Бурхонова С.М., Зиеева, Сиевуши и Ходжиева возлагались действия по незаконному обороту взрывчатых веществ, взрывных устройств, огнестрельного оружия и боеприпасов, а также непосредственное совершение террористических актов.
Террористическое сообщество представляло собой организованную группу, действующую под руководством Н.Т.М. и характеризующуюся организованностью, устойчивостью, сплоченностью, основанной на этнической и религиозной (радикальной исламистской) общности, земляческих отношениях, распределением ролей, наличием единого преступного умысла, масштабностью преступных действий, а также технической оснащенностью и вооруженностью.
Кунджумов в период с февраля по 11 августа 2017 г., Бурхонов С.М. и Сиевуши - с июня по 12 августа 2017 г., Ходжиев - с июня по 14 августа 2017 г. и Зиеев - с июня по 15 сентября 2017 г. являлись участниками террористического сообщества, осознавая его цели и задачи, выполняли указания Н.Т.М. по подготовке к совершению террористического акта.
В феврале 2017 года Кунджумов по указанию Н.Т.М. посредством мобильного приложения получил от Ш.А.М. (материалы уголовного дела в отношении которого выделены в отдельное производство) и изучил инструкции по изготовлению взрывчатых веществ и взрывных устройств.
В период с 18 июля по 10 августа 2017 г. Кунджумов для изготовления взрывчатых веществ и на их основе взрывных устройств получил от участника террористического сообщества по имени Х. (материалы уголовного дела в отношении которого выделены в отдельное производство) 200 долларов США и ключи от дома < ... > в микрорайоне < ... > города < ... > области, где с использованием приобретенных компонентов изготовил взрывчатое вещество массой не менее 3 кг, которое стал хранить там же.
В тот же период на территории < ... > области Х. приобрел у неустановленного лица (материалы уголовного дела в отношении которого выделены в отдельное производство) и стал хранить в указанном доме взрывные устройства: электродетонатор < ... > , два электродетонатора < ... > , огнестрельное оружие: автомат < ... > , автомат < ... > , боеприпасы: 90 патронов калибра 5,45 мм, 77 патронов калибра 7,62 мм, специальный патрон < ... > калибра 9 мм, ударно-дистанционный запал < ... > , ударно-дистанционный запал < ... > , две ручные осколочные гранаты < ... > .
10 августа 2017 г. указанные взрывчатое вещество, взрывные устройства, оружие, боеприпасы были обнаружены и изъяты сотрудниками правоохранительных органов.
В июле 2017 года по указанию Н.Т.М. Сиевуши в поселке < ... > < ... > района < ... > области получил от неустановленного участника террористического сообщества (материалы уголовного дела в отношении которого выделены в отдельное производство) огнестрельное оружие - переделанный сигнальный пистолет < ... > и боеприпасы - восемь патронов к нему калибра 9 мм, которые носил при себе. После чего Сиевуши передал данные предметы Зиееву, который также носил их при себе.
11 августа 2017 г. Кунджумов задержан сотрудниками правоохранительных органов и под их контролем в рамках оперативного эксперимента посредством мобильного приложения сообщил Сиевуши об изготовлении для террористического акта четырех взрывных устройств и их хранении в домовладении, о чем последний сообщил Бурхонову С.М., Зиееву и Ходжиеву.
12 августа 2017 г. Бурхонов С.М. и Сиевуши в домовладении получили заложенные в рамках ОРМ сотрудниками правоохранительных органов четыре муляжа взрывных устройств, после чего были задержаны, а указанные предметы изъяты.
В период с июня по 14 августа 2017 г. на территории < ... > области Ходжиев получил от неустановленного участника террористического сообщества (материалы уголовного дела в отношении которого выделены в отдельное производство) боеприпасы - два электродетонатора < ... > , которые хранил по адресу: < ... > линия, дом < ... > , где 14 августа 2017 г. был задержан сотрудниками правоохранительных органов, а детонаторы изъяты.
15 сентября 2017 г. в < ... > Зиеев задержан сотрудниками правоохранительных органов, а находившиеся при нем пистолет и патроны изъяты.
Приготовление к совершению террористического акта путем взрыва осужденные не смогли довести до конца по независящим от них обстоятельствам, поскольку были задержаны сотрудниками правоохранительных органов, а обнаруженные огнестрельное оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества и взрывные устройства изъяты из незаконного оборота.
Кроме того, в период с начала марта по 3 апреля 2017 г. в городе < ... > < ... > области Кунджумов в целях содействия совершению террористического акта с использованием смартфона < ... > посредством мобильного приложения "Телеграм" передал П.В.Б. (в отношении которого возбуждено уголовное дело) инструкции по изготовлению взрывных устройств и советы по приведению их в действие, а также материалы по минно-взрывному делу.
30 марта 2017 г. Кунджумов с использованием сети "Интернет" создал в мобильном приложении "Телеграм" канал "# < ... > " и до 7 августа 2017 г. разместил на нем материалы, содержащие публичные призывы к осуществлению террористической деятельности.
В июне - июле 2017 года в доме < ... > по улице < ... > в < ... > Ходжиев уговаривал и вовлекал И. с Т. в совершение террористического акта в < ... > и < ... > области.
Эти обстоятельства совершения осужденными преступлений, как и выводы суда о наличии в действиях осужденных организованной группы, созданной для совершения террористического акта и осуществившей приготовление к нему, действия осужденных, связанные с незаконными изготовлением взрывчатого вещества, оборотом огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, совершенные в составе организованной группы, склонение Ходжиевым лиц в совершение преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ, пособничество Кунджумова в совершении преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ и его публичные призывы к осуществлению террористической деятельности с использованием информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" подтверждены исследованными судом доказательствами.
Так, согласно показаниям Кунджумова, Сиевуши, Бурхонова С.М., а также Ходжиева и Зиеева, данных последними в ходе предварительного следствия, Кунджумов в феврале 2017 года, а остальные в июне 2017 года, признавая идеологию МТО "ИГ" правильной, они объединились с иными участниками МТО "ИГ" в устойчивую группу для совершения в < ... > и < ... > области террористического акта.
Также Кунджумов сообщил, что в порядке подготовки к террористическому акту в феврале 2017 года под руководством Н.Т.М. он изучил инструкции по изготовлению взрывчатых веществ и взрывных устройств, в период с 18 июля по 10 августа 2017 г. получил от Х. 200 долларов США, ключи от дома, приобрел необходимые компоненты и на их основе изготовил взрывчатое вещество массой не менее 3 кг, которое хранил в этом же доме.
Холид хранил в указанном доме детонаторы, автоматы, патроны, запалы и гранаты.
10 августа 2017 г. указанные взрывчатое вещество, взрывные устройства, оружие и боеприпасы были обнаружены и изъяты сотрудниками правоохранительных органов.
11 августа 2017 г. под контролем правоохранительных органов он в рамках оперативного эксперимента сообщил Сиевуши об изготовлении четырех СВУ.
Кроме того, Кунджумов показал, что в период с начала марта по 3 апреля 2017 г. в городе < ... > < ... > области он с использованием принадлежащего ему смартфона < ... > посредством мобильного приложения "Телеграм" передавал П.В.Б. инструкции по изготовлению взрывных устройств и советы по приведению их в действие, а также материалы по минно-взрывному делу. 30 марта 2017 г. он создал в мобильном приложении "Телеграм" канал "# < ... > " и по 7 августа того же года размещал на нем определенные материалы, призывающие пользователей данного канала к осуществлению террористической деятельности.
Осужденный Сиевуши также показал, что 11 августа 2017 г. Кунджумов сообщил ему об изготовлении для совершения террористического акта четырех СВУ и их хранении в домовладении, а он, Сиевуши, уведомил об этом участников террористического сообщества Бурхонова С.М. и Ходжиева.
12 августа 2017 г. в домовладении он, Сиевуши, а также Бурхонов С.М. получили четыре предмета, похожие на взрывные устройства, после чего были задержаны, а указанные предметы изъяты.
Бурхонов С.М., кроме того, показал, что в ходе подготовки террористического акта он слышал обсуждение Сиевуши и Ходжиевым вопроса изготовления взрывных устройств, у Зиеева видел пистолет, который со слов последнего ему передал Сиевуши для использования при террористическом акте.
11 августа 2017 г. Сиевуши сообщил ему о готовности для совершения террористического акта четырех взрывных устройств и их хранении в домовладении в городе < ... > < ... > области.
На следующий день он и Сиевуши при получении четырех предметов, похожих на взрывные устройства, были задержаны, а указанные предметы изъяты. До задержания Сиевуши подтвердил ему участие Ходжиева в совершении приготовления к террористическому акту.
Из показаний Ходжиева также усматривается, что Н.Т.М. неоднократно инструктировал его о совершении взрыва. Примерно в июле 2017 года он выразил Сиевуши свое согласие на участие в совершении террористического акта путем взрыва, в последующем Сиевуши сообщил ему об изготовлении иным лицом в этих целях взрывных устройств. 13 августа 2017 г. он был задержан сотрудниками правоохранительных органов.
Согласно показаниям Сиевуши, данных им на предварительном следствии, в июле 2017 года в поселке < ... > района < ... > < ... > области по указанию Н.Т.М. он получил от неустановленного участника террористического сообщества для использования при совершении террористического акта пистолет и восемь патронов к нему, которые носил при себе и через некоторое время передал их в тех же целях Зиееву.
Зиеев на предварительном следствии также показал, что в июле 2017 года в поселке < ... > < ... > области для использования при совершении террористического акта он получил от Сиевуши пистолет и восемь патронов к нему, а 11 августа 2017 г. Сиевуши сообщил ему об изготовлении четырех взрывных устройств для совершения террористического акта.
Свидетель Г. сообщила, что 18 июля 2017 г. сдала в аренду домовладение по адресу: < ... > , 10 августа 2017 г. обнаружила в доме неизвестное вещество и четыре предмета, а через несколько дней из средств массовой информации узнала о задержании в ее доме лиц, причастных к террористической деятельности.
Из показаний свидетеля М. следует, что 12 августа 2017 г. Зиеев сообщил ей о подготовке Бурхоновым С.М. и Сиевуши террористического акта.
Согласно показаниям свидетеля К., в июле 2017 года она видела у Зиеева и Бурхонова С.М. пистолет.
Свидетели И. и Т. показали, что примерно в июне 2017 года в < ... > по улице < ... > в < ... > Ходжиев, признавая идеологию МТО "ИГ" правильной, уговаривал и убеждал их совершить террористический акт в < ... > и < ... > области. При этом Ходжиев сообщил, что указание о совершении террористического акта он получил от участника МТО "ИГ" Н.Т.М., по поручению которого в этих целях изготавливаются взрывные устройства.
Как следует из протокола от 10 августа 2017 г. и заключения экспертов - баллиста, взрывотехника и молекулярного генетика от 21 мая 2018 г., в доме, сданном Г. в аренду, произведен обыск, в ходе которого обнаружены и изъяты взрывчатое вещество (массой не менее 3 кг), взрывные устройства: электродетонатор < ... > , два электродетонатора < ... > , огнестрельное оружие: автоматы < ... > , < ... > ; боеприпасы: 90 патронов калибра 5,45 мм, 77 патронов калибра 7,62 мм, специальный патрон < ... > калибра 9 мм, ударно-дистанционные запалы < ... > и < ... > , две ручные осколочные гранаты < ... > . При этом на автоматах обнаружены биологические следы К.
В соответствии с протоколом от 12 августа 2017 г. с участием Бурхонова С.М. и Сиевуши осмотрено место происшествия - домовладение по адресу: < ... > , в котором обнаружены и изъяты четыре предмета, похожие на взрывные устройства (муляжи).
Согласно протоколу от 13 августа 2017 г. и заключению эксперта-взрывотехника от 23 марта 2018 г. с участием Ходжиева произведен обыск в его жилище, в котором обнаружены и изъяты боеприпасы - два электродетонатора ЭДП-р.
Из протокола осмотра от 15 сентября 2017 г. и заключения эксперта-баллиста от 23 марта 2018 г. усматривается, что у Зиеева обнаружены и изъяты огнестрельное оружие - переделанный сигнальный пистолет < ... > и боеприпасы - патроны калибра 9 мм.
В соответствии с протоколами от 11 августа, 30 ноября 2017 г. и от 12 июля 2018 г. изъятия и осмотра смартфона < ... > Кунджумова в указанном устройстве обнаружен обмен сообщениями посредством мобильного приложения "Телеграм", в которых пользователь смартфона в период с 25 июля по 11 августа 2017 г. обсуждал с Ш.А.М. изготовление взрывчатого вещества для изготовления взрывных устройств, с 15 марта по 3 апреля 2017 г. предоставил П.В.Б. инструкции по изготовлению взрывных устройств и их приведению в действие, а также материалы по минно-взрывному делу, с 30 марта по 7 августа 2017 г. на канале " < ... > " в мобильном приложении "Телеграм" размещены материалы, которые по заключению эксперта-лингвиста от 28 мая 2018 г. содержат обращение к другим лицам с целью побудить их к осуществлению террористической деятельности.
Суд указанным доказательствам в приговоре дал правильную оценку, проверив их на относимость, допустимость и достоверность, сопоставив между собой, а также с иными доказательствами по делу, обоснованно признав совокупность положенных в основу приговора доказательств достаточной для вывода о виновности осужденных в совершенных преступлениях (за исключением незаконного приобретения взрывчатого вещества).
При этом показания допрошенных в судебном заседании свидетелей Г., И., М., Т., а также оглашенные показания свидетеля К., данные ею в ходе предварительного следствия, получены в установленном уголовно-процессуальном законом порядке с разъяснением свидетелям прав и обязанностей, с предупреждением их об уголовной ответственности за отказ от дачи и за дачу заведомо ложных показаний. Оснований для оговора свидетелями осужденных не установлено.
Сторонам защиты и обвинения в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона была предоставлена равная возможность допросить свидетелей с выяснением вопросов, касающихся предъявленного осужденным обвинения.
Возражение защитника Чумакова против ссылки в приговоре на показания свидетеля К. является несостоятельным.
Как усматривается из материалов дела, суд в порядке п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ по ходатайству государственного обвинителя принял верное решение об оглашении показаний свидетеля К., полученных в ходе предварительного следствия, поскольку в результате принятых мер установить ее место нахождение для вызова в судебное заседание не представилось возможным, что подтверждается письмами < ... > отдела полиции УМВД России по < ... > району ГУ МВД России по < ... > области от 16 апреля 2019 г. и 4 отдела оперативно-розыскного управления < ... > Службы ФСБ России от 16 апреля 2019 г.
Условия для исследования показаний свидетеля К., предусмотренные ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ, соблюдены, так как на стадии досудебного производства Зиееву и его защитнику-адвокату предоставлялась возможность, ознакомившись с протоколом допроса данного свидетеля, сформулировать вопросы к К., изложить в письменной форме свою позицию относительно достоверности ее показаний либо иными предусмотренными законом способами оспорить данное доказательство.
Сведения о преступной деятельности осужденных, сообщенные названными свидетелями, положены судом в основу приговора лишь после проверки их на соответствие всем свойствам доказательств, с выяснением источника информации и после сопоставления с совокупностью иных исследованных судом доказательств. Показания этих лиц об обстоятельствах преступлений не являются единственными доказательствами, на которых основаны выводы окружного военного суда о виновности осужденных в содеянном.
Как усматривается из материалов дела, показания осужденных в ходе предварительного следствия, а также показания Кунджумова, Бурхонова С.М., Сиевуши, свидетелей Г., И., М., Т., данные в суде о преступлениях, совершенных осужденными, а также оглашенные показания свидетеля К. нашли свое подтверждение результатами осмотра жилищ, в которых они проживали, заключениями экспертов, а также содержанием иных исследованных судом доказательств.
Показаниям Зиеева, Кунджумова, Сиевуши и Ходжиева в ходе предварительного следствия в отношении своих и других осужденных преступных действиях в приговоре дана надлежащая оценка, основанная на анализе содержания указанных показаний, проверке их на соответствие всем свойствам доказательств, а также иным исследованным судом доказательствам, в том числе заключениям экспертов, с которой Судебная коллегия полагает необходимым согласиться.
При оценке доводов стороны защиты о применении к осужденным незаконных методов ведения следствия, оказании на них давления со стороны должностных лиц правоохранительных органов судом принято во внимание, что в ходе предварительного следствия при оформлении соответствующих протоколов допросов и иных следственных действий указанные лица замечаний к содержанию протоколов не высказывали, заявлений о нарушении их прав, о принуждении к даче несоответствующих фактическим обстоятельствам дела показаний не делали, а правильность изложенных в протоколах сведений удостоверили своими подписями. Окружным военным судом также учтено, что участие защитников-адвокатов, понятых и переводчика при заявлении соответствующих ходатайств при производстве следственных действий в отношении осужденных исключало возможность применения к ним незаконных мер воздействия.
Оснований не согласиться с такой оценкой не имеется, поскольку она соответствует материалам дела и является правильной.
Мнение адвоката Михайловского о недопустимости протоколов допроса Ходжиева в качестве подозреваемого и обвиняемого состоятельным не является.
Как усматривается из содержания соответствующих протоколов, в них описаны допросы Ходжиева в порядке, в котором они производились, а также изложены заявления лиц, участвовавших в данных следственных действиях. Перед проведением допроса подозреваемому, обвиняемому разъяснялись права, предусмотренные ст. 18, 46, 47, ч. 6 ст. 166, ч. 2 ст. 317.1 УПК РФ, положения ст. 51 Конституции Российской Федерации, а также объявлено существо выдвинутых против него подозрений и обвинений.
Допросы Ходжиева произведены следователем с участием защитника - адвоката Лаврентьевой и переводчиков Э., И., которыми, а также самим Ходжиевым удостоверены факты ознакомления их с содержанием изложенных в протоколе показаний Ходжиева, при этом участники следственного действия удостоверили их правильность, подписав данный протокол и не высказав к нему никаких замечаний.
Протоколы допроса подозреваемого, обвиняемого Ходжиева на предварительном следствии соответствуют требованиям, предусмотренным ст. 166, 167 и 190 УПК РФ.
Таким образом, показания осужденных, в том числе Зиеева, Кунджумова, Сиевуши и Ходжиева на предварительном следствии, вопреки утверждениям стороны защиты об обратном, были получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и на основании п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ непосредственно исследованы судом, надлежащим образом проверены и оценены с учетом совокупности иных доказательств по делу.
Последующий отказ Зиеева, Кунджумова, Сиевуши и Ходжиева от этих показаний правильно оценен судом как недостоверный.
Показания Зиеева, Кунджумова, Сиевуши и Ходжиева, данные ими при производстве предварительного расследования, оглашены судом с соблюдением условий, предусмотренных ст. 276 УПК РФ, по ходатайству государственного обвинителя и при наличии существенных противоречий между показаниями, данными ими в ходе предварительного расследования и в суде.
Заявления в жалобах о ложности показаний свидетелей Т. и И., их заинтересованности в исходе дела не подтверждены объективными данными и противоречат материалам дела, из которых усматривается, что показания данных свидетелей в отношении обстоятельств дела полностью согласуются с иными исследованными судом доказательствами, а поэтому на законном основании положены в основу приговора.
Утверждения осужденных Зиеева и Ходжиева, а также их защитников о том, что огнестрельное оружие и детонаторы были им подброшены сотрудниками правоохранительных органов, являются голословными и не подтверждены какими-либо объективными данными.
Досмотр Зиеева 15 сентября 2017 г., в ходе которого у него обнаружены и изъяты пистолет, восемь патронов, обыск жилища Ходжиева 13 августа 2017 г., при котором у него найдены два детонатора, обыск в домовладении по адресу: < ... > микрорайон < ... > улица < ... > дом < ... > , в ходе которого выявлены и изъяты взрывчатое вещество, взрывные устройства, огнестрельное оружие и боеприпасы, а также осмотр жилого помещения по адресу: < ... > осуществлены на основании постановлений следователя с последующим признанием Лефортовским районным судом города Москвы постановлениями от 11 и 14 августа 2017 г. законности произведенных обысков (в исключительных случаях, не терпящих отлагательства), при согласии проживающих лиц, уполномоченным должностным лицом в присутствии понятых, пользователей жилыми помещениями с соблюдением положений ст. 182, 165 УПК РФ и оформлением протоколов в соответствии со ст. 166 и 167 УПК РФ.
Вопреки утверждению адвоката Михайловского, перед началом следственных действий его участникам каждый раз разъяснялись под роспись их процессуальные права и обязанности.
Несогласие Михайловского с указанием в протоколе обыска (т. 6 л.д. 109 - 112) даты его составления 13 августа 2017 г. является несостоятельным и противоречит содержанию материалов дела и, в частности, протокола данного следственного действия, согласно которому его копия вручена участвующему лицу под роспись именно 13 августа 2017 г.
Гражданин У., указанный в протоколе обыска от 13 августа 2017 г. в качестве участника следственного действия, на законном основании принимал участие в его проведении, так как со слов Ходжиева и У. последний производил ремонт в жилом помещении по адресу: < ... > , а Ходжиев оказывал ему в этом помощь.
При этом суд, оценивая доводы стороны защиты о том, что изъятые у осужденных предметы им подброшены, обоснованно сослался на то, что все участвующие в данных процессуальных действиях лица, в том числе понятые подписали соответствующие протоколы, не высказав каких-либо замечаний по их содержанию и не представив иных сведений о порядке и условиях проведения процессуальных действий.
При таких данных, свидетельствующих о том, что обнаружение и изъятие огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывных устройств, взрывчатого вещества и закрепление их в качестве доказательств произведены надлежащим образом, заявленные в апелляционных жалобах требования о признании протоколов указанных следственных и процессуальных действий недопустимыми доказательствами по делу являются безосновательными.
Более того, версия стороны защиты о том, что изъятый у Зиеева пистолет не является именно тем оружием, которое ему передал Сиевуши, опровергается последовательными и согласующимися между собой показаниями самих осужденных, данными ими соответственно 27 сентября 2017 г. и 2 ноября 2018 г. при производстве предварительного расследования, а также показаниями Бурхонова С.М. и свидетеля К., протоколами следственных действий и заключениями экспертов.
В обоснование выводов о виновности осужденных в совершении преступлений судом в основу приговора не положен протокол опознания пистолета Бурхоновым С.М. при его допросе в качестве обвиняемого, а поэтому довод защитника в этой части состоятельным не является.
Вывод в приговоре о поддержке осужденными радикальных исламистских взглядов построен на совокупности исследованных судом доказательств, в том числе показаний свидетелей обвинения, и является верным.
В силу ч. ч. 3 и 5 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если умысел на преступление реализовывался устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных ст. 205.4, 208, 209, 210 и 282.1 настоящего Кодекса, а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) несут уголовную ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных ст. 205.4, 208, 209, 210 и 282.1 настоящего Кодекса, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали.
Вопреки доводам жалоб, судом на основе исследованных доказательств сделаны обоснованные и правильные выводы о совершении осужденными преступлений в составе организованной группы, а также их участии в террористическом сообществе.
При этом в основу данных выводов положены установленные по делу обстоятельства, связанные с объединением осужденных под руководством участника международной террористической организации "Исламское государство" Н.Т.М. на идеях радикального ислама, оправдывающих насилие, экстремизм и терроризм в отношении "неверных", длительным периодом их общения и совместной деятельностью, основанной на этнической и религиозной общности, земляческих отношениях, сплоченности и устойчивости группы, наличием единого преступного умысла, направленного, в том числе на совершение террористического акта, масштабностью преступных действий, технической оснащенностью и вооруженностью.
Уголовная ответственность участника террористического сообщества наступает независимо от его осведомленности о действиях других участников сообщества, а также о времени, месте, способе и иных обстоятельствах планируемых и совершаемых преступлений, а поэтому заявление адвоката Чумакова об обратном является несостоятельным.
Приговор содержит описание преступных деяний в соответствии с совершением осужденными преступлений, в том числе террористической направленности. Все признаки данных преступлений в приговоре указаны согласно диспозиции уголовно-правовых норм.
При этом следует отметить, что осужденные признаны виновными не за их дружеское общение между собой, как утверждают авторы жалоб, а за незаконные действия, ответственность за совершение которых предусмотрена уголовным законом.
В частности, приговор содержит описание преступных деяний осужденных в соответствии с совершением ими приготовления к террористическому акту, квалифицируемому по ч. 1 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 205 УК РФ (в редакции Федерального закона от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ).
Судом на основе исследованных доказательств установлено, что преступные действия осужденных, объединенных на радикальных экстремистских идеях, были направлены на подготовку взрыва с использованием СВУ в многолюдных общественных местах, создавая опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий.
Утверждения стороны защиты о недоказанности участия Зиеева и Ходжиева в совершении вмененных преступлений противоречит непосредственно исследованным судом и положенным в основу приговора доказательствам, в том числе показаниям самих осужденных и Сиевуши, данными при производстве предварительного расследования, показаниям Бурхонова С.М., свидетелей И., Т. в ходе судебного следствия, а также иным исследованным судом доказательствам, из содержания которых усматривается, что Зиеев и Ходжиев совместно с иными осужденными планировали и осуществляли реальную подготовку к совершению террористического акта путем взрыва.
При этом количество планируемых к изготовлению СВУ не влияет на квалификацию действий осужденных, в том числе Зиеева и не опровергает выводов суда о их виновности.
Показания свидетелей и осужденных, допрошенных по делу, вопреки мнению стороны защиты, получили в приговоре надлежащую мотивированную оценку с учетом совокупности иных исследованных доказательств. При осуществлении указанной оценки суд учел все установленные по делу обстоятельства. Произведенная окружным военным судом оценка показаний свидетелей и осужденных, а также иных доказательств является правильной и основанной на материалах дела.
Неполноты судебного разбирательства не допущено, при этом судом вынесен приговор на основе относимых, допустимых, достоверных и в своей совокупности достаточных доказательств.
Вместе с тем Судебная коллегия полагает необходимым изменить приговор по следующим основаниям.
Согласно ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.
Данные требования закона при оценке действий осужденных в части незаконного приобретения взрывчатого вещества и квалификации по ч. 3 ст. 222.1 УК РФ судом нарушены.
Как усматривается из содержания обвинения и приговора, обстоятельства незаконного приобретения осужденными взрывчатого вещества не установлены, не подтверждены доказательствами по делу и не описаны ни в фабуле обвинения, ни в приговоре.
При таких обстоятельствах из обвинения осужденных по ч. 3 ст. 222.1 УК РФ подлежит исключению как необоснованно вмененное незаконное приобретение ими взрывчатого вещества.
Внесение Судебной коллегией указанных изменений в приговор влечет смягчение всем осужденным основного наказания в виде лишения свободы по ч. 3 ст. 222.1 УК РФ и окончательного наказания в виде лишения свободы по совокупности преступлений.
Незаконные действия осужденных в остальной части квалифицированы окружным военным судом правильно, свои выводы суд надлежащим образом мотивировал в приговоре, не согласиться с ними у Судебной коллегии оснований не имеется.
Оснований, исключающих уголовную ответственность осужденных, предусмотренных ст. 21 УК РФ, по уголовному делу не установлено.
Оценивая доводы осужденных Ходжиева и Зиеева, а также их защитников-адвокатов о несправедливости приговора вследствие его суровости, а также о том, что судом не учтены обстоятельства, смягчающие наказание, а также характеризующие личность осужденных, Судебная коллегия исходит из следующего.
В соответствии с ч. 2 ст. 389.18 УПК РФ несправедливым является приговор, по которому назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части УК РФ, но по своему размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости.
При назначении наказания суд обоснованно признал в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, совершение осужденными преступлений впервые, несовершеннолетие Кунджумова и Сиевуши, активное способствование Бурхонова С.М., Кунджумова и Сиевуши раскрытию и расследованию преступлений.
Кроме того, суд учел сведения о личностях осужденных, в том числе воспитание Зиеева с шести лет без родителей, а Бурхонова С.М., Кунджумова, Ходжиева и Сиевуши в многодетных семьях, состояние их здоровья, а также влияние назначенных наказаний на условия жизни семей осужденных.
Были известны суду и иные характеризующие личности осужденных сведения, в том числе упомянутые авторами апелляционных жалоб, как и обстоятельства совершения преступлений, роли каждого в выполнении объективной стороны составов этих преступлений, которые суд правильно учел при назначении наказания каждому из осужденных, приняв во внимание характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, а также иные обстоятельства, предусмотренные ч. 3 ст. 60 УК РФ.
Нарушений норм уголовно-процессуального и уголовного законов, которые повлекли бы отмену приговора, в ходе предварительного расследования и при судебном разбирательстве дела в суде первой инстанции не допущено.
Руководствуясь п. 9 ч. 1 ст. 389.20, ст. 389.13, 389.14, 389.26, 389.28 и 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации
определила:
приговор Московского окружного военного суда от 30 апреля 2019 г. в отношении Ходжиева Давлатера Саиджоновича, Зиеева Умеджона Хасановича, Бурхонова Сулаймона Мирзомуродовича, Кунджумова Шеравгана Муминджоновича и Сиевуши Давронзоды изменить.
Исключить осуждение Ходжиева Д.С., Зиеева У.Х., Бурхонова С.М., Кунджумова Ш.М. и Сиевуши Д. по ч. 3 ст. 222.1 УК РФ за незаконное приобретение взрывчатого вещества и смягчить назначенное по ч. 3 ст. 222.1 УК РФ наказание: Ходжиеву Д.С. - до 7 (семи) лет 4 (четырех) месяцев лишения свободы со штрафом в размере 200 000 (двести тысяч) рублей, Зиееву У.Х. - до 7 (семи) лет 4 (четырех) месяцев лишения свободы со штрафом в размере 200 000 (двести тысяч) рублей, Бурхонову С.М. - до 5 (пяти) лет 8 (восьми) месяцев лишения свободы с применением ст. 64 УК РФ без штрафа, Кунджумову Ш.М. - до 3 (трех) лет 2 (двух) месяцев лишения свободы с применением ст. 64 УК РФ без штрафа и Сиевуши Д. - до 3 (трех) лет 8 (восьми) месяцев лишения свободы с применением ст. 64 УК РФ без штрафа.
Окончательное наказание Бурхонову С.М. и Сиевуши Д. по совокупности указанных в приговоре преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ назначить путем частичного сложения наказаний: Бурхонову С.М. - в виде лишения свободы сроком на 9 (девять) лет 9 (девять) месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима; Сиевуши Д. - в виде лишения свободы сроком на 6 (шесть) лет 9 (девять) месяцев с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Окончательное наказание Зиееву У.Х., Кунджумову Ш.М. и Ходжиеву Д.С. по совокупности преступлений на основании ч. ч. 3 и 4 ст. 69 УК РФ назначить путем частичного сложения наказаний и присоединения дополнительного вида наказания: Зиееву У.Х. - в виде лишения свободы сроком на 14 (четырнадцать) лет 11 (одиннадцать) месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 400 000 (четыреста тысяч) рублей; Кунджумову Ш.М. - в виде лишения свободы сроком на 7 (семь) лет 9 (девять) месяцев с отбыванием в исправительной колонии общего режима с лишением права заниматься деятельностью, связанной с администрированием сайтов электронных и информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети "Интернет", сроком на 2 (два) года; Ходжиеву Д.С. - в виде лишения свободы сроком на 16 (шестнадцать) лет 11 (одиннадцать) месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 400 000 (четыреста тысяч) рублей.
В остальном приговор в отношении Ходжиева Д.С., Зиеева У.Х., Бурхонова С.М., Кунджумова Ш.М. и Сиевуши Д. оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных Зиеева У.Х., Ходжиева Д.С. и их защитников - адвокатов Чумакова Р.Л., Ильчишина П.В., Михайловского Н.Н. без удовлетворения.