КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 28 сентября 2017 г. N 2159-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА
КОМАРОВА ОЛЕГА ЮРЬЕВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО
КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ РЯДОМ ПОЛОЖЕНИЙ
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина О.Ю. Комарова к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин О.Ю. Комаров, уголовное дело которого возвращено судом прокурору, оспаривает конституционность следующих положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации:
части третьей статьи 20 "Виды уголовного преследования" и статьи 23 "Привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации", поскольку они, по его утверждению, устанавливают различный режим уголовно-правовой защиты разных форм собственности по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных частью четвертой статьи 159 и частью второй статьи 201 УК Российской Федерации, если вред причинен интересам государственного или муниципального унитарного предприятия, государственной корпорации, государственной компании, коммерческой организации с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования либо если предметом преступлений явилось государственное или муниципальное имущество, и поскольку эти нормы допускают право любого лица заявлять о совершении таких преступлений и позволяют осуществлять уголовное преследование при отрицании события преступления органами управления указанных юридических лиц;
статьи 109 "Сроки содержания под стражей", поскольку она по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, не предусматривает включение в срок содержания под стражей времени отбывания осужденным уголовного наказания в виде лишения свободы по приговору, который вступил в законную силу, но был отменен, а уголовное дело возвращено судом прокурору;
частей пятой и шестой.1 статьи 162 "Срок предварительного следствия", статьи 237 "Возвращение уголовного дела прокурору" и части третьей статьи 389.22 "Отмена обвинительного приговора или иных решений суда первой инстанции с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство либо с возвращением уголовного дела прокурору", как допускающих возвращение уголовного дела прокурору после отмены апелляционного определения судом кассационной инстанции, позволяющих прокурору произвольно определять срок для направления следователю возвращенного судом уголовного дела, а следователю - восполнять неполноту проведенного предварительного следствия путем производства не ограниченных по содержанию и объему следственных действий, а также как дающих возможность бесконечно продлевать срок предварительного следствия по делу, возвращенному судом прокурору;
статей 389.19 "Пределы прав суда апелляционной инстанции" и 389.22, как наделяющих суд апелляционной инстанции правом по своему усмотрению выбирать для рассмотрения по существу часть доводов апелляционной жалобы и не рассматривать по существу те ее доводы, которые направлены к наиболее благоприятному для осужденного решению;
статьи 401.6 "Поворот к худшему при пересмотре приговора, определения, постановления суда в кассационной инстанции" и части пятой статьи 401.16 "Пределы прав суда кассационной инстанции", поскольку они наделяют суд кассационной инстанции при удовлетворении жалобы осужденного избирать ему меру пресечения, ухудшающую его фактическое и правовое положение;
пункта 5 статьи 401.10 "Постановление судьи об отказе в передаче кассационных жалобы, представления для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции", поскольку он не содержит механизмов реализации санкций за неисполнение судьей предусмотренной им обязанности указать мотивы, по которым отказано в передаче кассационных жалобы, представления для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
По мнению О.Ю. Комарова, оспариваемые нормы противоречат статьям 1 (часть 1), 2, 8 (часть 2), 15 (части 1 и 2), 17 (часть 1), 18, 19 (часть 1), 20 (часть 1), 46, 52 и 55 (части 1 и 3) Конституции Российской Федерации.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
2.1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, предусматривая возбуждение уголовного дела по заявлению потерпевшего в части третьей статьи 20 либо по заявлению руководителя организации или с его согласия в статье 23, не обязывает прекращать производство по такому делу в связи с юридической позицией потерпевшего или руководителя соответствующей организации, как это предусмотрено для уголовных дел частного обвинения в части второй его статьи 20. Установление публичного, частно-публичного и частного порядка осуществления уголовного преследования, включая обвинение в суде, в зависимости от характера и тяжести совершенного преступления (часть первая статьи 20 этого Кодекса), вопреки мнению заявителя, не нарушает принцип равной защиты частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности.
Как следует из жалобы, обосновывая свою позицию о неконституционности предписаний статей 20 и 23 УПК Российской Федерации, заявитель ссылается на нарушение не своих прав, а права собственности потерпевшего, что не отвечает требованиям статей 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации". Кроме того, он приводит доводы о несоблюдении правоприменительными органами в его деле законодательных положений и разъяснений, данных в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2016 года N 48 "О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности", однако рассмотрение таких доводов требует исследования фактических обстоятельств дела и не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации.
2.2. Федеральный законодатель предусмотрел различные сроки, с одной стороны, содержания под стражей в качестве меры пресечения и, с другой стороны, лишения свободы как уголовного наказания. Статья 109 УПК Российской Федерации регламентирует срок содержания под стражей при расследовании преступлений и не предполагает включения в такой срок времени отбывания осужденным уголовного наказания в виде лишения свободы в период исполнения приговора, впоследствии отмененного судом кассационной инстанции с возвращением уголовного дела прокурору, поскольку в противном случае порядок исчисления срока содержания под стражей приводил бы к зависимости решения об избрании данной меры пресечения, обеспечивающей надлежащее осуществление уголовного судопроизводства, от времени, прошедшего со дня обращения приговора к исполнению до подачи и рассмотрения кассационных жалобы, представления, притом что срок для их подачи законом не ограничен.
Вместе с тем, обеспечивая конституционное право каждого на судебную защиту, подразумевающее создание необходимых условий для эффективного и справедливого судебного разбирательства, суд, по смыслу части первой статьи 237 УПК Российской Федерации во взаимосвязи с его статьями 97, 99, 109, 227, 228, 255 и 256, возвращая, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, уголовное дело прокурору при наличии обстоятельств, неустранимых в судебном заседании и исключающих принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, обязан - учитывая обстоятельства, послужившие основанием для направления дела прокурору, и исходя из существа допущенных процессуальных нарушений - установить разумный срок, который достаточен для производства следственных и иных процессуальных действий, необходимых для устранения препятствий к судебному рассмотрению дела, и разрешить вопрос о мере пресечения. При этом, решая вопрос о продлении пребывания обвиняемого под стражей (или избирая вновь данную меру пресечения) при возвращении уголовного дела прокурору (если сохраняются причины для применения данной меры пресечения с учетом правовых и фактических обстоятельств, подтверждающих наличие как общих нормативных оснований для избрания мер пресечения, которые могут иметь место в течение всего времени производства по уголовному делу, так и специальных условий назначения и продления заключения под стражу), суд обязан определить и разумный срок содержания под стражей, принимая во внимание необходимость произвести следственные и иные процессуальные действия для устранения препятствий к судебному рассмотрению дела и обеспечить право на ознакомление с его материалами. Продлевая действие меры пресечения либо отказываясь от ее продления, суд не просто соглашается или не соглашается с необходимостью такого продления, но принимает решение исходя из анализа всего комплекса обстоятельств, в том числе связанных с переходом уголовного судопроизводства в особый порядок движения возвращенного прокурору уголовного дела, проверяя при этом наличие общих и специальных оснований для применения меры пресечения (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2015 года N 23-П).
2.3. Согласно части третьей статьи 389.22 УПК Российской Федерации обвинительный приговор или иные решения суда первой инстанции подлежат отмене с возвращением уголовного дела прокурору, если при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке будут выявлены обстоятельства, указанные в части первой и пункте 1 части первой.2 статьи 237 этого Кодекса. Части же первая и первая.2 статьи 237 УПК Российской Федерации устанавливают основания для возвращения судом уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, которые, по смыслу данных норм, неустранимы в судебном разбирательстве.
Неустранимость в судебном производстве процессуальных нарушений, имевших место на этапе предварительного расследования, предполагает осуществление необходимых следственных и иных процессуальных действий, что - в контексте стадийности уголовного судопроизводства - превращает процедуру возвращения дела прокурору для устранения препятствий в его судебном рассмотрении, по существу, в особый порядок движения уголовного дела, не тождественный его возвращению для производства дополнительного расследования. Соответственно, в случае, если допущенное органами предварительного расследования процессуальное нарушение является таким препятствием для рассмотрения дела, которое суд (в том числе и суд апелляционной инстанции) не может устранить самостоятельно и которое, исключая возможность постановления законного и обоснованного приговора, фактически не позволяет суду реализовать возложенную на него Конституцией Российской Федерации функцию осуществления правосудия, суд возвращает уголовное дело прокурору (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 26 января 2017 года N 53-О и от 25 мая 2017 года N 925-О).
Что же касается положений статьи 162 УПК Российской Федерации, то, как указал Конституционный Суд Российской Федерации, предусмотренный ими исключительный порядок продления срока предварительного следствия не содержит каких-либо изъятий из принципов законности и разумного срока уголовного судопроизводства (статьи 6.1 и 7 УПК Российской Федерации), предполагающих соблюдение требований правомерности, обоснованности и мотивированности процессуальных решений и принятие следователем необходимых мер, направленных на ускорение расследования уголовного дела, может применяться лишь законно, без злоупотребления правом на его использование (определения от 2 июля 2015 года N 1541-О, N 1542-О и N 1543-О).
2.4. Статьи 389.19 и 389.22 УПК Российской Федерации, регламентирующие полномочия суда апелляционной инстанции, не допускают отказ суда при рассмотрении жалобы участника уголовного судопроизводства от исследования и оценки всех приводимых в ней доводов, а также от мотивировки своего решения путем указания на конкретные, достаточные с точки зрения принципа разумности основания, по которым эти доводы отвергаются (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2005 года N 42-О).
2.5. Статья 401.6 и часть пятая статьи 401.16 УПК Российской Федерации закрепляют гарантии недопустимости ухудшения положения осужденного и не регламентируют полномочие суда кассационной инстанции избрать меру пресечения, основания применения которой - правовые и фактические - связаны с необходимостью обеспечения условий дальнейшего производства по уголовному делу. Данное полномочие вытекает из части третьей статьи 401.14 этого Кодекса, предусматривающей, что определение, постановление суда кассационной инстанции должны соответствовать требованиям в том числе части третьей его статьи 389.28, пункт 9 которой предписывает указать в определении, постановлении решение о мере пресечения.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 22 марта 2005 года N 4-П, в целях охраны прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства и надлежащего проведения судебного разбирательства в разумный срок суд, в том числе по собственной инициативе, обязан проверить обоснованность применения обеспечительных мер, включая меру пресечения в виде заключения под стражу, принять необходимые решения в случаях, когда подсудимый уклоняется от явки в суд или иным способом препятствует осуществлению правосудия, а также обеспечить своевременное рассмотрение вопроса о продлении содержания под стражей до истечения его срока, установленного предыдущим судебным решением. При этом суд как орган правосудия призван обеспечить справедливую процедуру принятия решения о применении заключения под стражу в качестве меры пресечения, исходя из одинаковой природы и значения судебных гарантий для защиты прав и законных интересов личности при принятии решений, связанных с ограничением свободы и личной неприкосновенности, вне зависимости от того, на каком этапе уголовного судопроизводства эти решения принимаются; судебное решение об избрании заключения под стражу может быть вынесено только при условии подтверждения достаточными данными оснований ее применения при предоставлении сторонам возможности обосновать свою позицию перед судом, с тем чтобы суд мог разрешить вопрос о содержании под стражей, основываясь на собственной оценке обстоятельств дела; судья принимает соответствующее решение исходя из анализа всего комплекса обстоятельств, в том числе связанных с переходом уголовного судопроизводства в другую стадию, что может быть обусловлено появлением новых оснований для оставления без изменения или изменения меры пресечения.
В случае отмены приговора и передачи уголовного дела на новое рассмотрение в суд первой или апелляционной инстанции, а также при возвращении уголовного дела прокурору суд кассационной инстанции разрешает вопрос о мере пресечения в отношении лица, содержащегося под стражей, и вправе избрать ему любую из предусмотренных статьей 98 УПК Российской Федерации мер пресечения при условии, что она обеспечит достижение ее целей. В случае избрания меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста суд кассационной инстанции обязан указать конкретный срок ее действия. Избирая такую меру пресечения, он должен руководствоваться общими положениями уголовно-процессуального закона об основаниях и порядке избрания меры пресечения, исходя из того, что заинтересованные лица (при условии, что они извещены о дате, времени и месте рассмотрения дела) осведомлены о характере решений, которые могут быть приняты судом кассационной инстанции, в том числе о возможности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста (пункт 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2014 года N 2 "О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции").
2.6. Что касается пункта 5 статьи 401.10 УПК Российской Федерации, согласно которому постановление судьи об отказе в передаче кассационных жалобы, представления для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции должно содержать мотивы, по которым отказано в такой передаче, то его нарушение может, как следует из части третьей статьи 401.8 этого Кодекса, послужить основанием для отмены такого постановления Председателем Верховного Суда Российской Федерации, его заместителем и для передачи кассационных жалобы, представления с уголовным делом для рассмотрения в судебном заседании соответствующего суда кассационной инстанции. При этом данные нормы не регламентируют ответственность судей за неисполнение ими своих обязанностей.
Таким образом, оспариваемые О.Ю. Комаровым нормы сами по себе не могут расцениваться как нарушающие его права в указанном в его жалобе аспекте, а потому данная жалоба, как не отвечающая требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Комарова Олега Юрьевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН